Содержание:
1. Страшная, очень страшная история 1
2. Все уснут и всё умрет… 1
3. Козырев в мужских руках не писает 1
4. Пора! Лиза уже достала веревку! 2
5. Почему люди впадают в летаргический сон? 2
6. Господин Перепечкин точно не гей! 2
7. Пока Перепечкин собирается… 3
8. А виновник торжества здесь! 3
9. Угрожаема по… 4
10. Одинокая и сумасшедшая 4
11. Любовь, между прочим, всюду 5
12. Нет повести печальнее на свете… 5
13. Лекция о мужской заднице: гнусно и мерзко! 5
14. Они не делают пук-пук! 6
15. Любовь до гроба? 6
16. Декламатора вызывали? 6
17. Достал всех ширинкой 7
18. Трехмесячное молчание Мананы 7
19. Курнем, товарищ, по одной? 7
20. Харассмент 7
21. Добрый ужастик: хор зомбарей 8
22. И жить торопится, и чувствовать спешит 8
23. Нижние аргументы любви 8
24. Ненасытна. Круглосуточно. Бесплатно 9
25. У вас дома был пес Шарик? 9
26. Граждане с ограниченным ростом 9
27. Куда можно идти двести лет? 10
28. Манана так любит учиться в институте! 10
29. Дешифратор, однако 10
30. В гости к Богу не бывает опозданий 11
31. Наши зомби не чета вашим трупикам! 11
32. Портрет экзистенциальной любовницы 12
33. Кровавый зуб Шапы 12
34. Осторожно, это похоть! 12
35. Предатель Иннокентий 13
36. Убить христопродавца! 13
37. Мужчина ее сердца 14
38. Альтернативный мир существует! 14
39. Но я же не умру 14
40. Ваниш-ваниш, постирушко! 15
41. Ненасытна. Круглосуточно. Бесплатно 15
42. У меня чудовищная овуляция! 16
43. В кластере D00 X 0000000000000011 16
44. Вальсацио больше не будет 17
45. Дьявольская трель без Вивальди 17
46. Я вас так любила… Где же вы? 17
47. Хороша вдовушка, ой, хороша! 18
48. Бог сделает еще лучше? 18
Зуфар Гареев
СПЯЩИЕ КРАСАВИЦЫ
Роман-комикс
1. Страшная, очень страшная история
Друзья мои! Вы прекрасно знаете: сколько бы Добро не боролось со Злом, последнее всегда побеждает. Также вы знаете про ту очередную напасть, которая свалилась на голову человечества в наши дни. Вы помните – женщины разных возрастов вдруг в массовом порядке стали засыпать летаргическим сном. И до сего дня продолжают засыпать навсегда.
Для тех, кто не совсем в курсе поясню: засыпают только те дамы, которые четыре года назад просмотрели популярный сериал "О, смазливчик!" Главную роль в этой бяке сыграл парень исключительной красоты – некий Алексей Синица.
Сейчас этот сериал запрещен к показу (хотя его успели показать еще дважды), а засыпающих женщин продолжают доставлять в частную Клиника Сна в Подмосковье, которой руководит небезызвестный европейский профессор Хольт Майер.
К несчастью, феномен массового летаргического засыпания до сих пор не разгадан. Федеральная Комиссия в своих расследованиях топчется на месте, растет количество ученых, которые убеждены что таким образом через Алексея Синицу в наш мир прорывается альтернативная реальность.
То есть, уснувшие в этом мире женщины, возможно, проживают свои сценарии жизни в другом. Этому есть немало косвенных, а теперь и прямых доказательств, спустя год после того, как заснула Яна Смирнова – главная героиня моих записок.
Впрочем, ясно одно.
Чтобы остановить летаргическую эпидемию, ученые придерживаются неутешительного вывода. Биопроводник альтернативной реальности (Алексей Синица) должен быть физически уничтожен.
Убить Аполлона, чтобы спасти тех, кто в него влюблен… В общем, страшная история!
Но есть одно утешение – никто не знает как это сделать.
Тем более, что с некоторых пор актер бесследно исчез. Поиски пока не дали никаких результатов.
2. Все уснут и всё умрет…
От Москвы до "Клиника Сна профессора Майера" в Подмосковье – часа полтора езды, это за Чеховым.
Голубоглазый детина (бывший десантник) по прозвищу Старшина и его закадычный друг – тощий и лоховатый Леха Богатырев – привинчивают новую табличку у входа.
Клиника живет своей будничной жизнью.
Из кареты скорой помощи уже выгрузили очередные носилки. Пятые за последние две недели. Около каталки – врач, санитары и молодая дама. В каталке – полная мадам.
Дама всхлипывает.
– Мама, мама… Ну, зачем ты смотрела этот идиотский сериал… Зачем?
Врач почти что безразличен:
– Все так говорят задним числом: идиотский…
– Писала письма этому Синице… Доктор, у мамы осталась вот такая кипа неотправленных писем Алексею Синице. Получается, своему убийце…
– Ну, Ваша мама жива, вообще-то…
– Откуда мы знали, что он убийца? Вы знаете, какой он красивый? Он потрясающий!
Она достает фотографию.
– Смотрите! Ди Каприо отдыхает!
На фотографии – смазливый парень.
– Он не может быть убийцей женщин! Он даже красивее Ди Каприо! Это против разума!
– А кто может быть убийцей женщин?
– Как это кто? Вы не знаете кто?
– Тем не менее мы уже четыре года привозим сюда уснувших… Кстати, Ваша мама жива, не забывайте. Это просто внезапное летаргическое засыпание. Как ни крути, это форма жизни.
Дама всхлипывает:
– Это вы называете жизнью? Она спит уже восемьдесят семь часов, ей все обзвонились!
– Тогда все претензии, пожалуйста, к этому… как его… Ди Каприо.
Он бросает санитарам:
– Семьдесят первая палата, третий этаж.
– Доктор, как такое может быть? Сериал шел пять лет назад…
Врачи и дама идут следом за каталкой.
– Сколько проспит мама?
– Лет пятнадцать, до конца жизни. С мамой будете общаться через переводчицу. У нас большой штат переводчиц. Вам надо сегодня же заключить договор.
Каталка въезжает в холл и продолжает движение. Дама внезапно останавливается.
– Доктор, так значит… так значит и я? Значит, скоро все человечество уснет и перестанет разговаривать?
Врач отвечает довольно раздраженно:
– Да, уснет. И перестанет разговаривать. Наступит мертвая вселенская тишина. Никогда не откроются магазины, спа-салоны, клубы, бассейны, парикмахерские, тренинги харизмы и красоты.
– Никогда? Да что Вы такое говорите?
– Все уснут, вся планета превратится в одно сплошное кладбище гниющих трупов…
– Это глобальная катастрофа, доктор!
– Разве? Успокойтесь, этого не произойдет! Потому что Земля состоит не из одних женщин, которые смотрят сериалы.
– А что будет со мной? Вы спасете меня?
Носилки въезжают в лифт, двери захлопываются.
3. Козырев в мужских руках не писает
Часто в холле на первом этаже у окна нетерпеливо расхаживает кубышечка – женщина-даун неопределенных лет в бейсболке, в платье (крупный горошек). Это Лиза. Она явно кого-то ждет, поглядывая на подъезжающие машины. В руках Лизы старомодный ридикюль рябинового цвета. Секонд-хэнд. Время от времени она показывает молодому человеку на ресепшене колечко ОК, прицокивая. Лиза всегда разговаривает сильно в нос – гундит, то есть.
– Вся на нервах… Господи, вся на нервах…
Во двор клиники въезжает машина. Лиза торопливо катит к ней коляску, в которых здесь возят летаргиков.
Из машины показывается молодая девушка Вера, она вытаскивает из салона пьяного импозантного мужчину чуть за сорок – высокого, крупного. Это главный редактор кинокомпании Козырев. Он пошатывается, с трудом открывает глаза.
Вера надменна:
– А вот и Ваша экзистенциальная любовница пришла… Заждалась. Мона, так сказать, Лиза.
Лиза жестом приглашает Козырева сесть в коляску.
– Вся на нервах с утра…
Козырев кладет руку на голову Лизе.
– Спасибо, голубушка, я постою. Вера, когда мы писяко-писяко?
– Как я ненавижу Ваш мочевой пузырь, Роман Григорьевич! Не-на– ви-жу!
Троица ковыляет к подъезду. Во двор въезжает еще одна машина. Из нее вываливается худой пьяненький старик – сценарист Пушкин с потертым портфелем. Косит под Жванецкого.
– Эй, а меня возьмите! – стучит он по портфелю. – Роман Григорьевич, тут есть чего почитать! Всю ночь переписывал!
Козырев не поворачивает головы:
– Пушкин пьян?
Вера надменна:
– Да. Вместе пили, не забыли?
– Вместе? Почему я уже в работе, а он пьян? Мерзкий старик, не находите, Вера? Тухлый конъюнктурщик, бездарь… А как ловко присосался к сериалам. Печет как блины.
Пушкин догоняет:
– Ну-с… Читанем, Роман Григорьевич?
Козырев снимает башмак и запускает в Пушкина, бормочет:
– Удивительно крепкий старик… Ровесник Мавзолея… Гниды ведь долго живут.
– Вы не любите людей! – Вера открыто презирает Козырева. – О, как Вы их ненавидите!
– Разве это любимец богов, Вера? Только фамилию позорит.
Пушкин не обижен:
– И чего Вы все деретесь? Как дитя малое…
Он кидает башмак обратно. Козырев снова швыряет в Пушкина – на этот раз попадает.
Пушкин почесывает ушиб:
– Ну не надо башмачком, не надо, Роман Григорьевич. Зачем же в бедных людей…
Он подбирает башмак, поясничая, целует. Козырев тем временем бухнулся в коляску.
– Хороший башмачок… Вот мы его целоватеньки… Миловатеньки… Позвольте надеть, Роман Григорьевич?
Пушкин надевает башмак, завязывает шнурок. Козырев погружается в дрему.
Пушкин продолжает поясничать:
– В этой услужливости – бессмертие наших подоночных дел. Вы-то еще молодой… жизни до конца не знаете… Писяко-сисяко хотите?
Козырев приоткрывает туманные глаза:
– Птица в клетке что? Не поет. Я в мужских руках не писаю. Вера, правильно?
Группа скрывается в подъезде.
4. Пора! Лиза уже достала веревку!
Куда привезли Козырева? Его привезли к бывшей жене Маргарите. Рита тоже впала в летаргический сон года два назад. В свое время она жадно поглощала сериал "О, смазливчик!"
Для своих 35 лет Рита выглядит пожалуй несколько старовато. Как всегда рядом топчется Лиза. Переводчица держит Риту за руку и синхронно переводит:
– Ты получил записку, Роман? Это мое последнее послание.
– На той неделе ты говорила то же самое, – Козырев прикладывается к фляжке с коньячком.
– Я не могу уйти, не сказав тебе в лицо все! Ты понял ее глубинный смысл?
– Да. Я должен тебя повесить. Ты уже не можешь жить. Нет цели, так? Кстати, сколько раз ты вешалась в этом месяце? Раз пять? А в прошлом? Ты что – бессмертная?
Переводчица раздражена:
– Я не могу перевести это по этическим соображениям.
– А почему ее суицидом должен заниматься я? Это этично?
– Вы забываете, Роман Григорьевич, что у нее никого нет. Ни любовников, ни мужа, только Вы.
– Мы в разводе уже семь лет!
– Но она до сих пор считает, что Вы должны любить ее!
Не получив ответа, она берет интонацию Риты:
– Что ты думаешь по поводу моего послания?
Лиза из ридикюля достает блокнот:
– Записывать?
– Поздно думать, мне надо поторопиться с веревкой. На след могут напасть детективы. Так поторопимся?
Переводчица к чему-то как бы прислушивается, тихо произносит:
– Похоже она плачет…
После паузы снова берет интонацию Риты:
– Ты не повесишь меня, пока не скажешь, что ты думаешь по этому поводу. Неужели тебе нечего сказать с того времени, когда ты перестал видеть мои глаза… перестал слышать шелест моих волос… видеть ямочку на щеке…
– Дорогая, нам надо поторопиться, так мы никогда…
– Я отказываюсь!
– Это уже не смешно. Лиза уже достала веревку.
Лиза в самом деле достает из ридикюля веревку, Козырев набрасывает веревку на шею Риты.
– Ах, оставьте это дешевое комедиантство. – Переводчица снова раздражена. – Надоело.
– Должна же она когда-нибудь увидеть лицо Бога. Маргарита, ты готова?
В голосе переводчицы сарказм:
– Она еще не сказала последнее слово…
Она нервно встает:
– Я отказываюсь работать, отказываюсь! Я не могу работать с психами!
Переводчица отходит к открытому окну, закуривает.
– Я тоже псих? – интересуется Козырев.
– Хуже.
Козырев не мешает ей больше курить. Переводчица, успокоившись, садится к Рите, берет ее за руку, оборачивается к Козыреву:
– Я понимаю Ваше горе, но меня тоже надо понять… Маргарита спрашивает: Лиза – секси?
– Нет.
– Она блондинка?
– Она лысая.
– Какого она роста?
– Метр сорок четыре.
– Какая у нее талия?
– Метр сорок четыре… или около того. Какая ей разница в конце концов ТАМ?
– Вы можете уступить покойнице? Покойнице-женщине? Рита говорит: я не могу пойти вешаться до тех пор, пока не узнаю, прочитал ли ты все остальное, что было в записке.
5. Почему люди впадают в летаргический сон?
Как всегда Клинику Сна профессора Майера не забывают журналисты. Вот и сегодня группа журналистов и несколько врачей поднимаются по лестнице. Впереди представители Федеральной Спецкомиссии – специалист по биоэнергетике Козин и человек в штатском по фамилии Артуров. Замыкает шествие профессор Хольт Майер, с ним его переводчица с русского на немецкий (и обратно) Хильда.
Козин в который раз уже отвечает на один и тот же вопрос:
– Итак, что это может быть? Это может быть брешь между параллельным миром и нашим. Вполне возможно, что смазливый киноартист Алексей Синица является биологическим проводником иной энергии в наш мир.
– Зачем, вообще, показали этот сериал? – с удивлением спрашивает девушка-журналист.
– Но кто ж мог знать, что женщины после него будут впадать в летаргический сон?
Артуров добавляет:
– Кстати, не только женщины. Среди пациентов – один трансвестит и один мужчина преклонного возраста… Это господин Перепечкин.
– Господин Перепечкин – гей?
– Нет. Господин Перепечкин – исключение подтверждающее правило.
Довольно смущенно молоденький журналист спрашивает:
– Скажите, надо обязательно испытать волнение… эротического свойства… к Алексею Синице, чтобы стать летаргиком?
– Да. Все уснувшие признаются в этом врачам. За исключением господина Перепечкина.
6. Господин Перепечкин точно не гей!
Не гей, – именно так! Ведь богатый коллекционер антиквариата Иван Михайлович Перепечкин хочет жениться. Он и при жизни хотел, а тем более сейчас. Это доподлинно известно…
Его палата – самая большая. В ней – широкая двуспальная кровать (хм…), просторные диваны для гостей, небольшая дорогая библиотека-салон, где нередко вечерами вслух читаются стихи.
А вот и сам он, старик Перепечкин, в шикарном двухместном электрокресле – одет с иголочки. Иван Михайлович любит роскошь и может себе позволить менять костюмы хоть каждый день. Он и при жизни был большой щеголь, а уж тем более сейчас…
На его плече – попугай-жако Иннокентий. Рядом со стариком – лучшая переводчица Клиники Любаша. Она держит в руке огненный парик и довольно яростно, бесцеремонно его начесывает.
Прежде чем водрузить парик на плешь старика, Любаша плюет на пальцы и приклеивает одинокий вихор к его лысине. Все это рассеянно наблюдают две пожилые (к 50-ти) дамы. Это любовь Семеновна – гендиректор клиники (внушительная и авторитетная) и Ксения Михайловна.
Ксения Михайловна снова и снова уточняет, словно не веря счастью:
– Так он мечтает жениться? А не просто, побаловаться, значит… Ну, по-молодежному, так сказать, быстренько…
Любаше не занимать озорства:
– Куда уж тут по-молодежному…
Хихикнув, указывает на пах:
– Есть тут чем побаловаться? Вы совсем облысели, что ли?
Иннокентий вздыхает о тщете земной суеты:
– Господибожемой…
Ксения Михайловна строго одергивает переводчицу:
– Любаша, а Вы без пошлостей, пожалуйста. Женитьба – шаг серьезный. И это здесь ни при чем.
Любовь Семеновна внимательно разглядывает фото претендентки:
– Что это у Вашей Анжелы одно ухо вроде как пельменем? Второе тоже?
Любаша уходит в туалет, на пороге роняет:
– Я на минутку…
– Ухо пельменем? Просто ракурс невыгодный. А потом – он же все равно слепой…
Иннокентий тянет голову, чтобы заглянуть в фотографию. Снова вздыхает:
– Господибожемой…
Любовь Семеновна бурчит:
– Ну, слепой… А я на что?
– Извиняюсь, хотела сказать глухой.
– Глухой… А я на что?
– Слепой или глухой, а все равно подавай первый сорт, так? Эта кофточка Вам так к лицу…
– Если бы первый. От высшего тоже не откажется.
Иннокентий почему-то впадает в ужас:
– О темпора, о морес!
Любовь Семеновна замахивается на птицу:
– Опять за свое?
Поясняет:
– Говорит, застегни ширинку. Где ты тут видишь ширинку?
– Ну, он же по-английски… Нам-то что?
– По-английски… А то мы не понимаем матюков!
Иннокентий уточняет:
– Застегни ширинку, о темпора, о морес!
– Видите! У-у, так бы и треснула! Пойдемте ко мне. Невозможное общество.
В кабинете гендиректора дамы пьют чай с отдохновением. Наступает время крупной взятки. Ксения Михайловна достает конвертик и негромко произносит:
– Здесь 50 тысяч. Это пока. Какие блестки у Вас хорошие, только что заметила…
Любовь Семеновна мечтательно закатила глаза:
– Сколько богатства отвалится вам с Анжелкой, если выдадим ее за Перепечкина! Адвокат только и мечтает как бы быстрее женить – гора с плеч.
– Вас тоже не обойдет вниманием это богатство, как и договаривались, Люба…
Любовь Семеновна снова кивает на фото, несколько поморщившись:
– Ну а как наша невестушка на первом этапе? Так сказать, в постели…