– Все целы? – Голос Курта немного дрожал, выдавая не отпускавшее его напряжение. Когда из наушников донесся положительный ответ Олега и Даммита, он с облегчением вздохнул.
– Пошли. – Тихо скомандовал он.
– Группа два, говорит Жак Мерсье, – радиопередатчик сильно трещал и Ярову казалось, что голос руководителя спасательной операции звучит откуда-то издалека, едва ли не с другой планеты, – мы проникли на станцию. Приемный ангар выгорел дотла, сейчас мы направляемся в жилой отсек. Вы в порядке?
– Да, все нормально. – Ответил Клайзер. – Мы в лабораторном секторе, движемся к центральному командному посту.
– Сообщите, если найдете что-нибудь интересное. – Произнес Мерсье.
– Хорошо, Жак.
Лаборатории колонии "джету" также сильно пострадали от огня, хотя эта часть базы была сейчас разгерметизирована и пожар здесь уже затих. Пол тесных и узких помещений покрывал толстый слой обломков различного оборудования, расплавившегося пластика, битых стекол и прочего мусора, то и дело спасателям попадались обгорелые человеческие останки. Извилистый тоннель вывел их к наполовину открытой шестиугольной металлической двери с выдавленной снаружи надписью "J2" – кодовым номером станции, ставшим впоследствии ее названием. По сторонам от основного коридора виднелись боковые ходы, ведущие в другие отсеки базы.
– Разделяемся, – приказал Клайзер, – вы, Яров, проберитесь в командный пост, расположенный здесь, за этим люком, и посмотрите, что осталось от центрального компьютера. Никто, кроме вас, с этим не разберется. Исаак отправляется налево, в его задачу входит проверка пищеблока и складов. Я иду по правому тоннелю до радиорубки и мусорного коллектора. Встречаемся на этом же месте через двадцать пять минут. Всем оставаться на связи.
– Удачи, – Даммит положил руку на плечо киберпсихолога. – Вы в этих делах новичок, потому она вам, возможно, потребуется.
С этими словами он повернулся и зашагал по направлению к левому коридору.
– Удачи, – эхом повторил Яров.
Центральный командный пост был пуст: люди действительно успели покинуть помещение до того момента, как сюда добрался пожар. Обивка одиноко высившегося перед разрушенным терминалом компьютера операторского кресла растрескалась под воздействием высокой температуры, плоский экран, некогда отображавший внутреннее состояние интеллектуальной системы, лопнул, и его части разлетелись по машинному залу. Яров не мог даже определить тип управлявшей всеми агрегатами базы вычислительной машины: большая часть предназначенных для ввода и вывода информации периферийных устройств, расположенных на длинном полукруглом пульте посреди командного поста, окончательно вышла из строя. Но сам компьютер работал. Тускло светился закопченный индикатор питания: по всей видимости, машина успела подключиться к аварийному генератору; слабо мерцал светодиод, указывающий на интенсивность обрабатываемого процессором информационного потока. Интеллектуальная система была еще жива.
– Эй! – Позвал Яров, переключая спрятанный в шлеме микрофон на трансляцию его голоса вовне. – Эй, я прошу ответить. Ты можешь воспринимать информацию?
Олег замер. Тишина. Компьютер не слышал его. Терминал голосового управления не функционировал.
Яров огляделся по сторонам: перед тем, как покинуть челнок, он положил в прикрепленный к его скафандру контейнер для вспомогательного инструментария свой индивидуальный ключ – небольшую пластиковую карточку с цифровым кодом, позволявшим киберпсихологу получить доступ к ресурсам любого неисправного компьютера. Его поиски увенчались успехом лишь наполовину: информационный порт, в который он мог поместить ключ, обнаружился на лицевой панели управления, но его податливый огню корпус расплавился настолько, что в приемное отверстие теперь нельзя было просунуть даже отвертку. Придется обходиться собственными силами. И это очень плохо, поскольку машина вполне может отказаться подчиниться командам Ярова. Если эти команды вообще удастся отдать.
Олег смахнул перчаткой густо покрывавшую терминал гарь и сажу и принялся тщательно обследовать его поверхность. Через несколько минут он нашел то, что искал. Слева, внизу, под узкой щелью встроенного в пульт и выгоревшего практически полностью магнитооптического накопителя обнаружился маленький круглый разъем, над которым едва угадывалась полустертая надпись "voicelinein", а рядом еще один, с пометкой "audioout". Только бы подошел имеющийся в аварийном комплекте скафандра шнур, только бы контакты не были перепачканы копотью настолько, чтобы не пропустить слабый сигнал микрофона, только бы идущие вглубь компьютера провода оказались целы. Яров извлек из набедренного кармана свернутый кольцом кабель и, затаив дыхание, подключил его к обнаруженным только что отверстиям терминала, другой конец шнура он присоединил к вмонтированным в шлем разъемам внешней коммутации. Осталось только переключить микрофон и наушники в режим работы через проводной канал.
– Проверка, – сказал он, уже не надеясь, что попытка установить связь с компьютером погибшей базы принесет хоть какой-то результат, – проверка передачи голосовой информации. Прошу ответить.
Секунда. Две. Три. Тишина. Видимо, машина, оказавшись отрезанной от окружающего мира после отказа всего внешнего оборудования, замкнулась сама в себе, не имея возможности что-либо предпринять и не располагая сведениями о том, что творится сейчас в помещениях разрушенной станции. Она будет действовать до тех пор, пока аварийный генератор не выработает свой ресурс, и спустя какое-то время, быть может, через несколько лет, она умрет, едва источник напряжения перестанет подавать питание на ее интегральные схемы. Яров потянулся к пульту, чтобы вытащить кабель из разъема терминала.
– Проверка передачи информации завершена успешно. – Раздался в наушниках слабый, едва различимый голос. – Кто вы?
– Меня зовут Олег Яров, я киберпсихолог. – Медленно, с расстановкой произнес Олег. – Мне необходимо твое содействие в спасении находящихся на станции людей.
– В базе данных персонала колонии "джету" информации о специалисте по имени Олег Яров не обнаружено. – Ровным, лишенным всяких интонаций тоном ответил компьютер. – Кто вы?
– Я киберпсихолог Олег Яров, – терпеливо повторил Олег, – я прибыл сюда на спускаемом аппарате с межпланетного корабля "Скайвинд" приблизительно шестьдесят минут назад. Я хочу спасти оставшихся на базе людей, если кто-нибудь из них еще жив. Ты располагаешь информацией о том, есть ли еще где-нибудь в помещениях станции живые люди?
– Данные отсутствуют, Олег Яров. – После небольшой заминки отозвалась машина.
– Какова численность персонала колонии?
– Пятьдесят шесть человек.
– Из-за чего произошел пожар?
– Воспламенение распределительного щита во втором отсеке лабораторного блока.
– Причина воспламенения?
– Короткое замыкание силовой сети.
– Почему ты не предпринял никаких действий для ликвидации аварии? – Спросил Яров, стараясь боковым зрением обнаружить хоть какое-то движение в оставшемся за спиной коридоре.
– Не было необходимости в принятии мер по предотвращению пожара. – Столь же бесцветным голосам отрапортовала машина.
– Внимание спасателям, – раздался из динамика более громкий и отчетливый голос Жака Мерсье, – мы обследовали жилой комплекс. Здесь все мертвы. Возвращаемся на челнок. Как у вас?
– Два трупа в пищевом отсеке, – откликнулся откуда-то Исаак, – выживших нет.
– Яров, Даммит, к мусорному коллектору! – Тут же донесся возглас Курта Клайзера. – Мне нужна ваша помощь.
– Я скоро вернусь, – сказал Олег в микрофон, надеясь, что компьютер услышит его.
– Я буду ждать, Олег Яров. – Охотно ответила машина. Киберпсихолог извлек из контактных разъемов шнур и бросился к выходу из вычислительного центра со всей скоростью, которую только позволял развить громоздкий скафандр. В дверях он едва не столкнулся со спешащим на подмогу Клайзеру Исааком Даммитом.
Курт замер возле тяжелой бронированной двери, перекрывавшей проход в коллектор – отсек, в котором неделями скапливались образующиеся в процессе жизнедеятельности станции бытовые отходы, прежде чем их направляли на утилизацию. Дверь имела порядка двух метров в ширину и трех с половиной в высоту, ее огромные, по сравнению с другими люками станции, размеры объяснялись тем, что спрессованные брикеты мусора, предназначенные для сжигания в термоустановке, извлекались отсюда при помощи автоматических вагонеток, подъезжавших к коллектору по широкому монорельсу.
– Что-то случилось, командир? – Спросил Даммит, появляясь из-за поворота коридора, ведущего к центральному посту станции.
– Исаак, ты, кажется, изучал техническую документацию по этой базе, – не оборачиваясь, отозвался Клайзер, – не помнишь, отсек мусорного коллектора герметичен?
Даммит на мгновение задумался.
– Как ни странно, да. – Ответил наконец он.
– Ерунда какая-то… – Пробормотал Курт, все еще не отходя от громоздкой металлической двери. – Какого черта герметизировать помойку?
– Все очень просто, командир. – Пояснил Даммит. – Как вы понимаете, в обычных условиях внутренние помещения колонии заполнены воздухом. Тем не менее, отходы хранятся и прессуются в вакууме, чтобы избежать гниения. В аварийной ситуации люди могли проникнуть в коллектор и закрыть герметичные переборки, тогда ситуация изменится на совершенно обратную: внутри отсека будет воздух, а снаружи – нет. Там кто-то есть?
– Включите внешние микрофоны, ребята. – Мрачно откликнулся Клайзер. Даммит и Яров поспешили последовать этому совету. В руке Курта появилась портативная металлическая отвертка из стандартного набора инструментов, входящего в комплект скафандра класса "спринт". Взяв отвертку за пластиковую рукоять, Клайзер постучал ею о металлическую поверхность люка. С минуту ничего не происходило. Затем изнутри донесся слабый ответный стук.
– Беда в том, что мы не можем просто так открыть дверь и вытащить их оттуда, – сказал Клайзер, поднимаясь в полный рост и убирая отвертку в контейнер. – Если у них нет скафандров, а их наверняка нет, они просто задохнутся через несколько микросекунд. Войти вовнутрь и не выпустить из помещения воздух невозможно. Оставлять их там надолго тоже нельзя, они сидят в коллекторе уже больше тридцати часов, и скоро кислорода в отсеке не останется совсем. Что с компьютером, Яров?
– Ничего хорошего, – ответил Олег, – машина жива, но общаться с ней можно только по проводному каналу. Вся периферия разрушена. Причину, по которой искусственный интеллект не смог потушить пожар в зародыше, установить пока не удалось. Сплошной кроссворд, а не станция.
– Плохо. – Подвел итог Курт. – У нас осталось не более сорока пяти минут. Запасы воздуха в баллонах на исходе. Предложения?
– Никаких. – С горечью сказал Яров.
– Даммит?
Исаак о чем-то задумался. Он медлил.
– Транспортер, – изрек он спустя пару мгновений.
– Что?
– Отходы поступают в коллектор по транспортеру через герметичный шлюз. Отверстие небольшое и на пути мусора находится дробилка, которая измельчает его перед помещением внутрь коллектора. Привод у дробилки электрический и потому она, скорее всего, не работает. А вот клапаны шлюза – механические. Может получиться.
– Где шлюз? – Нетерпеливо воскликнул Клайзер.
– Справа должен быть трап, – махнул рукой Исаак, – около двадцати метров наверх, затем небольшая площадка и лента транспортера. Втроем поместимся только-только.
– Быстрей. – Сказал Курт – Яров, готовьте трос и карабин, вы зайдете со мной за герметичную переборку и будете страховать сверху. Я спущусь вниз. Даммит останется снаружи и приготовится помочь в случае необходимости.
– Как вы собираетесь доставить пострадавших на корабль? – Спросил Яров. – Если у них нет скафандров, мы не сможем провести их через внутренние помещения базы.
– Черт! – Выругался Клайзер. – Исаак, где-нибудь на станции могут быть запасные скафандры?
– Должны быть.
– Ищи. Мы пойдем с Яровым вдвоем.
Лента транспортера обрывалась возле горизонтальных створок, чем-то напоминавших диафрагму древнего фотоаппарата. Выгружавшиеся с конвейера отходы падали на дно круглого лотка и при достижении определенной массы створки открывались, пересыпая мусор во внутреннюю камеру шлюза. Как только верхняя диафрагма стягивалась снова, распахивалась нижняя, благодаря чему содержимое емкости попадало в дробилку.
– Сможете открыть шлюз вручную? – Спросил Клайзер, стараясь пропустить Ярова в узкий проем между полукруглой стеной тесного тоннеля, в котором располагался транспортер, и механизмами привода эластичной ленты.
– Попытаюсь, – буркнул Олег, доставая необходимые инструменты.
Нижняя камера шлюза представляла собой тесное помещение диаметром не больше трех метров. Щелкнули клапаны, закрывая над головами спасателей герметичный люк. Клайзер застегнул на поясе карабин, укрепив второй конец троса в выступавшей из механического замка металлической скобе, после чего передал страховочный конец Ярову.
– Натягивайте веревку по моей команде. И держитесь крепче: сейчас я открою нижний клапан.
Олег расставил ноги, изо всех сил упираясь в скользкие стены камеры. Послышался приглушенный свист: створки расположенного под ним люка скользнули в стороны.
– Тяни! – Скомандовал Клайзер.
Яров вцепился в намотанный на руку трос и напряг мускулы. В глотке пересохло: ужасно хотелось пить. Скосив глаза вниз, Олег увидел, как Клайзер медленно спускается по стене вертикальной шахты, отталкиваясь от нее тяжелыми ботинками. Рывок. Еще. Снова рывок – натянутый, как струна, канат дрожал в руке киберпсихолога. Гулкий стук: Клайзер встал на крестообразную распорку дробилки – механизма, состоящего из трех острых, как бритва, стальных винтов, приводимых в движение мощным электродвигателем. Сейчас, как и предсказывал Даллет, лопасти не крутились, замерев в совершенно произвольных положениях, исключавших всякую возможность миновать их, не поранившись об отточенные края. Клайзеру предстояло развернуть винты так, чтобы между их плоскостями образовался проход, в который мог бы протиснуться человек.
– Теперь осторожно, – сказал Курт, – не качай веревку и внимательно слушай мои команды. Ты готов?
– Да.
– Я пошел.
Клайзер осторожно шагнул на верхнюю лопасть, и, отыскав опору, опустил ногу, подталкивая расположенный ниже винт против часовой стрелки. Винт качнулся в сторону, открывая треугольную лазейку, и Курт, сантиметр за сантиметром, заскользил между лопастями, стараясь нащупать под собой крыло третьего и последнего винта. Спустившись почти на метр, Клайзер остановился.
– Дьявол! – Прошептал он. – Ни черта не видно, пот заливает глаза…
Он утвердил подошву на плоскости нижней лопасти и поудобнее перехватил веревку. Осторожно опустил вторую ногу, чуть ослабил хватку…
В этот миг неудобный ботинок скафандра соскользнул с покатой поверхности винта, беспомощно повисший на канате спасатель покачнулся, пытаясь сохранить равновесие, и верхняя лопасть перерубила трос. Спустя мгновение провернувшееся крыло второго винта ударило его в спину, брызнули осколки лопнувших кислородных баллонов, и короткий отчаянный крик утонул в грохоте падающего тела.
– Курт, я нашел скафандры! – Раздался в наушниках радостный голос Исаака Даммита.
Яров взглотнул, зажмурился, перевел дыхание и только затем снова открыл глаза.
– Курт Клайзер мертв. – Сдавленным голосом ответил он, стараясь не смотреть на то, что осталось от второго помощника капитана межпланетного корабля "Скайвинд".
– Я вернулся, – сказал в микрофон Олег, пытаясь побороть раздиравшую гортань жажду.
– Я ждал тебя, Олег Яров, – меланхолично откликнулся компьютер, так, словно их беседа была прервана всего лишь несколько минут назад. В помещении центрального командного поста царила гробовая тишина; Исаак Даммит сидел прямо на полу, прислонившись к почерневшей стене, и молчал, предоставив возможность действовать молодому киберпсихологу. Яров чувствовал смертельную усталость, колени не гнулись, ему ужасно хотелось пить, кислород в баллонах скафандра подходил к концу. Если они пробудут здесь более пятнадцати минут, то уже не успеют добраться до ожидающего их на взлетной полосе челнока.
Нужно взять себя в руки. Нужно работать, стараясь спасти жизни оставшихся в коллекторе людей. Шансы еще есть. Они призрачны, но необходимо попытаться сделать все, что в их силах. Нужно! Нужно. Нужно…
– Почему ты считаешь, что необходимости в тушении возникшего на станции пожара не было? – Мрачно спросил Олег.
– Пожалуйста, повторите вопрос.
Черт! Яров был настолько изможден, что его голос сливался в неразборчивое бормотание. Компьютер не понимал его.
– Почему ты счел тушение пожара неактуальной задачей? – Как можно четче выговаривая слова, произнес он.
– Пожар не мог причинить вред персоналу колонии.
– Почему?
– Согласно пункту три официальной декларации международного агентства по астронавтике и исследованию Космоса.
– О, Господи! – Воскликнул Яров, только сейчас осознавая всю дикость, нелепость, несуразность сложившейся ситуации, повлекшей за собой столько ненужных человеческих жертв.
– Что это означает? – Подал голос Даммит, проявивший, наконец, хоть какой-то интерес к происходящему вокруг.
– Только то, что вскоре, по всей видимости, пострадает еще множество людей, – пояснил киберпсихолог, оборачиваясь к своему товарищу, – из числа программистов, создававших операционную систему для этой кучи железа. В интеллектуальную оболочку подобных машин, помимо множества элементарных физических и математических законов, массы всевозможных данных, алгоритмов и формул, намертво забито, что они призваны обслуживать расположенное на Марсе человеческое поселение. Согласно третьему пункту декларации международного агентства астронавтики, любая космическая база является территорией основавшего ее государства Земли – это всего лишь юридическая уловка, направленная на соблюдение колонистами норм действующего на родной планете законодательства. Таким образом, этот компьютер вправе считать, что он существует и на марсианской исследовательской станции, и на Земле. А физическое тело не может находиться в двух местах одновременно. Соответственно, окружающий нас мир – нематериален. Его просто не существует. Отсюда вывод: огонь не может причинить населению базы ни малейшего вреда.
– Ты серьезно? – Чуть помедлив, спросил Исаак.
– Вполне.
Даммит несколько секунд смотрел на Олега расширившимися от удивления глазами, а затем повалился на пол и расхохотался. Это был нервный, истерический смех человека, только что пережившего сильнейший стресс, смех, сквозь который прорывается наружу весь накопившийся в душе страх, боль и горечь. Яров понимал, что нужно дать спасателю время, позволить ему придти в себя, успокоиться, но этого самого времени у них сейчас как раз не было.
– Исаак! Исаак, где скафандры? – Настойчиво спросил он, стараясь придать своему голосу как можно больше жесткости и силы.
– В… В коридоре… Возле двери коллектора… Восемь штук… – Давясь от хохота и поминутно всхлипывая, отозвался тот.