- Тогда будет лучше поговорить насколько возможно откровенней.
- Согласен. Вот только не подберу слова.
- Ты же юрист, сколько раз с речами выступал в судах.
- Да, тогда с подбором слов у меня проблем не возникало. А вот сейчас…
Смуров почувствовал некоторое раздражение. Сколько эта волынка может продолжаться. Так они до утра будут тут сидеть.
- Игорь, мы взрослые люди, давно знаем друг друга. Какой смысл плести подобные кружева.
- Ну, хорошо. Только давай сначала выпьем.
- Не возражаю.
Они выпили.
- Моя сексуальная жизнь меня угнетает. Это сплошная ее имитация. Я ищу выход, но не нахожу.
- Как бы сказали даосы: есть путь измен.
- Не в моем случае. Слишком большой риск. Я связан с женой по рукам и ногам капиталом; ты же ее знаешь, если она меня застукает, то вынет его из нашего дела. И оно рухнет. А я органически не умею врать. Я быстро прокалюсь.
- Да, тут ты прав, - согласился Смуров. - Но что ты хочешь от меня?
- Сам точно не знаю. Совета, помощи.
Смуров задумался. Он прекрасно сознавал серьезность проблемы, с которой столкнулся его партнер по бизнесу. Сам все это пережил. Но вот что посоветовать? Внезапно к нему пришла одна идея.
- Помнишь, Игорь, в прошлом году я отдыхал в Таиланде.
- Разумеется, помню.
- В этой стране очень развит сексуальный туризм. Я там много раз наблюдал, как пожилые белые мужчины идут, держась за руки, с молодыми тайками. К таким вещам там относятся спокойно. Почему бы тебе не воспользоваться услугами таких девушек. Уверен, через Интернет можно решить все вопросы. Поедешь туда отдыхать, никто тебя там не застукает. Делай, что хочешь.
- Ты просто гений, я бы сам не догадался о таком простом решении. К тому же тайки - это интересно, ничего подобного у меня в жизни не было.
- Видишь, если подумать, всегда есть выход.
- Хорошо, я съезжу, а что потом? Все вернется на круги свои.
- Будем думать о другом решении. Зачем забегать вперед. Реализуй сначала этот вариант, а затем станем размышлять над следующим. Не порть себе настроение такими мыслями. Сосредоточься над тем, что предстоит совершить в ближайшее время.
- Знаешь, Дима, я и не знал, что ты такой мудрый, - с уважением посмотрел на Смурова Руденский.
- Это жизнь заставила, Игорь, тяжело ощущать себя постоянно неудовлетворенным. А раз так, надо искать решения.
22
Смуров готовился к очередному слушанию дела Трефилова. Но с какого-то момента былая уверенность в его исходе у него исчезла. Точнее, все обстояло несколько иначе, он по-прежнему был убежден, что процесс можно выиграть. Но вот будет ли эта победа справедливой? После знакомство с Шиповой сомнения, которые у него были, только усилились. Конечно, он прекрасно знал, что его коллеги редко заморачиваются по таким вопросам, кто платит, тот и музыку заказывает. А вот у него так действовать не очень получается, работает какая-то подсознательная программа, которая требует от него достижения справедливости. Одно дело пойти на небольшой компромисс, что он делал не раз, а другое - отстаивать правоту того, кто не прав. Вот с этим ему согласиться крайне трудно.
И еще одна вещь его смущала, выиграть поединок у Шиповой для него не представляло большого труда. Как юрист, она почти нуль. И даже не потому, что плохо владеет своей профессией, а по причине своего нерешительного, неуверенного характера. С таким, как у нее, на такой работе делать нечего, тут требуется настойчивость, упорство, а подчас и наглость. А у Кати ни одного этого качества и в помине нет. В другой ситуации этому можно было бы только радоваться - слабый противник - залог успеха. Но после того, как они стали любовниками, он не может к ней нагло так относиться, он обязан ей оказывать содействие. А как он может это делать? Только одним способом - помочь достойно справиться с порученным ей делом. Но в таком случае он может нанести урон своему клиенту, а значит и интересом своей компании. А это уже чревато для него немалыми неприятностями. Трудно даже предположить, что может в таком случае произойти? Ведь кроме него есть еще и Руденский, он-то с какой стати должен пострадать. Если бы не его, Смурова легкомыслие и похотливость, ничего бы этого не было, а все было бы предельно просто.
Теперь Смуров окончательно осознал, как недальновидно поступил, сблизившись с Шиповой. Он грубо нарушил негласный адвокатский кодекс - не спать с коллегой, если ведешь с ней одно дело. Всю жизнь неукоснительно соблюдал это правило - и вот, как юнец, попался. Увидел смазливое личико - и обо всем забыл. Ну не идиот же он. Конечно, можно сделать вид, что ничего не произошло, ну потрахались разочек, такой пустяк. Можно о нем и забыть. Но он так не может, помимо того, что она ему нравится, ему еще и жалко ее. Совершенно беспомощный человек, которым все только пользуются. Она из тех женщин, которой непременно требуется мужчина, как опора. Без него она рано или поздно пропадет.
Смуров задумался. В том, что его выводы справедливы, он нисколько не сомневался, это все очевидно. Но вот кто может стать для нее такой опорой? Никого рядом с ней на данный момент нет. Если, разумеется, не брать его во внимание. Он сам сделал все, чтобы превратиться в такого человека. Разумеется, поначалу он ни о чем подобном и не думал, им безраздельно владело вожделение. Оно-то и управляло всем его поведением. Но когда он его удовлетворил и огляделся вокруг, то понял, что оказался в западне. И как из нее выбраться, не представляет. После развода, он обрадовался, что для него настала свобода, не надо больше себя ни в чем ограничивать. И он попал под слишком сильное влияние сексуального влечения. А это и неправильно и опасно, это тоже зависимость и несвобода, только уже другого рода. Проблема в том, что пока ему совершенно не хочется себя ограничивать в это вопросе. Он еще не насытился сексом; как это ни парадоксально звучит, чем больше он им занимается, тем больше хочется это делать. Когда он все это затевал, ему казалось, что он достаточно быстро сумеет себя удовлетворить, а он все поднимается и поднимается по лестнице желания - и конец ее не виден. Иногда даже становится страшно от этой высоты, на которую предстоит забраться. Ведь так можно однажды с нее и упасть.
Смуров невольно почувствовал тревогу. Как-то он не предполагал о возможных подобных последствиях, наоборот, ему казалось, что его ждет нескончаемый поток наслаждений. Поток действительно стал обильно течь, вот только теперь он не уверен, что в правильном ли направлении? Он забыл старую, но вечную истину: за все надо платить. А вот чем и сколько это обычно остается тайной до самого момента расплаты. Но именно это обстоятельство и вызывает самое большое беспокойство.
Мысли Смурова снова вернулись к Шиповой. Что же все-таки с ней делать? Но он хорошо понимал, что вопрос это скорей риторический. Пока все так дальше пойдет, как и шло. Расставаться с ней не станет, а продолжит отношения. А вот к чему они в конечном итоге приведут, об этом и думать как-то не очень хочется. Лучше уж он будет думать о следующем с ней свидании.
23
Неожиданно позвонил Антон Карамзин. С их разговора в ресторане прошло уже довольно много времени. Смуров периодически вспоминал о нем, гадал, даст ли его друг о себе знать. Но сам решил больше ему не напоминать. В таких вопросах излишняя настойчивость только вредит.
- Извини, старик, что звоню с опозданием, - произнес в телефон Карамзин. - Как всегда замотался. Этот подготовительный к съемкам период - настоящий сумасшедший дом. Но я все время помнил о твоей протеже. Есть роль. Сам понимаешь, небольшая, но несколько раз в кадре появится. Если сыграет хорошо, ее рожу запомнят. А с этого у многих карьера и начинается. Можешь дать ей мой телефон, мы договоримся с ней, когда будет проба.
- Антон, ты даже не представляешь, как сильно я тебе благодарен.
- Поди думал, что я уже о твоей просьбе пять раз забыл.
- Не скрою, были такие противные мыслишки.
- И правильно, что были, вначале действительно забыл. А потом неожиданно вспомнил. Она хоть трахается хорошо?
- Классно. А зачем тебе знать?
- Во-первых, за тебя хочу порадоваться, а во-вторых, если женщина трахается плохо, она и актриса никудышная. Это я давно заметил.
- Вот как? - удивился Смуров. - Никогда не предполагал наличие такой связи.
- Мало ли чего мы не предполагаем, Дима. Но я рад, что она хорошо это делает, это дает надежду на хороший исход. В общем, я жду, старина.
Сначала Смуров хотел позвонить Ксении и объявить ей по телефону радостную весть. Но затем решил к ней отправиться сам. Ему вдруг захотелось воочию увидеть ее реакцию. Пусть для нее это станет большим сюрпризом.
После работы Смуров поехал к Ксении. Ему доставляло удовольствие думать о том, с какой радостью воспримет девушка это известие. Все же приятно доставлять людям удовольствие, особенно тем, кто каким-либо образом связан с тобой. У него всегда была в характере такая черта, иногда она приносила ему вред. Но он никогда не отказывался от нее, не пытался куда-то задвинуть. Наоборот, считал это свое свойство очень ценной частью своей натуры. Лучше уж в чем-то навредить себе, чем отказаться от того, чтобы сделать доброе дело.
Смуров позвонил в дверь и почти сразу же услышал в квартире голоса. Ему это не понравилась, хотя она не монахиня в келье и вполне может принимать гостей.
На пороге появилась Ксения. Как обычно, на ней было минимум одежды. Он уже безошибочно научился определять, когда под ее халатом ничего не было.
- Ты, Папусик, а почему не позвонил? Вдруг я бы укатила.
- Так не укатила. У тебя гости?
- Ну да, Вадим.
- Репетируете?
- А что еще?
- Ну, может, полы моете.
Ксения фыркнула.
- За что я люблю своего Папусика, что он такой смешной.
Но Смурову почему-то было как-то не до смеха. Он прошел на кухню, там сидел Вадим и пил чай. Они обменялись не самыми любезными взглядами.
- Ухожу, ухожу, не буду вам мешать. - Вадим не скрывал иронии.
Молодой человек встал, чмокнул Ксению и удалился.
- Я смотрю, он у тебя часто бывает, - заметил Смуров.
- Папусик ревнует?
- Нисколько, - покривил душой Смуров. - Ты свободный человек, можешь принимать кого хочешь.
- Я бы на другие условия и не согласилась, - сказала Ксения. - И вообще, мне с тобой повезло.
- Это в чем же?
Ксения ненадолго задумалась.
- Ты не собственник. Ненавижу мужчин-собственников. Они такие противные. А ты еще и добрый. Я не очень верила, что встречусь с таким.
Смуров почувствовал, что его обида проходит. Напрасно он обижается на Ксению, это совершенно естественно, что она хочет проводить время с ровесниками. А о том, что между ними в это время происходит, лучше не думать. Все равно он не может ничего изменить.
Смуров притянул к себе девушку, поцеловал ее губы, а рукой проник внутрь халата и взял ее грудь в свою ладонь. Ксения задышала чаще, обняла его и прижалась к нему.
Смуров развязал пояс ее халата и сбросил его на пол. Ее голое молодое, без единой складки тело всегда мгновенно возбуждала его. Он стал целовать ее шею, грудь, затем спустился ниже. Ксения тихонько постанывала, слегка царапала его кожу ногтями. Он взял ее на руки и понес на постель.
Они лежали и отдыхали после бурного секса. Смуров только что пережил незабываемые мгновения и теперь наслаждался наступившим покоем. Он был благодарен Ксении за доставленное ему наслаждение. Она замечательная любовница, несмотря на свою молодость. Или наоборот, именно благодаря нее. Невольно он вспомнил слова Карамзина о связи между сексом и хорошей артисткой.
- Мой Папусик доволен? - поинтересовалась Ксения.
- Полностью. А сейчас будешь довольна и ты.
- Ты мне приготовил подарочек? - даже привстала Ксения.
- Да, но не материальный.
Он увидел огорчение на ее лице.
- Говори!
- У меня есть друг Антон Карамзин.
- Постой, я ж его знаю, это известный режиссер, - перебила его Ксения.
- Именно так. Не так давно я замолвил за тебя слово. Он обещал помочь. И вот сегодня мне позвонил, хочет предложить тебе небольшую роль в новом сериале.
- Это правда?! - Ксения вдруг вскочила с кровати и в чем мать родила забегала по комнате. - Я стану сниматься в кино! - несколько раз, как заклинание прокричала она.
Смуров с довольной улыбкой наблюдал за бурной реакцией девушки.
- Подожди, слегка охладил он ее, - еще надо пройти пробу.
Ксения остановилась, как вкопанная.
- А если не пройду?
- Тут я ничем помочь не могу. Но уверен, все будет хорошо, ты же талантливая.
Ксения бросилась на Смурова, взяла в рот его член и стала страстно сосать. В наслаждении он закрыл глаза. Правы те, кто считают, что добрые деяния всегда вознаграждаются, мелькнула у него мысль.
24
Впервые мгновения Смуров даже не понял, кому принадлежит голос, хотя он и был невероятно знаком.
- Наташа, это ты? Что-то случилось?
Звонила дочь, впервые с того момента, как он развелся с женой и ушел из семьи. В их семейном конфликте в отличие от сына она безоговорочно заняла ее сторону. Это не означало, что Наташа не любила отца, и все же к матери она была всегда ближе. Смуров переживал, что у нее прервался с ней контакт, но ничего изменить не мог. А потому сам решил первым ее не беспокоить, созреет или понадобится, даст о себе знать. Вот, кажется, этот момент и пришел.
- Да, случилось. - Наташа не назвала его, как раньше, папой. - Мама в больнице.
- В больнице? - удивился Смуров. Его бывшая жена всегда отличалась отменным здоровьем, в больнице никогда не лежала. - Что с ней?
- Был сильный приступ с сердцем, ее отвезла туда "Скорая помощь".
- Давно мама там.
- Неделю.
Значит, положение серьезное, мысленно отметил Смуров.
- Что ты хочешь от меня?
В трубке возникло молчание.
- Не знаю, наверное, ничего. - Голос дочери прозвучал так сухо и отстраненно, что Смуров невольно почувствовал идущие от Наташи волны враждебности.
- Ты Валере звонила?
- Да.
- И что он?
- Сказал, что очень занят.
Вот негодяй, пронеслось в голове Смурова. Воспитали стопроцентного эгоиста. Только теперь он вдруг понял, как трудно сейчас его девочке, она же осталась совсем одна. А у нее нет необходимого опыта, даже еду, чтобы принести матери, приготовить не может. Почему-то ее этому не учили, воспитывали, как принцессу.
- Давай навестим маму, - предложил Смуров.
- Когда? - тут же спросила Наташа.
- Завтра. Сегодня уже не успеем.
- Хорошо, папа. Буду тебя ждать в приемном покое.
Как бывший муж, он имеет полное моральное право не посещать Тамару, развод покончил с их отношениями, а, следовательно, и с обязательствами по отношению друг к другу. Но с другой стороны они прожили вместе почти тридцать лет, она мать его детей. Он не может ее бросить в трудную минуту. Хотя вечером он собирался пригласить к себе Катю и заняться более приятными делами, чем посещение больницы. Но придется это дело перенести на другой день.
Смуров грустно вздохнул. Почему-то его очень тянуло к этой женщине, хотя был он не в состоянии рационально объяснить, в чем тут причина. Да она и не важна, главное, это то, что его притягивает к ней. А почему не имеет значения.
Была еще одна проблема, которая беспокоила Смурова. Когда он сам лежал в больнице, то хорошо помнил, как ужасно их там всех кормили. Вряд ли питание у Тамары лучше. Значит, надо как можно больше продуктов принести с собой. И не просто продуктов, а домашней пищи. Тем более Тамара так любит ее, она никогда не питалась полуфабрикатами, не любила посещать даже хорошие рестораны, испытывала к ним стойкую неприязнь, все делала сама. Значит, ему надо что-то для нее приготовить. А для него это не самая простая задача.
Во время своей семейной жизни готовкой он почти не занимался, с этим прекрасно справлялась жена. Но после того, как он стал жить один, ему пришлось овладевать и этим умением. Сначала он ел в кафе и ресторанах, но когда подсчитал, во сколько ему обходится их посещение, пришел в ужас. Так никаких денег не хватит. Он стал кулинарить дома. Это было не только не просто, но еще и скучно, но Смуров решил не отступать, а продолжать свои эксперименты. И не напрасно, хотя классным поваром он не стал, но кое-что из кулинарной науки освоил. И сейчас он решил не пожалеть времени и кое-что приготовить для жены. Она всегда любила куриный суп - он сделает его. Потом соорудит котлеты и ее любимые голубцы.
Чтобы все это приготовить, пришлось уйти пораньше с работы. Зато за три часы он управился. Сложил контейнеры с едой в багажник и поехал в больницу. Но по дороге думал больше не о больной бывшей жене, а о Кате, о том, какое бы удовольствие они могли бы сегодня получить.
Наташа уже его ждала. Он поцеловал ее в щеку, она никак не отреагировала на этот его жест.
- Пойдем, скорей, не то прием посетителей завершится, - произнесла она.
Когда они подошли к палате, в которой лежала Тамара, Смуров вдруг испытал неловкость. Правильно ли он поступает, что навещает ее? Все же они расстались. У него нет полной уверенности, что ей уж так приятно его посещение. Но отступать уже некуда.
Кроме нее, в палате лежало еще пять больных. Было очень тесно и душно. У них нет денег на частную клинику, вот и приходиться находиться в таких условиях, грустно подумал Смуров. Он тоже не может им в этом пособить, с деньгами у него туговато, чересчур много расходов.
Тамара немного похудела и не выглядела столь безнадежно рыхлой, как в последнее время их совместной жизни. Лицо тоже осунулось и казалось более привлекательным. У Смурова мелькнула поразившая его мысль: будь она такой, как сейчас, может дело бы и не дошло до развода.
Они с дочерью сели рядом с кроватью Тамары.
- Здравствуй, Тамара. Как себя чувствуешь? Что говорят врачи?
Ответ прозвучал не сразу, словно бы она раздумывала, стоит ли вступать в разговор с бывшим мужем.
- Врачи говорят, что у меня больное сердце, ишемическая болезнь. Возможно, придется делать операцию аортокоронарного шунтирования.
- Это серьезная операция.
- Так и болезнь серьезная.
- Не понимаю, еще недавно с тобой все было в порядке.
- Еще недавно у меня была семья, - парировала Тамара.
Смуров невольно поглядел на дочь, она сидела молча и смотрела в сторону, словно бы происходящее тут ее не касалось.
- Ты намекаешь, что эти два события связаны?
Тамара слегка пожала плечами, но Смуров не сомневался, что именно так она и считала. Он решил, что спорить на эту тему сейчас не место и не время. В ее болезни его вины нет, а Тамара хочет таким вот образом пробудить в нем чувство вины за е болезнь.
- Принес тебе много еды, - решил Смуров переменить тему.
- Ты же знаешь, - довольно резко произнесла Тамара, - не люблю магазинное.
- А это не магазинное, - возразил Смуров, - сам все приготовил.
- Ты? - изумилась Тамара.
- Я, вот этими руками. Можешь на них посмотреть.
- Ты же не умел готовить.
- Жизнь заставляет учиться.
- Ты правду все готовил сам?
- Это что-то меняет?
- Если еду приготовила какая-то женщина, я ее не возьму.