– Объясни мне, пожалуйста, почему ты думаешь, что они все не такие, какими себя преподносят.
Глядя на широко раскрытые глаза паренька, механик с трудом подавил желание усмехнуться, посмотрел в сторону. Затем Кузьмич окинул изучающим взглядом всего Димку. И не холодно ему в этом… Одет парень был не по погоде. На термометре два градуса ниже нуля, зябко, ветер, а на Димке джинсы, вельветовая рубашка и потрепанная толстовка нараспашку, на ногах потертые кожаные ботинки. В такой одежде, пожалуй, было бы холодно даже поздней осенью.
Механик поежился от очередного порыва ветра и как-то странно посмотрел на своего подчиненного. Его удивило, что парень, одетый не по погоде, сидит расслабленно, будто холодный ветер обходит его стороной. Неужели он так задумался, что промозглый ветер и два градуса ниже нуля ему нипочем?.. От этой мысли Кузьмичу стало смешно. Он улыбнулся уголками губ и тут же сморщился – от очередного порыва противного ветра.
Задумчивости Дмитрий придавался где-то с минуту. Слова для ответа у него были приготовлены, но не отвечал он так долго, потому что просто вспоминал подробности одного совсем неважного события. Он вспомнил фрагмент, который служил для него самого доказательством того, что его старший коллега по работе принадлежит к числу людей с чистой совестью и светлой душой.
Как-то раз Дмитрий ездил на дачу Полторухина. Цель поездки – помочь Григорию Павловичу в разгрузке дров.
После того, как все дрова из самосвала были выгружены и уложены возле гаража, Григорий Полторухин предложил своему младшему помощнику посмотреть его дом. Перед тем, как ответить, Дмитрий скорчил гордо-снисходительную гримасу и обвел взглядом фасад дома.
– Неплохой домик. А внизу гараж, да?
– Да, внизу гараж, Дима. Пойдём внутрь зайдем.
Они поднялись по деревянной лестнице, прилегающей к торцу дома, и вошли в помещение.
– Ну, как у меня в доме? – спросил сияющий Григорий, присаживаясь на диван, обшитый потертой кожей. – Уютно, просторно, правда?
– Угу, просторно, – бесцветно ответил парень, разглядывая иконы, висящие на деревянной стене.
Помещение было не маленьким – примерно шесть на восемь. Его стены были покрыты полинялыми обоями, на одной из стен висело несколько икон. По правую сторону окна стоял стол, покрытый поблеклой скатертью, небольшая скамейка и две табуретки. Бегло осмотрев иконы, парень посмотрел на своего старшего коллегу. Пожилой автослесарь прочитал в рассеянном взгляде своего юного товарища уважение, и довольно улыбнулся.
– Я, Димка, его своими руками строил. – Пояснил Григорий, краснея от радости.
– Хм… Ты, Григорий Павлович, еще и домостроитель ладный… – мечтательно проговорил Дима.
Затем он присел на корточки, отвернул край циновки и постучал пальцами по полу.
– Пол можно резьбой украсить…
– Это да. – Согласился Григорий. – Пол можно резьбой украсить. Бог даст – в выходные так и сделаю.
– Он тебе и так уже много дал.
Эти слова заставили Полторухина задуматься. Он напряженно размышлял с полминуты. Потом сказал своему юному другу: – Да, это ты верно заметил. Бог все дает, только делать самому надо. Правда?.. Правда, не хрен там задумываться. Вот, тебя дал бог – это добре… – Григорий выдержал театральную паузу и, когда его юный друг утвердительно кивнул, продолжил: – Это добре, но если бы ты эти четыре бревна не помог Ваське покласть – черта с два они бы сами поклались…
Дмитрий в очередной раз утвердительно кивнул. Григорий пырснул и, уже сквозь смех, продолжил свою незамысловатую речь: – Но если бы боженька тебе не помог, ты бы и эти четыре бревна не поклал бы… Так?
– В принципе так. – Ответил Дима, беспечно улыбаясь Полторухину. – Только не "черта с два", а "ни фига" не получилось бы.
Снова лицо Григория стало властным и решительным. Но через несколько мгновений оно снова приобрело свой привычный глуповато-пренебрежительный вид, и щеки окрасились легкими румянцами. Эти румянцы свидетельствовали о том, что старый слесарь вновь замыслил какую-то шутку.
– Ты молодец, Димка-грымка. – Сказал Григорий Павлович, нежно обнимая парня за плечи. – Ты и в бога веришь, и не сквернословишь, и людям по-божески помогаешь… Да?
Дмитрий стыдливо отвернулся от хитрых глаз Полторухина, но тот, смеясь, подошел к нему с другой стороны и пристально посмотрел в глаза. Дима повернулся в другую сторону, но Григорий был настырным – он подошел к парню с другой стороны и, еле сдерживая смех, снова спросил: – Так?
– Так, так.
– Молодец. А меня научишь?.. А то я в бога верю, а молиться не умею… Я знаю, что надо креститься вот так (он перекрестился), а надо ж еще молиться… Так?
– Это да. – Не сразу ответил Дима. – Этому никого не научишь. Да и зачем этому учить… если в душе в бога веришь – не надо тебе ему ничего высказывать.
– Вот так ты считаешь, – подумав с минуту, ответил Григорий. – А я ж, вот, матерюсь, пьянствую… Как мне у боженьки прощенья попросить?
– Надо ходить на исповедь.
– А кали я весь в делах?.. Вот, сейчас сарай надо мастерить. Да и так – то-то, да сё… Что мне делать?
– Раз в полгода обязательно надо ходить на исповедь.
– Вот как… – Полторухин, стараясь выглядеть серьезным, плотно сжал губы – чтобы не засмеяться, и задал следующий вопрос: – А чего именно раз в полгода?
– Так положено.
– А чего так положено?.. Я ведь в душе к богу обращаюсь, а ему вот вынь да положь – раз в полгода к исповеди ходи…
Дмитрий долго думал над вопросом Полторухина, но так и не нашел, что ответить. Григорий, заранее зная, что этим вопросом поставит парня в тупик, довольно улыбался. Димка-грымка, глядя на него, тоже улыбался открытой милой улыбкой.
Этот диалог Григорий Полторухин в подробностях пересказал коллегам по работе. При этом он называл своего младшего помощника святошкой или юродькой.
– Верующий человек не может быть плохим, – ответил Дима механику после долгой паузы. – А все шофера, кроме Андрея, его уважают. Только почему-то не хотят, чтобы он знал об этом.
– Вот, значит, какая у тебя точка зрения… – Василий Кузьмич говорил мягко, но его глаза под роговыми очками сурово глядели на молодого специалиста. – Ну, ты, Димка, подумай серьезно на эту тему. Это твое внеурочное задание… Хорошо?
– Хорошо. – Ответил Дмитрий, вопросительно глядя на Кузьмича. – А вы будете экзамен проводить по этой теме?
– Да. Если тему сдашь – разряд повышу… Клянусь! А сейчас, давай, иди-ка, переодевайся, и до хаты, а то сидишь тут, простужаешься…
Дима лениво встал со скамейки, и поплелся к бытовке. Механик долго глядел ему вслед, потом негодующе мотнул головой и направился к административному зданию.
3
Подойдя к "мазу", стоящему на эстакаде, Дима дёрнул за ручку двери кабины. Дверь не поддалась.
– Что ты там хочешь от моей машины? – выкрикнул Невершицкий, подходя к грузовику.
– Ничего.
– А чего за дверь дёргаешь? – продолжал шутить шофёр. – Угнать хочешь, ёшкин-кот!?
– У меня ж прав нет, – смеясь, ответил Дима.
– У меня тоже прав нет, у меня только обязанности.
Невершицкий открыл дверцу кабины и вынул оттуда железный ящик с инструментами.
– Ну, что, Димок, радиатор до обеда снимем?
– Думаю, да.
Водитель "маза" откинул дверь кабины и принялся за работу. Дима поспешил присоединиться.
В это весеннее утро ветер был холодным, пронизывающим. Дима, помогая Николаю Невершицкому, немного замёрз. Зайдя в бытовое помещение, он, мысленно проклиная холодную весну и работу, которая ему уже порядком надоела, достал из шкафа свои наручные часы. На часах было десять часов сорок семь минут. До обеда оставалось тринадцать минут. Решив не выжидать время, молодой слесарь быстро переоделся в чистую одежду и вышел из помещения.
Обедать он всегда ходил в ближайший бар. Он не мог принимать пищу в бытовке, где почти каждый день во время обеда выпивали и выясняли свои отношения Полторухин со своими "братьями по разуму".
Зайдя в бар, Дима заказал два пирожка и стакан апельсинового сока. Продавщица поставила пирожки в микроволновую печь. Парень, вынул из кармана джинсов телефон и набрал номер Лены.
После того случайного свидания он почти каждый день звонил ей – просил о встрече. И каждый раз она отказывала ему, ссылаясь на нехватку времени, или сильную усталость от учёбы. Дима немного сомневался в искренности слов Лены, потому что толком не понимал – интересен ли он для неё, или она просто снисходительна к нему.
"Ну не может же быть, чтоб у неё уже почти два месяца не было времени на короткую встречу! – мысленно возмущался он, слушая телефонные гудки. – Я понимаю, – усталость, сильная усталость, но…"
Звонкий девичий голос, донёсшийся из динамика телефона, заставил парня прекратить мысленный монолог.
– Да, Дима.
– Лена…
– Ты, наверное, как всегда, хочешь встретиться?
– Да, как всегда, очень хочу, – тяжело вздохнул парень.
– Сегодня и завтра я не могу, но в субботу – сто процентов, обещаю. Хорошо?
– Ух, как хорошо, – Дима довольно улыбнулся. – Значит, до субботы?..
– Угу, пока.
Идя обратно на автоколонну, Дмитрий увидел молодую женщину, идущую по другую сторону дороги. Приглядевшись к ней, он узнал её. С той поры прошло уже почти два месяца, но он почему-то помнил грациозную походку этой обворожительной незнакомки, длинное кожаное пальто, в которое она была одета, её скромную чарующую улыбку. Помнил даже, как он чувствовал себя в тот момент – как трясся от холода, и как неловко ему было, когда он назвал мамой девушку, которая годится ему в сестры.
Девушка остановилась и, одарив парня чутким теплым взглядом, спросила: – Молодой человек, где здесь автошкола?
Дмитрий откровенно глядел на смуглую прелестницу круглыми глазами секунды три-четыре. Потом посмотрел в сторону – на мужеподобную женщину, несущуюся на скутере по проезжей части, и, усмехнувшись, ответил: – Знаю. Пойдёмте со мной.
Когда они подошли к воротам автошколы, Дима спросил незнакомку: – А у вас какая машина?
– Пока никакой. Вот школу закончу, – будет. Спасибо.
Девушка улыбнулась парню. Дима смутился. Дама тихо хохотнула и направилась к учебному зданию. Пройдя немного, она оглянулась – странноватый паренёк стоит на том же месте, будто прикованный, и смотрит на нее с грустной улыбкой. Она помахала ему ручкой. Странный мальчик сделал неопределенный жест рукой и, беспокойно оглядевшись по сторонам, решительно направился к ней.
– Подождите… Подождите минуточку…
– Что случилось?
– Все то… Просто…
– Что "просто"?
Дима вздрогнул – от того, что эта пленительная смуглянка начала злиться. Голос её звучал звонче, чем обычно, а жесты и взгляд выдавали гнев и нетерпение.
– Как вас зовут? – спросил парень после недолгого молчания.
– Боже мой… – В этот раз голос женщины звучал мягко и приглушенно, левая рука в замшевой перчатке плавно взметнулась вверх и, шевельнув пальцами, опустилась на кожаную сумочку, висевшую на плече. – Ну, Лариса меня зовут…
– Просто я… Понимаете, я, как увидел вас и…
– И?..
– Ну, вы просто очень приятная девушка… – Последние слова дались Диме с большим трудом, потому что Лариса выжидающе смотрела на него и снисходительно улыбалась.
– У вас хороший вкус, – ответила она после краткого замешательства. – Всего хорошего вам. Спасибо еще раз. До свидания.
– До свидания. Приятного вам…
Возможно, Дима хотел пожелать Ларисе приятного обучения, но решил этого не делать – потому что дама, будто не слыша его, продолжила путь.
4
Подходя к кафе "Бизера", Лена посмотрела на свои наручные часы. Было уже двадцать минут восьмого; она обещала прийти к семи. Войдя в кафе, она бегло оглядела посетителей и, заметив Диму, сидящего за столиком у окна, поспешила к нему.
– Извини, что опоздала, – Лена кротко улыбнулась и присела напротив парня. – Я же не умею не опаздывать.
– Ничего страшного. – Дима радостно улыбнулся во весь рот. Он был рад видеть свою возлюбленную. Лена сидела напротив него, томно улыбающаяся, с искорками в глазах, – будто бы задумывала что-то хитрое.
– Долго ждал? – спросила девушка после недолгого молчания.
– Нет, не долго.
Дмитрий старался казаться беспечным, но по его нахмуренным густым бровям было видно, что он чем-то озадачен. Лена это заметила.
– Ты некий погруженный в себя. – Лена надменно приподняла ухоженную бровь и скривила тонкие губы. – Тебе надо повесить табличку на грудь "Ушел в себя, вернусь не скоро".
– Нет-нет, – заулыбался парень. – У тебя ничего не должно быть не в порядке.
– Что у тебя новенького?
– Да так, ничего особенного. – Дмитрий хмуро улыбнулся, поглядел куда-то в сторону. – Давай, закажем чего-нибудь?..
– Давай.
Пока Лена листала меню, Дима смотрел в окно – на парк с оголенными деревьями. Любуясь достопримечательностями парка, он не услышал, как его любимая позвала официантку. Сделав заказ, Лена потрогала Диму за руку и вкрадчиво спросила: – О чем задумался?
– Да ни о чём. Просто я сегодня какой-то… – Он подвинул к себе меню и, недолго полистав его, отрапортовал официантке: – Большой стаканчик "Балтики-четверки" и две порции салата из крабовых палочек.
– Дурно себя чувствуешь?
– Да. Мне, наверно, нельзя много спать.
– Ты думаешь, это от пересыпа?
– Не знаю, – неуверенно ответил Дима, чем очень рассмешил подругу.
На самом деле смеяться ей хотелось уже с того момента, как они уселись за столик. Неуверенный взгляд и такой же неуверенный тон голоса её неловкого ухажера забавляли её, но она старалась не выдавать своих эмоций.
– Тебе, может, неприятно со мной? – спросил парень.
Подруга прекратила смеяться и, смерив друга укоризненным взглядом, резко ответила: – Мне неприятно, когда люди говорят глупости.
– Ты не обижайся. Просто я не хочу, чтобы получилось так, что…
– Что твои надежды не оправдались? – тихим ровным голосом спросила Лена. Дима замешкался, поставил на стол бокал пива, который собирался пригубить. Лена, подавляя очередной легкий порыв смеха, пригубила свой стаканчик с грейпфрутовым соком.
– Ну, да. – В этот раз голос парня был ровным и звучным, но указательный и большой пальцы правой руки суетливо массировали ушко бокала.
– Ну да… – С озорной улыбкой повторила Лена. – А на что ты надеешься? – Стараясь не смотреть на смущенного парня, Лена начала ковырять вилкой в салате.
– Я просто хочу нравиться тебе, – не сразу ответил парень.
– Ну, может быть, у тебя что-нибудь и получится. – Лена заставила себя мило улыбнуться.
– Не "может быть", а получится! – решительно заявил парень. Лена засмеялась, чуть не поперхнулась соком.
В тот вечер они сидели в кафе немногим больше двух часов. В течение всего этого времени Дима, желая развеселить Лену, рассказывал ей смешные случаи из своей жизни. Она, слушая его, время от времени, весело посмеивалась. Каждый раз, когда она смеялась, Дима вглядывался в её глаза – пытался понять, действительно ли ей смешно, или она просто играет роль хитроватой симпатяжки с жеманно-кичливыми манерами. Когда Лена безразлично усмехалась, глядя на него непонимающим взглядом, он напрягался, и лицо его становилось тревожным. Когда она душевно смеялась, и глаза её весело сияли, Дима тоже сиял от радости.
Проводив Лену до дома, Дима пожелал ей спокойной ночи и, не дождавшись ответа, быстро пошагал прочь.
– Опять дурно себя чувствуешь? – крикнула удивлённая Лена ему вслед.
Парень решительно подошел к девушке и, обняв её за талию, прижал к себе.
– Чего ты так странно ведёшь себя? – спросила Лена, смеясь.
Дима поправил ей волосы и крепко поцеловал в губы.
– А так не странно?
– Нет, – серьезно, безо всякого чувства ответила Лена. – Так не странно. Ладно, Димочка, мне уже пора, уже… – она посмотрела на свои наручные часики с крошечным циферблатом на двух посеребренных ниточках. – Ой, начало десятого… Давай-давай, лапочка. – Она поцеловала его в губы и похлопала по плечу: – Иди, позвони завтра.
5
Проснувшись около десяти часов утра, Лариса (или Лора, как называли её подруги) неторопливо встала, накинула на голое тело бархатный халат и, достав из купейного шкафа большое махровое полотенце, ушла в ванную.
Приняв душ, Лора обтёрла своё шикарное тело полотенцем и, надев халат, вышла из ванной. Зайдя в свою комнату, она уселась напротив трюмо и принялась расчёсывать свои чёрные, слегка вьющиеся, волосы.
Услышав, как зазвонил её домашний телефон, Лариса небрежно положила расчёску на маленькую тумбочку и подбежала к телефону.
– Алло, – раздражённо произнесла она, поднося телефонную трубку к уху.
– Лариска, ты уже приехала? – спросил тоненький девичий голос из трубки.
– Да я уже месяц как приехала. – Лора говорила мягко, но слышались в ее голосе нотки легкой обиды.
– А чего злая такая?.. Пойдём, прогуляемся? Погодка сегодня хорошая, солнечная.
– Пойдём, я перезвоню тебе через полчаса. Хорошо?
– Хорошо. А знаешь, я вчера…
– Наташа, я перезвоню тебе через полчаса, – гневно перебила Лариса подругу и положила трубку.
Расчесав волосы, она подкрасила губы и достала из шкафа короткое белое платье. Переодевшись в платье, она набрала на домашнем телефоне номер.
– Что, уже готова? – спросил голос Наташи из телефонной трубки.
– Ну, раз звоню, значит готова…
– Ну, выходи. Мы подъедем к твоему подъезду.
– Вы – это ты и Боря?
– Да.
– Не надоел тебе ещё этот "папенькин сынок"?
– А чем он тебе не нравится?! – возмутилась Наташа.
– Да ничем он мне не нравится… Ладно, подъезжайте, я уже выхожу.
Выйдя из дома, Лариса подошла к синему внедорожнику, за рулём которого сидел толстый белобрысый парень лет двадцати. На пассажирском сиденье автомобиля сидела стройная рыжеволосая девица в красном платье без рукавов.
– Здравствуйте. – Белобрысый парень любезно улыбнулся Ларисе.
– Здравствуй, Боря. – Лариса открыла дверь автомобиля и села на заднее сиденье салона. – И куда мы поедем?
– Я хочу в "Варханну", – ответила Наташа. – Поедем?
– Вот и "Варханна", милые дамы. – Боря, подъехав к ресторану, заглушил автомобиль.
Все трое вышли из внедорожника. Зайдя в ресторан, они уселись за столик. Пока Наташа с Борей листали меню, Лариса подозвала официанта и заказала себе стакан гранатового сока, сто грамм вина "Совиньон", порцию куриного мяса в желе и порцию мороженого. Боря, услышав, как она заказывает мороженое, засмеялся: – А вы, мадам, не боитесь мороженое есть?
– Ты, Боря, лучше, давай-ка, за своей мадам следи, – с холодной иронией ответила Лариса.
– Да я просто спросил! – воскликнул Боря, да так громко, что посетители ресторана, сидящие за соседним столиком, беспокойно оглянулись. – Что за привычка дурная – придираться к каждому слову!
– Не смеши людей, придурок, – сквозь зубы прошипела Наташа. Её тоненькая рука с хрустом сжала страницу "меню".
– Пойду-ка я, покурю.
Бойфренд Наташи резко встал из-за стола и вышел из заведения.
Продиктовав официанту заказ, рыжая подруга Ларисы злобно глянула на неё исподлобья и заявила: – Ты мне надоела, Ларочка!.. Что у тебя за привычка злорадствовать?!