И показываю ей деньги. Бабла-то мне Флад дал немерено. Она сразу затыкается и делается такая задумчивая, словно бабки тут и ни при чем. Хотя в них-то все и дело.
Короче, отвозит она меня в мансарду, полквартала от того адреса, куда Флад велел мне явиться на закате. Просто чудненько!
Я типа:
- Отлично, господин будет доволен. А она:
- Я вам выдам расписку.
И начинает вонять насчет того, что я женщина и должна уважать себя, а не подчиняться прихотям какого-то старого козла и все такое, будто я надувная трах-кукла из сейфа старикашки-бизнесмена. Лишние подозрения мне ни к чему, и я ей вешаю, что он мой сэнсэй по джиу-джитсу, поэтому я его так и называю. Никакого, в общем, перепихона.
Хорошо еще, что насчет боевых искусств я в курсе - столько "анимэ" с Джаредом пересмотрела - и четко знаю: секс с сэнсэем запрещен.
Она тут за коленку меня хвать:
- Хорошо, хорошо, девочка.
Ну я в ответ:
- Легче на поворотах, плодожорка!
То есть при случае я, может, и не против - только не с покопанной хиппушей.
Нужна музыка, полутьма, эротическая атмосфера - и то только если меня как раз бросил парень, швырнул мое сердце в сточную канаву, словно недоеденный буррито. Да и тогда полной программы все равно не будет.
Берет она у меня деньги, выдает ключи - и только меня и видели в ее машине.
Вызваниваю Лили - и она является на зов с двухлитровой баклагой "диетического зеленого чая", пакетом сырных палочек (я ведь так и не позавтракала) и книжкой, которую недавно нарыла. Называется "Большая книга смерти" - разные красоты про покойников. Мы листаем книгу, пьем чай и едим палочки.
И вот Лили уже пора сваливать. Ужасно хочется рассказать ей про вампира Флада, но я обещала хранить тайну и говорю только, что обрела своего темного властелина и что скоро он исполнит все мои желания, а больше я ей ничего не скажу. Не могу. Вид у Лили, как всегда, отрешенный. Мне очень нравится, что она такая tres noire .
Плинтухаю к зданию "Сони Митерон" и пялюсь в плоские экраны. Темнеет. Пора к Фладу. Только стоит мне вставить ключ в дверь его подъезда, как у меня за спиной тормозит лимузин, составленный из "хаммеров", и из него вылезают три понтогона лет по двадцать, а с ними синяя хрюква. Платье серебряное, и сиськи фальшивые.
Чуть не писаюсь от неожиданности.
Они такие:
- Где Флад? Нам нужен Флад. И хрюква тут как тут:
- Откуда у тебя ключи? А ну впусти нас, пока еще светло.
Напугать меня не так просто - сиськи-то у нее ненастоящие.
Нечисть отлавливают - сразу видно. Даже не смешно.
Я про себя:
"Резиновый имитатор вам в рот, охотники на вампиров засратые!"
А вслух так холодно отвечаю:
- Вы это о ком? Здесь я живу. Открываю дверь, а на площадке трупак.
И на мертвеце развалился лысый котяра в красном свитере.
Кот на меня как зашипит!
Я не завизжала, нет. Только чуть пискнула.
- Уходите, - говорю.
- Мой парень голый. Когда посторонние видят, какой у него большой железный дровосек, он выходит из себя.
И смотрю в упор на синюшную:
- Настоящим женщинам не нужны поддельные сиськи, чтобы заполучить мужика с большим агрегатом.
Который негр, говорит:
- Да я вчера вечером разговаривал с Фладом на этом самом месте.
Я типа:
- Переехал.
Который азиат, смотрит на часы и бурчит:
- Чувачок, поздно уже. Солнце уже официально зашло.
Тут кот на мертвеце, будто специально, испускает душераздирающий вой. Даже синяя шарахается к лимузину.
Я им:
- Топайте давайте, - Голос мой напряжен, мрачен и зловещ.
Они на это:
- Мы еще вернемся. Я типа:
- И что?
И они укатили, вот что. А мне предстояло просочиться мимо трупа с котом и подняться по лестнице. Я, конечно, торчу от могильного спокойствия, нежити и всего такого. Только когда перед тобой лежит реальный мертвец, это совсем другое дело. Не говоря уже о гигантском кошаке в свитере.
Примечание для себя : всегда носи при себе кошачью жрачку. Для самозащиты. А то на драже "Скиттлс" лысые коты не клюют. Я проверила .
Кошачьей еды у меня при себе не оказалось, пришлось распахнуть дверь на улицу и крикнуть толстозадому: "Эй, киса, брысь!"
К моему удивлению, кот пулей вылетел из дверей и спрятался под припаркованной машиной. Типа Дети Мрака меня уже слушаются, как вампира. Теперь только через мертвеца переступить. Устроить догонялки со жмуриком. Или жмурки с догонялкиным. Серьезно, хорошо бы он был реальный покойник, а не нежить. Как выскочит, как выпрыгнет… Ну, правда, воняет, как из склепа. Само зло не смердело бы так. Настоящий, похоже. Это лечит.
Ничего, обошлось. Ну наступила ему раз на руку, фигни-то.
Открываю дверь и вхожу.
- Повелитель Флад, у тебя на лестнице вонючий труп, а на нем - огромный кот.
Наверное, так полагается докладывать вышколенным слугам-домовым.
И тут я вижу ее - древнюю владычицу вампирских угодий. Кожа как алебастр (ни прыщика), вся - воплощение мощи. Понятно, почему даже такой могучий вампир, как Флад, покорился ее силе. Сколько же ее накопилось, этой силы, за долгие годы высасывания крови из тысяч и тысяч невинных жертв, скорее всего, маленьких детей! И вот она пьет кофе из чашки с изображением кота Гарфилда и изливает презрение на нас, жалких, недостойных смертных. На ней только купальный халат, слегка распахнутый. Грудь у древней красавицы не то что у нынешних. Я типа:
- Привет. А она мне:
- Эй, мочалка, ты хоть знаешь, что Баффи - Потребительницы Вампиров на самом деле никогда не было?
Вот стервоза.
- Говоришь, труп? - Томми распахивает дверь на лестницу.
- Никого.
Томми босиком спускается по ступенькам. Джоди с Эбби остаются в квартире.
- Пойду посмотрю, где он, - доносится снизу.
Щелкает замок.
Заметив взгляд Эбби, Джоди запахивается поплотнее. Вампирша слышит, как колотится сердце девушки, видит, как на шее у нее пульсирует жилка, ощущает запах нервного пота, марихуаны и сырных палочек.
Девушки смотрят друг на друга.
- Я сняла вам квартиру, госпожа, - докладывает Эбби, роется в кармане и достает расписку.
- Зови меня Джоди.
Эбби заговорщицки кивает, будто это имя для нее - не более чем кличка, за которой многое кроется. Размалеванная девчонка в стиле "сначала отравлю собачку, а потом развлекусь с ней" вовсе не дурочка. Только склад ума у нее под стать внешности.
У Джоди никогда не было юной соперницы. Ей и самой-то всего двадцать шесть, да прибавить сюда омолаживающий эффект вампирства, вот вам и чувство превосходства над Эбби. В этом чувстве есть даже что-то материнское. Типа "какая же ты у меня страшненькая в своей красной юбчонке и зеленых кроссовках".
- Я - Эбби, - делает книксен Эбби.
Джоди давится кофе, фыркает и отворачивается, чтобы скрыть смех.
- Вам нехорошо, госпожа… я хотела сказать - Джоди?
- Да нет, все в порядке.
Все-таки удивительно, насколько полость носа у вампиров чувствительна к горячему. У Джоди напрочь отшибает обоняние, из глаз текут слезы. А может, только так кажется? Тогда почему, стоит ей повернуться к Эбби лицом, как та визжит и отскакивает в сторону?
- Распротак твою! - Эбби спотыкается о выпотрошенный матрас и чуть не грохается на спину.
В десятую долю секунды Джоди выскакивает из-за стойки и подхватывает девушку. В ответ та подпрыгивает на целый метр от пола.
Джоди ясно, что Эбби упадет. Одна нога у нее застряла в останках матраса, вторая болтается в воздухе. Сейчас Эбби приложится об пол плечом и головой. Джоди ничего не стоит поймать девушку и аккуратно поставить на обе ноги, но в ней пробуждается материнский инстинкт. Детей надо воспитывать - пока их пару раз не шлепнешь, они не послушаются. И Джоди так же молниеносно ретируется за стойку и успевает поднести чашку ко рту прежде, чем Эбби красно-черной кучей плюхается на пол.
- Ой! - повисает в воздухе.
- Больно, наверное? - сочувствует Джоди.
Эбби уже стоит на подгибающихся ногах и ощупывает голову.
- Что за фигня, графиня? Ты же меня держала.
- Извини. Чего это мы так перепугались?
- У тебя на лице кровь. Мне стало страшно.
Джоди промокает глаза рукавом халата. На белой ткани остаются красные точки.
- Это моя. Вот глянь.
Джоди старается вести себя так, будто ничего особенного не случилось и за свои четыреста-пятьсот лет она и не такого навидалась, хотя на самом деле ей не по себе. Кровавые слезы ей в новинку.
Надо бы сменить тему.
- Квартира, которую ты сняла, где она?
- Давайте лучше дождемся Флада.
- Флада? Какого еще Флада?
- Оранжевого вампира, который выскочил на лестницу.
- Ах, его.
Ох уж этот Томми с его тонирующим лосьоном. Бегает по улице босиком и без рубашки.
- А он правда оранжевый?
Эбби беспокойно шевелит бедрами. Слезы, а не бедра.
- Эй, подруга! Ты плачешь кровавыми слезами, твой приятель ходит весь оранжевый, и ты ничего не замечаешь? Вы за столько лет совсем в маразм впали?
Джоди ставит чашку на стойку. Просто чтобы не разбить. Работая в отделе жалоб компании "Трансамерика", она приобрела богатый опыт. Ее непосредственная начальница была такая грымза, что Джоди приходилось непрерывно сдерживаться (каждую минутку восьмичасового рабочего дня), чтобы не прищемить ей хорошенько башку выдвижным ящиком. Своим умением сохранять спокойствие Джоди гордится как профессиональным достижением. Вот и сейчас, вместо того чтобы сломать Эбби ее белую шейку, Джоди улыбается и привычно считает до десяти.
- Сходи за ним. Приведи его обратно. - Еще улыбка.
- Давай, киска.
- А почему он оранжевый?
- Кожу меняет. Примерно каждые сто лет мы сбрасываем кожу, а за несколько недель до этого она делается оранжевой. Очень опасный для нас период. Уж ты его отыщи, пожалуйста.
Эбби отчаянно кивает и направляется к двери.
- Это правда?
- Конечно. Давай живей, смена покровов приближается. - Жест, каким Джоди указывает на дверь, сделал бы честь любой графине лет пятьсот тому назад.
(И откуда только взялась эта дурацкая "графиня"?)
- Слушаюсь. - Эбби устремляется на розыски Томми.
Джоди идет в ванную, мочит полотенце и утирается.
"Какая я злая", - думает она. И почему-то совесть ее совсем не грызет - стоит только слегка подкрасить брови и выпить еще чашечку кофе с кровью.
Тринадцать
Переезд
Попивая кофе, Джоди сладко вздыхает - будто только что испытала легкий кофейный оргазм, блаженное облегчение, знакомое всем по рекламе какой-нибудь особо изысканной бурды или мази от геморроя. Кровавая приправа внесет в их жизнь совершенно новый оттенок. Как насчет бокальчика вина? А может, диетической колы? Постойте, к фигам диету - настоящей колы на сахаре, которая портит зубы? Или предпочитаете твердую пищу? Да, разумеется, богоподобному созданию ночи нет равных… только что скажете про пончик с желе? А про картошку фри?
Джоди - ирландка, и страсть к картошке сидит в ней глубоко-глубоко.
Вампирша как раз переваривает мысль, что неплохо бы отправиться в "Макдоналдс" на Маркет-стрит, заказать огромную коробку хорошо прожаренной картошечки и обильно сбрызнуть из шприца кровью Уильяма, когда звонит телефон. Номер звонящего не высвечивается, вместо него мерцает надпись "мобильный". Томми, наверное. Все купленные мобильники он уже активировал, а номера, наверное, еще не ввел.
- Ау, Тыква, - говорит Джоди.
Из трубки доносится звук удара.
- Извини, я уронил телефон.
Опа. Это не Томми.
- Кто это?
- Э-э-э, это Стив. Я студент-медик, звоню по поводу твоего состояния.
Джоди впервые услышала Стива на собрании Анонимных Кровопийц в японском квартале. Он позвонил ей на мобильник из телефона-автомата. Собрание оказалось сборищем полных козлов, потерявших грань между фантазией и реальностью. Близко Стив к ней не подходил, видно, следил издалека и даже звонил с другой улицы, готовый моментально выскочить из будки, прыгнуть в машину и смыться, если только Джоди покажется в поле зрения. Он был в курсе, кто она такая.
Стив сказал тогда, что исследовал тело одной из жертв старого вампира. Илия сворачивал несчастным шею, и они не обращались во прах, а оставались валяться во всей красе.
- Что тебе?
- Как я уже сказал, я - студент-медик из университета Беркли. Сейчас я провожу исследования. Генная терапия.
- Бреши дальше. - Мыслительный аппарат Джоди крутится на полных оборотах.
Слишком много народу знает, кто она. Пожалуй, ей и Томми лучше убраться из города.
- Почему "бреши"? - обижается Стив.
- В Беркли нет медицинского факультета. Так чего тебе надо?
- Ничего. Просто хочу тебе сказать, что исследовал кровь жертв. Похоже, тебя можно вернуть в прежнее состояние. Обратить процесс. Мне нужно поработать в лаборатории с твоей кровью.
- Не засерай мне мозги, Стив. Биология тут ни при чем.
- Очень даже при чем. Я предупредил твоего парня в тот вечер, когда ты его оформила.
- Откуда ты знаешь?
- Я с ним говорил по телефону, когда ты сказала, что теперь вы надолго вместе.
- Подслушивать - низко.
- Уж извини. Мне удалось клонировать клетки из глотки жертв и вернуть клонам человеческий облик.
- Клетки-то мертвые, - возражает Джоди.
- Живые они.
Мне надо с тобой встретиться. Он уже как-то настаивал на встрече, и Джоди даже согласилась. Только пока она находилась в спячке, Томми запихал ее тело на несколько дней в холодильник, и Джоди не смогла явиться в назначенное время.
- Исключается. Лучше забудь обо всем. Смени тему диссертации.
- Запиши мой номер на случай, если передумаешь.
Стив диктует номер. Джоди записывает.
- Это защищенный номер. Меня ты по нему разыскать не сможешь.
- Я и не собираюсь.
- Обещаю, что никому про тебя не скажу. Повода искать меня у тебя не будет.
- Не волнуйся. Нужен ты мне очень. - Про себя Джоди добавляет: "Пошел ты на хрен, врун".
- Как там тот, другой, насчет которого ты меня предупредила?
Джоди смотрит на бронзовую статую, в которой заключен Илия.
- Насчет него тоже можешь не беспокоиться.
- Отлично.
- Стив?
- Да?
- Если ты кому-нибудь про меня расскажешь, я тебя разыщу и, прежде чем умертвить, переломаю каждую косточку. - Джоди старается, чтобы голос звучал весело, но тревога так и сквозит в ее словах.
- Договорились. Пока.
- Береги себя.
- Что еще за смена кожи? - осведомляется Томми, едва переступив порог квартиры.
Джоди по-прежнему возле стойки. Теперь на ней новая красная куртка и облегающие черные джинсы.
Эбби внизу возится с дверным замком. Несколько секунд у влюбленных есть.
- Мне надо было ей сказать, что ты, болван, покрасился?
- Ну уж нет.
- Она называет тебя Флад?
- А как? Томми? Я - ее темный повелитель, разве может такая личность прозываться Томми? А в имени "Флад" чувствуется сила.
- И сырость.
- Тоже не худо.
Задыхаясь, входит Эбби. Она вся в поту, щеки избороздили черные дорожки.
- Мы не нашли его. Зуб даю, он был мертв. И вонял, как труп.
- У тебя зуб на мертвецов? - спрашивает Джоди грубым разбойничьим голосом.
- Тебе не по душе покойники? Ты слишком хороша для них? Ты это хотела сказать?
Эбби прячется за спину Томми. Глаза у нее бегают, дыхание так и не восстановилось. Как же, пыталась угнаться за Томми. А тут еще и напугали.
- Нет, госпожа. Нежить… она такая замечательная. Покойники - это мое. У меня даже есть тишотка с надписью "Трахну мертвеца ". Если пожелаете, могу завтра надеть.
- Ладно уж, Эбби, - отмахивается Джоди.
- Трахни лучше саму себя.
- Джоди! - бурчит Томми с упреком.
- Не пугай услужающую.
- Прошу прощения. - Джоди довольна собой.
- Что там насчет новой квартиры? Вы ее посмотрели?
- Мы были рядом. До нее пара шагов. Даже улицу переходить не надо.
- Не слишком близко? Нас там не найдут?
- Прежде всего, нас не найдут здесь. Никто и не догадается, что мы перебрались в дом по соседству. Подумают, что мы наконец уехали из города. Какой же идиот снимет квартиру в том же квартале? Гениально!
- А также легко и дешево, - подтверждает Джоди.
- И грузовик заказывать не надо. Вы, ребятишки, все на себе перетаскаете.
- Мы?
- Я пойду разыщу Уильяма, а вы, пока кожа не сменилась, особенно не светитесь. Эбби, у тебя достаточно косметики, чтобы вымазать ему лицо и руки?
- Целая тонна. - Эбби показывает всем свою сумку "вырви глаз".
- Только у меня уже мало времени. Домой пора.
- Это еще почему? - возмущается Томми.
- У нас потребность в ваших услугах, сударыня.
Молодой вампир хотел выразиться поизысканнее, как и подобает европейцу. Получился какой-то призыв к разврату.
- Это он про переезд, - уточняет Джоди.
- Все прочие услуги ему оказываю я.
- Не могу, - грустит Эбби.
- У моей сестры гниды.
- А графиня-то - стерва, - умозаключает Эбби.
- Не говори так. Она ведь темное порождение невыразимого зла, - возражает Томми.
На спине он тащит матрас. У Эбби в одной руке лампа, Другой она прижимает к себе блендер.
- В положительном смысле, - добавляет Томми.
И так девчонку застращали. Хватит на сегодня.
Еще не поздно, и ничего такого удивительного в парне с матрасом и девчонке с лампой и блендером, косящей под готику, нет. Куда более удивительно другое - как парочку воспринимают прохожие. Одни показывают пальцем и говорят: "Смотри, перформанс", другие склоняются к мнению, что перед ними современный танец, третьи полагают, что юнцы ограбили чью-то квартиру. Люди в Сан-Франциско живут непростые. Только какой-то бродяга пробурчал, что грузчик из Томми - дрянь.
И вот половина имущества доставлена по назначению.
- Ты есть хочешь? - спрашивает Эбби, когда они возвращаются в старую мансарду. В гостиной только книжные полки и три бронзовые статуи. Все остальное - мелочевка.
- А? - обалдевает Томми.
- Наверное, ты проголодался. - Эбби сдвигает капюшон, обнажая шею.
- А мне уже пора бежать. Мне еще в аптеку, и автобуса ждать долго. А то мамик озаботится. Давай.
Эбби закрывает глаза и сопит, готовая мужественно встретить боль.
- Возьми меня, Флад. Я твоя.