- А я уверен, что она меня выставит еще до конца обеда. - Эйб замахал в ответ. - Здравствуйте, Элен! - крикнул он. - Счастливого Рождества! - Черный кот выскользнул на обледенелое крыльцо. - А вот и мой приятель.
Эйб позвал его так, как подзывают кур, но кот не обратил на него внимания, он направился прямо к Карлин и потерся о ее ноги.
- Хороший мальчик.
Карлин наклонилась почесать кота за ушами.
- И снова ваш кот вас не узнал, - заметила Элен, когда они вошли в кухню, все, включая кота.
Элен успела накрыть ямс крышкой, а миску с овощами - перевернутой тарелкой, чтобы они не остыли. Несколько незначительных действий и какие-то минуты на крыльце - и она уже падала от усталости. Теперь Элен стояла у обеденного стола, держась за спинку стула, и казалось, она сейчас рухнет; точно так же выглядела Милли Адамс с Лесной улицы, которая болела несколько лет перед смертью и была ужасно слаба, Эйб часто заезжал по дороге с работы домой убедиться, что Милли благополучно протянула еще день. И вот теперь он помог мисс Дэвис сесть в ее кресло.
- Как мило, что вы случайно проходили мимо, - сказала она. - Как раз к обеду.
Все еще в черном пальто, Карлин поспешила к буфету достать чистую тарелку.
- Он сидел в засаде.
- Сидели в засаде, - повторила мисс Дэвис, обрадованная.
- Я прогуливался.
Теперь, когда Эйб увидел перед собой еду, он потер руки, словно изголодавшийся человек.
Карлин копалась в ящике со столовыми приборами, выискивая нож и вилку для гостя, когда почувствовала в кармане какое-то движение.
- Сними пальто и садись, - велела мисс Дэвис. - Не можем же мы обедать без тебя.
Карлин положила приборы. У нее на лице застыло странное выражение. Она забыла подать клюквенный соус, но не двигалась с места, чтобы исправить ошибку. Полуночник вскочил на колени к Элен и принялся мурлыкать, издавая низкий горловой звук.
- Что случилось? - спросила Элен у застывшей девочки.
Самое худшее состоит в том, что когда кто-то тебе небезразличен, рано или поздно начинаешь переживать за него, обращать внимание на мелочи, которые иначе показались бы ничего не значащими. Например, сейчас Элен видела, как побледнела Карлин, эта худышка, завернутая в старое черное пальто, которое она упорно отказывалась менять на что-либо другое.
- Что не так? - повторила Элен.
Карлин сунула руку в карман и вытащила маленькую рыбку, которую затем положила на стол. Элен наклонилась, чтобы получше рассмотреть. Это был один из серебристых мальков, которые в изобилии водились в Хаддане, маленькая сверкающая рыбка, разевающая рот. Элен Дэвис положила бы рыбку в стакан с водой, но тут Полуночник накинулся на нее и проглотил целиком.
Карлин невольно засмеялась:
- Вы это видели? Он ее сожрал.
- Плохой, плохой кот, - ругала кота Элен. - Какой ты негодяй!
- Я же говорила, что Гас все время оставляет мне что-нибудь, - сказала Карлин Эйбу. - А вы мне не верили.
Эйб откинулся на спинку стула, пораженный, но Элен Дэвис была удивлена гораздо меньше. Она всегда верила, что горе умеет проявлять себя и на материальном уровне. Сразу после смерти Анни Хоув, например, она покрылась красными волдырями, которые горели и чесались по ночам. Доктор в городе сказал, что у нее аллергия на розы, что ей нельзя есть розовое варенье и принимать ванну с розовым маслом, но Элен лучше знала, в чем дело. Розы тут были ни при чем. Это было горе, которое жило внутри ее, горе, которое выходило через кожу.
Воспоминания о том времени причинили Элен чудовищную боль, или, может быть, это болезнь так на нее действовала. Боль была столь невыносимая, что она согнулась пополам, и Карлин кинулась за таблетками морфина, которые хранились в шкафчике с приправами.
- Со мной все в порядке, - настаивала мисс Дэвис, но не стала спорить, когда они помогли ей дойти до спальни.
Карлин убрала недоеденный обед мисс Дэвис до завтра и мимоходом доела то, что оставалось у нее на тарелке, убираясь на кухне. Эйб быстро проглотил свою порцию, после чего пошел убедиться, что мисс Дэвис уснула. Слава богу, она спала, но Эйба обеспокоило, какое безжизненное у нее было лицо, совсем бледное, белее зимних снегов.
Когда Карлин с Эйбом вышли от мисс Дэвис, воздух стоял такой холодный, что при каждом вдохе обжигал легкие и горло, на небе горели созвездия, подрагивая в темноте. Можно было разглядеть Плеяды, дочерей Атласа, которых поместили на Млечный Путь, чтобы защитить их. Как было чудесно, когда вокруг не было людей и только звезды составляли компанию.
- А почему вы теперь так редко прячетесь в кустах? Неужели мисс Чейз прогнала вас?
- У нее есть жених.
Эйб знал названия созвездий от деда, и в детстве он часто засыпал, считая не овец, а всех этих мерцающих псов, медведиц и рыб, глядящих в его окно.
- Раньше это вам не мешало, - напомнила ему Карлин.
- Должно быть, победил достойнейший.
Эйб попытался улыбнуться, но лицо его сковало морозом.
- Я хожу на семинары по истории к мистеру Герману. Поверьте мне, он не может претендовать даже на второе место.
Снегопад прекратился, снег сверкал бриллиантами и хрустел под ногами.
- Рождество. - Эйб наблюдал, как от его дыхания образуются крошечные льдинки. - Как ты думаешь, что делал бы сейчас Гас?
- Он был бы в Нью-Йорке, - ответила Карлин не задумываясь. - И я была бы с ним. Мы бы объелись и просмотрели три фильма подряд. И может быть, не вернулись бы обратно.
- Гас ведь не мог положить тебе в карман ту рыбку. Ты же понимаешь, верно?
- Расскажите это вашему приятелю. - Карлин кивком указала на кота, который шел за ними от дома мисс Дэвис. - От него несет рыбой.
Поздним вечером, все еще думая о Гасе, Карлин отправилась в спортзал, открыв бассейн ключом, который выдавали каждому члену команды. Она включила в коридоре дежурные лампы, затем прошла в раздевалку и переоделась в купальник, натянула шапочку и очки для плавания. Эйб Грей не захотел поверить, что рыбка, появившаяся в доме мисс Дэвис, была от Гаса, но Карлин знала: кое-что никогда не исчезает, оно остается с тобой, хочешь ты этого или нет.
В воде бассейна отражались лампы из застекленного коридора, и их света вполне хватало. Вода была бутылочно-зеленой, и, когда Карлин села на край бассейна и поболтала ногами в воде, девочка поразилась, насколько там холодно. Ничего удивительного, подогрев был отключен на праздники. Карлин скользнула в воду, задохнувшись от холода. Кожа покрылась пупырышками, очки запотели, как только она надела их. Она поплыла, выбрав самый энергичный стиль, баттерфляй, и вошла в свой обычный ритм. Плавание приносило облегчение, Карлин казалось, будто она в открытом океане, за мили от берега и от всех презренных забот человечества. Она думала о звездах, какие видела на небе, о снежинках, покрывающих бетонные дорожки, и о морозах Новой Англии, которые пробирают до самых костей. Когда она наплавалась, от ее движений в бассейне образовалось течение, мелкие волны ударяли в кафельные стенки. Опираясь локтями на бортик бассейна, Карлин сняла очки, затем стянула резиновую шапочку и встряхнула волосами. И тогда заметила, что находится здесь не одна.
Над поверхностью воды поднимался зеленоватый туман от хлорки, и на мгновение Карлин показалось, что ей просто померещился приближающийся человек, но затем он подошел ближе. Она оттолкнулась от бортика, до тех пор, пока она в центре бассейна, никто не сможет ее схватить, если, конечно, именно это входит в намерения пришельца. Кто бы он ни был, ему ни за что не угнаться за Карлин в воде.
Она сощурила глаза, которые уже щипало от хлорки, и попыталась сохранить хорошую мину.
- Не подходи! - приказала она и несколько удивилась, когда человек сделал так, как она велела. Он присел на корточки и улыбнулся, и тогда она его узнала. Шон Байерс из аптеки. Карлин чувствовала, как сердцебиение замедляется, но, что странно, пульс все равно оставался бешеным. - И что ты, собственно, здесь делаешь?
- Я мог бы задать тебе тот же вопрос. - Шон снял часы и аккуратно убрал их в карман джинсов. - Я прихожу сюда два-три раза в неделю после закрытия. Так что я завсегдатай. Чего нельзя сказать о тебе.
- Да ну? Ты плаваешь?
- Обычно в Бостонской гавани, но и это сойдет. Никаких лотков с едой, и не надо увертываться от полузатонувших лодок.
Карлин продолжала баламутить воду, наблюдая, как Шон снимает куртку и бросает ее на пол. Он стянул с себя свитер и футболку, затем покосился на Карлин.
- Ты ведь не возражаешь, правда? - спросил он, взявшись за молнию на джинсах. - Я бы не хотел тебя смутить или что-нибудь в этом роде.
- О, нисколько. - Карлин откинула голову назад, бросая ему вызов. - Давай. Будь моим гостем.
Шон стянул джинсы. Карлин невольно посмотрела на него, желая убедиться, что он действительно в плавках, и удивилась, увидев, что это так. Шон с воплем нырнул в бассейн с глубокого края.
- Ты нарушитель, который не имеет права здесь находиться, - заявила Карлин, когда он подплыл. - Надеюсь, ты это понимаешь.
В глубокой части бассейна вода была такая темная, что казалась бездонной.
Лицо Шона бледнело в тусклом свете.
- В этом городишке все равно нечем заняться. Пришлось найти себе хоть какое-то развлечение. Особенно после того, как Гаса не стало. А ты хорошо плаваешь, - заметил он.
- Я все делаю хорошо, - заявила Карлин.
Шон засмеялся:
- И такая скромная.
- Ну как? Сможешь за мной угнаться?
- Наверняка, - сказал он. - Если ты поплывешь не так быстро.
Они поплыли рядом, и Карлин не стала замедлять движений, подстраиваясь под него. К его чести, Шон справился с темпом, он не лгал, он действительно умел плавать, хотя его движения были несколько неуклюжи и размашисты, он плыл быстро и стремился к победе. Как замечательно быть в темноте одной, но все-таки не совсем одной. Карлин могла бы плыть так вечно, если бы не заметила рядом с собой проблески отраженного света. Она остановилась, провела рукой по воде, думая, что зрение подводит ее, но они были здесь, стайка серебристых мальков.
Шон подплыл к ней. Его мокрые волосы казались черными, и глаза были черными тоже. Под правым глазом у него виднелся шрам, печальное напоминание об угнанной машине, той, которая попала в аварию на боковой дороге в Челси и привела его в суд для несовершеннолетних, а затем в Хаддан. Несмотря на шрам, лицо его было красивым, благодаря этому лицу Шону всегда везло больше, чем он заслуживал. В Бостоне он славился своей смелостью, но сейчас ему было не по себе. Вода в бассейне оказалась гораздо холоднее обычного, но не в этом заключалась причина его дрожи. Он ощущал на коже какое-то пощипывание, касания плавников, быстрые, как вдох. Серебристая лента промелькнула рядом с ним, затем завернула и снова направилась к нему.
- Что это такое?
Шон мечтал побыть с Карлин наедине с тех пор, как впервые увидел ее, но сейчас он был не так уверен в себе, как ему хотелось бы. Здесь, в воде, все сделалось каким-то другим. Он был готов поклясться, что видит рыбок, снующих по бассейну, совершенная нелепость, с тем же успехом звезды могли бы упасть в бассейн и светить со дна холодным белым светом.
- Это просто мальки.
Карлин взяла Шона за руку.
Хотя кожа у него была прохладная, девочка ощутила его внутренний жар. Карлин заставила его протянуть руку, не выпуская из своей, и теперь рыбки проплывали прямо между их пальцами.
- Не бойся, - сказал она. - Они нас не укусят.
Пит Байерс не мог сосчитать, сколько раз за свою жизнь спешил в аптеку через снежный буран. Он не мог отказать перепуганным мамашам, чьи дети метались в лихорадке, или старикам, забывшим купить необходимое лекарство, без которого не могли дожить до утра. Он открывался, когда было нужно, и закрывался, когда того требовал случай, запирал двери, например, чтобы почтить память деда Эйба Грея, когда тот отправился на покой. В тот день похоронная процессия растянулась от Мейн-стрит до библиотеки, люди стояли на боковых улочках и рыдали, как будто умер кто-то из их близких. Еще Пит выходил на работу после закрытия в тот день, когда застрелился Фрэнк, чтобы отпустить успокоительное, выписанное матери Фрэнка, Маргарет.
Пит сказал Эрнесту Грею, что для него не составит труда занести транквилизаторы, но, должно быть, Эрнесту нужно было выйти из дома, он настоял, что придет в аптеку сам. Было уже поздно, Эрнест забыл бумажник, он рылся в карманах, вытряхивая мелочь, как будто бы Пит не отпустил ему в долг все, что у него только было. А потом Эрнест сел у стойки и заплакал, и первый раз в жизни Пит был рад тому, что у них с Эйлин нет детей. Наверное, люди говорят правду, и каждый, кто проживет достаточно долго, в итоге понимает: его проклятие является его же благословением.
Поскольку город так сильно переменился в последние годы, приехало столько новых людей, Пит уже не знал всех и каждого по имени, а значит, и обслуживание было уже не то, что раньше. Но города никогда не стоят на месте, они растут, нравится это кому-то или нет, уже даже начали поговаривать о строительстве городской средней школы рядом с фермой Райта, поскольку подростков было слишком много, чтобы отправлять всех их в Гамильтон. Все было не так, как прежде, это точно, не как в те времена, когда ты встречал одних и тех же людей в "Жернове" в субботу вечером и в Святой Агате в воскресенье утром, прекрасно зная, в чем им предстоит исповедаться и за что стоит благодарить.
В последнее время Пита озадачивало исчезновение конфиденциальности, и именно над этим он размышлял, когда в субботу после Рождества Эйб Грей зашел на ланч. Несколько завсегдатаев - Луиза Джереми и ее товарки из клуба цветоводов и еще Сэм Артур, неизменный член городского совета на протяжении последних десяти лет, - дружно приветствовали его.
- Всех с праздником! - ответил он. - Не забудьте проголосовать за установку светофора перед библиотекой. Вы спасете чью-нибудь жизнь.
Каждый, кто присмотрелся бы повнимательнее, догадался бы, что Эйб плохо спит. На этих праздниках он зашел настолько далеко, что обзвонил полдюжины отелей в Мэне, как полный дурак выискивая Бетси. В одном отеле были зарегистрированы люди по фамилии Герман, но оказалось, что это супружеская пара из Мэриленда. Эйб пережил сильнейшее разочарование и до сих пор не мог успокоиться. Шон Байерс, напротив, казался совершенно счастливым. Он насвистывал, выполняя заказ Эйба, который, как и все остальные в городе, знал уже наизусть: индейка на ржаном хлебце, горчица, ни капли майонеза.
- Что это ты такой веселый? - спросил Эйб Шона, который едва ли не светился от счастья.
Впрочем, гадать долго не пришлось, потому что, когда в аптеку вошла Карлин Линдер, Шон вспыхнул, как рождественская елка перед ратушей.
Карлин же была, наоборот, замерзшая и мокрая, она только что плавала, и концы волос у нее чуть заметно отливали зеленым цветом.
- Ты плавала без меня? - спросил Шон, подойдя к прилавку.
- Я пойду еще, - заверила его Карлин.
Когда Шон отошел, чтобы отнести Сэму Артуру миску похлебки с моллюсками, Карлин уселась рядом с Эйбом. Он пришел сюда сегодня, потому что Карлин позвонила ему, и, хотя она не объяснила причины, Эйб улыбнулся, кивком указав на Шона. Любовь часто является самой главной причиной.
- Кто бы мог представить.
- Это не то, что вы думаете. Мы просто плаваем вместе. Я знаю, из этого ничего не выйдет, так что вам не придется говорить мне, чтобы я не особенно заносилась. Я не такая глупая.
- Я вовсе не это хотел сказать. - Эйб отодвинул от себя тарелку и допил кофе. - Я хотел пожелать удачи.
- Я не верю в удачу.
Карлин просмотрела запаянное в пластик меню. Первый раз за много дней мысль о еде не вызывала у нее тошноты. Она всерьез подумывала о мороженом с шоколадной крошкой и о содовой. Под пальто Гаса на ней были джинсы и дешевый черный свитер, но, если спросить Шона, она никогда еще не выглядела лучше. Он не сводил с нее глаз, наливая для Сэма Артура рикки с малиной и лаймом, который непременно повысит тому уровень инсулина и вместо которого Сэму было бы лучше заказать колу без сахара.
- А что подумает тот, другой парень, если у тебя будет что-нибудь с Шоном Байерсом? - поинтересовался Эйб.
- Гарри?
Карлин не хотела думать о том, что будет после каникул. Каждый раз, когда она встречалась с Шоном в бассейне, ей казалось, что вся школа будет принадлежать им одним вечно. Какая-нибудь другая девочка, наверное, побоялась бы оставаться одна в пустом кампусе, но только не Карлин. Ей нравилось, как ее шаги отдаются эхом, ей нравилась тишина, которая встречала ее в коридорах и на лестницах. Все окна в "Святой Анне" были затянуты морозными узорами, и, когда дул ветер, сосульки падали с крыш со звуком, напоминающим хруст сломанных костей, но Карлин было наплевать. Она была счастлива, но счастье зачастую исчисляется минутами. Сначала оставалось целых семь дней до начала занятий, потом шесть, потом пять, а потом Карлин перестала считать.
- С Гарри я сумею справиться, - сказала она Эйбу.
- Нет, - сказал Эйб. - Я имел в виду другого мальчика. Гаса.
Луиза Джереми остановилась на полпути к кассе и нацелила на Эйба указательный палец:
- Тебя не было на посту перед ратушей, когда мы собирались в прошлый раз.
Она обращалась с Эйбом так же, как и с остальными представителями хадданской полиции, как будто все они были ее личные работники, но хотя бы была с ними вежлива.
- Не было, мэм. Но надеюсь, я смогу быть в следующий раз.
- Не верю собственным ушам. - Карлин совершенно побледнела. - Она обращается с вами как со слугой!
- Это потому что я у всех у них на службе.
Эйб отдал честь миссис Джереми и Шарлотте Эванс, когда они выходили; обе дамы захихикали и помахали ему на прощание.
Карлин в изумлении покачала головой.
- Вы прожили здесь так долго, что уже не замечаете, кто из них сноб.
- Я замечаю, но если переживать о том, что воображают о себе другие, считай, ты покойник. Этот урок хорошо усваиваешь в Хаддане. - Эйб потянулся за своим пальто. - Спасибо, что пригласила меня сюда. Полагаю, ты за меня заплатишь, особенно теперь, когда ты на короткой ноге с Шоном. Наверняка он сделает тебе скидку.
- Я пригласила вас сюда, потому что кое-что обнаружила.
Карлин распахнула пальто, показав нагрудный карман, о существовании которого не подозревала до сегодняшнего утра. Она извлекла из кармана полиэтиленовый пакет с белым порошком.
И снова Эйб понял, что этот утонувший мальчик был вовсе не похож на тех учеников Хаддан-скул, которых его дед вытащил из реки. Этот все продолжал тонуть, и каждый, кто имел глупость подойти к нему слишком близко, тоже мог отправиться на дно вместе с ним.
- Я не хотела показывать это вам, но потом поняла, что Гасу уже не грозят неприятности. Я совершенно уверена, что это не его пакет, потому что я знала бы, если бы он употреблял такие наркотики.