Ривера записывает адреса пропавших в блокнот.
- Может, они пьют где-нибудь?
- Мы их всех обзвонили, побывали у них дома, - говорит Леш.
- У Дрю дверь настежь. Джефф - неслыханное дело - оставил полупустую банку пива во дворе. А Густаво - он положительный, не то что эти два раздолбая.
Мы уже съездили в Окленд к его двоюродному. Не появлялся.
- И в библиотеке его тоже не видели, - добавляет Барри, которому неизвестно почему кажется, что все испаноговорящие (включая их неустрашимого ночного сторожа) кучу времени проводят в библиотеках.
- Никаких покойников вам больше не попадалось?
- Не-а, - уверенно говорит Леш.
- Денежки наши исчезли, это да. Но ведь мы их все равно отдали Сини.
- Только не я, - встревает Клинт.
- Моя доля при мне. Минус десять процентов церкви.
- Вы отдали шестьсот тысяч долларов шлюхе? - Ривера чуть было не шлепает сопляка по заднице.
Еще чуть-чуть, и шлепнул бы.
- Да как сказать. - Леш смотрит на Барри и Троя Ли и пытается подавить усмешку.
- В общем, да.
Ривера качает головой.
- Заприте хорошенько дверь и никому ни о чем не говорите.
- И все? - удивляется Леш.
- Вы нас не арестуете, ничего такого?
- За что? - Ривера захлопывает блокнот и прячет во внутренний карман.
- Ну я не знаю…
- И я не знаю. Император, побудьте здесь с парнями сегодня ночью. Хорошо?
- Как пожелаете, инспектор. - Император почесывает Нищеброда между ушей.
- Договорились? - спрашивает Ривера у Леша.
Леш кивает.
- А мы теперь в безопасности?
Ривера обводит взглядом Зверье и Императора с собаками.
- Нет. Идем, Ник.
И полицейские выходят из магазина.
Под завывания ревуна детективы шагают к своей машине. Контуры Форт-Мэйсона едва проступают сквозь туман.
- Думаешь, старый вампир охотится на Зверье? - спрашивает Кавуто.
- Кто-то охотится, - говорит Ривера.
- Только он ли это?
- Тогда, может, рыжая и ее сопляк?
- Возможно. Хотя вряд ли. Даже у вампиров свой индивидуальный почерк. Например, свернутая шея, большая кровопотеря и смертельная болезнь у жертвы.
- Ну да.
- А если он принялся за этих пофигистов, где тела?
- Значит, это Флад и рыжая. Они тела прячут.
- По-моему, все куда хуже.
- Хуже в том смысле, что мы никогда не откроем книжный магазин и можем проколоться на продаже вампирской коллекции?
- Хуже в том смысле, что проститутка и недостающее Зверье вовсе не мертвы.
- Разве это хуже?
Тут до Кавуто доходит, что напарник прав. Гаже некуда.
Они залезают в машину и молча пялятся в ветровое стекло.
Наконец Кавуто говорит:
- Мы в говне по самые уши.
- Ну, - соглашается Ривера.
- И весь город тоже.
- Согласен.
Двадцать шесть
Исторические записки Эбби-Натуралки,
роковой женщины (фам-фаталь), рожденной под несчастливой звездой
ОГ! На какие страдания обрекает нас запретная любовь! Словно мы из враждующих семейств и вендетта встала у нас на пути! И вообще он родился в год Кролика, а я - Лев. Даже звезды нам не благоприятствуют! Богоматерь твою так! Я от него прямо балдею! Если бы у нас были торфяные болота, поросшие вереском! Вперив свой взор в туман, я бы склонялась над ними и отчаянно грустила по любимому. Безобразие, что в Сан-Франциско нет ни одного болота! Всюду одни роботизированные ванные-автоматы, курсы гольфа Фрисби, всякие сверкающие, словно бритвенное лезвие, кретинские железяки - нет чтобы организовать приличное болото, ну разве на курсах гольфа погрустишь? И вообще торфяники принесли бы массу пользы: идеальное место, чтобы спрятать труп, пообщаться с привидением или организовать семейный пикничок. А так обстоятельства вынуждают грустить в кофейне на Маркет-стрит.
С перевозкой Графини и вампира Флада на квартиру к Джареду мы проковырялись полдня. Сначала надо было напялить на них мешки для мусора и обвязать клейкой лентой, чтобы защитить от солнца, затем свезти в тачке вниз по склону, а это вам не экстази на дискотеке хавать и не в игрушки всю ночь резаться!
И только мы начали грузить их в мини-вэн, как два копа тут как тут. "Чего это вы, уроды, делаете, размалеванные такие? А не подрезать ли вам крылышки, чтобы фантазия далеко не уносила? Бу-бу-бу, лежи в гробу, кляни судьбу".
Джаред держит графиню за передний конец.
- Ничего, - отвечает, а сам трясется, и голос виноватый. И - шварк сверток о пол машины!
Я ему:
- Эй, лох позорный! Графиня тебе бестолковку-то оторвет, когда очнется.
И оторвет, с нее станется. Только когда мы ее потом развернули, на ней и царапинки не было.
Коп такой:
- А ну не трогай груз! - И хвать за пушку.
Напугал.
Чувствую, пора применить стратегию. Подбираюсь к полицейскому и на ушко ему, чтобы Джаред не слышал:
- Полисмен, мне реально стыдно шляться в таком раскрасе. Просто это типа вступительное испытание в нашем студенческом женском клубе. "Каппа Каппа Дельта" , слышали? Не вступишь - не продвинешься.
А коп мне:
- А как насчет парня? Он тоже в женском клубе?
А я:
- Тсс. Она такая обидчивая. Ей пришлось побрить башку и забацать такой вот причесон. Ходит и мучается, плоскодонка. И как только согласилась? Ведь в "Каппе" все такие хорошенькие. Вот.
Хлопаю ресницами и приподнимаю свою утлую грудь обеими руками. Как в клипе.
А коп такой:
- А можно взглянуть на ваш студенческий билет?
Полная ЖОПА. Я ведь и не знаю, в каком колледже есть женский клуб, а в каком нет. Сую ему свою фальшивую ксиву из Беркли - все-таки настоящий оплот хиппи и хиппизма. Там девчонке из женского клуба надо типа сотню футболистов оформить, из кожи вон лезть, только бы повысить свой рейтинг. А полицейские любят футбол.
Коп мне на это:
- Ладно. Только вы дырочек наделайте в мешках. А то как бы ваши товарищи не задохнулись.
А я:
- Конечно, конечно. Всего хорошего.
Короче, доставили мы хозяев Джареду на хату. А там мачеха:
- Ага. На пару с подружкой, значит?
Тут уж Джареду надо было сыграть чисто.
Ну он давай лапшу ей вешать: у нас школьный проект, по истории задали, будем делать копии египетских мумий.
Тащим тела к нему в логово. А родительница-вредительница в полном кайфе, что он девицу приволок, и на мешки - ноль внимания.
В роли девушки-друга мне было ужасно стыдно. Но все равно я мысленно поблагодарила его папашу. Вообще наши папочки молодцы, что не проверяют по документам интеллектуальный уровень будущих жен. Оно и понятно: кто, кроме круглых дур, за них пойдет?
А вредительница вся такая:
- Ах, как мило с вашей стороны. Хотите соку?
К счастью, мумий мы с Джаредом проходили в шестом классе, когда вредительницы еще в помине не было. Ох и досталось же нам! На одни бинты ушло триста зеленых с мамиковой "Визы". У Ронни с тех пор клаустрофобия и ноги периодически немеют. Доктора все гангреной и ампутацией пугали. Но ведь обошлось же! И отметку хорошую поставили. К чему столько шуму?
Распеленали мы Графиню. Чувствую, мне пора съездить покормить Чета. Обещала ведь этому муфлону - его хозяину. Запихиваем вампира Флада под койку, а на кровати будет сидеть Джаред и играть в игры. Кровать-то односпальная.
Короче, внедряюсь в автобус на Двадцать четвертой улице и мчусь в центр. Времени вроде хватает, старый вампир еще не скоро восстанет из мертвых. В моей сумке - Джаредов кинжал. Окажу любезность Графине, отрежу Илии голову.
Молчать! Это совсем не то что лезть в одной пижаме в подвал менять пробки, когда по радио четко объявили: сбежал маньяк-убийца и спрятался где-то в вашем доме. Я не дура. На мне Джаредовы шнурованные сапоги для мотокросса, и его кожаная куртка, и суровый собачий ошейник-парфорс, и волосы зачесаны назад, - полный ажур, "Безумный Макс", часть третья, да и только. И все равно любопытно: как дело пойдет с обезглавливанием? Вряд ли он проснется. Флад вон все ступеньки затылком пересчитал, пока мы перли его в Джаредову комнату, целых восемь штук. И ничего, не пикнул даже.
Короче, любуюсь собой. Если и не сама Принцесса Тьмы, то ее первый референт. Только радовалась-то я, как оказалось, рано.
На лестнице слышу, как сушилка в мансарде открывается.
Ой-ой-ой. С каких это пор солнце стало садиться в пять вечера? Что за театр карликов? Солнце должно закатываться часов в восемь-девять, ведь так?
Тпру, приехали. Стою дрожу. И мерзну. И не шевелюсь. Я ведь не застегнула верхние пряжки на Джаредовых берцах, к ногам словно колокольчики прицеплены. Вот тормозная-то. Довыделывалась. Стой вот теперь и не двигайся.
Не прошло и года, подъезжает машина. Дверь на улицу открывается. Здрасте, посрамши.
Кидаюсь на выход и налетаю прямо на блондявую. Прикинута вся откутюр, будто в церкви неделя моды. Сама бледная, как сперма обезьяны-альбиноса. И бледность такая нехорошая. Короче, крошка типа "киса, оставь хер отчима в покое и переключи телик на автогонки".
С блондявой трое из "Хаммер"-лимузина.
Крошка - цап меня за руку. Больно ужасно. Лягаюсь, брыкаюсь, пытаюсь вырваться. А она голову закидывает назад.
Гляжу - клыки.
Я такая:
- Пусти. В вашей тусовке день открытых дверей. Вход и выход свободный.
А она:
- Только не для тебя. Если не скажешь, где деньги.
А я ей:
- Иди ежиков пасти, чмо.
Только она собралась меня укусить, как что-то - дерг ее назад.
Отлетаю в сторону.
Гляжу - старый вампир в желтом комбинезоне держит блондявую за волосы, а ее бледнолицые друзья наступают на них.
Вампир такой:
- Против правил, киска. Нельзя заваливать каждого встречного. Привлекает нездоровое внимание.
И шмяк ее мордой о капот "мерседеса". На железе четкий отпечаток. Клянусь замшелой могилой матушки!
Ну я тут:
- Получила? Крыса болотная! Пососи мои кеды!
Правда, с танцем я, как показали дальнейшие события, поспешила. (По-моему, хип-хоп - очень язвительный. Французский язык, говорят, тоже. Мне бы его еще знать.)
Они все как повернутся в мою сторону!
Пячусь через дорогу на ту сторону улицы. Вампир повозил киску бледной рожей по капоту, бросил - и ко мне. Козлы из лимузина стоят тихо, типа указаний ждут. Потом один из них кричит что-то - и за вампиром.
Прижимаюсь к стене. Понимаю: от них не убежишь. Лезу в сумку и достаю Джаредов кинжал.
Старый заходится смехом. Тычет в меня пальцем и ржет, как конь.
Я такая:
- Засохни, убоище, кинжал и сапоги с колготками в сетку в самый раз!
Пожалуй, вампиры в момент смерти теряют представление о моде. Графиня - исключение.
Из переулка стремительно надвигается бой барабана. Аж под ложечку отдает, совсем как в клубе. Из-за угла на скорости выкатывается знакомая мне прикольная желтая "хонда". Вот уж сюрприз так сюрприз!
Вампир отскакивает назад, чтобы его не переехали. Бледнолицые козлы тоже отпрыгивают. Закрываю голову руками и слышу голос моего азиата, который прямо из манги:
- Садись.
А я ему:
- Чего? (Музыка-то орет.)
А он мне:
- В машину!
Я опять:
- Чего?
Гляжу, старый уже перескочил через капот "хонды" и собирается меня оприходовать. И тут как полыхнет! Не вспышка, нет. Горит и не гаснет. Смотреть невозможно.
Музыка стихает, и тот же голос мне:
- В машину.
Прикрываю глаза рукой:
- Бабуля, это ты?
Ладно, ладно. Не говорила я этого. Достали уже.
За потоком света вырисовывается мой Манга-парень в темных очках. Машет мне рукой. А старый вампир рядом со мной начинает обугливаться, словно Уайл И. Койот после неудачного испытания реактивных ботинок. От бледнолицых тоже идет дым, и они хиляют прочь от "хонды" со всей возможной скоростью. Машина светится, как звезда.
Манга орет:
- Ну же! А я ему:
- Раскомандовался!
Но в машину запрыгиваю.
Моментально сворачиваем за угол. Квартала через два Стив (его зовут Стив) вырубает прожектор на заднем сиденье, и зрение ко мне возвращается.
- Ультрафиолет высокой интенсивности, - объясняет Стив.
Я ему:
- И ты тоже.
А он мне:
- Ты о чем?
А я:
- Я думала, это комплимент.
Стив улыбается (такая улыбка, черт!), но рулем ворочает вовсю. Гоним сломя голову.
Стив говорит:
- У нас за спиной - источник ультрафиолетового излучения высокой интенсивности. Эти лучи их сжигают.
- Я знаю, - отвечаю.
- А что они все вампиры, ты тоже знала?
- А как же. - Хотя, по правде, хрен что я знала заранее.
- Ты-то их как отличил? - спрашиваю.
Он снимает темные очки и нацепляет какие-то призмы типа как в одной компьютерной игре, которую я не одобряю. Она сеет насилие в душах подростков, не говоря уже о том, что, как ни целься, в башку все равно точно не попадешь, ведь товарищи по оружию все время тебя пихают. В новой версии это дело надо доработать. А то серую завесу вокруг стеклянной сторожевой вышки никогда не поставишь.
Стив мне:
- В эту штуку видно инфракрасное излучение. Теплой из всех них была только ты.
- Ты кто такой?
Он типа:
- Меня зовут Стив. Я работаю в биохимической лаборатории университета Сан-Франциско.
- Стоп, - говорю.
- Не порть свой светлый образ. У тебя отпадная прическа и прикольная машина, и ты водишь ее как ниндзя и спас мне жизнь, так что лучше не впаривай мне насчет научной работы. Пробирки не в теме. Лучше поведай, что у тебя в душе? Что тебя мучает?
А он мне:
- Очень много кофе пьешь.
Точно. И ведь им двигала искренняя забота о моем здоровье. Он ведь сразу понял, что мы созданы друг для друга. Родственные души.
Едем. Стив рассказывает, что в лаборатории ставил кое-какие опыты с трупами. Оказалось, если добавить свежей крови, клетки жертв можно регенерировать и превратить опять в нормальные человеческие. Он говорил с Графиней и Повелителем Фладом насчет обратного превращения, но Графиня отказалась.
"Никогда, о Манга-очаровашка, красавчик-ученый", - сказала она.
Я такая:
- Да ты что, разве она откажется от бессмертия, сверхъестественной силы и всего такого?
А он:
- Не знаю.
А я:
- Обсудим это за кофе.
А он:
- Я бы с удовольствием, только на работу опаздываю.
А я:
- Я-то думала, ты сумасшедший ученый.
Он мне:
- Я работаю в Стерео-сити.
Я ему:
- Переходи в "Митерон", будешь продавать большие экраны. Диваны там удобные - зашибись.
Он мне:
- Хорошо.
И больше ничего. "Хорошо", и все.
Стив хотел отвезти меня домой, где я буду в безопасности, но без двойного мокачино мне не выжить. И вот сижу в забегаловке Талли, вся в слезах и соплях.
Прежде чем вылезти из машины, я его таки спросила:
- Стив, а у тебя девушка есть?
А он:
- Нет. Времени не хватает. Все исследования, исследования.
Я ему:
- А на базар собираешься за принцессой Гаиджин ?
Он мне:
- Я не японец. Я китаец.
А я:
- Ты не увиливай, Гунбао . Ты лучше скажи: готов провести личное время с девяноста фунтами варварской женской плоти? Прости, не знаю, сколько это в килограммах.
И что это на меня вдруг нашло? Излишек адреналина, наверное, выплеснулся. Обычно я парням на шею не вешаюсь. Но этот такой таинственный и умный. И горячий.
Он ухмыляется до ушей и говорит:
- Ты моих родителей перепугаешь до смерти.
- С родителями живешь?
- Ну, э-э-э… да, э-э-э, живу, э-э-э…
Пока он мычит, вытаскиваю из кармана ручку и пишу номер своего мобильного у него на руке. Прячу ручку и целую его (крепко и страстно, ему явно нравится), потом отталкиваю и хлопаю по щеке, а то еще подумает, что я потаскушка. Но несильно, а то еще подумает, что я к нему равнодушна.
- Позвони мне, - говорю.
- Обязательно.
- И не вздумай постричься.
- Никогда.
- И будь осторожен.
- Ты тоже.
- И спасибо за то, что спас мне жизнь.
- Пожалуйста. Спасибо тебе за поцелуй.
И вот я - непорочная Джульетта Белая Дьяволица, а он - мои сладкий Ромео Ниндзя (опять Япония, мать ее, надо бы поискать китайские метафоры, только в голову ничего не приходит, кроме "Дим Сум". А при чем тут рыбные палочки, еще обидится).
Черт. Мобильник звонит. Это Джаред.
Как поздно уже!
Двадцать семь
Вот уж опустили так опустили
- И вот Люцифер Два подбирает окровавленный меч и берет Джареда Белого в супруги, и они правят сородичами во веки веков, - торжественно заканчивает Джаред краткое (и часа не заняло) изложение своей вампирской эпопеи.
- Что скажете?
- Мне понравилось, только, по-моему, персонажи проработаны недостаточно. - В Томми просыпается писатель.
Может, за разговорами удастся забыть о разыгравшейся жажде?
Джаред смотрит на Джоди, вздернув нарисованную бровь.
- Скажу, что нам надо немедленно вырваться из этого подвала, даже если для этого придется поубивать твоих родителей и маленьких сестер. Ничего не поделаешь, лес рубят - щепки летят.
- Нет, что ты скажешь о моем романе?
- Это и не роман вовсе. Это какая-то сексуальная фантазия про тебя и твою крыску:
- Ничего подобного. Просто у моих персонажей те же имена.
- Позвони Эбби на сотовый еще раз, - сквозь зубы приказывает Джоди.
- Скажи, чтобы она возвращалась, - добавляет Томми.
От жажды крови у него уже все тело сводит.
- Придется подождать. Здесь херовая связь. - Джаред берет крысу и мобильник, распахивает дверь и поднимается по ступенькам.
Томми поворачивается к Джоди:
- Ужас, до чего есть хочется.
- Мне тоже.
- Может, нам Джареда пустить на корм?
- Это ты плохо придумал.
- Может, и плохо, - говорит Томми.
- Но Уильям-то в больнице, а где Эбби, мы не знаем. Выбор небогатый.
- Давай просто возьмем и уйдем. Что такого страшного случится? Напугаем родителей Джареда? Мне кажется, их уже трудно испугать чем бы то ни было.
- Замечательно, только куда нам податься завтра? В гостиницу? Будь у нас деньги, мы бы поставили Эбби у дверей в качестве часового, чтобы горничных отгоняла. - Лицо у Томми светлеет.
- Слушай, а может, Эбби прихватила деньжат в мансарде?
- Может, Эбби и в живых-то уже нет. - В голосе Джоди звучит уже нечто большее, чем раздражение.