– Мое кредо – это вкладывать деньги только в стоящие проекты с быстрой отдачей. И эта трата была не исключением – он уловил ее сомнения.
– Гарри, но велосипед времени! Это же смешно! – застонала Оксана.
– Действительно, я тогда хохотал. Особенно, когда покрутил педали вперед и попал на семь дней в будущее, а когда крутнул их назад, то попал в прошлое. Все просто, и это вовсе не шутки! – после этих его слов, Оксана вспомнила, какое большое значение придавал этой истории Богдан, и прикусила губу.
– Ты понимаешь, что такое семь дней для биржевого брокера? – Гарри поискал глазами свою антикварную зажигалку Zippo.
– И где теперь твой "Ровертайм"? – Оксана поняла, что еще несколько часов назад она держала в руках ключик от своего счастья.
– Во всем виноват этот парень, на ковре-самолете. Я уже загнал велосипед в кладовку, когда с неба спустился твой Богдан Захарович.
– И что? – Оксана затаила дыхание.
– А то! Вырубил меня тогда твой дружок и уже успел вогнать в меня огромный шприц с какой-то дурью, которая спеленала мою память, как теперь выяснилось, на многие годы. Но теперь-то я вспомнил, что недолго радовался этот мерзавец своей удаче – облизнул пересохшие губы Гарри.
– То есть, у тебя случилась первая амнезия? А "Ровертайм" бесследно исчез? – догадалась Оксана Григорьевна.
– Совершенно верно! Я лежал на полу своего гаража и не мог пошевелиться, но я прекрасно видел своими глазами, как этого Богдана Захаровича избивали двое парней в масках клоунов – у Гарри по-боевому заблестели глаза.
– Клоуны? – изумилась Оксана.
– Вот именно! Вот они-то и отобрали у него велосипед! – теперь у Оксаны не оставалось и тени сомнения, что Гарри все вспомнил.
Глава 4. Шпионская
– Придется нам вернуться в Пейнт Лик – решила Оксана, догадываясь, что ключик мог случайно потеряться в траве, во время неистового напора со стороны мистера Некноу, которому она решила тогда не противиться.
Гарри ничего ей не ответил. Очевидно, неожиданно накатившие воспоминания терзали его душу.
"Вообще-то он молодец!" – Оксана украдкой посмотрела на своего нового друга, дремлющего на соседнем сидении.
– Давай оставим "Кадиллак" здесь – дождавшись сумерек, Оксана припарковала розовый автомобиль у заброшенного амбара при въезде в городок.
– Согласен! Осторожность нам не помешает – очнулся Гарри, вспомнив, что местные парни без церемоний берутся за оружие.
Стараясь не шуметь, они короткими перебежками достигли края участка. В доме опять было темно, как и вчера, только в гараже мерцал одинокий огонек.
– Трудно будет шарить в темноте – Оксана с тревогой отмечала, как быстро опускается на них вечерняя мгла.
– Ничего, вдвоем веселее – не унывал Гарри.
– Если бы ты, весельчак вел себя вчера прилично, то ключик оставался бы на месте – Оксана показала на свою шею.
– Вообще-то дорогая, его место на этой шее – он отогнул ворот рубашки и показал ей, где почти десять лет болтался этот невзрачный золотой ключик.
"Конечно, он прав, но только отчасти" – про себя подумала Оксана, ведь она всегда считала вещь своею, как только она попадала ей в руки.
– Оксана, а что мы сделаем, когда найдем этот ключик? – задал закономерный вопрос Гарри.
"Действительно! Еще вчера ключ был у меня, почти десять лет им владел Гарри. Если согласиться с мыслью, что Тино выиграл его нечестно, то ключик должен принадлежать Макару Ведунову, живущему в этом ужасном доме" – Оксана перевела взгляд на темные проемы окон, пугающие ее своей тишиной.
– Не отдавать же его твоему Богдану Захаровичу – Гарри четко сформулировал то, о чем она пока старалась не думать.
– Во-первых, он уже не мой – возразила госпожа Кнопелюк.
– А во-вторых…, давай попытаемся выкрасть у них этот "Ровертайм" – Оксана была до мозга костей деловой женщиной и уже успела проникнуться уважением к этому таинственному велосипеду времени. Возможности этой машины стали сводить ее с ума.
– А может быть, поступим проще? Напомним господину Ведунову, что он проиграл тебе эту вещь? – Оксана устала ползать на коленях и села, прислонившись к дубу, доставая сигарету.
– Не кури, а то нас заметят – Гарри успел отобрать у нее зажигалку.
– И все-таки? – она не сводила глаз с дома, где в окне гаража потух огонек.
– Мне уже один раз набили морду, боюсь, история может повториться – насторожился Гарри, заметив какое-то движение около гаража.
– Тино, ты ли это? У тебя ведь должна быть целая армия собственных головорезов и телохранителей – удивилась Оксана Григорьевна.
"Должна, но почему-то я не смог снять сегодня деньги в банкомате, что-то определенно идет не так" – У Гарри было отличное чутье и оно сигнализировало ему на какие-то крутые повороты в его жизни, которые уже произошли.
"Он мне что-то явно не договаривает" – вздохнула Оксана и, став на четвереньки, продолжила поиски золотого ключика.
"Как же она хороша!" – проглотил слюну Гарри, идя за ней след в след. Он даже решил временно отложить поиски…, но тут что-то блеснуло прямо у него под носом.
"Вот он!" – радостно завопил Гарри, потрясая цепочкой, на которой болтался маленький золотой ключик.
– Где? – слишком резко повернулась в его сторону Оксана Григорьевна, зацепив ногой какой-то проводок. И тут же завыла сирена, и включился прожектор, залив ярким светом всю полянку, а на крыльце возникла мрачная фигура Бориса Моисеевича с дробовиком в руках.
– Уходим! – Гарри подхватил Оксану и бросился к амбару, где стоял их розовый "Кадиллак".
Борис собрался уже пальнуть по бегущему мужчине, но что-то его вдруг остановило.
– Макар! Ну-ка иди сюда – Борис опустил ствол дробовика.
– Чего тебе? – в руках Макара был не дробовик, а самый настоящий "Ремингтон".
– Это же тот самый мужик, который обыграл тебя в карты, а после мы его отмутузили в Лексингтоне – Гайченко вспомнил случай, произошедший с ними много лет назад.
– Ё-моё! Сколько лет, сколько зим! Клаус Карлович Устинов, собственной персоной – Макар поднял ствол и рассматривал бегущего вприпрыжку Гарри через оптический прицел.
– Он нас выследил, что будем делать, Макар? – Борис уже сомневался, что он попадет в бегущего мужчину из своего дробовика, и опустил ружье. А в женщину стрелять он и вовсе не хотел.
– Пока ничего. Они еще объявятся, зуб даю! – Макар также опустил свой "Ремингтон".
* * *
– Зря ты им перевела деньги – комиссар Шульц рассеянным взглядом провожал полицейский "Форд".
– Думаешь, они нам еще понадобятся? – равнодушным тоном спросила Саманта, и Алекс понял, что лично она не очень-то и рассчитывала на дальнейшую помощь Дигеля со Шмыгой.
– Слишком хитрые рожи, хотя меня сейчас больше тревожит вопрос о собственном участии в этом деле, мисс Фаулер – комиссар Шульц вспомнил о своем прямом работодателе, господине Бухальском.
– Пусть это тебя не беспокоит Алекс, теперь я твой босс – подмигнула ему Саманта.
– А это ничего, что я со своим боссом ночую в одном номере? – Алекс обвел взглядом скромные апартаменты отеля.
– На сегодняшний день это лучший номер и надеюсь, ты не будешь подозревать меня в том, что я решила на тебе немного сэкономить – Саманта оглядела нехитрый интерьер.
– Выпьем? – Алекс поискал глазами холодильник, но тут его взгляд скользнул по окну, в котором отразился свет фар подъехавшего автомобиля.
– Вернулись наши бравые полицейские? – уставшая за день мисс Фаулер уже прилегла, и ей было лень вставать.
– Ты не поверишь, это прибыли на розовом "Кадиллаке" твой Гарри с госпожой Кнопелюк. И, по-моему, они оба в мыле. Не иначе, они снова наведывались в тот домик – комиссар Шульц вернул жалюзи на место.
– Умеешь пользоваться? – мисс Фаулер извлекла из своей сумочки небольшой пакетик.
– За кого ты меня держишь? – ухмыльнулся Алекс, втайне радуясь здоровой реакции своего организма.
– Это совсем не то, о чем ты сейчас подумал – она разорвала пакетик, и извлекла из него небольшое колечко.
Комиссару стало неловко, так как в последние часы, он все меньше и меньше думал о деле.
– Наклеить на окно? – повертев колечко, комиссар Шульц только теперь догадался, что держит в руках необычный датчик подслушивающего устройства.
– Вот знать бы, где они пропадали эти сутки? – мисс Фаулер, не выдержала и, встав с постели, осторожно выглянула в окно.
– Пока хозяин не включил иллюминацию пойду, приклею твое колечко, готовь свою аппаратуру – Алекс накинул куртку и растворился в вечернем сумраке.
– Сейчас узнаем, милый Гарри, где ты там пропадаешь – Саманта достала из сумочки портативный приемник…
– Когда же они, наконец, насытятся? – комиссар Шульц снял наушники, устав слушать одни вздохи и крики.
– Что, все не намилуются? – нахмурилась Саманта, памятуя с каким трудом, иной раз ей приходилось раскачивать Гарри.
– Тихо! Кажется, они о чем-то щебечут – комиссар включил запись.
– Мисс Фаулер! – они, оказывается, вчера потеряли ключик, а сегодня его нашли – просиял комиссар Шульц.
– Ну и что? – равнодушно пожала плечами Саманта, помня этот ключ на шее Гарри, она видела его на нем каждый день.
– Гарри вспомнил от чего этот ключик, но главное, они не собираются его отдавать тому, которого ибн-Хаттаб называл Пестрюком – Алекс передал наушники мисс Фаулер.
"О! Это уже интересно!" – Саманта одела наушники и вскоре узнала что такое "Ровертайм", а чуть позже и все подробности детального плана его похищения.
– Почему господин Некноу не подключит к операции своих людей? – комиссар с сомнением отнесся к плану Гарри.
– У него к ним больше нет доступа – ответила Саманта.
"Странно!" – в голове Алекса не укладывалось, что у такого олигарха нет наемной армии.
– Все его силовые структуры комплектовала я, а начальник охраны – мой человек. Кроме того, он сегодня сунулся в банк, а счета, после моих транзакций, заблокированы – кусала губу мисс Фаулер.
– То есть как? – удивился комиссар Шульц.
– У Рене также есть доверенность и право подписи. Думаю, что он кое о чем уже догадался, и ему захотелось наложить лапу – Саманта выключила аппаратуру, так как на том конце после непродолжительной паузы, опять начали раздаваться вздохи…
Глава 5. Богдан Захарович
Таких бешеных скоростей Богдан Захарович еще никогда не развивал на своем ковре-самолете. Уменьшая аэродинамическое сопротивление, он иногда заворачивался в ковер и опускался пониже к водной глади, чтобы радар какого-нибудь случайного судна, не принял его за крылатую ракету.
Атлантический океан Пестрюк пересек всего за пятьдесят два часа полетного времени, несмотря на хмурую и ветряную погоду. Зато небо над Европой радовало глаз, и Богдан Захарович, пришпорив свой коврик, пролетел западную часть континента менее чем за одну ночь, поставив личный рекорд. А следующим вечером, по привычке, заложив крутой вираж недалеко от Бориспольского аэропорта, он спланировал на лесную полянку. Скрутив ковер, он вышел на дорогу и поймал такси. Можно было конечно и сразу взять курс к домику на берегу Днепра, но так уж сложилось еще с тех давних времен, когда они с Оксаной Григорьевной соблюдали конспирацию. Традиция!
Восемь лет назад Богдан Захарович подстраховался и, переписывая на Оксану Григорьевну, свои активы, он оставил себе доверенность. Так, на всякий случай. Пестрюк старался не думать об этом случае, но вот настало время.
С дороги ему вдруг захотелось домашнего тепла, и он позвонил в офис…
– Ты ей больше не доверяешь, Захарыч? – сладко потянулась на диване Яна Жевченко.
– Связавшись с Гарри, она стала слабым звеном. А нам надо слабое звено? Просыпайся и ты, дива! – Пестрюк шлепнул по заду спящую еще Инну Шданюк.
– Богданчик, который час? – над подушкой взметнулась рыжая голова девушки.
– Пора действовать! Мне нужна помощница для работы в Соединенных Штатах – Богдан Захарович накинул халат и, прикурив сигарету, посмотрел на девушек своим фирменным взглядом, от которого простые смертные обычно теряли сознание. Но эти активистки были не простыми смертными и поэтому не отвели своих очей, выдержав стальной взгляд.
– Я помогу тебе – первой очнулась Яна, протянув руку к пачке сигарет.
– Не получится, вас обоих знает комиссар Шульц – Богдан выпустил идеально круглое колечко дыма.
– Это еще кто такой? – пробурчала Инна.
– Журналист по имени Алекс, с которым вы так нежно тут развлекались – подмигнул Жевченко Богдан Захарович.
– Алекс полицейский? Вот ведь сволочь! – окончательно проснулась Инна.
– Вы лучше себя вините! Он был на выезде у клуба в Берлине, и вы его не могли не видеть – уколол их Пестрюк.
– Мы пришли в себя только в участке, но его там не было, это точно – заявила Яна.
– Правильно, но у клуба он все-таки был – Богдан Захарович кинул на столик фотографию, где был запечатлен лежащий на дорожке Гарри Некноу и склонившийся над ним комиссар Шульц. В стороне стоял еще один полицейский с охранником клуба, за спинами которого жались и они, некоторое время тому назад оглушившие миллиардера пустой бутылкой из-под виски и снявших с его шеи золотой ключик.
– Ты спала с полицейским! – захохотала Инна Шданюк.
– А ты нет? – парировала Яна.
– Ладно, хватит болтать! – Богдан Захарович поднялся с кресла и посмотрел в окно. Мимо него величественно нес свои серо-синие воды могучий Днепр.
"Эх, когда я схожу, наконец, на рыбалку?" – Богдан перевел взгляд на добротный причал, где покачивалась белоснежная яхта, подаренная им Оксане, пять лет назад, на день ее рождения.
– Этот чудный домик я перепишу на тебя, Жевченко. А наш бизнес отойдет тебе, Шданюк – Богдан Захарович не без труда оторвал взгляд от заоконного пейзажа.
– Мстишь ей? – осмелилась предположить Инна.
– Я же сказал, она теперь слабое звено! – на лице Пестрюка не дрогнул ни один мускул.
– Возьми с собой Олесю Ровальчук – Яна вспомнила, что Богдану нужна помощница.
– Эта ведьма никогда, и ни за какие коврижки не сядет в самолет! Разве что, в ступу – рассмеялась Инна.
– Мы полетим на ковре-самолете – улыбнулся Богдан.
– О! Это для нее в самый раз! – одобрила Шданюк, полагая, что это такая тонкая шутка.
– Все девчонки, по коням! Ты Яна, дуй за нотариусом, а ты, Инна, вези сюда вашу ведьму, вечером вылетаем – Богдан Захарович захлопал в ладоши, задавая им хороший темп.
* * *
Девушки разъехались, а он, взяв с собой бутылку водки, пошел на бережок. Изредка на него нападала хандра, и сегодня был как раз такой случай.
"Как легко допустить оплошность и как тяжело исправлять ее последствия" – в полете у Богдана было достаточно времени, чтобы вновь и вновь вернуться к истокам своей ошибки, совершенной им много лет назад, когда он без всякой подстраховки, решил отобрать у Гарри Некноу этот загадочный "Ровертайм".
Что это был за аппарат, Богдан понятия не имел, но Гарри принял его как ставку, а это говорило ему уже о многом, ведь господин Некноу играл только по-крупному.
Богдан Захарович сидел в тот вечер за соседним столом и прекрасно видел, как проигрывал тогда Макар Романович. Игра была явно нечестной, и он мог бы догадаться, что друзья Макара в беде не оставят. Ведь это он, Богдан, их учил когда-то: "Один за всех и все за одного!" Так оно и вышло…
Пестрюк довольно легко вскрыл гараж, где в стельку пьяный Гарри Некноу любовался своим выигрышем. Этот велосипед действительно выглядел очень необычно и больше походил на велотренажер. Заднее колесо было установлено на длинный ролик из синего стекла, а на раме был закреплен плоский блок электроники. Переднее колесо также опиралось на стеклянный ролик, но только этот был красного цвета. Оба ролика были соединены ременным приводом.
Богдан не дал Гарри опомниться и всадил ему в шею шприц, со специальным препаратом, частично стирающим память. Шулер обмяк, и ему оставалось только загрузить "Ровертайм" в машину, когда в гараж ворвались… Гайченко с Саморезовым.
И не разбираясь где свой, а где чужой, набили им обоим морды, заодно забрав и велосипед.
"Спасла меня тогда пластика! Узнали бы тогда меня Борис Моисеевич с Емельяном Даниловичем, точно убили бы!" – вздохнул Богдан Захарович, курировавший работу этой тройки еще во времена холодной войны.
Всю их группу слил кто-то на самом верху в Москве, пытаясь наладить доверительные отношения с Вашингтоном. Для демократически настроенного обывателя все это выглядело красиво, а вот им пришлось больше месяца скитаться по всей Америке, пока они не нашли временное убежище на Аляске, в районе городка Кетчикан. Оттуда они вновь попытались выйти на связь с Центром. Вышли. В Центре обрадовались и слили их повторно. Купив упряжку собак и юрту, они укрылись в поселке эскимосов, где Макар и подхватил воспаление легких.
Однажды ночью в поселке раздались крики и выстрелы, американцы шли по их следу как стая голодных волков. Богдан помнил, как агенты ФБР надежно заблокировав вход в юрту, почему-то не догадались ее окружить.
– Бежим! – крикнул Борис Моисеевич, хладнокровно разрезав с тыла охотничьим ножом оленью шкуру. Морозный воздух мгновенно проник в юрту, а Гайченко уже подогнал к разрезу собачью упряжку, всегда готовую к езде.
– Макар! У него же температура под сорок! – вспомнил о больном друге выскользнувший следом Емеля и друзья замешкались. А вот он, Богдан не растерялся, незаметно надев шапку-невидимку…
Макара держали полгода в Фэрбенксе, а Бориса с Емелей увезли в Ситку. Затем всех троих перебросили в Гуантанамо, но буквально через два месяца их перевели в Алькатрас. Сколько не кружил Богдан Захарович на ковре-самолете вокруг островной тюрьмы, так и не смог он подобраться к бывшим коллегам. Современные средства обнаружения плевать хотели на его шапку-невидимку, а лазерные лучи и объемные датчики без проблем фиксировали его "невидимое" тело, не говоря уже о хорошо тренированных собаках.
Примерно два года Богдан Захарович строил планы и честно пытался выручить из неволи своих друзей, но все эти планы разбивались о неприступную мощь Алькатраса и, в конце концов, у него опустились руки.
– Привет, Богдан Захарович! – раздался однажды позади него вкрадчивый голос.
"Эх, теряю бдительность! Это непростительно" – вздохнул Пестрюк, узнав по голосу своего бывшего оппонента, агента ЦРУ, Диего Гонсалеса.
– Привет, Диего! Как дела? – дежурно улыбнулся Богдан, прижимая к сердцу шапку-невидимку.
– Не холодно? – хитро улыбнулся Гонсалес, рассматривая каракулевую шапку-ушанку в руках Богдана, намекая на жару, которая установилась в Санта-Барбаре.
– Я только что приехал из Аляски – соврал Пестрюк, уже больше месяца живя в одном из отелей на побережье.
– Странно, а мне казалось, что я неделю назад видел тебя в отеле "The Fess Parker" – Диего снял солнечные очки и в упор посмотрел на Пестрюка.
– Как раз неделю назад я там и был – не растерялся Богдан.
– А тебя голыми руками не возьмешь – рассмеялся мистер Гонсалес.
– Не надо меня трогать руками, давай лучше выпьем! – предложил Богдан Захарович.