Ринг и Гюртель
Потеплело уже так, что свитер стал быть лишним. Проще всего было вернуться в пансион и его там оставить. Вернулся и заодно стал пить кофе в гостиной, у открытого балкона, выходившего в сторону крыши Народного театра. Кофе производила не виденная в других местах машинка. В нее следовало совать довольно большие и мягкие таблетки – упаковки с дозами натурального кофе. Это была хорошая система, разве что машинка иногда – как выяснилось вскоре – косячила, чем-то там у себя внутри не продырявливая таблетки, отчего в чашку лилась пустая, слегка грязная от предыдущих актов вода. Сама проблема, как выяснилось, состояла в том, что таблетка вставала криво, отчего процесс сбивался. Ну, в нем была склонность сбиваться. Таблетку следовало пропихнуть черенком чайной ложки, она вываливалась, ее можно было вставить обратно, или уж другую. Усиленное внимание при засовывании таблетки в гнездо проблему снимало.
Город Вена устроен просто. Дунай в городе фактически отсутствует, он далеко, невидимый, за Леопольдштадтом и Brigittenau, куда в здравом уме никто не сунется – там делать нечего, не любоваться же на квартал ООН. Так что линией отсчета является городской канал, а далее следуют три концентрических дуги. Их центром можно приблизительно считать Штефандом. Или Hoher Markt. Где-то между ними.
Первой дугой будет Ринг, как уж принято – сделанный (довольно поздно) вместо городских оборонительных валов. Строительство было сильно нагружено символизмом, свидетельствуя о всяческих социогуманитарных и геополитических переменах, отчего Ринг оказался не так чтобы улицей, а совокупностью странных зданий, каждое из которых своим стилем что-то да означало. Выстроить парламент в древнегреческом стиле да еще и поставить там статую Афины, которая будет олицетворять законотворческую деятельность избранных граждан. То же и музеи, университет, ратуша (типа готическая) и т. п. Время строительства этого длинного и несуразного городского объекта так и оформилось "временем Ринга". Плюс всякие буржуазные дворцы в виде доходных домов, то есть наоборот – доходные дома в виде фактически дворцов. К ним относилось и здание, в котором был пансион, пусть он и отъехал от Ринга за Вторую линию. Туда тоже это время добралось.
Внутри Ринга находятся венские сакральные древности вроде соборов и императорских дворцов. Как принято в Вене, эта часть города называется Innere Stadt, я там даже пару раз был – не сказать, чтобы в приступе туристического энтузиазма. По бытовым обстоятельствам. В первый приезд, скажем, выяснил, что поменять деньги проще всего в банке возле Штефандома – чтобы уж наверняка и не искать, мало времени было. Кроме того, иногда непонятно, где поесть – вечером воскресенья, например. А возле собора в переулке есть уличная палатка. Обычный застекленный параллелепипед, где дают сосиски и т. п. плюс красное вино. Возле Грабена, практически выходя на него торцом. Не помню, то есть – не знаю, как переулок называется, но это с внешней, скажем так, стороны Грабена. Ближе к собору, чем к Чумной колонне. Почти возле входа в метро.
Да, за год тут произошли изрядные перемены: раньше по Рингу ездили по кругу два трамвайных маршрута – 1-й (по часовой стрелке) и 2-й (против). Так по кругу и ходили. К моему нынешнему приезду с ними покончили. А потом обещали так: с 4 апреля 2009-го по кругу должен уже курсировать специальный Vienna Ring Tram (VRT), он пойдет по часовой, то есть как ходила единичка. 1-й и 2-й номера при этом не ликвидировали, но изъяли их из кругового движения, назначив им другие, более прагматичные маршруты. Первый шел теперь от Stefan-Fadinger-Platz (это в Favoriten) куда-то в Пратер, 2-й ездил из Ottakring’а до Friedrich-Engels-Platz в Brigittenau. Сейчас был еще только март 2009-го, так что VRT еще не появился, но старые перенаправили, как выяснилось, еще 26 октября прошлого года. Причем на этот специальный туристический VRT обычные билеты не годятся. По всей Вене на любой транспорт билеты одинаковые, а тут специальный, 6 евро за поездку. Так что дождь в биме уже не переждать, не покатаешься по кругу, пока ливень. Ливни, к слову, здесь весьма вероятны и практически неизбежны в мае. Как-то это связано с окончательным таянием снега в Альпах. Но и в марте с дождями тоже надежно, если уж начнется, то на весь день, не иначе.
Вообще, все не совсем так, как сказано выше. Innere Stadt отгрызается от канала не Рингом, а второй дугой, второй линией, 2-er Linie, Zweierlinie. Она как раз отсекает от нормального города весь этот архитектурный пафос парламента, ратуши, университета и музеев – все они между Рингом и ней.
В ней был и прагматический смысл: по Рингу почти всё (кроме трамваев) едет по часовой стрелке, а тогда по второй линии пусть ездят против часовой. Собственно, второй линией ее и назвали потому, что туда как раз хотели перевести трамвай второго номера, чтобы он не ездил по Рингу против часовой (Der Name "Zweierlinie" leitet sich daher ab, dass diese im Liniennetz der Wiener Straßenbahn als Strecke Nr. 2 bezeichnet wurde). Но трамвай так и не перенесли, а теперь ездят по ней и так и сяк; разве что против часовой полос кое-где на одну больше. А потом, для простоты, что ли, запоминания: раз уж линия вторая, то и линия метро, идущая ровно под ней, стала (когда появилась) линией U2. Ну а автобусы, которые как-то с ней связаны, имеют в номере еще и подиндекс 2. Но это так пишут, сам я на них не ездил.
За Цвайер-линией начинается уже нормальный город, который длится довольно долго, до следующей дуги, до Гюртеля. Тот связан с очередным планом развития города, также приведшим к тому, что центр еще раз отрезали от окраин: Гюртель задает железнодорожная система, идущая от Южного вокзала через Западный ко все тому же каналу, а дальше будут Дунай, горы и, в итоге, Флорисдорф. По Гюртелю идет линия U6 метро, как бы метро – вагоны там трамвайного типа с токосъемниками сверху. Это красивая линия, один длинный и плавный оттовагнер. Почти все эти станции черно-бело-золото-зеленые. Немного потертые, но все же: белые стены, литые столбики, покрашенные зеленым черные опоры и прочий чугун. Ну и золото чуть-чуть для украшений. Шрифт названия станций очень правильный. Там не сплошной оттовагнер, но две станции через третью непременно его. Там Гюртель выглядит как насыпь, возле станций метро в ней проделаны дыры, в которые пролезают улицы. В помещениях под насыпью клубы и другие темные места. Что до автомобильной части Гюртеля, то когда его построили, движение по нему было левосторонним, как в Британии. Континентальное направление там ввели в 1938-м, после Anschluss’а. А швехатские электрички левосторонние и сейчас.
За Гюртелем начинаются когдатошние места жизни фабричного населения. Они, в общем, красивые, "Красная Вена", социальное строительство. Но про них тут вряд ли будет, а вот промежуток между Рингом и Гюртелем составляют разновременные, в основном XIX века кварталы плюс некоторые более-менее древности в виде церквей. Район от Ринга до Гюртеля нарезан радиально, если в качестве центра брать Штефандом, и по этим ломтям делится на округа, то есть бецирки. Их там штук шесть, кажется, уложилось.
Где богаче, где скромнее. Скажем, вышеописанный угол, равно как и пансион, находится в Neubau, 7-м округе. Богатый он или нет? С одной стороны Нойбау ограничивает Мариахильф, а это вообще главная торговая и, что ли, самая веселая улица города. А из этого, в гостиной, окна виден Музейный квартал и другие приличные места. Но чуть в сторону Нойштифтгассе, как тут же остановка времени, перемен тут практически не бывает, и местность ветшает. Тот же пыльный магазин "Altes und Neues" стоит в таком виде два года только на моей памяти. Да и вообще полно пустых лавок, явно не свидетельствующих об экономическом счастье района в этой его части. Магазин старых CD и пластинок "Sing-Sing" работает, но без особого энтузиазма. На площади возле церкви Ульриха одни пустые витрины, в том числе – лавки "Stein". Она определяла себя как "частный блошиный рынок", но украшала себя слабо вяжущимся с этим позиционированием слоганом "твое пиво – мое пиво" ("dein beer ist mein beer"). Там еще на вывеске урл, biertikett.at.tt, может, он и жив. А, нет, тоже не жив (это я все еще пью кофе, пишу на ноутбуке, и можно сразу уточнить). Пусто как-то на всей полуокружности вокруг ступеней церкви. Место называется Ульрихплац – в самом деле площадь, кто спорит, да и церковь тут же.
Район очень плотно застроен, и в основном доходные дома не слишком выдающейся внешности. Тут, поди, ни одного даже оттовагнера нет, не считая, понятно, станций U6 на Гюртеле. Но чего, собственно, хотеть от данного города, когда сейчас в нем жителей меньше, чем до Первой мировой? Видимо, они должны ощущать некоторое расстройство, впрочем – должны были уже привыкнуть. А вот следует ли из этого, что жилье тут раздают задешево? В самом деле, отчего бы не переместиться сюда, если это так? Что тут, собственно, с недвижимостью?
Недвижимость
И вот, сидя возле приоткрытого балкона в пансионе, я стал смотреть недвижимость, чтобы она была прямо в этом, 7-м, округе. Первый же сайт, который вылез в искалке, тут же предложил: 1070 Wien, Neustiftgasse 48 Top 3. Baujahr: ca. Jahrhundertwende. Raumaufteilung: Zimmer, Vorzimmer, Küche, Bad, WC. Stockwerk: Souterrain. Zustand der Wohnung: Sanierungsbedarf. Nutzflaeche: ca. 39 m. Öffentliche Verkehrsmittel: 13A, 48A, 46. Kaufpreis: 50.000.
Конечно, в целом в районе дороже, чем за 50 тысяч ойр. Доходило даже до 500 тысяч. Потому что всюду большие квартиры. К тому же эта, маленькая за 50, – Souterrain, то есть в полуподвале, и можно представить, что за Sanierungsbedarf, косметический ремонт, там требуется, в доме начала прошлого века.
Хорошо, а если не настаивать на Нойбау? В Favoriten были 30 m за 42.000, а еще за 44.000. А вот даже двухкомнатная, причем на Нойбаугассе, хотя и сложной конфигурации, двухкомнатная на 40 квадратов с душем на кухне – за 46.350. Фаворитен все же не очень интересен, 50 тысяч за полуподвал на Нойштифтгассе – перебор, а вот 46 за двухкомнатную на Нойбау уже и неплохо. Нойбау – хорошая улица, между Нойштифтгассе и Мариахильф. Почти даже ось района, хоть и идет поперек. Входишь на нее, а над головой растяжка: "Приветствуем вас на Нойбаугассе, улице специалистов". Что уж за специалистов – неведомо, но так себя там позиционируют. Доходишь по ней до Нойштифтгассе, там висит закрывающая скобка: "Прощай, Нойбаугассе!" Или "До свидания", не помню. Ауфвидерзеен, наверное. Ну и что такого, что душ на кухне? 46 тысяч – сумма добываемая. В принципе. То есть надо добывать, но может получиться.
А что может быть видно из окна в Фаворитене? Двор, наверное. Не в сторону же Южного вокзала – там бы дороже взяли. У них там интересная последовательность на Гюртеле: подъезд с табличкой "Международный фонд Густава Малера", рядом секс-шоп или стриптиз, затем околовокзальная пиццерия, мелкая мастерская по ремонту одежды, отель "Принц Эжен", дорогущий. Но там и дворы, а дворы там зеленые и уютные, что не соотносится с улицей, где неизбежная грязь окрестностей вокзала, а по Зюдтироленплац ветер вечно гоняет бесплатные номера газеты "Хойте", выложенные стопкой возле ступенек в метро. Вообще, на некоторых станциях распространяют "Хойте", а на других – "Остеррайх". "Остеррайх" чуть менее народный, как уж они делят станции – не знаю, но возле Южного вокзала был первый вариант. В дождь это особенно красиво: "Хойте" прилипает разворотами к тротуару, и повсюду красотки с первой страницы.
Зато там рядом Бельведер, пусть даже и бессмысленный. Опять же там забегаловки, их там много, и это вечерняя социальная жизнь. На Фаворитен возле Зюдтироленплац пьяная корчмарка меня однажды приняла за немца. Я спросил вина, она уточнила: "Achtel oder Viertel?" Я сказал "фиртель", тут она принялась фыркать: "Фиртель?! Фиртель, да он же дойч: "фиртель, фиртель"", – с повышением голоса, явно собирающегося закончить фразу словом "тьфу". Но налила этот ее виртель. Вообще, как может das Viertel читаться через "в"? Ну да, у них тут и австрийско-немецкий словарь продается. Или я что-то не разобрал в местной фонетике. А что именно такое виртель (пусть уж виртель, там едва уловимые нюансы звукоизвлечения), понять вначале было трудно – чего, собственно, четверть? Вообще так и пишут: 1/4, 1/8. Видел даже 1/16. По ощущению, фиртель – от 150 до 200, так мне всегда казалось. Но вот когда (сейчас, за ноутбуком возле балконной двери в сторону Народного театра) я решил уточнить, то правда оказалась неожиданной, зато объяснила мне былые последствия двух фиртелей: viertel – a unit of volume for wine in Austria, equal to exactly 1/4 liter (250 milliliters).
А вот выяснилось, что и с Фаворитен я был неправ. То место, где происходила вышеописанная сцена, это вовсе не Фаворитен, пусть распивочная и находилась на улице с таким названием. Но улица Фаворитен проходит еще и по вполне благопристойному Видену, 4-му округу. Бецирк Фаворитен – в некотором противоречии с топонимикой – дальше, за Гюртелем и вокзалом. Там неизвестные мне места, куда что-то не слишком хотелось. Вполне возможно, что там стоят сплошь новостройки времен, скажем, Варшавского пакта. Даже Гугл не находил сейчас ни одной картинки Фаворитен, показав лишь линию трамвая с какими-то свежими новостройками да водонапорную башню не без изысков возле Отто-Бенеш-парка. Надо будет туда все же заехать, посмотреть, прямо ли уж такой там ужас.
Тогда в распивочной кроме хозяйки была еще ее компания или просто локальные завсегдатаи. Расслабленные, благостные. Шлепали картами, собирались закрываться. Интерьер темный и обглоданный, совсем старый. Сбоку за столиком сидела старуха, лет 90. Пила что-то свое вечернее – пиво все же, кажется. Встала потом, ушла, пока я управлялся со своим фиртелем. Все как в Риге, в соответствующих точках в районе, скажем, тоже вокзала, да и не только. Еще был печальный интеллектуал, грустно и с таким пониманием глядевший на все вокруг, что легко бы мог сообщить что-нибудь про Вену, которая уже лет пятьдесят представлялась ему смесью нерегулярности, изменчивости, недисциплинированности, столкновений всевозможных предметов и обстоятельств. Между которыми неизбежно зияют бездонные зоны тишины. Представителем одной из которых он, в данное время и в этом месте, безусловно являлся. Как, разумеется, и я там же и тогда.
В таких местах должны происходить стабильные просветления, но только уже после второго фиртеля, а хозяйка все-таки намеревалась закрыться. Это было правильно, поскольку в тот момент я же еще считал, что фиртель – это 150. Еще у них там были пластмассовые вазочки и натюрморт на стене. А просветление – это ничего, что до него сейчас не дошло. В Вене они происходят постоянно, время от времени. Примерно раз в год или в полгода. Главное, в эти полгода там оказаться. Eigentlich, собственно, нынешняя поездка отчасти предполагала получение очередной дозы просветления.
Но теперь день, даже солнечный и вовсе не возле Зюдбанхоффа. Я вышел на балкон, посмотрел вниз – вот же, слева через перекресток шла такая группа людей: четверо, все в черном. Шли не в ногу, зато первый нес четыре красные коробки одна в другой или на другой. Скорее даже алых, пластмассовые. Стопка, каждая из коробок примерно как книга, но коробка. Будто даже некая группа шла на запись чего-то в Народный театр, куда, впрочем, они и зашли. Должно же тут происходить создание новых арт-объектов? Может, они и шли это делать. Как же тут без арта, пусть даже население города меньше, чем до Первой мировой, и, похоже, не уменьшалось дальше только благодаря иммигрантам. В Нойбау вообще – как тут же сообщили сетевые источники: Der Anteil der ausl ändischen Bezirkseinwohner lag 2005 bei 23,6 % (Wien: 18,7 %), und weist eine steigende Tendenz auf (2001: 20,2 %). Den Höchsten Anteil der Ausländer stellten 2005 mit rund 4,7 % Anteil an der Bezirkbevölkerung Staatsbürger aus Serbien und Montenegro. Weitere 2,7 % waren deutsche, 1,6 % türkische, 1,2 % polnische und je 0,9 % kroatische oder bosnische Staatsbürger. Insgesamt waren 2001 27,5 % der Neubauer Bevölkerung nicht in Österreic geboren worden. 7,0 % sprachen daher als Umgangssprache Serbisch, 3,8 % Türkisch und 2,7 % Kroatisch. Вот и как же тут не впишешься? Переедешь сюда, и все будет хорошо. Вписываемость предполагалась местной природой вещей.
У метро "Schweglerstrasse" был даже небольшой польский микрорайон. Во всяком случае, на продуктовом там висело объявление о прокате видео на польском. Вообще же печаль относительно своего исторического будущего на фоне блистательного прошлого должна была создавать в городе некоторый критический импульс, причем это был уже надежный столетний импульс, вызывающий постоянный креатив, хотя и не лучшим образом влиявший на свойства местного характера. Конечно, этот факт ощущался сразу же – причем на фоне полного спокойствия и полностью реализованного в собственной натуре собственного же материального неприсутствия. Причем в совершенно соответствующей мне среде. В первый раз за всю жизнь, то есть – в первом за всю жизнь месте: третий раз в Вене – третий раз это сразу же ощущаю.
Ни прошлого, ни будущего, ни социальной позиции, а частная жизнь индивидуального существования. Конечно, здешняя социальная среда это только приветствовала, в ней тоже все отчетливо постоянно обнулялось, и (как бы вспоминая местные проблемы стодесятилетней давности) тут наглядно имелся ценностный вакуум. Конечно, кто же не будет этим гордиться, вот и Брох тогда утверждал, что Вена – "центр европейского ценностного вакуума", а это добавляло определенности переживаниям и обостряло чувства.
Разумеется, можно говорить и о том, что ощущение вакуума было – в известной степени – следствием нарушившегося какого-то их порядка вещей, отчего внутренние и интимные порывы перестали непременно резонировать в обществе. В частных случаях тогда получаются интересные варианты – о чем и речь. Но это обычно, частное приходится подстраивать к общему – в каковом акте, собственно, всегда и проблема. Тут они подстраивались через вакуум, сильно преувеличенный.
Но сто десять лет назад этот реальный вакуум они неплохо использовали – имея в виду последствия, которые данное ощущение получило в их различных социогуманитарных и художественных практиках. Употребляли его и позже, и, безусловно, то, что этот вакуум – хотя бы внешне – так до сих пор и не изжит в окрестностях, а внутри ощущается чрезвычайно сильно, продолжает обещать прекрасные перспективы. Конечно, для меня: мне нравилось все это. Мало того, еще раз, чрезвычайно мне соответствовало, впервые в жизни.