Глава 5
Какая жизнь без надежды?
А дальше они очутились в холле просторной гостиницы, возле администратора. Но администратор, холеная дама лет под сорок, ярко накрашенная, с алой помадой на губах, даже не смотрела на наших друзей, которые безуспешно пытались завести с ней разговор. Автоматически, даже не глядя на них, администратор пальцем указала на небольшую табличку с надписью "Мест нет". Андрей с Васей шумно вздохнули, вспомнив молодые прожитые годы и старые советские гостиницы с такими же табличками возле администраторов. Но Антон, словно не понимая всей прискорбности ситуации, лез в бой с открытым забралом. Он нервно воскликнул, ударяя кулаком:
– Безобразие! Дайте нам номер!
Холеная дама даже не посмотрела на Антона, тогда он продолжал в таком же тоне:
– Черт те что творится! Мы спать хотим!
– Товарищ, – холодно сказала администратор, даже не смотря на Антона, – будете здесь дебоширить, вызовем милицию.
– Но мы спать хотим! Зуб даю!
– Спать нужно в своей постели.
– Совершенно верно! С вами я полностью согласен! – воскликнул Андрей. – Но мы оказались случайно не дома.
– Да, – вступил в диалог с администратором Вася, – случайно не дома… Хотя мы жители этого города.
Администратор бросила косой взгляд в сторону друзей, после чего вновь уткнулась в свои бумаги. Минут пять прошло без диалога. За спиной администратора на стене висел плакат со словами "Всё для советского человека!"
Наконец, Антон прервал молчание:
– Но вы все-таки нам дадите номер?
Администратор оставила свои бумаги на столе, решительно поднялась, зло смотря на друзей.
– Чего вам тут надо? – щелкнула зубами она. – Мест нет, читать надо! Всё!
После короткой тирады администратор уселась на свое место, больше не смотря на друзей.
Вася попытался образумить ее, просить о помощи, но администратор включила специально на полную громкость радио, чтобы не слышать непрошеных гостей.
– Товарищи! – донесся счастливый мужской голос из эфира. – Люди мира протестуют против агрессии США и Израиля. Люди доброй воли осуждают вероломную и агрессивную политику Соединенных Штатов Америки и надеются на прекращение войны на территории Палестины.
– М-да, очень интересное сообщение из прошлого, – откомментировал услышанное Андрей, ухмыляясь.
– Ладно, дай послушать, – попросил Антон, вздыхая.
– Ностальгируешь? – спросил Вася Антона.
– Товарищи! – снова друзья услышали счастливый и очень официальный мужской голос из эфира. – Товарищ Леонид Ильич Брежнев получил очередную медаль Героя Социалистического Труда. Награждение товарища Брежнева состоялось в Кремлевском Дворце, где собрались все члены ЦК КПСС. Они горячо и сердечно поздравили товарища Леонида Ильича Брежнева с очередной наградой.
– Маразматик снова медаль получил, – невесело произнес Вася.
Администратор сухо сказала, не поднимая головы:
– Отойдите и не мешайте работать.
– Товарищи! Состоялось заседание ЦК КПСС, которое рассмотрело вопросы внешней и внутренней политики СССР. Были проанализированы грязные пособнические действия агрессивных сил НАТО. Также проанализированы и осуждены грубые попытки Израиля удавить свободолюбивый народ Палестины. Центральный Комитет Коммунистической партии и лично товарищ Леонид Ильич Брежнев осуждают агрессивную политику США и Израиля.
– Маразм крепчает, – усмехнулся Андрей.
Услышав слова Андрея, администратор вскочила со стула и заорала:
– А ну вон отсюда! Слышите?
– А что мы сделали?
– Вон! А то я милицию вызову!
Друзья отошли от стойки администратора, подошли к двери.
– Чего делать будем? – тоскливо спросил Антон.
Никто из друзей ему не ответил.
Дверь с шумом открылась, вошел грузный высокий человек с большим чемоданом.
Он уверенной походкой прошел к администратору и спросил:
– Моя бронь еще в силе?
К удивлению друзей администратор приветливо ответила ему и попросила паспорт вошедшего.
– Сидоров? – спросила администратор, читая записи в своем журнале.
– Он самый, – с улыбкой ответил грузный высокий человек.
– Да, ваша бронь есть, можете заселяться, – сообщила она, – берите ключ от номера. Вам на второй этаж.
Сидоров забрал свой паспорт и стал подниматься по лестнице, посвистывая.
– Вот так, – протянул Антон, – а мы без брони.
– Гм, какая к чертям бронь? – возмутился Андрей. – Мы в своем городе! Мы же знаем, что номеров свободных здесь куча!
Администратор делала вид, что не слышала разговор друзей.
Тогда Андрей выкрикнул:
– Номеров здесь куча! Свободные номера здесь есть! Но только для Сидоровых!
Администратор подняла голову и холодно обратилась к друзьям:
– Эй, вы! Даю еще минуту, потом вызываю милицию!
– Товарищи! – друзья снова услышали счастливый и официальный мужской голос из эфира. – Растет производительность труда в нашей стране. Количество деталей увеличилось в сравнении с 1913 годом вдвое. За последний год число машиностроительных заводов увеличилось тоже вдвое, а в новой пятилетке запланировано увеличение мощностей этих заводов. Количество ферм также удвоилось. Во многих колхозах и совхозах доярки показывают чудеса на своих рабочих местах и количество надоенного молока увеличилось по сравнению с 1913 годом почти втрое.
Мы строим новую общность людей, человека коммунистической формации, товарищи! Советские люди уверены в своем будущем! Они верят в завтрашний день, надеются на лучшее в жизни, а какая жизнь без надежды? Уважение к потребностям человека, его нуждам, любовь к людям, участие, забота о людях – вот неотъемлемые качества советского человека, строителя коммунизма!
Друзья вздохнули, услышав бодрые агитки неведомого комментатора в эфире, но злой и визгливый голос администратора заставил их вздрогнуть:
– Эй, вы там! Марш на улицу!
Друзья молча, словно по команде, открыли дверь гостиницы "Надежда" и вышли.
Минуту они постояли молча. На темной улице никого видно не было. Стал накрапывать дождь.
– Только дождя нам не хватало, – проворчал Антон.
Издали послышался пьяный возглас одинокого человека.
Антон нетерпеливо переминался с ноги на ногу, стараясь не смотреть на друзей. Вася с Андреем молчали, стоя неподвижно возле двери гостиницы. Через минуты две появился тот пьяный, который орал в самом начале тихой улицы. Он, чуть качаясь, подошел к друзьям. На вид пьяному было около тридцати лет; он производил весьма мерзкое впечатление: плохо выбритый, пахнущий на версту луком, чесноком, с синяком под правым глазом, одетый в поношенный коричневый пиджак, стоптанные черные туфли, синие физкультурные штаны с тремя белыми полосками снаружи, белую плохо постиранную рубаху, которая стала уже серого цвета. В руках пьяница держал открытую бутылку водки.
Увидев наших друзей, пьяница мило улыбнулся, как улыбаются людям только дети и пьяницы, после чего завопил:
– Привет, люди! Лучше водки хуже нет!
Но к удивлению пьяницы друзья ему не ответили.
Пьяница недовольно фыркнул, хлебнул водки из бутылки.
– Ах, вы со мной не хотите разговаривать? – спросил он. – Брезгуете людями, да? Нет! Людями брезговать не нужно!
– Может, отойдем в сторону? – прошептал Вася Андрею.
– Куда? Он и туда за нами… – ответил шепотом Андрей. – Пусть болтает…
Видя, что друзья молчат, пьяница подошел почти к ним вплотную и демонстративно расстегнул пиджак, рубаху и завопил снова:
– Вы! Людями брезгуете?!
Где-то вдалеке из раскрытого окна доносилась песенка со словами: "Как прекрасен этот мир, посмотри!"
"М-да, – подумал Андрей, – только и не хватало нам общаться с малообразованным пьяницей, не умеющим правильно говорить даже на своем родном языке".
А пьяница не отходил от друзей, он махал бутылкой и вопил:
– Пролетарии всех стран, обнажайтесь! Сообразим на всех? Нет?! Эх, вы, дурачье! Мамонты все вымерли, а дураки остались! Дураки вечны!
Не получив ответа от друзей, пьяница стал стучать в дверь гостиницы, толкать дверь ногами, потом подошел к окнам и стал колотить по ним кулаками.
– Эй, вы там! Где моя надежда жизни?! – вопил пьяница. – У меня нет никаких в жизни надежд, окромя водки! Хвост селедки да рюмка водки! И рюмки у меня нету! У меня только дома одни бутыли, да! Прямо из них лакаю!.. А чего?.. А сыр сегодня ел, он, сука, воняет! Эй, а как я сиськи люблю! А вы нет? Идиоты со Знаком Качества! Женщина – друг человека! Товарищи и лично этот… как его… и лично товарищ наш Брежнёв (пьяница здесь после буквы "н" употребил букву "ё", а не "е"), дайте мне хоть минуту в Мавзолее полежать! Да, полежать! Я очень люблю рыбку! Рыбку люблю, а дальше – нет!
Эту несвязную и абсурдную речь пьяница выговорил почти за минуту, не обращая далее внимания ни на кого. Выбежавшие из гостиницы двое милиционеров быстренько его скрутили и повели за угол.
– Эй, где моя надежда?! – донесся вопль пьяницы из-за угла. – А-а-а!!.. Помогите, люди!!
Из-за угла послышался шум подъезжающей машины, очевидно, пьяницу затаскивали в нее.
Друзья отошли от двери гостиницы, прошли несколько шагов в молчании.
Однако далеко им уйти не дали – их нагнала милицейская машина. Из машины выскочили двое молодых милиционеров.
– Документы! – потребовал один из милиционеров, обращаясь к друзьям.
– А что мы сделали? – удивился Андрей.
– Документы! – Рука милиционера требовательно вытянулась вперед.
Андрей пожал плечами, достал из кармана паспорт, отдал милиционеру. Вася и Антон последовали его примеру безропотно, вздыхая.
Лица обоих милиционеров были неулыбчивые, усталые, будто они целый рабочий день таскали тяжелые мешки с кирпичами и теперь в конце дня очень устали. Оба милиционера держали в руках дубинки, за поясами виднелись кобуры с пистолетами и рации.
Милиционер пролистал страницы паспортов друзей, передал паспорта своему напарнику, после чего продолжил весьма строго:
– Откуда к нам заехали?
– Мы здешние, – произнес Вася.
– Ой, не может быть! А паспорта-то ваши липовые! – ехидно известил друзей милиционер, а его напарник продолжил строгим голосом:
– Ну, сразу признавайтесь, кто такие!
– Мы жители города Ижорска, – ответил Антон, – товарищи, мы свои.
– Свои все здесь! – также строго ответил милиционер, продолжая держать паспорта в руках.
– Зуб даю, что мы местные! – воскликнул Антон.
– Гм, слышь, Петь, а нам его зуб разве нужен? – усмехнулся милиционер, держа паспорта друзей в руках, – надо бы их в отделение свезти.
Петя послушно кивнул:
– Да, Федя, устал уж ездить…
– Ну, приедем, отдохнем, – ответил милиционер Федя, толкая друзей к милицейской машине:
– Но почему? – возмутился Вася, на что Федя ответил ему грубо:
– Ты, пьянь, залазь быстро! Петь, они залазить не хотят.
Другой милиционер Петр тоже толкнул друзей к машине, приговаривая:
– А ну живо туда залезай!
Вдали залаяла собака. На улице было пустынно и темно, ни одного прохожего.
Друзья залезли в машину. Ехали в милицейское отделение в полной тишине.
Через минут пять машина остановилась, милиционеры вышли из машины, приказали друзьям выходить на улицу. Возле входной двери отделения внутренних дел висел лозунг "Советская милиция защищает советских граждан!"
Андрей усмехнулся, прочитав лозунг, и не удержался от комментария:
– Гм, наша милиция нас очень сильно бережет!
– Иди давай, – грубо подтолкнул Андрея Федя, – философ выискался.
Помещение отделения, прямо скажем, было тесное, плохо освещенное, очень накуренное, с потрескавшейся кое-где штукатуркой, деревянными полами. У стены сидел лейтенант лет двадцати пяти, с русыми волосами и длинными усами, свисающими книзу. Лейтенант курил, глядя в потолок. На стене выше лейтенанта висел лозунг" Всё для человека – строителя коммунизма!". На другой стене возле двери висел другой лозунг "Народ и партия едины!"
Рядом с лейтенантом сидело двое рядовых милиционеров, которые тоже курили.
Федя, войдя в отделение, подошел к лейтенанту и доложил, показывая указательным пальцем на друзей:
– Вот, Иван Демидович, пьянь привели.
– Да? И чего мне с ними делать? – спросил лейтенант, продолжая смотреть в потолок.
– Ну, мы задержали их, а что…
– Нет, задерживать разных там – это очень правильно, – согласился Иван Демидович, наконец, обращая внимание на друзей, – план нам всем нужен. Итак, чего можете нам сказать, товарищи пьяницы?
Антон сделал шаг вперед и начал бодро отвечать:
– Дело в том, товарищ лейтенант, что мы жители Ижорска, только чуть заблудились.
– Да неужели? Как это интересно, а? – усмехнулся Иван Демидович, пуская сигаретный дым в сторону Антона. – Федь, слышь, они заблудились, а ты привел их сюда!
И Иван Демидович вместе с остальными милиционерами громко засмеялись.
– Зуб даю! Заблудились!
– Да, насмешил ты нас, – продолжал Иван Демидович, – сидели мы тут, скучали, а пришел ты и насмешил.
После паузы Иван Демидович взял паспорта друзей, пролистал их.
– Ладно, что можете сказать в свое оправдание? – строго спросил Иван Демидович.
– А чего нам оправдываться, – не выдержал прежде молчащий Андрей, – мы посидели в ресторане, потом вышли и не можем понять, где находимся.
– Да неужели?
– Вот именно! Но вы нас не поймете, – махнул рукой Андрей.
– Куда уж нам понять такие высокие материи, как претензии пьяниц, – засмеялся снова Иван Демидович. – Потерялись, вишь, они! Выпили и дорогу найти не могут!
– Почему такое презрение к нам? – спросил удивленный Антон.
– У вас липовые паспорта! – Голос Ивана Демидовича был суров. – Не только пьянь, но и что-то похуже. Может, шпионы какие?
– Нет, вы не понима…
– Очень хорошо я всё понимаю! – вновь повысил голос Иван Демидович. – Посидите у нас в камере, может, вспомните, откуда взяли липовые паспорта.
– Их нам дали в отделении милиции Ижорска.
– Ой ли? То есть мы дали вам такие вот липовые паспорта? За клевету хотите сесть?
– Помилуйте, товарищ лейтенант, – взмолился Антон, помрачнев, – но мы вам не врем!
Зуб даю, что не врем!
– Гм, а зачем мне твой зуб? – усмехнулся Иван Демидович.
Федя вмешался:
– Он и нам свой зуб предлагал.
– Да? – снова усмехнулся Иван Демидович. – Такой нищий, кроме гнилого зуба, ничего у него нет?
После короткой паузы Иван Демидович заметил, глядя на грустных друзей:
– Свобода вообще-то дороже стоит… Дороже гнилого зуба.
Однако Антон не понял намека лейтенанта и настаивал на своем:
– Мы сидели в ресторане…
– Слышали, где вы сидели, – перебил Антона Иван Демидович, – а теперь у нас посидите!
Федя и Петя засмеялись вместе с Иваном Демидовичем.
– Да, хоть немного они нас повеселят, – улыбнулся Иван Демидович, – а то сидишь тут, тоска зеленая.
А Федя добавил, говоря друзьям:
– Пить меньше надо!
– Зуб даю, что мы не пьяницы, не шпионы! – явно некстати молвил Антон, после чего все милиционеры, словно по команде, захохотали, показывая на Антона пальцами, будто находятся в зоопарке и видят диковинное животное.
Андрей тихо попросил Антона замолчать, но Антон упрямо замотал головой.
– Товарищи, я вам заявляю… – нервно сказал Антон, но Иван Демидович грубо оборвал его:
– Молчать тут! Какой вы нам товарищ? Увести их!
Друзей отвели в камеру, заперли металлическую дверь.
– Всё… Конец… – грустно молвил Антон, садясь прямо на пол.
– Конец? А кто из нас мечтал о том прошлом времени, в котором мы оказались? – строго спросил Антона Андрей.
– Ладно, ты прекрати…
– Нет, я не прекращу! – также строго продолжал Андрей. – История – не перчатка: ее не вывернешь назад.
– Оказалось, можно ее вывернуть… – тихо произнес Антон.
– Можно? Да ее хотят повторить, хотят нам навязать старое совковое прошлое, которое уж отжило своё, – говорил убежденно Андрей, – которое должно находиться только на мусорной свалке истории! Пойми, Антон, что история не должна повторяться.
– Не должна? – вступил в полемику Вася, который тоже сел на пол с грустным лицом. – Не должна? А кто ж сказал, что она повторяется в виде фарса?
– Да, знаю это известное выражение, – ответил охотно Андрей, медленно прохаживаясь возле друзей. – Именно фарс у нас и творится в обществе, когда почти всё смешно! На карете прошлого далеко не уедешь!
– Да-а, – уныло сказал Вася, – фарс… Совок и полицейщина… А совсем ведь недавно хотели построить настоящую демократию…
– Совершенно верно, – добавил Андрей, – только потом люди успокоились, политика им надоела. Цены на нефть резко возросли, доходы населения чуть увеличились, наступило комфортное безразличие, а к власти пришли прагматичные и циничные державники, обеспокоенные только ценами на нефть и газ.
– Такая у нас политическая дискуссия в отделении милиции? – грустно усмехнулся Антон. – Вместо того, чтобы думать, как отсюда выбраться, да?
– Мы выберемся!.. А что тут плохого в нашей дискуссии? Когда-то мы должны задуматься хоть на минуту, а то постоянно куда-то все спешим, бежим на работу, потом домой и в магазины! Когда мы должны подумать о нашей сегодняшней жизни, о нашем будущем! Или я неправ?
– Прав, Андрей, – кивнул Вася, – прав, как всегда.
– Ой, неужели он всегда прав? – недовольно бросил Антон.
– Эй, Петя, радио включи, – сказал кто-то из милиционеров, – как там "Спартак" сыграл?
Однако друзья услышали вновь бодрые агитки, которые слышали ранее в гостинице:
– Товарищи! Растет производительность труда в нашей стране. Количество деталей увеличилось в сравнении с 1913 годом вдвое. За последний год пятилетки число машиностроительных заводов увеличилось тоже вдвое. Количество ферм также удвоилось. Во многих колхозах и совхозах доярки показывают чудеса на своих рабочих местах и количество надоенного молока увеличилось по сравнению с 1913 годом почти втрое. Мы строим новую общность людей, человека коммунистической формации, товарищи! Советские люди уверены в своем будущем! Они верят в завтрашний день, надеются на лучшее в жизни, а какая жизнь без надежды? Уважение к потребностям человека, его нуждам, любовь к людям, участие, забота о людях – вот неотъемлемые качества советского человека, строителя коммунизма! Любителям футбола. "Спартак" выиграл "Динамо" со счетом два ноль.
Послышались радостные возгласы.
Радио выключили.
– Бег назад? – продолжал Андрей. – Или мы все сейчас движемся не туда?
– Это ты к чему? – не понял Антон.
– Время не может стоять на месте – это мы движемся опять назад!
– Андрей! – взмолился Вася. – Ты хоть перестань тоску наводить.
– Тоску?
– Да, и так тошно, – согласился Антон. – И закурить нечем. Сигареты кончились.
– А ты попроси у своих очень разлюбезных товарищей, – предложил Андрей.
Антон промолчал, хотя, если бы прежде услышал такой ответ, задевающий его коммунистические убеждения, дал сразу Андрею в глаз. Но теперь Антон сник, не понимая, как можно выбраться из диковинного лабиринта, в который они все попали.