Томми всего девятнадцать лет, он недавно перебрался из американской глубинки в эксцентричный Сан-Франциско, и он упивается свободой, не ведая, что совсем скоро все изменится. В том числе и он сам - солнечный свет станет ему ненавистен, человеческая еда омерзительна, а голод будет столь острым, что захочется съесть даже уличного кота… Ничего удивительного, ведь Томми станет вампиром - любимая девушка обратит его в нечисть. Но Томми не желает быть нечистью: пусть он и превратился в вампира, сосать людскую кровь ему не по нутру. Джоди, любовь всей его жизни, не столь щепетильна, но деваться ей некуда, если она не хочет расставаться с Томми. И все было бы замечательно, если бы на парочку влюбленных вампиров не открыли охоту - бывшие друзья Томми жаждут расправиться с нежитью, а древний и могущественный вампир намерен поставить выскочку на место.
Новый роман Кристофера Мура - очередной праздник для всех любителей хорошего юмора, буйной фантазии и до икоты смешных персонажей. Лучший писатель-юморист нашего времени приглашает вас от души повеселиться, погрузившись в буффонаду из брусничной крови, сладостной сентиментальности, неполиткорректных шуток и обаятельных фриков. Истеричный хохот гарантирован буквально над каждой страницей.
Содержание:
Кристофер Мур - Вампиры. A Love Story - Love Story-2 1
Один - Не бери в голову. Покойников вокруг немерено 1
Два - Последний пук 2
Три - Я бедный, а мой кот такой большой 2
Четыре - Красно-белые и мертвые, совсем мертвые 4
Пять - Император Сан-Франциско 5
Шесть - Синь в глазах 7
Семь - Список 9
Восемь - Она идет во всей красе 11
Девять - Будто путешествуешь во времени, только медленно 14
Десять - Красное, белое и синее - не обязательно в этом порядке 14
Одиннадцать - Пробуждение 16
Двенадцать - Кровь, кофе, секс, колдовство - не обязательно в таком порядке 16
Тринадцать - Переезд 18
Четырнадцать - Талант - на службу добра 19
Пятнадцать - Грустные клоуны 21
Шестнадцать 22
Семнадцать 23
Восемнадцать - Мертвые шлюхи никому не по душе 24
Девятнадцать - Покойные близкие 26
Двадцать - Жизнь прекрасна! 28
Двадцать один - На что жалуетесь, дамы и господа? 29
Двадцать два 30
Двадцать три 31
Двадцать четыре - Половинчатая жизнь принцессы сыра 33
Двадцать пять - Ибо не ведают, что творят 34
Двадцать шесть 35
Двадцать семь - Вот уж опустили так опустили 36
Двадцать восемь - Ядовитый ночной плющ, ползущий по стене 38
Двадцать девять - Какая гадость - столкнуться с бывшим любовником! 39
Тридцать 40
Тридцать один 41
Кристофер Мур
Вампиры. A Love Story
Love Story-2
Моим читателям, с почтением.
Один
Не бери в голову. Покойников вокруг немерено
- Стерва, ты убила меня! Соска проклятая!
Томми впервые проснулся вампиром. Лет ему, худощавому, было девятнадцать, и жизнь вечно то восхищала его, то повергала в крайнее замешательство.
- Зато теперь мы вместе.
Это Джоди - бледная, красивая, длинные пряди рыжих волос свисают на лицо, от задорного носика когда-то разбегались ныне исчезнувшие веснушки, накрашенные губы усмехаются. Она и сама-то всего только пару месяцев как сопричислилась к бессмертным и еще не научилась вести себя, как подобает приличному мертвецу.
- То-то ты провела ночь с ним.
Томми тычет пальцем в угол комнаты-мансарды, где стоит бронзовая статуя мужчины в лохмотьях. Металл облегает тело древнего вампира, который в свое время обратил Джоди. Рядом еще одна скульптура, в которой легко узнать саму Джоди.
Когда оба кровососа погрузились с рассветом в мертвый сон, Томми отволок их на первый этаж к скульпторам в мастерскую, и те быстренько отлили формы. Уж теперь-то будет время хорошенько подумать, что делать, да и Джоди не сбежит со старикашкой, рассудил Томми. Только вот дырочки в ушах бронзовой Джоди (чтобы лучше слышала Томми) сверлить не стоило. Как раз накануне старый хрен научил ее превращаться в туман, и через отверстия она легко просочилась в комнату. И вот вам пожалуйста: парочка влюбленных мертвецов, да еще и оголодавших.
- Мне надо было узнать побольше о себе самой, Томми. А кроме него обратиться не к кому.
- Ты бы хоть спросила меня, прежде чем браться за дело. Нельзя же убивать без спроса. Эгоизм какой.
Томми прибыл из Индианы, его провинциальная мама привила-таки сыну хорошие манеры и научила прислушиваться к мнению других.
- А ты занимался со мной сексом, когда я была в отключке, - парирует Джоди.
- Это совсем другое. Я сделал доброе дело, типа кинул монетку в счетчик на стоянке за совершенно постороннего человека. Тот, кто оставил машину у этого счетчика, будет тебе признателен, даже если и не поблагодарит лично.
- Посмотрела бы я, что бы ты сам запел, очнувшись весь липкий в этом прикиде девицы из группы поддержки любимой команды. Сам сообрази, ведь когда я в отрубе, формально я мертва. Какая тут может быть благодарность?
- Э-э-э… но ведь ты даже не человек. Ты просто гадкий мертвяк.
Сказал - и пожалел. Слово - не воробей. Томми сразу же становится стыдно. Ну да, Джоди - покойница, но никакая она не гадкая. Более того, он, похоже, врезался в нее по уши. Правда, трахать труп, так нелепо наряженный, как-то стыдновато. Впрочем, в родных местах на Среднем Западе люди таких тем избегают. Ну разве что собака выроет яму у какого-нибудь бедолаги на заднем дворе, и явится полиция, и натаскает из ямы кучу трупов - настоящую групповуху. Вот тогда есть о чем почесать языком.
Джоди притворно хлюпает носом, довольная, что Томми растерял запал.
- Добро пожаловать в клуб гадких мертвяков, мистер Флад.
- Кровопийца, - бурчит Томми.
- Все у меня высосала.
А ей хоть бы хны.
- Ты сам мне разрешил.
- Из вежливости. - Томми с показным равнодушием встает с кровати.
- Ты сам мне разрешил, а все из-за секса.
- Вот уж нет. Все произошло из-за того, что ты не могла без меня.
Враки. Секс был всему голова.
- Да, - мурлычет Джоди.
- Я и сейчас не могу без тебя. - И она протягивает к нему руки. - Вот честное слово.
Влюбленные нежно обнимаются. Томми кажется Джоди таким трогательным. И порывистым. Словно все его чувства постоянно на взводе.
- Ладно. Все из-за секса.
"Отлично, - думает Джоди, - он опять в моей власти".
- И каково тебе сейчас?
- Вот поем и скажу.
Томми отрывается от девушки, ураганом несется на кухню, распахивает холодильник, вытаскивает из морозилки буррито , закидывает в микроволновку и нажимает кнопку, все на одном дыхании.
- Вряд ли ты станешь это есть, - предостерегает Джоди.
- Ты что! Классно пахнет! Прелесть! Да тут каждый боб, каждый кусочек свинины благоухает по-своему!
Томми употребляет слова вроде "благоухает", поелику собирается стать писателем. Он и в Сан-Франциско-то пожаловал поднакопить жизненных наблюдений, а потом зафиксировать все на бумаге. Ну и еще обрести подружку.
- Брось ты свой гамбургер и иди сюда, - зовет Джоди.
- А то тебе будет плохо.
- Пальчики оближешь, - усмехается Томми, чавкая.
На кухню Джоди приводит чувство вины. Блевотину со стены и с дверцы холодильника они отскребают вместе.
- Есть хочу.
- Каждый боб брал приступом врата пищевода, дабы спастись бегством, - изрекает Томми дрожащим голосом.
- Учись на своих ошибках. - Джоди треплет Томми по голове.
- Как себя чувствуешь?
- Не в еде дело.
- Господи ты боже мой! Я голоден. У меня в желудке просто вакуум какой-то. Почему ты меня не предупредила?
Она прекрасно знает, что с ним сейчас творится. Ей самой в свое время пришлось еще хуже. Так что опыт имеется.
- Давай-ка, милый, внесем кое-какие уточнения. И кое-что организуем.
- И что мне теперь делать? Что ты задумала?
- Я кормилась главным образом тобой, помнишь?
- Да, уж ты-то меня грохнула преднамеренно. Все рассчитала. Раз - и трахнула меня.
- А ты меня нет? Оба мы трахнутые. Как Ромео и Джульетта. Прямо продолжение классической пьесы. Сплошная литература.
- Какая радость. Так вот что ты взяла за образец, когда убивала меня. Никогда бы не догадался.
- Я же превратила тебя в супермена. Спасибо на добром слове.
- То-то у меня новые кроссовки все в блевотине.
- Зато теперь ты видишь в темноте. Хочешь попробовать? Могу раздеться. А ты полюбуешься на меня обнаженную в полном мраке. Тебе понравится.
- Джоди, я подыхаю с голоду.
Джоди не верит своим ушам. Не поддаться такому искушению - что за монстра породила она на свет?
- Не расстраивайся, сейчас заморишь червячка. Или клопика.
- Клопика?! Вонючего клопа?! Не употребляю.
- Я же сказала, нам надо кое-что организовать.
С тех пор как Томми прикатил из своего родного ублюдочного городишки в штате Индиана, он уже успел кое-что организовать. Подружку вот себе надыбал - тоненькую, сексуальненькую, умненькую, - а она выпила из него всю кровь и выказала дивную способность отрубаться с рассветом. Она небось и выбрала-то его только потому, что он работал в ночную смену и целый день был в его распоряжении. Сама ведь как-то проговорилась. И вот теперь он вампир - с этой стороны бояться уже нечего. Зато появилась масса других опасностей - и о многих из них он даже не подозревает. Средний возраст вампира - четыреста лет, этакий видавший виды изысканный эстет-извращенец, которому чуждо все человеческое. А девятнадцатилетний кровосос тащит за собой во тьму всю свою подростковую неопытность.
- Какой я бледный. - Томми в ванной глядит на себя в зеркало.
Оказывается, вампиры отражаются в зеркалах, и плевать хотели на распятия и чеснок.
(Это показали опыты, которые Томми ставил над Джоди, пока она спала. К различным секс-нарядам и гелям вампиры тоже отнеслись спокойно.)
- И вовсе не такой белый, как снег в Индиане. Я бледный, как ты.
- Угу, - мурлычет Джоди.
- Мне казалось, бледность тебе по душе.
- Тебе-то она к лицу. А у меня вид болезненный.
- Смотри, смотри.
Джоди в облегающих черных джинсах и топике стоит в дверях ванной, привалившись к косяку, и с трудом сдерживает смех. Волосы у нее подвязаны и хвостом ниспадают на спину. Интересно, бывают рыжие кометы?
- Что-то еще изменилось, - заключает Томми.
- Бледность - это не все.
- Угу, - усмехается Джоди.
- У меня чистая кожа! Ни прыщика не осталось!
- Динь, динь, динь, - подтверждает Джоди.
- Если бы я знал, что прыщи исчезнут, я бы тебя давно попросил обратить меня.
- Давным-давно… Ты лучше обувку сними.
- Зачем это…
- Снимай давай.
Томми присаживается на край ванны, снимает кроссовки, стаскивает носки.
- И что?
- Посмотри на пальцы ног.
- Однако. Они прямые. Маленький палец совсем не изогнут. Будто я никогда не носил ботинок.
- Правильно.
Джоди вспоминает, как сама наткнулась на характерные для вампиров признаки и какой восторг пополам с ужасом ее тогда охватил. Сейчас ей кажется, что сбросить два кило всегда было ее горячим желанием, - пусть теперь эти килограммы пребывают в вечности.
Томми задирает штанину и внимательно осматривает лодыжку.
- Шрам от топора исчез.
- И это навечно, - добавляет Джоди.
- Твое тело всегда будет идеальным, вот как сейчас. У меня даже утолщение от перелома пропало.
- Мое тело всегда будет таким?
- Да.
- Как сейчас?
- Насколько мне известно.
- А как же занятия в спортзале? Я собирался стать качком. Обзавестись железным прессом и нарастить мышцы.
- Ничего ты не собирался.
- Нет, собирался. Я мечтал быть культуристом. Ходячей горой мяса.
- Не ври. Ты мечтал стать писателем. Дистрофичным хиляком, который только и может, что клаву топтать. И то когда нет сквозняка, а то сдует. Сейчас ты в отличной форме. Работа в универсаме пошла тебе на пользу. Еще увидишь, как здорово ты теперь бегаешь.
- Ты правда считаешь, что я в отличной форме?
- Я же сказала.
Томми выпячивает грудь перед зеркалом. Никакой игры мускулов под фланелевой рубашкой. Томми расстегивает рубашку и заходит на вторую попытку. Разница оказывается невелика.
Томми пожимает плечами.
- А как насчет писательства? Мозг у меня тоже всегда будет, как сейчас? То есть со временем я не поумнею? Хоть чуть-чуть?
- Нет. Но это не потому, что ты вампир, а потому, что мужик.
- Ехидна.
- Я так считаю, вот и все.
Джоди надевает красную кожаную куртку, хотя теперь ей плевать на холодный туман, который натягивало из Бухты, не то, что когда-то. Просто она очень нравится сама себе в куртке, черных джинсах и черной кружевной блузе (ее она прямо из-под носа выхватила у какой-то загребущей дурынды на распродаже в магазине Нордстрома).
- Идем, Томми, надо найти тебе что-нибудь проглотить, пока не поздно.
- Сейчас. Быстренько закончу одно дельце и иду. Подожди минутку.
На этот раз Томми закрывает за собой дверь ванной.
До Джоди доносится звук расстегиваемой на джинсах молнии и какой-то всхрап. Дверь распахивается, и на пороге в два прыжка возникает Томми со спущенными штанами.
- Ты только посмотри. Что же это такое? Глянь только! - голосит Томми, указывая на свой член.
- Я теперь прямо какой-то радиоактивный урод-мутант!
Джоди крепко и нежно берет его за руки и заглядывает в глаза.
- Успокойся. Это всего лишь крайняя плоть.
- Нет у меня никакой крайней плоти. Я обрезан.
- Теперь есть. Видимо, при обращении она опять наросла. Точно так же, как выпрямились пальцы и исчезли шрамы.
- Ведь это уродство какое-то!
- Ничего подобного. Все прекрасно.
- Хочешь потрогать?
- Спасибо. Попозже.
- Прости. Я совсем обалдел. И я еще не закончил.
- Ничего. Все в порядке. Заканчивай, я подожду.
- А как насчет приласкать по-быстрому?
- Если я тебя ублажу, мы наконец уберемся отсюда?
- Наверное, нет.
- Тогда брысь в ванную. - Джоди поворачивает Томми спиной к себе и слегка шлепает.
Два прыжка - и новообретенная крайняя плоть исчезает за дверью ванной. От стука двери Джоди вздрагивает. Надолго ли хватит Томми неудержимой похоти в его новом обличье, ее интересует мало. Джоди нужен товарищ, который понимал бы ее, разделял ее чувства и смотрел на мир глазами вампира. Если бы Томми навечно остался девятнадцатилетним несмышленышем, она, может, и взаправду убила бы его.
Два
Последний пук
- Закончил?
- Да.
- Больше не будешь?
- Нет.
- Точно?
- Не буду. Сохранить бы это дело на память.
- Давай спускай воду и идем уже.
Три
Я бедный, а мой кот такой большой
Влюбленные вампиры шагают по Третьей улице по направлению к Маркет-стрит. Томми идет немного впереди, и Джоди удобно наблюдать за ним. Интересно, как он отнесется к своим новым чувствам? Пусть осмотрится хорошенько, познает самого себя. А если что, подскажем. Она сама прошла через все это каких-то пару месяцев назад, и никакого поводыря у нее не было.
- Я чувствую тепло, исходящее от уличных фонарей. - Задранная голова Томми так и вертится. - Все окна разноцветные, двух одинаковых не найти.
- Выбери что-нибудь одно, Томми. Не хватайся за все сразу. А то впечатлений слишком много.
Джоди ждет не дождется, когда он выскажется насчет ауры, излучаемой каждым человеком. Не о тепле, ясное дело, а о жизненной силе. Пока прохожие сплошь светятся красным и розовым - здоровенькие такие. Только Джоди выискивает совсем другие цвета.
- Что это за шум, будто вода журчит? - интересуется Томми.
- Это канализация под землей. Подожди немного - и шум стихнет. То есть останется, но уже не будет таким назойливым. Ты просто перестанешь его замечать.
- У меня в голове словно тысяча людей говорит одновременно. - Томми переводит взгляд на прохожих.
- Прибавь телевидение и радио. Сосредоточься на чем-нибудь одном, а на все остальное постарайся не обращать внимания.
Томми останавливается и смотрит на окно пятого этажа:
- Там у какого-то мужика на полном ходу секс по телефону.
- Ну уж этого-то ты никогда не упустишь. Джоди сосредотачивается и прислушивается.
И правда, мужик тяжко сопит и дает четкие указания по телефону какой-то грязной девке, какие именно части тела следует умащать острым соусом. Видов соусов несколько. Джоди пробует расслышать голос собеседницы, но он слишком слабый - не иначе, тип сидит в наушниках.
- Ну и козел, - замечает Томми.
- Тсс. Закрой глаза и слушай. Забудь про соусника. Не смотри.
Томми зажмуривается и застывает посреди тротуара.
- Ну и что?
Привалившись к столбу со знаком, запрещающим стоянку, Джоди ухмыляется.
- Что находится справа от тебя?
- А я откуда знаю? Я вверх смотрел.
- Я видела. Сконцентрируйся. Вот твоя правая рука. Что такое в двух футах от нее?
- Вот чушь-то.
- Ты прислушайся. Какая форма у звука, идущего справа?
- Ладно. - Томми напряженно морщится.
Небольшая группа юношей и девушек, все в черном и с одинаковыми модными прическами (скорее всего, студенты Академии художеств, у здания которой остановилась наша парочка), мимоходом замечают Томми.
- Я слышу коробку. Какой-то прямоугольник, - высказывается Томми.
- Во обдолбался, - отмечает один из студентов; пол, судя по голосу, мужской.
- Помню мой первый трип, - говорит другой голос, похоже, женский. - Я очутилась в мужском туалете в "Митероне" в полной уверенности, что нахожусь на инсталляции Марселя Дюшана .