* * *
– Ну, сумасшедших везде хватает, – резонно заметила интересная женщина. – Да что там говорить, – вздохнула она. – Мы все сумасшедшие наполовину!
– А в Интернете пишут, что человек на семьдесят пять процентов состоит из воды, – встряла девушка-менеджер.
– Немедленно отключайтесь, – прикрикнула на нее интересная женщина. – У вас этот процент перевалил за сто! Вот наказание! – всплеснула руками она. – Раньше нам заливало общество "Знание", а теперь они пудрят мозги друг другу по Интернету!
– Да вы просто ламер! – возмутилась девушка-менеджер.
– А это что такое? – удивилась интересная женщина.
– Воинствующий "чайник", – сообщила девушка. – Вот тут, в Интернете, есть статья "Комсомольской правды", где все подробно изложено! Почитайте на досуге!
– Я, милочка, предпочитаю парить в других эмпиреях, – подчеркнула интересная женщина. – К тому же давно вышла из комсомольского возраста и не собираюсь туда возвращаться! А еще раз назовешь меня чайником, я врежу тебе по тыкве!
Девушка-менеджер быстро прикинула свои перспективы и только пробурчала:
– Ну и клиент пошел…
После чего уставилась на монитор и снова погрязла в Интернете. А мной – в виде бонуса или приза – полностью завладела интересная женщина.
– Вы не могли бы поставить автограф? – спросила она.
– Куда? – осторожно осведомился я, поскольку в моем, извините, паспорте еще не высохли фиолетовые чернила на странице о семейном положении.
Но тем не менее, как любезный писатель, я оглядел ее с головы до ног, вернее, с ног до головы, чтобы выбрать подходящее для автографа место. Даже придумал свежее "помпеянское" граффити: "Здесь был Ингмар Кляйн!" Однако все интересное в этой женщине находилось под антивандальным покрытием.
Я не скажу, что брючные деловые костюмы на лицах женского пола меня вдохновляют, но – провоцируют на разные сексуальные безобразия. И не похоти ради, а чтобы вернуть уважение к мужской одежде.
– У меня тут чудесным образом завалялся ваш первый роман, – между тем заявила женщина, порылась в сумочке и достала оттуда невзрачного вида книгу. – Подпишите, пожалуйста! Д-л-я Ю-л-и-и Ф-е-л-и-к-с, – по буквам продиктовала она.
– Это кто?
– Я, – пояснила интересная женщина и довольно интимно мне подмигнула. – Ваша предан-н-н-ная поклонница!
И опять подмигнула, что вызвало у меня неоднозначные чувства. С одной стороны, всегда приятно иметь поклонниц, а с другой – в каком, извините, смысле? Нет, когда они существуют в параллельном, читательском мире и восхищаются современной литературой – смысла в них мало. Но как только поклонницы переносятся в повседневную жизнь – становится страшно за автора! Например, я дословно не помню, что именно насочинял. И как этот бред отразился на бедных читательницах – тоже имею смутное представление. И если поклонницы ищут в писателе сексуального террориста, согласно литературному произведению, или остроумного собеседника, как в первом романе, то мне остается только драпать! Во избежание столкновения фантазий с действительностью.
– "Юлии Феликс! На память об авторе!" – от души накарякал я.
– Странно звучит, – заметила Юлия Феликс. – Что это значит – "на память"? На долгую-долгую, что ли? И почему – "об авторе"? Вы собираетесь нас покинуть? – И запихнула книгу обратно в сумочку.
– Вообще-то я собираюсь на Средиземное море! – сообщил я. – А эту книгу вы сами купили, и будет неправильно, если я подпишу "на память ОТ автора".
– Кстати, о памяти, – напомнила о себе девушка-менеджер. – Вы не забыли, зачем сюда пришли?
– В одной современной пьесе, – ответила за меня Юлия Феликс, – на сцену время от времени выходит болван с тарелками и говорит "Блямс". Как вы думаете, зачем он это делает?
– Грязно ругается, – предположила девушка-менеджер.
– Не угадали, – фыркнула Юлия Феликс. – Он объявляет антракт…
Я видел однажды содержимое дамской сумочки и сумел сохранить рассудок. Надо учитывать, что этот эксперимент проходил в щадящем режиме. Добрая дамочка опорожняла сумочку постепенно, иначе я бы тут же отдал богу душу! Вначале она выложила на стол:
три пилочки, щипчики, большой кухонный нож и спицы для вязания, на которые можно было бы насадить молочного поросенка и спокойно зажарить;
далее – зеркало заднего вида от внедорожника, три боекомплекта губной помады "Каждый-Охотник-Желает-Знать-Где-Сидит-Фазан" и черную тушь, которой пользуются диверсанты в целях маскировки;
после чего – точильный камень, бутылку кваса и книгу "Как сделать слоника из полотенец";
и наконец – плоскогубцы и два баллона слезоточивого газа для разгона демонстраций.
– Кроме спиц для вязания, я все могу объяснить! – заявила дамочка, пшикнула газом и брыкнулась в обморок. – Случайно, – сказала она, как только пришла в себя. – Вот почему я ношу два баллончика, по-македонски, чтобы не промахнуться!
– А плоскогубцы? – уточнил я.
– Ну, это не главное… – отмахнулась дамочка и достала из сумочки фомку и гвоздодер. – У меня иногда заедает входная дверь… – пожаловалась она.
С тех пор я уверен – в дамской сумочке может быть все что угодно. Но только не роман Ингмара Кляйна!
МУЗА. Я МУЗА, А НЕ ЛЕЖАЧИЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ, ЧТОБЫ ПО ТЕКСТУ ОБ МЕНЯ СПОТЫКАЛИСЬ!
– Кстати, – заметил я по поводу комплектации Юлии Феликс. – К вашему костюму больше подошел бы солидный деловой портфель, а не дамская сумочка.
– Это смотря что в нее положить, – резонно возразила Юлия Феликс. – Иногда и сумочкой можно так огреть, что просто закачаешься!
Тут я поспешно переменил тему.
– Мне почему-то кажется, – сообщил я, – что наша встреча не случайна.
– Именно-именно! – горячо поддержала меня Юлия Феликс. – Вы тоже верите в предзнаменования? Иногда вдруг сломается каблук в самое неподходящее время, а ты хромаешь дальше и думаешь, что сегодня будет все наперекосяк…
По правде сказать, я никогда не ходил на каблуках, однако счел нужным поддакнуть:
– Да-да, бывает.
– Или заходишь в туристическое бюро, – продолжила Юлия Феликс свои размышления о совпадениях и предзнаменованиях, – а там Ингмар Кляйн собственной персоной. Ну-у, думаешь, прощай, всемирная литература! Уж больше мне не читать Кафку и Джона Фаулза! Лезешь в сумочку за помадой, чтобы причипуриться, а там опять Ингмар Кляйн, чтоб ему пусто было! Ведь это просто какое-то наваждение – куда ни сунешься, везде Ингмар Кляйн! И должна заметить, что вы шустры, словно Гермес! – закончила тараторить Юлия Феликс.
– А я со своей стороны, – дипломатично подытожил я, – могу только извиниться за доставленное беспокойство. И порекомендовать вам что-нибудь из классической литературы. Ну, например, "Записки о галльской войне" Юлия Цезаря.
– Это который мог заниматься двумя делами одновременно? – уточнила Юлия Феликс. – Не знаю, как можно его читать, если он лыка не вяжет!
– Какого лыка? – не понял я.
– Ну, поговорка такая, – пояснила Юлия Феликс. – "Не вяжет лыка" или "пьян, как Юлий Цезарь"!
– Что-то я не встречал такой поговорки насчет Юлия Цезаря, – задумался я.
– Если хотите, можете встретиться, – пожала плечами Юлия Феликс.
– Где? – растерялся я.
– В Помпеях, – невозмутимо ответила Юлия Феликс. – Где у меня небольшая, но комфортабельная гостиница с полным пансионом! Дивное место для отдыха!
Здесь нашу беседу снова прервала девушка-менеджер.
– Attention! Attention! – заголосила она. – Attention! Attention! У нас переманивают клиента!
И – как оказалось, на условный сигнал – тут же примчалось вышестоящее руководство в клетчатой юбке.
– Вы шотландец или шотландка? – озадачилась Юлия Феликс, глядя на эту личность.
– Я старший менеджер! – заявило клетчатое руководство. – Не надо смотреть на мою юбку – там ничего не написано!
– А другие опознавательные знаки у вас имеются? – не унималась Юлия Феликс. – Я, например, в брючном костюме, но никто не рискнет назвать меня джентльменом!
– По бейджику я – Анна Владимировна! – представилось руководство. – Можно узнать, что случилось?!
– Попытка несанкционированного доступа! – отрапортовала девушка-менеджер. – Иначе говоря, хакерская атака! – И указала пальцем на Юлию Феликс.
– В чем это выразилось? – спросила Анна Владимировна.
– Проникновение в базу данных! – Теперь девушка-менеджер указала пальцем в моем направлении.
– Базе данных мы предоставим скидку, – решила Анна-бейджик-Владимировна. – А вы, гражданочка-хакер в брючном костюме, немедленно покиньте помещение туристической фирмы!
– Да ты на себя посмотри! – как ни в чем не бывало ответила Юлия Феликс. – Вылитая кикимора!
– Что-о-о?! – возмутилась Анна Владимировна и приблизилась к Юлии Феликс на опасное расстояние.
А я видел неоднократно, с какой легкостью женщины переходят с общих проблем на личные. И поспешил вмешаться…
– Брейк! – выкрикнул я согласно правилам этого вида спорта.
Юлия Феликс дисциплинированно сделала шаг назад.
– Бокс! – разрешил я.
И участницы соревнований продолжили схватку…
– Сама ты харкер! – сообщила Юлия Феликс.
– Ну ты и стерва! – брызжа слюной, воскликнула Анна Владимировна.
– Гонг! – во всеуслышание объявил я. – Спасибо, что уделили мне время! – После чего обратился к Юлии Феликс: – Мне помнится, вы что-то говорили о полном пансионе…
– И не отказываюсь от своих слов! – подтвердила она. – Комнаты с видом на море, итальянская кухня, французский шеф-повар, девушки в бикини… Что еще надо писателю для полноты ощущений?!
– Клиент, опомнитесь! – всполошились менеджеры. – Только мы сделаем отдых незабываемым!
В чем я нисколько не сомневался, однако предпочел другой экскурсионный маршрут и ретировался под руку с Юлией Феликс.
– Райский уголок! – щебетала она. – Я рада, что на правах поклонницы могу предложить вам лучшие апартаменты, а как хозяйка гостиницы – совершенно бесплатно! Считайте, что вы у меня в гостях, включая перелет туда и обратно. Я думаю, мы подружимся и найдем общий язык, даже если он – русский!
Вы помните притчу про яблоко и Адама? Два этих предмета обретались в Раю на правах федеральной собственности и поддерживали нейтралитет: Адам не трогал зеленых яблок, и с ним ничего чрезвычайного не случалось. Для каких, извините, целей Адаму понадобилась блондинка, а, к слову сказать, не ящик светлого пива, доподлинно неизвестно. Но с той поры женщины вовлекают нас в разные авантюры, потому что им неприятно видеть, как мужчина наверстывает упущенное – безмятежно живет и хлебает свое пиво…
Ранним утром пятого июля в главном зале аэропорта я занимался спортивной ходьбой, пугая прилетающих и отбывающих пассажиров. С Юлией Феликс мы условились встретиться в местном баре, однако не уточнили, на каком этаже, что, безусловно, меня забавляло. Я лихо перемещался из бара в бар, не забывая отметиться в каждом – стопкой текилы или бокалом пива.
– Мне кажется, что французский "Конкорд" возобновил свои рейсы, – заметил один из барменов, когда я в четвертый раз за каких-то пятнадцать минут посетил его заведение.
Таким образом я контролировал два этажа, покуда Юлии Феликс это не надоело.
– Вы долго будете бегать с озабоченным видом?! – спросила она. – Стойте на месте, вам говорят! Наш вылет задерживается!
Юлия Феликс сидела на живописной скамейке под искусственной пальмой и листала толстый иллюстрированный журнал. По-моему, "Вог".
– Как вы здесь оказались?! – удивился я, потому что раз пятьдесят пролетал мимо этой скамейки и, как бобик, косился на пальму.
– Вам следует меньше таращиться на блондинок и стюардесс, – пояснила Юлия Феликс. – Тогда восстановится кругозор.
Честно говоря, я отдаю предпочтение методу Брайля, однако не всякая девушка любит знакомиться таким способом. Вот почему я не решился прощупать скамейки – от пальмы до пальмы. Ведь только слепой мог не заметить Юлию Феликс.
Она привлекала внимание всех мужчин, словно маяк в штормовую погоду. Для кого-то служила ориентиром, кому-то казалась недосягаемой, а кто-то упорно плыл навстречу своей погибели, предполагая, что это подмигивает Александрийский маяк, а не коварная Клеопатра. Короче говоря, именно так заманили наивного Антония в Александрию.
– Кстати, – сказал я, расположившись рядом с Юлией Феликс, – откуда у вас такая загадочная фамилия?
– Ну я ведь не спрашиваю, откуда у вас такой псевдоним?! – возразила Юлия Феликс.
Сегодня она надела футболку и шорты. А вчера мы купили билеты до Адлера и разошлись по своим делам, которых, например, у меня – никаких не было. Я вернулся в пустую квартиру, расстелил на полу надувной матрас, лег на него и стал размышлять о Юлии Феликс. Поскольку такие поклонницы нехарактерны для моего творчества.
Я ничего выдающегося не написал и нахожу утешение в том, что все выдающееся уже написано! Поэтому мои гонорары не фигурируют на страницах журнала "Форбс" и я неохотно верю, что женщина любой масти: бурая, белая, вороная, гнедая, игреняя, изабелловая, караковая, каурая, мышастая, пегая, рыжая, саврасая, сивая и соловая, серая в мушках, в горчице и в яблоках – способна воспылать ко мне страстью без веских на то оснований. Правда, нервные дамочки, налетев на меня, кричат: "О, Господи!" Но я всегда говорю, что они ошиблись. Приняли за кого-то другого, промахнулись, просчитались, впали в заблуждение, получили неверную информацию…
МУЗА. КАК ВСЯКИЙ БОГ – Я АТЕИСТ, А КАК ЕВРЕЙСКИЙ – АНТИСЕМИТ!
– А?! Что вы сказали?! – переспросил я и чуть не грохнулся со своего "пьедестала".
Потому что на редкость удачно устроился на скамейке и задремал в развязной позе, а голову положил на колени Юлии Феликс. Скорее всего, пятая стопка текилы и раннее утро слегка подкосили вашего современника.
– Мне не хотелось вас беспокоить, – сообщила Юлия Феликс, – но только что объявили посадку!
– Премного благодарен, – смущенно пробормотал я и принял вертикальное положение.
– Welcome! – невозмутимо ответила Юлия Феликс. – Мы можем продолжить этот эксперимент в самолете. Я ничего подобного не ощущала с тех пор, как нянчила на коленях ежика.
– Должно быть, я плохо побрился, – предположил я.
– Ах, это мелочи! – вздохнула Юлия Феликс. – Но вы так эротично фыркали мне в колени, что я находилась на грани оргазма.
– Наверно, мне что-то приснилось, – снова предположил я, сознательно избегая бесед о женском оргазме как о явлении до конца не изученном.
Вдобавок такие откровенные разговоры ни к чему хорошему не приводят. Поскольку настоящий мужчина в первую очередь естествоиспытатель и после теории быстро переходит к практике. Ну и нарывается на неприятности. Потому что всякая женщина – это вылитый поп Гапон и рассуждает о своем оргазме только в целях подлой провокации. Мол, я вам душу открыла, по-дружески, а вы для чего на меня залезли?! И сконфуженный естествоиспытатель до конца своих дней носит за этой женщиной чемоданы.
– Что вы туда положили? – полюбопытствовал я, едва поспевая за Юлией Феликс.
– Несколько летних костюмчиков и парочку новых купальников, – охотно пояснила она.
– А весят как Александрийская библиотека, – пробурчал я.
– Сперва вы склонялись к блондинке, – тем временем щебетала Юлия Феликс, направляясь к стойкам регистрации. – Мужчина, освободите дорогу! Но я сказала: "Какого черта"?! Отклеила вас от блондинки и переложила к себе на колени! Потому что известный писатель не должен спать где ни попадя! Мужчина, бегите отсюда, вам говорят!
Я поражался ее оперативности. Во всяком случае, мне бы пришлось часа полтора топтаться в длинной очереди на посадку. А Юлия Феликс – где словом, где делом – прокладывала себе дорогу, словно грейдер: мужчины с ней не связывались, а женщины – не решались. Нечто подобное я видел только однажды, когда две дочери канадского лесоруба торопились на рейс Торонто-Сидней.
– У вас неприятные воспоминания? Связанные с "Аэрофлотом"? – спросила меня Юлия Феликс у стойки регистрации.
– Нет, – машинально соврал я.
– Такого не может быть, – хмыкнула Юлия Феликс. – У всех натянутые отношения с этой организацией. А может быть, вы никогда не летали?
– Да я заслуженный пассажир всех "кукурузников"! – снова соврал я.
– Тогда покажите девушке наши билеты, – распорядилась Юлия Феликс. – Она уже дважды спрашивала. И сдайте в конце-то концов вещи в багаж. Что вы стоите, как памятник Пушкину, с двумя чемоданами?!
Вчера в кассах "Аэрофлота" я решительным образом настоял, что куплю билеты за свои деньги – туда и обратно. Хватит с меня и бесплатной гостиницы с полным пансионом.
– Ну мне-то обратный билет не нужен, – сказала Юлия Феликс. – А вам, как важной персоне, я обеспечу в номере макси-бар!
– Лучше миди, – посоветовал я. – И в гостинице будет тише, и я буду чаще выходить на воздух!
Минут через сорок мы ступили на борт "Боинга-747" и заняли свои места "для молодоженов". Ничем особенным они не отличались, кроме сервиса по высшему разряду. Юлия Феликс намекнула одной стюардессе, что мы отправляемся в свадебное путешествие, а дальше эту свежую для меня новость подхватил весь экипаж. Пилоты, во всяком случае, приходили на нас поглазеть, а бортпроводницы спрашивали у Юлии Феликс: "И чем же вы его кормите?" Словно я редкого вида горилла и лечу в сопровождении дрессировщицы. Но тем не менее мы очень миленько проводили время, попивая шампанское и глядя на облака.
– Я всегда путешествую этим классом для молодоженов, – призналась мне Юлия Феликс. – И чем несуразнее выглядит муж, тем больше предлагают шампанского!
– Да, – согласился я. – Сегодня у них полный аврал!
– Фи! – возразила Юлия Феликс. – Всего-то четыре бокала! А вот когда я летела с карликом Пушечное Ядро из цирка лилипутов, нам сразу же выдали три бутылки шампанского и большую порцию черной икры. Правда, пьяного вдребадан карлика мне пришлось выволакивать из самолета, но зато их оказалось два…
– Что вы сейчас сказали? – не понял я.
– Второй ненормальный карлик находился у первого в сумке, – пояснила Юлия Феликс, – и просидел три с половиной часа на полке для ручной клади. Занемел и озлобился. Вот видите, даже у карликов есть свои маленькие хитрости. И когда я вынесла первого карлика из самолета, то нарушила равновесие в природе. Второй сумасшедший карлик, оставленный без присмотра, грохнулся с полки, освободился от упаковки, спустился по трапу и надавал тумаков первому карлику. После чего засунул пьяного друга в сумку и потащил в здание аэропорта. Не знаю, как эти чертовы лилипуты проходят предполетный контроль, зато катаются всюду по одному билету.
– Да вы отъявленная авантюристка! – достаточно игриво сказал я. – И как меня угораздило поддаться на уговоры и отправиться с вами в кругосветное плавание?
Честно сказать, я кривил душой, поскольку при определенных обстоятельствах любая мало-мальски оборотистая дамочка могла уговорить меня на что угодно.
– В том-то и фокус! – в свою очередь улыбнулась Юлия Феликс. – Иначе зачем артисту оригинального жанра хорошенькая и длинноногая ассистентка?