– Здорово. Даже в горле перехватило. И я вся мокрая.
– Давай быстро в душ. Потом кофе, бутерброд. Затем продолжение.
– Лечу, начальник. – Альбина исчезла из комнаты.
Николай поднялся, нацепил трусы, выглянул в коридор убедиться, что девушка в ванной, и прошел к компьютеру.
– Так, так, – произносил он вполголоса, – вот у тебя где материалы, в этом файле. Пятерочки… Что, мало? Давай шесть пятерочек. Открылся файлик, открылся. Ай, молодец! Хорошо, что ты педант, хорошо. И номера, и коды. Что же это ты, Толик, так неосторожно? А вдруг придет дядя потрогать Альбину и прочитает ненароком твои тайны? Теперь отошлю-ка я все это прямо Вове, почтой отошлю. Так-так, копию не оставляем. Ушло. Отлично. Теперь сотрем Вовин адресок в книжке. Вот и ладненько.
Хлопнула открывшаяся дверь ванной. Николай почти мгновенно оказался рядом с выходящей из ванной Альбиной.
– Умираю от голода, требую еды и питья. Хлеб в доме есть?
– Есть, есть, подожди, я оденусь, – ответила Альбина.
– Останешься в этом наряде. – Николай одобрительно осмотрел девушку, единственным нарядом которой было полотенце, накинутое на плечи. – Доставай кофе и продукты.
Вскоре были сделаны бутерброды с колбасой и разлит по чашкам кофе.
– Ножи у вас, дружок, не точены. – Николай прищурился. – Что-то ты плохо ведешь домашнее хозяйство.
– Это Толян. Сколько просила наточить ножи!
– Как, – удивился Николай, – разве это не женское дело?
– Точить ножи? – изумилась Альбина и поставила чашку на стол, чтобы не расплескать от удивления.
Николай посмотрел на нее укоризненно и сказал:
– Раньше был матриархат, точить ножи в доме полагалось мужчинам. А когда появились электрические точилки, с этим делом могли справиться и женщины. Чем более совершенными становились точилки, тем с большим удовольствием занимались женщины заточкой кухонных лезвий. Конструкторы придумывали все новый и новый дизайн для ножеточек, бились над улучшением тембра их звука. Если первые образцы, появившиеся в продаже в пятидесятых годах прошлого века, издавали скрежетание, от которого мурашки пробегали по коже, то нынешние издают бархатистый, низкий, завораживающий звук. А от звука некоторых образцов точилок – не знаю, удобно это говорить или нет, но это медицинский факт, – женщины даже испытывают оргазм.
– Иди ты, – удивилась Альбина.
– Вот-вот. А скажи мне, парень твой работает в Интернете, вроде должен немного заколачивать, а я смотрю, благосостояние у вас еще то. Точнее сказать, не вижу особого благополучия в этой области.
– Квартира моя. – Альбина уже сидела на коленях Николая. – От бабушки осталась. А Толян где-то подрабатывает, даже не представляю когда. Он же все время дома, колотит по клавишам. В общем, моя стипендия, его деньги – и жить можно. У меня, кроме Толи, никаких мужчин не было. Ты первый, точнее, второй после него. Я прямо как в омут бросилась. Я и не знала, что может быть так хорошо.
– А с Толяном?
– Так, – Альбина махнула рукой, – тыр-пыр, и к своему компьютеру. Как будто отрабатывает за предоставленный угол. А ведь все про секс читал: о прелюдии, о возбуждении партнерши. Все это есть в книгах, Интернете.
– Сама виновата, не стесняйся, объясняй, как надо и куда надо. Впрочем, перерыв закончен, переходим к следующему уроку. Где диван?
Когда гость надевал обувь в прихожей, Альбина задала вопрос, который беспокоил ее с момента появления Николая возле ее вытащенной из проруби подруги:
– Отец родной, открой главную тайну. Как ты оказался там, у проруби?
– С инспекцией. Видишь ли…
– Ну, миленький, – взмолилась девушка, – ну, серьезно, раскрой тайну!
– Обязательно раскрою. При следующей встрече.
Николай взял голову Альбины в руки и поцеловал ее в носик.
Самолеты
Николай занял свое любимое положение: разлегся на диване, ноги в носках положил на валик. Он уже все рассказал, поэтому сейчас обсуждали тонкости и детали.
– Очень легко, очень, что-то подозрительно легко, – вновь повторил Вова.
Он сидел в кресле перед компьютером и поворачивал свою большую голову то к экрану, то к Николаю. Все материалы были им просмотрены. Оставалось принять решение и начать действовать.
– Да, было несложно, – согласился с ним Николай.
– Смотри, гипогликемия как по заказу, спасение Ирочки неожиданной бутылочкой напитка, равнодушное согласие на предложение отвезти девушку совершенно незнакомым человеком…
– Спасшим девушку, – прервал приятеля Николай.
– Хорошо, допустим. А далее легкое проникновение в квартиру.
– А психология? – снова возразил Николай. – Смотри, мужчина спасает ее подругу, весь мужчина такой импозантный, с доброй тачкой и умением разговаривать с девицами. И пожалуйста – любовь с первого взгляда.
– Закончил сеанс самолюбования? – Вова вновь повернул голову по направлению к дивану. – Даже если в твоих словах есть правда, то коитус являлся бы завершением всей операции. А тебе услужливо включили комп, услужливо, как бы между прочим, сообщили пароль, услужливо скрылись в ванной…
– Э… постой, помыться девушке – это же вполне естественно.
– Но сообщать пароль первому встречному? Тоже естественно?
– Ну, не знаю. Меня не очень удивила легкость. Все же я обольстил девушку, и не забывай, любовь делает чудеса. Чего уж тут говорить о пароле для открытия файлов.
– И с файлами тоже легкость необычайная. И доступ в банк, и коды счетов, и даже выписки со счетов. И все в одном месте. Это же так не делают.
– Ну почему, – ответил Николай, – у меня в записной книжке рядом номера дебетовых карточек и код – день и месяц моего рождения.
Вова пристально уставился на товарища. Тот беспокойно заерзал на диване.
– А чё? Я чего-то брякнул, а?
– Ты, болван, зачем записываешь дату своего рождения?
– Действительно, зачем? – Николай смотрел на приятеля недоуменно. – Понимаешь, выдают карточку с конвертом с паролем. Я конверт выбрасываю, пароль записываю. А потом в банкомате меняю пароль на дату своего рождения, зачеркиваю прежний пароль и автоматически записываю новый. Глупость, правда?
– Конечно, – сказал Вова, – а Толя записывает информацию в файл совсем не автоматически, а специально для нас.
Вова встряхнул своей большой головой:
– И все же мне непонятно. Судя по объявлениям в Интернете, он продает свою мифическую электронику уже несколько месяцев. Болванов, клюнувших на объявление о дешевой распродаже, должно быть немало. Так?
– Ну, так.
– А что на двух его счетах в банке? На одном семнадцать тысяч восемьсот девяносто два рубля сорок три копейки. – Вова справился в лежащей перед ним распечатке. – На другом счете и вовсе полторы тысячи рублей. Но он же продает давно. Должны быть сотни обманутых покупателей. Должны быть сотни тысяч, скорее, миллионы рублей. Я проверил, пароли-то нам услужливо оставлены. Ничего он не снимал, есть только приходы. Причем не очень свежие.
– Погоди. Как так? Почему обманутые не поднимают бузу?
– Потому что они купились на объявление, где сказано, что продается ворованная электроника. Кому охота светиться из-за нескольких тысяч рублей! Кроме того, когда покупатель начинает бомбардировать почту продавца, дескать, гады лохматые, почему не доставляете мне заказ, ему ответ от провайдера, что нету такого адреса. Он летит на сайт с рекламой, а там сообщается, что сайт закрыт. Все! Концы обрезаны. А Толян открывает новый сайт и новый почтовый адрес и снова ловит безмозглых и жадных идиотов. А таких много. А на счетах у него денег мало. И я задаю вопрос: где бабки?
– Ты мыслитель, тебе и карты в руки, – легкомысленно заявил Николай. – Но ты хотя бы эти-то тысячи сними у него со счетов. Он же никуда не побежит. Ну, вор у вора украл. А денежки нам не повредят, а?
– Денежки! Нам не повредят большие денежки, а не эта мелочь. Вот что, надо отдохнуть, привести мысли в порядок. Расскажи-ка мне лучше о достоинствах Альбины. И кстати, как в машине оказалась бутылочка фанты? Насколько знаю, ты такие напитки в рот не берешь.
– Точно. С фантой произошло просто чудовищное совпадение. Когда я поехал за этими долбаками к проруби, подумал, что придется долго наблюдать. Решил купить сигарет, думаю, выкурю одну-две. Тормознул у киоска, купил "Давидова" за 55 рублей. Подаю сотню – сдачи нет. "Дайте что-нибудь на сдачу, воды, что ли". Подает фанту – больше никакой воды нет. Пива выбор огромный, а из питья только фанта. Вот так я и спас Ирочку. Кстати, Альбина передала просьбу ее родителей нанести им визит. Будут благодарить. Пойду завтра. Может, узнаю что-либо дополнительно об этом Анатолии.
– М-да! Если всех подозревать, надо включить в круг подозреваемых и продавщицу в киоске.
– Ага, – обрадованно заорал Николай, – и еще прорубь!
– Не морочь голову, давай подробности про Альбину.
– Ну что тебе сказать? Хорошая фигура, грудь немного великовата. Ты же знаешь, я люблю маленькую мраморную грудь, как у римских статуй. Бедра…
– Кончай про анатомию. Я знаю, как устроены женщины. Давай подробно расскажи, почему так легко удалось проникнуть в квартиру.
– Получилось просто. Ирочка меня поцеловала, я – ее. Альбина всунулась, я пообещал ей поцелуй по возвращении в машину. Обещания не нарушил, поцеловал, потрогал ее… и все.
– А этот самый пресловутый Толян, то есть объект нашего внимания? Что-то легко согласился опоздать в дом.
– Ты знаешь, Альбина мне позвонила поздно вечером, беспокоилась за парня или за машину. Утром оказалось, что они крепко выпили еще до ее звонка. А потом добавили. И он даже поспал в машине.
– Похоже на правду, но может быть и придумано.
– А ее желание встретиться, ее звонки? Только сегодня звонила раза три. Собственно, и я не возражаю.
– Это пожалуйста. Но первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки потом.
Конец этой фразы друзья пропели в унисон.
Авторучка
Перед посещением Ирочкиных родителей Альбина рассказала, что ее папа довольно известный писатель, мама – Галина Ивановна – замечательная домохозяйка. Работу она давно бросила и полностью посвятила себя уходу за обожаемым мужем и любимой дочкой. Как Николай убедился вскоре, сидя за столом, готовила Галина Ивановна исключительно. Да и внешне мама мало чем отличалась от своей молоденькой дочери. Разве что побольше бюст и покруче бедра. А лицо и бархатистая кожа рук, бесспорно, заставляли встречных мужчин оборачиваться.
Николай немного побаивался потока благодарностей, поэтому приготовился их как-то смягчить, отнестись к ним с юморком, и разговор принял желательное направление. В большой прихожей их с Альбиной встретили Ирочка и ее мама. Ирочка воскликнула:
– Мама, это и есть мой спаситель!
Галина Ивановна хотела что-то сказать, но не успела.
– Я чувствую, речь сейчас зайдет о благодарности. Но я еще не решил, что же мне надо. Мы должны обсудить несколько вариантов: принцессу отдают мне в жены, награждают меня половиной царства или и принцессу, и полцарства.
В заключение своей речи Николай засмеялся и поцеловал руку Галине Ивановне. Тут же ему пришлось пожать руку появившемуся отцу Ирочки. Они познакомились. Геннадий Ильич, указывая дорогу в гостиную, весело спросил:
– Николай, вы всех спасенных девушек берете в жены?
– Трудно сказать, – серьезно ответил Николай, – статистика ограниченная. Пока спас только одну красавицу. Теперь надо будет заняться этим серьезно. Согласитесь, неплохая профессия.
Вечер прошел весело. После ужина мужчины оказались в библиотеке. Геннадий Ильич подкатил столик с напитками и налил два бокала коньяка.
– Согласитесь, Николай, меня как отца беспокоила история с Ирочкиным купанием в проруби, а вот как писателя заинтересовала вся коллизия. Ваше внезапное появление со столь необходимым сладким питьем, ваша информированность о гликемии. Удивительное совпадение. – Геннадий Ильич поднес бокал и глотнул из него.
– Ничего странного, – засмеялся Николай и тоже глотнул коньяка. – Я же морж, поэтому у меня всегда наготове какое-нибудь сладкое питье и бутылочка водки. Мне ребята говорили об этом озере, и я решил съездить разведать, что и как. Подъехал – даже оглядеться не успел, как увидел всю эту возню. Так что просто вовремя подъехал.
Разговор перешел на творчество самого хозяина. Николай признался, что книг его не читал и не видел, впрочем, читает мало из-за нехватки времени. А если берет книгу, как правило, детектив, то вскоре разочарованно ее забрасывает.
– Безумные какие-то сюжеты, – сказал Николай, – например, госбезопасность разработала секретный прибор, делающий своим излучением человека роботом. И забыла о приборе. Как вам нравится: госбезопасность забыла, а? А вот братки, то есть бандиты, решили воспользоваться этим самым секретным излучением. С ума можно сойти!
Геннадий Ильич с удовольствием слушал разглагольствования гостя.
– Да, да, представляю, о чем вы говорите, я читал что-то подобное.
– А ваши сюжеты? – вежливо, но с подтекстом спросил Николай.
– Видите ли, я не продумываю сюжетную линию. Сажусь и пишу, рука сама куда-нибудь выведет. Как в жизни. Когда вы приходите в гости, вам и в голову не придет беспокоиться, чем этот визит для вас кончится. Уйдете ли вы с подарком для тещи, или вас спустят пинком с лестницы, как дядю покойного Берлиоза. Разговор героев, их действия или их размышления сами формируют сюжетную линию. Во всяком случае, у меня выходит именно так.
Гость не успел продолжить беседу, в библиотеку ворвались Ирочка и Альбина с сообщением, что десертный стол накрыт, и с вопросом, что Николай любит – чай или кофе и если чай, то какой, а если кофе… Все вместе вернулись за стол. И разговор вновь коснулся литературной работы.
– Сейчас все посходили с ума с этими компьютерами. Даже старики, я имею в виду писателей, пользуются компьютерами и не могут нахвалиться. А я пишу по старинке. Что может быть приятнее, чем взять в руки хорошую перьевую авторучку с мягким золотым пером и нанести первые строки нового произведения на белоснежный лист плотной бумаги?
– А как же правка, корректура, сравнение вариантов, поиск того или иного героя, да и просто проверка грамматики? – возразил Геннадию Ильичу Николай.
– А папа всем этим пользуется, – звонко заявила Ирочка, – просто мы с мамой перепечатываем текст и заносим в память. А заодно и правим грамматику. Когда много работы, нам помогает Толик, ну, вы знакомы с ним, это Альбинин бойфренд.
– Да, – поддержала дочку Галина Ивановна, – с грамматикой у папули бывают проколы. Но давайте вернемся к началу нашего разговора. По-прежнему будете требовать принцессу или ограничитесь половиной царства?
– А чего это вы все меня в краску вгоняете? – В разговор вступила Ирочка. – Вот брошусь сейчас на шею своему спасителю, буду умолять вызволить меня из этой литературной башни, а?
– Подожди принимать необдуманные решения, – засмеялся Николай, – мне еще надо решить, куда девать прежних жен.
– Ах вот оно что! – ехидно воскликнула Ирочка. – Так вы, оказывается, Синяя Борода?
– Что есть, то есть, – скромно потупился Николай.
Вот так, на этой веселой ноте завершился вечер знакомства Ирочки и ее родителей с их спасителем Николаем. Уходил Николай с аккуратно завернутой книгой рассказов Геннадия Ильича с его собственной дарственной надписью.
"Надо прочитать хотя бы один рассказ, – рассуждал Николай, – а то спросят, а я ни в зуб ногой. Некрасиво".
Дома вечером книга была раскрыта где-то посередине на рассказе с неаппетитным названием "Омерзительная вонь".
Архив
В областном архиве обнаружили пропажу документов. Письма Лермонтова, рукописи Мамина-Сибиряка, стихи безвинно расстрелянных поэтов. Обнаружили случайно. Пришел бюллетень с одного из зарубежных аукционов. Среди выставленных раритетов числились некоторые похожие на хранящиеся в архиве. Хватились, а их в архиве-то и нет. Завели уголовное дело. Обнаружили, что у одной из сотрудниц муж получил когда-то условный срок за торговлю почтовыми марками. Начали его таскать в прокуратуру. Так бы и посадили невинного человека, если бы директор архива не поделился со следователем своими сомнениями относительно своего сотрудника Петра Ивановича Зотова. Дело в том, что пожилой, неразговорчивый Петр Иванович, пришедший в архив с институтской скамьи, некоторое время назад резко изменился. Перестал замыкаться в себе, стал участвовать в общественной жизни архива, причем иногда излишне активно, и вообще стал вести себя как… подвыпивший, что ли. Хотя, надо отдать должное, от него никогда спиртным не пахло.
Следователь рассказу этому придал большое значение. Особенно его насторожило наблюдение директора, который замечал иногда большие и неподвижные зрачки Зотова. Последили за Петром Ивановичем и выяснили любопытные вещи. Пришлось Зотова арестовать, и он почти сразу рассказал, как он привык к наркотикам и как продавал коллекционерам раритеты из архива.
Петр Иванович Зотов был нелюдим. В архиве он работал в одиночестве, дома жил один в однокомнатной хрущевке, которая досталась ему от матери. В квартире стоял неистребимый запах старой одежды и книг. С утра Зотов шел в архив, с работы направлялся прямиком домой, готовить ужин, читать, смотреть телевизор. С людьми почти не разговаривал и привык к этому. В доме жил давно, но контакты с соседями были ограничены приветствием и иногда фразой о погоде. Информацию о них он узнавал от активистки Нимовой, которая собирала по подъезду деньги за домофон. Приходя за деньгами, Нимова всегда была готова поговорить, рассказать о доме, о соседях. А знала она почти все. Но Зотов долгий разговор не поддерживал. Иногда, когда болела Нимова, приходила ее эффектная дочь Оля. С ней он бы с охотой поговорил, но она не была расположена к беседам. Оля просто принимала деньги и исчезала, оставляя тонкий запах духов и юного женского тела. Вообще в подъезде жили несколько очаровательных женщин и девушек. Вот Розова этажом выше. Они возвращались с работы в одно время, и когда он подымался за ней, то не мог отвести взгляд от ее аппетитных ножек. Но на предложения пообщаться она отвечала ничего не значащими междометиями.
В одной из квартир этажом ниже проживала многодетная семья. Вентиляция доносила в его совмещенный туалет все запахи нижних соседей. Вонь мокрых детских штанишек была подчас нестерпима. Он начал безуспешную борьбу с вонью. Кто-то ему сказал, что вареная картошка впитывает запахи. Он сварил ее, намял, поставил в туалет. Действительно, картошка впитала запахи, от нее стало невыносимо вонять, но воздух в ванной не изменился. Мелко нарезанный лук, поставленный в ванной, не только усилил вонь, но его запах проник в комнату и долго не хотел выветриваться.
В детстве у них был кот, и мать скипидаром отбивала запах кошачьей мочи. Зотов пошел в хозяйственный магазин, купил скипидар, поставил блюдечко в ванную. Особого эффекта не было, кроме того, что в квартире добавился резкий запах скипидара.
Снова после работы Петр Иванович направился в тот же хозяйственный магазин и попросил женщину-продавца продать какую-нибудь химию от вони. Оказалось, имеются дезодоранты, уничтожающие запах, и одоранты, перебивающие вонь запахом фиалок, жасмина и прочих цветов и растений. Самым дешевым оказался немецкий одорант, но в тот момент его не было в продаже, потому что быстро разбирали. Продавщица сказала, что завтра обещали привезти, но зайти надо пораньше, а то ему ничего не достанется.