- Я тебе верю, Дима. Вот только как себя изменить, убей, но не знаю. Я так привык к такому себе, что не могу представить себя другим.
- Антон, ничего не дается без усилий. А ты не желаешь даже чуть-чуть напрячься. Прости, если сказал тебе неприятное.
- Кто если не близкий друг должен резать правду-матку. Ты и тут прав, напрягаться я не умею. Могу часами работать на съемочной площадке, а вот хоть чуточку изменить себя, отказать себе в удовольствие - уж лучше расстрел.
- Ну, это всегда успеется, - улыбнулся Смуров.
- Ладно, давай сменим тему, - предложил Карамзин. - Поговорим о тебе. Как ты в новом качестве свободного мужчины?
- Прекрасно. Завел молодую любовницу и наслаждаюсь жизнью.
- Поздравляю. Мне всегда казалось, что ты не до конца удовлетворен своим браком.
- Да, ты прав. Но у меня к тебе просьба.
- Давай, если смогу, с удовольствием выполню.
- Это касается ее. Она учится в театральном училище и мечтает о кино.
Карамзин усмехнулся.
- Знал бы ты сколько таких девиц. Звезд в ясную погоду на небе меньше.
- Я прекрасно понимаю. Но мне очень хочется ей помочь. Я видел ее в спектакле, у нее хорошие способности. Я просто прошу, если есть возможность, посмотри на нее. Вдруг получится.
Несколько секунд Карамзин молчал.
- Если бы просьба шла не от тебя, я бы послал ее к черту вместе с просителем. Но раз такая ситуация, я посмотрю на нее. Если действительно твоя протеже способная, может, дам какую-нибудь эпизодическую роль.
- Спасибо, я буду тебе очень признателен.
- Я уезжаю недельки на две на фестиваль. Потом небольшой круиз. Как вернусь, сразу же позвоню. Ты ее и доставишь мне живой и невредимой. Тебе так подходит?
- Более чем. Давай, Антон, выпьем за удачу.
- Нет, удачи у меня хватает, выпьем за что-нибудь другое, более важное.
16
На сегодня были назначены предварительные слушания по делу Трефилова. Смуров сидел в коридоре арбитражного суда и ждал, когда придет сторона ответчика. Она же все не приходила, и Смурову это не нравилось. Времени у него было в обрез, так как у него было назначено свидание с Ксенией. А он не хотел опаздывать, они не виделись уже несколько дней, и он чувствовал, что соскучился без секса с ней. Это превратилось в уже невероятно приятную привычку, которую он не желал нарушать. Будь его воля, он бы перенес заседание на следующий день, но это зависело от судьи. Конечно, он бы мог попросить, чтобы это мероприятие состоялось в другой раз, но он знал, что арбитры это не слишком приветствуют. Ладно, придется потерпеть, в его работе терпение - важнейшее сослагаемое успеха.
По коридору скорее даже не шла, а бежала женщина. Около двери комнаты, возле которой сидел Смуров, она остановилась. Она явно запыхалась, о чем наглядно свидетельствовала ее тяжело дышавшая грудь. И он понял, что это и есть тот самый адвокат - Екатерина Анатольевна Шипова.
Она посмотрела на Смурова.
- Я, кажется, опоздала. Не знаете, там еще не началось, - кивнула она на дверь.
- Без представителя истца это начаться не может, - ответил Смуров.
- Действительно, - согласилась женщина. - А вы тоже сюда?
- Я представляю интересы ответчика. Для справки: меня зовут Дмитрий Борисович. Фамилия Смуров.
- Очень приятно, - как-то рассеяно ответила она, словно бы думая о чем-то другом. Несколько мгновений она молчала. - А меня зовут Екатерина Анатольевна. Если вам нужна моя фамилия, то Шипова.
- Хорошо, Екатерина Анатольевна, идемте, судья нас ждет.
Во время предварительных слушаний Смуров помимо того, что говорил сам, слушал судью и адвоката ответчика, старался еще по-возможности незаметно рассматривать Шипову. На вид ей было лет тридцать пять, довольно высокая, с тонкой фигурой. Ее лицо можно было бы причислить к красивым, если бы его не портило не сходящее с него выражение неуверенности. Да и весь ее облик выражал это состояние. С тем, чтобы человек был бы целиком пронизан им, Смуров, пожалуй, сталкивался впервые. В жизни он встречал немало неуверенных в себе людей, но не до такой же степени. Это уже похоже на аномалию. Как она может работать юристом, адвокатом, если от нее идет подобное излучение. Просто удивительно, что ей поручили такое не простое и сомнительнее дело, ведь на кону большие суммы.
Предварительное слушание длилось недолго, судья, ознакомившись с существом дела, закрыла их. Смуров и Шипова вышли на улицу. Женщина немного прибодрилась, и уже не казалось такой тотально неуверенной в себе. По крайней мере, на ее губах даже промелькнула улыбка. Впрочем, она продержалась на них всего мгновение.
- Екатерина Анатольевна, мы хотя с вами и представляем разные стороны процесса, но это не означает, что мы должны находиться с контрах. Будет лучше, если наши отношения будут вполне дружескими.
- Я совсем не возражаю против этого, - ответила Шипова.
- Вот и прекрасно. Время обеденное. Почему бы нам с вами не пойти пообедать.
Шипова на мгновение впала в оцепенение, и Смуров догадался об его причине; скорей всего у нее мало денег.
- Я знаю одно дешевое кафе. Оно совсем рядом. Бизнес-ланч там стоит всего сто пятьдесят рублей.
- Вы уверенны в этом?
- Разумеется, я там несколько раз обедал. Кормят прилично.
- Тогда пойдемте, я действительно проголодалась.
Смуров наблюдал, как она ест. Делала это Шипова не спеша и красиво. Хоть что-то она делает хорошо, отметил мысленно он. Это добрый знак.
- Вы все время на меня смотрите, - вдруг услышал он ее голос.
- А когда я на вас еще смотрел? - немного смущенно спросил Смуров.
- Там, в суде, во время слушаний.
- Извините. Вам было неловко?
- Да. Мне все время казалось, что моя одежда не в порядке.
- С вашей одежды все нормально.
- Тогда почему?
- Меня немного удивил ваш вид.
- И что у меня за вид?
- Неуверенный.
Шипова опустила голову вниз.
- Да, вы правы, я чувствую себя неуверенно.
- Наверное, я вторгаюсь не в свою зону.
Несколько секунд она молчала.
- Может быть. Но мне почему-то хочется с вами поговорить. Вы внушаете мне доверие. Это глупо? - посмотрела она на Смурова.
- Вовсе нет. Наверное, вам одиноко.
Она кивнула головой.
- Очень. Так получилось, что я мало кого вижу. Я не так давно живу в Москве и почти никого не знаю.
- А где вы раньше жили?
- Как где, в Саянске.
- Теперь кое-что понятно.
- Что именно?
- Почему вам поручили это дело.
- Да, по этой причине. Хотя все было не совсем так, как вы думаете.
- А как я думаю?
- Не знаю, - растеряно произнесла Шипова.
- Так расскажите.
- У Чепаковича помощником по юридическим вопросам работает моя подруга. Мы с ней учились в институте. Ей известно, что я в трудной ситуации. Вот она и вспомнила обо мне и с ее подачи мне поручили заниматься этим делом.
- Теперь понятно. А можно спросить, как вы оказались в Москве?
- Вышла замуж. К нам в город приехал работать в одну местную компанию москвич. Я тоже там трудилась. Мы познакомились, ну и все закрутилось. Поженились. Он вернулся сюда, взял меня с собой. Потом родилась дочка. А два года назад он меня бросил. Ушел к другой. Вот с тех пор я одна.
У Смурова возник вопрос: а были ли у нее за это время мужчины, но он вовремя прикусил язык. Об этом уже совсем нескромно спрашивать.
- Теперь я о вас кое-что знаю, - вместо этого произнес он.
- И что вы можете сказать?
- Что наш обед благополучно завершился.
- Но я о вас ничего не услышала.
- А давайте я вам расскажу о себе в следующий раз. Вы не против?
- А он будет?
- Почему бы и нет.
- Тогда не против.
Смуров посмотрел на часы. До встречи с Ксенией оставался час. Как раз ему хватит времени, чтобы доехать до ее дома.
17
Изучая обстоятельства дела, Смуров обратил внимание на один факт: по словам Чепаковича, после совместного обеда с Трефиловым, он вдруг почувствовал себя не очень хорошо, закружилась голова, он как будто бы потерял способность оценить собственные поступки. И все дальнейшее помнил смутно, словно бы это происходило не с ним. Сама по себе это история не вызывала особенно удивления; мало ли что может произойти с человеком. Есть десятки причин, почему можно почувствовать себя плохо? Вот только одно смущает: уж больно это случилось своевременно для Трефилова, как раз перед подписанием договора о купле-продаже контрольного пакета. Конечно, бывают и такие удачные совпадения, но в любом случае они вызывают по меньшей мере подозрение. Конечно, можно пройти мимо этого эпизода, тем более с юридической точки зрения при нынешних обстоятельствах за него трудно зацепиться. Хотя истец настаивает, что в силу его не адекватности состояния на тот момент, сделку следует признать ничтожной. Но если человек плохо себя чувствует, то кто ему мешает отказаться от подписания соглашения, перенести его на другое время. А контролировал ли себя человек или нет, как это можно доказать. И уж тем более, если это произошло не без постороннего вмешательства. Для такого утверждения требуются веские доказательства. А они тут не приведены, одни голословные утверждения.
Смуров понимал, что эти аргументы противной стороны разбить не представляет серьезного труда. Но ему всегда претило использовать такое оружие. Как опытный адвокат, он прекрасно понимал, что юриспруденция - это во многом, когда утонченная, когда грубая, но казуистика. Но Смурову было противно применять подобные приемы, он любил побеждать честно, в открытой борьбе, благодаря фактам, аргументам и профессиональной работе. Он знал, что некоторые считают его методы чересчур устаревшими, даже втихомолку посмеиваются над ним, а процессы стараются выигрывать либо с помощью подтасовки фактов, либо с помощью подкупа судей. О том, что в этой сфере царит огромная коррупция, Смуров был прекрасно осведомлен. Ему неоднократно намекали, что с помощью подношения можно без большого напряга все решить в свою пользу. Но он ни разу не поддался искушению. И, насколько ему было известно, Руденский - тоже. И Смуров надеялся, что так продолжиться и впредь.
И поэтому сейчас он раздумывал, как ему поступить в данном случае? Почему бы не пообщаться с Шиповой, может быть, она поможет прояснить ситуацию. Конечно, учитывая, что они соперники в этом деле, это будет выглядеть немного неэтично, но что делать, если этого требуют обстоятельства.
В глубине души Смуров знал, что обманывает себя, что желание встретиться с Шиповой по делу Трефилова, вызвано желанием просто с ней встретиться. Чем-то она его зацепила, скорей всего своей невероятной беззащитностью. Таких, как она, он встречал не часто. А ее в этом плане можно даже признать уникальной особой. Поэтому все же не стоит себя обманывать и искать предлоги, а следует себе так и сказать: он хочет ее видеть.
Смуров сам удивился своему волнению, когда он набирал номер Шиповой. А когда заслышал ее голос, то несколько мгновений не знал, что и сказать. А такое с ним случалось крайне редко.
- Екатерина Анатольевна, добрый день. Это Дмитрий Борисович. Не удивлены моим звонком.
- Если честно, удивлена, Дмитрий Борисович. Но я рада, что вы позвонили.
- Это очень приятно. Знаете, у меня тут возникло несколько вопросов по нашему с вами делу, хотелось бы обсудить.
- Я в вашем полном распоряжении. Когда и где?
- А давайте через часик, если, конечно, вы не заняты.
- Нет, я абсолютно свободна.
- Тогда в кафе. - Смуров сказал название. - Успеете?
- Не сомневайтесь, иду одеваться.
И чего я так волнуюсь, спрашивал себя Смуров по дороге в кафе. Предстоит деловая встреча, а их за эти годы были десятки, если не сотни. И добрая половина с женщинами, в том числе с хорошенькими и даже красивыми. Обсудим актуальные для нас вопросы - и разойдемся, как в море корабли.
Шипова его уже ждала. Она сидела за столиком со своим фирменным смущенным видом. И как это она успела добраться так быстро, подумал он. Впрочем, в современной Москве на метро быстрей, чем на машине.
При виде Смурова ее лицо просияло.
- Я боялась, что вы не придете, - призналась она, когда он сел к ней за столик.
- Неужели вы действительно так думали? - изумился он. - Я произвожу впечатление обманщика.
- Нет, наоборот, вы мне кажитесь вы очень честными.
- Но тогда почему?
- Мне постоянно кажется, что меня обманут, - призналась она.
- И обманывают?
- Гораздо реже, чем я думаю. Хотя случается.
- Значит, в мире все же немало честных людей, - констатировал он.
- Да. И это меня удивляет.
- По-моему, это должно радовать.
- Вы правы, - немного подумав, согласилась Шипова. - Но у меня как-то пока не получается радоваться.
- Ладно, давайте закажем еду. Так как пригласил я вас, то платить буду я. Возражений не принимаю.
- А я и не возражаю. Все равно у меня денег нет.
- Как же вы живете без денег?
- На самое необходимое есть, но вот чтобы ходить в кафе…
- Как-то это грустно звучит.
- Что поделаешь, - вздохнула женщина. - Я попала в сложную ситуацию.
- Всегда есть выход.
- Наверное, только я его не вижу.
К ним подошел официант.
- Заказывайте, - предложил Смуров.
- Мне только салат, - поспешно произнесла она.
- Ясно, - улыбнулся он. - Вы позволите, если закажу и вам и себе я?
- Если вы так хотите, - покраснела Шипова.
Смуров продиктовал заказ.
- А вы со своим мужем совсем не общаетесь? - поинтересовался он.
- Нет, я даже не знаю его адреса.
- А алименты.
- Он не платит. И вообще, не дает ни копейки.
- Но почему вы не подадите на него в суд. Вы же юрист, знаете, как и что.
Шипова не отвечала довольно долго, зато на ее лице промелькнула целая гамма чувств.
- Да, я знаю, как это делать. Но сама не понимаю, почему не делаю. Мне кажется, это не красиво, он сам должен платить.
- Мало ли что не красиво, а жить без денег - это как? Ведь страдаете не только вы, но и ваш ребенок.
- Да, приходится ей часто отказывать в просьбах.
- Давайте я займусь этим делом. Подам в суд исковое заявление.
Шипова с сомнением посмотрела на него.
- Вы вправду этого хотите?
- Подумайте о своей дочери.
- Хорошо, я согласна. Только должна предупредить.
- О чем?
- Мой бывший муж, как бы вам сказать, очень брутальный человек. Если ему что не по нраву, он может сделать все, что угодно. Его несколько раз забирали в милицию за дебоширство.
- Ну и типчик ваш бывший супруг.
Шипова кивнула головой.
- Да, с ним тяжело пришлось. Но без него - тоже.
Официант принес заказ. В том числе и бутылку коньяка. Смуров был за рулем, но сейчас ему вдруг очень захотелось выпить хотя бы чуть-чуть. Авось пронесет. Что-то он становится не законопослушным, с горечью отметил Смуров.
- Давайте выпьем за знакомство, вернее за его продолжение, - провозгласил тост Смуров.
- Это коньяк, - нахмурила она брови. - Я вообще-то не пью. Точнее, крайне редко.
- Сейчас подходящий случай. Мы с вами по чуть-чуть.
- Ну, хорошо, - сдалась Шипова. - Давайте выпьем.
Они выпили и стали есть.
- Как вкусно! - вдруг воскликнула женщина. - Давно так хорошо не обедала.
- Ешьте, еще закажем.
Шипова едва ли не впервые засмеялась.
- Да, тут столько всего, мне на два раза хватит, да еще останется. Я же мало ем.
- Если мы выпьем еще, еда пойдет веселей.
- Наливайте!
На этот раз Смуров лишь едва пригубил, Шипова выпила рюмку целиком. Ее глаза даже заблестели.
- Мы так приятно проводим время, Дмитрий Борисович.
- Очень рад. Только называйте меня по имени, я еще не так стар.
- Вы совсем не стары, - живо возразила Шипова. - Я попробую так вас называть. Но и вы меня называйте по имени.
- С большим удовольствием, Катя. - Ему было приятно произносить ее имя. - А можно вам задать один нескромный вопрос?
На лице Шипова появилось сомнение, но тут же исчезло.
- Можно.
- Неужели у такой красивой женщины нет, как сейчас говорят, бой-френда?
- Нет, - вздохнула она. - Я мало где бываю.
- В вашем возрасте нельзя быть затворницей.
- Наверное, такой у меня характер, люблю находиться дома. Это плохо? - посмотрела она на Смурова.
- Все надо чередовать. Я тоже не слишком люблю тусовки, но совсем обходиться без них, не хочу. Там можно встретить и интересных и нужных людей. А в нашей с вами профессии это важно.
- Вы всегда правы, но так получается. Себя не переломишь. Люблю тишину и покой.
- Наверное, ваш муж любил веселье.
- Еще как! Ему со мной было скучно.
Они еще посидели с час. То ли под действием коньяка, то ли под влиянием других обстоятельств, но Шипова постепенно становилась разговорчивей и даже веселей. И Смуров чувствовал, как быстро нарастает в нем возбуждение. Он и сам не понимал, почему эта женщина так действует на него. Она не очень в его вкусе, во-первых, пожалуй, излишне худа, грудь небольшая, да и характер не совсем такой, какой ему нравится. А вот желание и сильное пробуждает. Вот и пойми тут, что и почему.
Они все съели и даже выпили полбутылки коньяка. Причем, львиная доля этой дозы пришлось на Шипову.
- Пойдемте, - предложил Смуров.
Она кивнула головой. Они вышли на улицу. Он открыл дверцу машины, она, ни о чем не спрашивая, села в нее.
- Хотите, посмотреть, как я живу, - предложил он.
- Хочу.
Они ехали по городу, Смуров поглядывал на свою пассажирку. Она вела себя немного странно, вся сжалась в кресле и упорно смотрела перед собой. Он решил, что они много беседовали в ресторане, что можно немного и помолчать. Пусть обдумает с разных сторон ситуацию.
Смуров пропустил Шипову в квартиру. Они внимательно огляделась.
- Как у вас тут замечательно!
- Я сделал недавно ремонт.
- Но ведь это дорого?
- Недешево. Но хочется жить в нормальных условиях. Дом должен радовать уютом, создавать приятное эстетическое чувство.
- А вот у меня это случится не скоро.
- Садитесь на диван. Что-нибудь желаете?
- Что вы, я наелась и напилась.
Она села, он примостился рядом. Шипова была в юбке до колен, и ее ноги вызывали в нем сильное желание их потрогать.
- Мне кажется, мы приглянулись друг другу, - заметил он.
- Вы очень, приятный человек, Дмитрий Борисович. Я давно так хорошо не проводила время.
- Но это далеко не предел.
- Что вы имеете в виду?
Смуров почти вплотную сел к женщине.
- Мы, кажется, мы хотим одного и того же.
- А чего хотите вы? - с некоторой опаской спросила женщина.