– Справа ракета!!! – Крикнул один из офицеров смотревший в этот момент в иллюминатор вертолета…
В это время со стороны скал в сторону вертолетов по замысловатой траектории летела ракета. Никому из сидящих в вертолете людей не надо было объяснять, что это значит, в следующее мгновение несколько голосов разом прокричало пилоту:
– Ныряй вниз! Ныряй в туман!!! Скорее! Быстрей ныряй!!!
Летчик взял штурвал от себя, мгновенно изменил траекторию полета, и через доли секунды командирский вертолет уже летел под слоем тумана. А вертолет сопровождения падал на дно ущелья. Именно в него и попала ракета…
Прогремел взрыв. Все, как в кино, – было два вертолета, остался один. Через десяток секунд пилот, управлявший командирским вертолетом, потерял ориентацию в пространстве. Вертолет летел по ущелью, сквозь туман… Слева, справа и спереди были только скалы. Метр влево, метр вправо – удар вертолета о скалу и взрыв.
На борту вертолета воцарилась тишина. Никто ничего не говорил. Все пребывали в неведении. Лишь неторопливый и размеренный гул пропеллера нарушал тишину пространства. Шум от гула пропеллера с каждым мгновением нарастал и постепенно переходил в звон в ушах. Звон в ушах усиливался с каждой секундой полета и напоминал собой колокольный… Вертолет летел по дну ущелья с целую минуту. Олег Иванович много о чем успел вспомнить в эти, как ему казалось, последние для него мгновения. Прожитая жизнь калейдоскопом событий пронеслась в его памяти… Пред его глазами мелькали: папа с мамой, брат, сыновья, солдаты, гарнизоны… и конечно же Диана. Он мысленно попрощался с ними и приготовился к худшему… Олег Иванович прикрыл глаза и ждал того момента, когда вертолет ударится о скалу. Но в тот раз он явно поторопился с выводами…
Тогда в далеком Кандагаре еще не пробил его час… Олег Иванович внезапно очнулся, он услышал несколько прокричавших в едином порыве голосов…
– Лети на лучик!!!
Олег Иванович встрепенулся, открыл глаза, салон вертолета был залит солнечным светом. Он наклонил голову к иллюминатору и сощурил глаза, ослепленный тонким, как иголочка, солнечным лучом, пронизывающим насквозь облака… Жизнь офицеров повисла на кончике лучика… Вертолет взмыл к небу, вверх по вертикали. И летел по солнечному лучику, словно по монорельсу. Через секунды вертолет соскочил с монорельса, взмыл над туманом и завис над скалой… Все выдохнули!
– Вадим, как только мы вылетели из-под тумана, то чуть было не уперлись носом вертолета в отвесную скалу. Если бы не солнечный лучик, то мы с вами сейчас бы не разговаривали… Случай нам тогда помог, случай нас тогда спас!
Генерал рассказывал мне об этом эпизоде из своей жизни увлеченно, с улыбкой на лице, как о приключении. Так обычно вспоминают о своих поездках за границу незадачливые туристы, у которых, к примеру, пропал багаж.
Генерал нисколько не ошибался в нашей с вами жизни, на все воля случая. Он имел безусловное право так утверждать. За ним был опыт. За ним были долгие годы службы и многие судьбы, прошедшие перед его глазами, которые не оставляли для него никаких сомнений на сей счет, – на все воля случая…
С раза первого генерал казался мне человеком, не успевшим до конца растратить жизненную энергию за годами, оставленными им на военном поприще. Но в то же время нельзя было и сказать, что в нем бурлила энергия. Хотя и, наверное, и вне всяких сомнений, он хотел казаться для окружающих его людей именно таковым человеком, в котором кипела и била через край энергия…
Со стороны же он скорее походил на отставного военного, мужчину зрелого возраста, вышедшего в отставку и приспосабливающегося к своему новому жизненному укладу. Создавалось впечатление, что генерал искал применение остаткам той энергии, которая в нем еще пребывала после долгих лет армейской службы…
Так уж впоследствии сложилось, что в ближайшие семь-восемь лет Олег Ивановичу предстоит растрачивать и выплескивать нерастраченную в былые годы энергию на строительство своего загородного дома…
Строил свой дом генерал основательно – все по военной науке. Фундамент дома был рассчитан на небоскреб в пятьдесят этажей и землетрясение в двенадцать баллов (он помнил о том, что случилось в Спитаке). Это была монолитная бетонная подушка высотой метр семьдесят или около того, сплошь пронизанная арматурой шестнадцатого диаметра…
– Олег Иванович, не многовато ли бетона и арматуры для фундамента под загородный дом?
– Да что вы, Вадим, самый раз будет, я пробуривался в землю и пробы грунта брал. Здесь везде песок и по-другому никак нельзя… На арматуре и бетоне экономить ни в коем случае нельзя. Вы помните, что в Спитаке двадцать лет назад произошло?
– Конечно, помню… Там бетон до стройки не доезжал, по дороге разворовывался, а про арматуру я вообще молчу…
– Вот и я о том же вам говорю!
Я ни хрена не понимал в этот момент, о чем он мне говорит… Я также совсем не понимал, при чем здесь землетрясение в Спитаке. И на хрен нужно деньги в землю зарывать… Я переспросил его, с издевкой и насмешкой в голосе:
– О чем вы говорите, Олег Иванович?
– Не ерничайте, Вадим. Не ерничайте! Между прочим, мой фундамент рассчитан на землетрясение в девять балов!!!
– Олег Иванович, так в Москве последнее землетрясение было несколько веков назад…
– О-о-о-о, Вадим! Заблуждаетесь, ой, как заблуждаетесь! Вы что?! Москву постоянно трясет!!!
– Не чувствую!
– Опять смеетесь, напрасно это делаете… В Москве беспрерывно идут толчки в один – полбалла, того и гляди тряханет как следует!
И только тут я увидел едва заметную улыбку на лице генерала…
– Олег Иванович, вы что, издеваетесь надо мной? Прикалываете меня?!
Генерал лукаво улыбнулся и промолчал…
Олег Иванович был танкист, и знал толк в строительстве, и имел полное право и основание на то, чтобы вбухать такое количество бетона и арматуры в фундамент…
Через четыре года строительство дома генералом было благополучно завершено и он с женой справил новоселье в своем новом загородном доме. На новоселье был зван и я со своей благоверной…
На новоселье собралось десять-двенадцать человек… Всем было хорошо и весело. Диана и Олег Иванович производили на гостей впечатление счастливой семейной пары, прожившей долгую и счастливую совместную жизнь… Сразу чувствовалось, что им не раз доводилось бывать за такого рода застольями и в такого рода компаниях, они чувствовали себя за столом как рыба в воде, как, впрочем, и моя дражайшая Катерина Михайловна.
Через полчаса, после того как все уселись за стол, соседи понемногу освоились, разговорились и беседа за столом приняла характер непринужденный и добрососедский. После двух-трех выпитых рюмок у гостей развязались языки. Но я не пил который год подряд и мой язык был завязан морским узлом. Я смотрел то на слегка чопорную Диану, то на счастливое лицо генерала… А через десять минут Диана взяла верхнюю ноту, которую сразу же подхватила Клара, еще одна соседка Олег Ивановича. Клара закончила десять лет назад Гнесенку и тоже знала толк в песнопениях за праздничным столом. Клара пришла на новоселье вместе со своей мамой, по-моему казачкой, то ли кубанской то ли донской. Мама Клары не имела голоса, но тоже пыталась подпевать вместе с остальными гостями, как, впрочем, и моя супруга Кати тоже пела, не имея на это никакого голоса и права…
Лишь я как сыч насупился и от случая к случаю разевал для вида рот, точно что балбес… Пели и пили полчаса. А через полчаса Диана перенеслась своими воспоминаниями на двадцать лет назад и вновь почувствовала себя председателем женсовета. Диана прервала свое пение и обратилась пренебрежительно к маме Клары, перебив ее. Обратилась, словно к жене подчиненного Олег Ивановичу по службе офицера:
– Ты что несешь, как ты такое можешь говорить! Послушай-ка, что я тебе скажу!
– Диана, как вы разговариваете с моей мамой, что вы себе позволяете, перестаньте тыкать моей маме, она старше вас на двадцать лет!!!
– Да ты куда лезешь! Слушай-ка лучше, что тебе и твоей маме говорят, и не перебивай меня, умей старших слушать!
Диану прорвало, можно сказать, в нее бес вселился, она превратилась в одно мгновение в жену генеральскую из соседки доброжелательной. Мне впоследствии не раз приходилось наблюдать за ней подобного рода перевоплощения…
Приятельские отношения между соседями были утрачены безвозвратно. Клара вместе со своей мамой встала из-за стола и ушла вместе с ней домой, не попрощавшись ни с Григорьевыми, не с остальными гостями… Они ушли, а мы с Катериной остались и продолжили справлять новоселье так, словно ничего и не бывало. Лишь Олег Иванович немного расстроился, но все же не посмел ничего сказать в укор жене…
После новоселья Диана переселилась из Москвы за город. С этого момента я общался по большей части с ней, а с генералом лишь изредка здоровался, пожимая ему от случая к случаю руку при встрече на улице.
– Здрасте…
– Здрасте…
– Как дела?
– Да ничего особенного, все по-прежнему.
– До свидания.
– И вам до свидания…
При этом Диану и генерала мне практически не доводилось видеть прогуливающимися вместе под руку, когда я все-таки встречал их за воротами…
В один из будних летних и солнечных дней я вместе с женой вышел за калитку, для того чтобы пройтись с хорошим душевным настроением по хорошей солнечной погоде – лета замечательного. Солнце палило, глаз к небу не поднять. Отовсюду, со всех полей доносилось щебетанье птичек. Повсюду жужжали шмели, прыгали кузнечики и порхали бабочки. На небе же ни единого облачка. Пронырливый ветерок то и дело залезал мне под футболку, освежал приятной прохладой мое разгоряченное тело и устремлялся далее, обдувая собой поля, деревья, стрекоз и все, что только не попадется ему по пути, под руку.
Как только мы поравнялись шагом с генеральским домом, раздался оглушительный звон, соседская калитка распахнулась и на дорогу вышла Диана, а следом из-за КПП показался и сам генерал. (Генерал все-таки не смог отказать себе в удовольствии и выстроил свои ворота с калиткой, точь в точь как КПП перед входом в воинскую часть). Как только я увидел пред собой супругов Григорьевых, то первым же делом поздоровался с Дианой:
– Здравствуйте, Диана. Диана кивнула мне в ответ:
– Здравствуйте.
В это же самое время моя супруга уже успела подскочить к Олегу Ивановичу и расцеловывалась с ним в щечки… Мы с Дианой посмотрели друг на друга и в некотором недоумении немного сдвинули губы и одновременно с этим пожали плечами…
После того как генерал и Катерина облобызали друг дуга, я протянул генералу руку.
– Здравствуйте, Олег Иванович.
– Здравствуйте, здравствуйте… Вадим…
– Здравствуйте, Диана…
Диана же на приветствие Кати ровным счетом никак не отреагировала, но со стороны это выглядело так, что вроде как и поздоровалась.
– Вадим, что на прогулку решились, по такой-то жаре?
– Да на озеро решили сходить, погода хорошая! – Катя поспешила с ответом…
Я же закрыл открытый рот, словно что-то проглотил.
– Пойдемте вместе, мы тоже с Дианой на озеро решили прогуляться.
– Пойдемте! – Катерина с радостью приняла приглашение… Мы с Дианой промолчали, а стало быть и согласились, и присоединились к прогулке генерала и Кати…
Мы прошли метров пятнадцать вперед, справа показался дом Клары, соседки Олега Ивановича. Этот дом заполыхает через три года огнем и сгорит чуть ли не дотла. И в следующие десять лет над участком Клары будет возвышаться лишь пятнадцатиметровая одинокая кирпичная труба. Это все, что останется от ее роскошного дома, не считая устоявшего под натиском огня монолитного бетонного фундамента…
Пройдя еще полсотни метров, мы поравнялись с домом Гургеновича. Гургенович первым поселился в этих краях, первым начал строить свой дом и первым его построил. Строил он его десять лет, а как построил, так через два года и умер…
Мы шли молча. Я и Диана невдалеке друг от друга. Слева от нас и чуть впереди, сложив руки на груди, шествовала Катерина… Генерал же к этому времени оторвался от нас и браво вышагивал струнным шагом, опережая нас метров на десять. Он пружинил шагами, улыбался себе на уме, и чувствовалось, что у него зародилась какая-то нездоровая идея в голове…
– Вадик, ну чего ты все время молчишь?
Это Катерина отыскала меня в конце строя и оторвала тем самым от моих наблюдений за генералом… Я поднял голову и хотел было начать разговор и сказать какую-нибудь сущую безделицу для поддержания разговора в строю, но сразу же поймал на себе сочувственный взгляд Дианы, много о чем говоривший мне… Ни она, ни я не нуждались в разговорах, нам и так была в меру комфортна наша молчаливая прогулка… Но Катерина не унималась, как только мы поравнялись с полем, сплошь усеянным ромашками, она опять напомнила нам с Дианой о себе:
– Вадик, ну чего ты молчишь?
Я раскрыл рот и хотел…
Но в это самое время генерал, который уже успел оторваться от нас метров на тридцать, неожиданно соскочил с дороги и побежал по полю. Олег Иванович бежал по полю, высоко закидывая кверху ноги, сверкая пятками и кланяясь в пояс каждой полевой ромашке, попадавшейся ему на пути… Подул порывистый ветерок, бейсболка, прикрывавшая глаза генерала, слетела с его головы и упала на высокую полевую траву. Тень от ее козырька перестала падать на его загоревшее лицо и скрывать от меня счастливые и полные юношеского задора глаза, уже далеко не молодого мужчины. Генерал словно сбросил с плеч прожитые годы и бегал по полю как мальчишка, собирая в свои руки букет из полевых ромашек. Он пробегал два – три метра, спотыкался, поднимался, подбегал к очередному цветку, склонялся над ним, срывал и прикладывал к букету и бежал дальше за следующим цветком с беленькими лепестками, которыми было усеяно все поле. Собрав букет, Олег Иванович вернулся за бейсболкой, поднял ее с травы, одел на голову и устремился к нам на проселочную дорогу. Еще через доли минуты он торжественно вручал букет из ромашек своей жене… Диана взяла молча букет, улыбнулась губами и не проронила ни слова… Улыбка вмиг слетела с лица генерала, он погрустнел, осунулся и сразу же обрел свои истинные годы…
Пять лет нашего с ним знакомства пролетели быстро, словно зима сменила лето. В один из морозных зимних дней, в вечерние его часы, когда уже не совсем светло, но не так уж и темно, где-то между шестнадцатью и семнадцатью часам, и как бы засветло, я случайно увидел на улице генерала, который в это время тащил в сторону своего дома на длинных охотничьих санках с широкими полозьями пять – семь двадцатилитровых пластмассовых бутылей с водой…
– Добрый вечер, Олег Иванович.
– Добрый вечер, Вадим.
– На родник ходили?
– Нет, из деревенского колодца воду набирал. В доме водяной насос полетел…
Генерал приостановился напротив моей же калитки, снял рукавицу и протянул мне руку. Выглядел он в это вечер не как всегда – с-о-о-о-всем не как всегда. Я не привык его раньше таким видеть. Он не был опрятно одет и подтянут по-строевому, как обычно это случалось с ним в годы прежние… Генерал к этому зимнему дню отрастил себе средних размеров бороду, сплошь убеленную сединой. Лицо же его целиком заросло щетиной. Взглядом же бывалый генерал был премного насторожен и подозрителен. Олег Иванович озирался по сторонам. Он мне кого-то явно и точно напоминал в этот момент, но я никак не мог понять, кого же именно напоминает мне Олег Иванович. С первого взгляда так явно, и так нарочито подчеркнуто…
Я приноровился к фигуре генерала, примерившись к ней взглядом. И мне почему-то показалось, что к этому дню с него слетела былая спесь. Признаюсь, ранее я никогда не замечал за Олегом Ивановичем какой-либо спесивости. Но как только она с него слетела, так сразу и заметил, что она у него была. Это сразу бросается в глаза, когда человек теряет былую спесь и пригибается к земле… Не надо было обладать большим умом, чтобы не заметить того, что генерал был не в особом восторге от нашей с ним встречи. Он к этому дню осунулся и был одет в желтый армейский бушлат, валенки и шапочку вязаную. Скорее всего, он был с дикого похмелья или же уже успел опохмелиться…
– Как Диана поживает?
– Нормально… – буркнул себе под нос генерал.
– Передавайте ей привет!
Олег Иванович сверкнул на меня недобрым взглядом, как ужалил… Я сразу же понял, что мне не следовало этого делать и спрашивать его о супруге. И уж тем более мне не стоило передавать ей от себя какой-либо там привет…
– Да нет, Вадим, я сегодня не смогу ей привет от вас передать, она сейчас в Москве…
– Понял, Олег Иванович…
Наш разговор с ним продолжался непродолжительное время. За это время Олег Иванович что-то мне говорил, а я ему что-то отвечал. Но думал я только об одном. Кого же все-таки мне напоминает этот обросший, заросший и ощетинившийся генерал запаса…
В какой-то момент я поймал себя на мысли, что ежели в ближайшие минуты не вспомню, кого же он мне напоминает, то буду об этом думать ближайшие полчаса. А если и за полчаса не вспомню, то буду об этом думать весь вечер. Ну а если и за вечер не вспомню, то буду мучаться этим вопросом все последующие дни, пока наконец-то и не вспомню… Я отвлекся от своих навязчивых мыслей только после того, как генерал коснулся меня рукой.
– Вадим, вы о чем задумались, очнитесь?!
– А, да-да, Олег Иванович, что вы говорите?
– Ладно, Вадим, вижу – вам не до меня, пойду, пожалуй, домой. С минуту на минуту слесарь придет, насос будет ремонтировать…
– До свидания, Олег Иванович.
– До свидания, Вадим…
Олег Иванович впрягся в сани, сгорбился и поволок бутыли с водой в сторону своего дома, наперекор ветрам и штормам. В этом бурлаке мало что осталось от генерала… И только тут до меня наконец-то дошло, кого же именно напоминал мне Олег Иванович все это время. Понял и оттого-то и вздохнул с облегчением… Сомнений не было никаких… Этот ощетинившийся, как ежик, одинокий бурлак напоминал мне в этот момент Робинзона Крузо, застрявшего на несколько лет на своем острове.