Галстуки были единственным подарком, который мы с Кэсс всегда дарили ему на Дни рождения, Рождество и Дни отца год за годом. В итоге у него скопились десятки их, и он бережно хранил эту коллекцию в своем шкафу, рассортировав галстуки по цветам и орнаментам (последний год мы были без ума от горошка и полосок). Это уже стало чем-то вроде семейной шутки, а мы с Кэсс приносили отцу странно или изысканно оформленные коробочки или цилиндры, однажды принесли даже коробочку для украшений, чтобы подарок выглядел интереснее. И он носил их на работу, эти галстуки, и гордился тем, что помнил, какой и когда был подарен. Если мама была эмоциями нашей семьи, то папа был фактами. Он помнил всё.
- Кейтлин, Рождество, 1988, - говорил он, доставая галстук, который не помнила уже даже я. - У тебя тогда была ветрянка.
Другой вещью, которую папа любил и ценил, как и мы, был спорт. Когда университетская футбольная или баскетбольная команда играла, мы с Кэсс сидели в гостиной на полу возле его ног, смотрели матч, кричали и осуждали судью все вместе. Пожалуй, только тогда мы видели его эмоциональным и открытым, и мы обожали это. Все остальное время он казался человеком со стальными нервами, если хотите - человеком, которому можно дать пас за семь секунд до конца игры. Он никогда не подвел бы вас. Но то, что сделала Кэсс, было умышленным фолом. Незаконным перемещением. Штрафным броском. Я была рядом, когда из Йеля позвонили, чтобы удостовериться, что Кэсс всё еще собирается приехать к ним, и видела лицо отца, когда он объяснял, что нет, не в этом семестре. Затем он опустился на стул и стал смотреть бейсбольный матч, а я пошла в её комнату и села на её кровать, вдыхая этот спертый воздух и пытаясь представить мир, в котором её нет.
* * *
Миновала уже неделя школы, когда моей лучшей подруге Рине всё-таки удалось уговорить меня попробоваться в чирлидеры. Она аргументировала всё тем, что чирлидинг - одна из вещей, в которых Кэсс никогда не приняла бы участие, а значит, мне просто необходимо это сделать. Впрочем, я не была так уверена насчет этого.
- У нее были причины не заниматься этим, - сказала я, когда мы после уроков направлялись к спортзалу, где должен был проходить отбор. Вернуться в школьные будни после долгого ленивого лета было непросто, и это еще не считая шепотков или взглядом людей, прослышавших о побеге Кэсс. Её хорошо знали в школе, и эта история стала отличной сплетней для начала учебного года, а я внезапно оказалась в центре внимания - и не то что бы мне это нравилось.
- И какие же это были причины? - спросила Рина.
- Она была спортсменкой, - пояснила я. В последнее время я начала замечать за собой, что всё чаще говорила о Кэсс в прошедшем времени, как если бы она умерла, а не просто ушла. - Спортсменкой, а не куклой Барби.
- Чирлидинг - это спорт, вообще-то, - твёрдо ответила Рина. - И, кроме того, ты сможешь попасть на множество крутых вечеринок.
Я вздохнула, покачав головой. Нас с Риной невозможно было представить друзьями, но каким-то образом мы были вместе с седьмого класса, когда они с мамой переехали из Бока-Ратона на соседнюю улицу к Отчиму Номер Два, королю химчисток.
Все девчонки в школе тихо ненавидели её, потому что она была очень красива: высокая, с идеальной фигурой, светлыми вьющимися волосами, большими голубыми глазами и пухлыми губами на лице в форме сердечка. Её появление в средней школе Джексона повлекло за собой распад двух популярных парочек, а её репутация стала больше похожей на вымысел, чем на правду. Но я знала настоящую Рину. И мне было известно, что она преследует парней из-за отца, который вел детское шоу "Герои Харви" в Бока-Ратоне. Он отказался признать её своей дочерью даже после проведения теста на ДНК. Однажды она сказала мне, что в детстве смотрела его шоу каждый день, и он казался таким замечательным на экране - шутил и смеялся с детьми в студии, доставал кроликов из шляпы или рассказывал глупые истории.
- Знаешь, там он выглядел идеальным отцом, - сказала тогда Рина, - но я могла думать лишь о том, что он ненавидит меня. И всё же я продолжала смотреть программу каждый день, даже не знаю, почему.
Мать Рины, Лиза, такая же высокая красивая блондинка, выходила замуж снова и снова, и у Рины были поездки, украшения, одежда, большие комнаты в красивых домах, свои телевизоры и телефоны. Лиза хотела любви и научилась искать её в любом месте, что приводило к разным результатам. В начале девятого класса она закрутила роман с боссом, развелась с Номером Два, и они с Риной переехали на другой конец города к мужчине, который вскоре стал Номером Три. Моя мама вздохнула с облегчением, решив, что теперь я могу найти более "милую" девочку, чтобы дружить с ней. Но я знала, что Рине, как и мне, нелегко было заводить друзей, а для меня она была замечательной во всех отношениях - сильная, весёлая и преданная. И если я не была окружена толпой друзей, потому что у меня была она, то с ней побаивались дружить другие девочки, оценивая её внешность и думая, что она обязательно украдёт их парней. Меня же это никогда не смущало, да я и не жалела об отсутствии большой компании - Рины всегда было более чем достаточно. Нам было хорошо вдвоем, мы знали наши сильные и слабые стороны, так что держались вместе и поддерживали друг друга. И, когда моя мама поняла, что я не начну носить обтягивающие мини-юбки и встречаться с половиной баскетбольной команды, как Рина, она успокоилась и стала относиться к моей подруге гораздо теплее. Ей нравилось, что Рина ценит устоявшийся порядок (из-за всех этих разводов и переездов), поэтому с радостью приглашала её к нам на обеды, праздники или на ежегодную поездку на море, словно делая Рину частю нашей семьи.
Когда мы вошли в зал, несколько девочек уже сидели на скамейке. Увидев нас, они прищурились и сдвинули головы, начав шептаться о чем-то. Это была обычная реакция на Рину, куда бы мы ни пришли - от Уол-Марта до кинотеатра, от незнакомцев до одноклассников. Мне это всегда действовало на нервы, а вот Рина, казалось, не замечала ничего.
- Я не хочу, - слабо запротестовала я, пока подруга записывала наши имена в список, который подала ей Челси Роббинс, капитан команды болельщиц, девушка, уступившая Кэсс звание Королевы бала в прошлом году.
- Конечно, хочешь, - отозвалась Рина, широко улыбаясь Челси, которая наигранно улыбнулась в ответ, завязывая длинные светлые волосы в хвост. - Это будет весело.
- Ну, Кейтлин, - обратилась ко мне Челси. - Как ты?
Я взглянула на нее. Она смотрела на меня, наклонив голову, её лицо было серьезным.
- Хорошо, - отозвалась я. Она кивнула с дружелюбной полуулыбкой, наклонилась ко мне и, понизив голос, произнесла:
- Не могу поверить в это. Я про Кэсс. Я имею в виду, она никогда не казалась мне такой.
Я вспомнила, как Челси стояла на сцене после голосования со своей лентой участницы конкурса, а на её лице явственно было видно разочарование от поражения, как бы она ни старалась скрыть его за улыбкой.
- Какой - "такой"?
Её голубые глаза расширились.
- Ну, ты знаешь. Я просто подумала… Она ведь собиралась в Йель, и всё такое. А потом всё будто развалилось, верно?
- Пойдём, Кейтлин, - быстро сказала Рина, крепко обхватив моё запястье.
Я ощутила, как во мне растет какое-то новое чувство, что-то вроде злости, смешанной со всеми воспоминаниями прошедших двух недель: мама, вытирающая слёзы, отец, почесывающий голову, имя Кэсс, написанное на обратной стороне конверта, её посвящение на страницах дневника для меня - "Увидимся".
Рина потянула меня за руку и потащила за собой.
- Удачи! - крикнула нам вслед Челси. Я хотела обернуться, но Рина буквально вцепилась в меня. Раздался свисток - вот-вот должен был начаться отбор.
- Кейтлин, - тихо сказала Рина, - я не имею ничего против ругани с такой, как она, но…
- Ты слышала, что она сказала?
- Она стерва, - спокойно отозвалась подруга, и села на скамью, вытянув ноги. Две полные девушки, сидевшие рядом, посмотрели на неё, оглядев с ног до головы. Она не обратила на них внимания. - Мы и так это знаем, правда? Но начинать ссору с ней прямо сейчас - не лучший вариант, это уменьшит наши шансы попасть к команду, а мы этого не хотим, так ведь?
- Так, - хмыкнула я. Она вздохнула, отбрасывая с лица кудряшки.
- Сделай это ради меня, хорошо? Обещаю, потом еще скажешь мне спасибо, уж поверь.
Я посмотрела на нее. Эти её слова создавали нам проблемы, сколько я себя помню.
- Ладно, ладно, - быстро сказала она. - Поступи так, как поступила бы Кэсс.
- И как же?
Рина покачала головой.
- Будто ты не знаешь.
Челси Роббинс вышла в центр зала и хлопнула в ладоши.
- Хорошо, девушки, пора начинать. Мы покажем вам несколько простых элементов для начала. Поехали!
Рина повернулась ко мне с улыбкой.
- Разбила бы их на их же поле, - сказала она, вставая. - Вот, что сделала бы Кэсс.
В зале, наверное, было сотни две девчонок, встающих со скамейки, выходящих в центр или разминающихся, и все они хотели этого больше, чем я. Но неважно.
- Разбить их на их же поле, - повторила я, как будто это было так легко - наблюдать за Челси Роббинс, ходящей колесом по залу и демонстрирующей свою красивую фигуру. - Ладно.
* * *
Когда, три дня спустя, я несла домой свою форму болельщицы, я увидела Боу, но не стала ускоряться. Она перехватила меня на крыльце, выходя от мамы.
- Приве-ет, - весело поздоровалась она. - Я обрабатывала твою маму целый час, уговаривая её присоединиться к гончарному классу. Ну, знаешь, чтобы вытащить её из дома. Но она такая упрямая.
Форма свисала с моей руки, и я попыталась спрятать её за спину.
- Это здорово.
- Пожалуй, она уже не так твердо на этом стоит, - произнесла Боу, вытягивая шею. - Что это?
- Не думаю, что… - начала я, но было уже поздно: Боу выхватила форму и теперь разглядывала её на расстоянии вытянутой руки.
- О.
Я чувствовала, как моё лицо горит от стыда, становясь таким же ярким, как красные буквы "JHS" на свитере. Судя по выражению лица Боу, я могла с таким же успехом присоединиться к Ку-Клукс-Клану.
- О боже.
- Я знаю, что ты сейчас скажешь, - начала я, - но…
- Нет-нет, - быстро ответила она, возвращая мне форму. - Всё нормально. Хорошая идея для тебя.
- Это была идея Рины, - призналась я, чувствуя себя очень и очень глупой. Боу, профессор по части исследований мира женщин, неодобрительно относилась к конкурсам красоты, моде и, конечно, чирлидингу., и я хорошо это знала.
- Всё хорошо, - повторила она с улыбкой. - Главное, чтобы это делало тебя счастливой.
- Это не делает меня счастливой, - поспешила объяснить я. - Это просто… произошло.
И это действительно было так. В одну минуту я ненавидела каждую секунда, а в следующую так зажгла, что никто бы не смог меня остановить, так что теперь мне было выдано все необходимое, и я официально стала болельщицей - делала кувырки и ходила колесом. Так, пытаясь поступать, как Кэсс, разбить всех на их же поле, я попала в команду. Рина тоже стала чирлидером, по большей части потому, что половина судей были футболистами.
- Я понимаю, - Боу обняла меня. - Иногда что-то действительно просто… - она снова посмотрела на свитер в моих руках, - случается.
Затем, не дав мне ничего сказать, она похлопала меня по руке и пошла к своему дому, шурша травой под ногами.
Оказавшись у себя, я снова посмотрела на костюм болельщицы, пытаясь представить, как кувыркаюсь в воздухе над футбольным полем. Это оказалось непросто. В дверь постучали.
- Кейтлин? - позвала мама. - Ты там?
- Да, заходи.
Она приоткрыла дверь и заглянула в комнату. На мамином лице была новая помада, и я почувствовала запах её духов, "Joy" - она всегда прихорашивалась перед возвращением отца с работы. Она выглядела хорошо, но всё же с её лица словно что-то пропало - так было с тех пор, как ушла Кэсс - и мама казалась тенью самой себя, ходящей и разговаривающей, но едва живой.
- Как школа?
- Хорошо, - я повернулась, всё еще держа свитер в руках. - Я попала в команду болельщиц.
- Правда? - её лицо просветлело, и она вошла в комнату, протянув ко мне руки. - Ох, Кейтлин, это замечательно! Почему ты не сказала, что собираешься туда попасть?
- Ну, это просто случилось, - отозвалась я.
Она подошла к стулу, куда я повесила юбку, затем взяла у меня свитер.
- Ты только посмотри на это! - восторженно произнесла она. - Это потрясающе. Но ты не можешь оставить это просто так. Юбку нужно погладить, а свитеру, кажется, не повредит химчистка.
- О. Ладно. - Я не видела её в таком хорошем настроении с тех пор, как ушла сестра.
- Странно, что тебе дали всего один комплект. Будет непросто стирать его каждый раз, ведь у тебя будет много игр.
Казалось, я могла видеть, как работает её мозг, пока она изучала этикетки на форме, наклонив голову.
- Завтра будет собрание, - говоря об этом, я все еще чувствовала себя как-то странно. - Думаю, там мне все и скажут. Сегодня нам выдали только расписание, - добавила я, доставая лист из сумки. Мама подошла, протянув руку к нему, затем быстро пробежала глазами по списку дат.
- Ого, ты теперь будешь сильно занята, - вынесла она свой вердикт. - Но это ничего, мы справимся, как и всегда, правда?
- Ммм… Да.
Это "мы" звучало непривычно для меня, ведь я никогда не состояла ни в одной из школьных команд. Мама, кажется, забыв, что я вообще находилась в комнате, направилась к двери.
- Я повешу это на холодильник, чтобы мы могли знать, когда ты должна быть готова. А завтра вечером, когда тебе всё расскажут, мы съездим в магазин, хорошо? Если, конечно, они не заказывают всё по каталогу, тогда я могу просто выписать тебе чек…
- Я не знаю, - тихо сказала я.
- Ладно, посмотрим. Если что, я напишу чек, и ты сможешь заказать всё, что тебе будет нужно.
- Я не знаю, - повторила я. Живот неприятно заныл.
- Ну хорошо, там увидим, - мама обернулась и помахала мне листком, затем исчезла в коридоре. Я знала, что сейчас она возьмет скотч и прикрепит расписание на холодильник, на то же самое место, где всегда висели расписания тренировок, даты встречи Дискуссионного клуба и расписание занятий в Йеле для Кэсс.
Единственной причиной, по которой я подписалась на всё это, была попытка сделать что-то, что отличило бы меня от сестры. Но в итоге я снова следовала по её пути.
Я посмотрела в окно. Боу и Стюарт готовили обед: он чистил морковь и что-то говорил, она перемешивала что-то в миске большой деревянной ложкой, держа в руке бокал вина. И мне снова, как в детстве, захотелось быть их дочерью, сидеть на их кухне, есть острые бобы, чистить морковь и… просто быть собой.
Однажды, когда мне было восемь, меня отвели к Боу, чтобы она присмотрела за мной. Я взяла куклу Барби и играла, переодевая её для Очень Важного Свидания с Кеном, который валялся рядом, полуобнаженный, ожидая своей очереди нарядиться в синие велюровые брюки.
- Как зовут твою куклу? - спросила тогда Боу.
- Барби, - ответила я. - Их всех зовут Барби.
- Я знаю, - сказала Боу. - Мне кажется, это скучно, когда у всех одинаковые имена.
Я подумала над этим.
- Тогда её будут звать Сабрина.
- Это очень хорошее имя, - одобрила Боу. Она пекла хлеб тогда, и её пальцы были измазаны в муке. - А чем она занимается?
- Занимается? - переспросила я.
- Да, - Боу на минуту оставила тесто и отряхнула руки. - Что она обычно делает?
- Ну, она гуляет с Кеном.
- А еще?
- Ходит на вечеринки. Занимается шопингом.
- Хм, - Боу кивнула. - А она не работает?
- Ей не нужно работать, - сказала я.
- Почему нет?
- Потому что она Барби.
- Мне неприятно говорить тебе это, Кейтлин, но кто-то ведь должен платить по её счетам, покупать бензин для машины, - весело откликнулась Боу. - Если, конечно, у нее нет большого состояния, доставшегося в наследство.
Я обдумывала это, надевая на Кена штаны. Боу выложила тесто на противень.
- Знаешь, что я думаю, Кейтлин? - её голос был мягкий и дружелюбный, как и всегда, когда она говорила со мной.
- Что?
- Я думаю, что твоя Барби может заниматься шопингом и гулять с Кеном, имея при этом хорошую работу и делая блестящую карьеру, - она открыла духовку и поставила туда противень с хлебом.
- А кем она может работать?
Моя мама не работала и проводила время, ухаживая за домом и участвуя в делах Ассоциации Родителей. Я не могла представить, чтобы Барби, чьим обычным образом было сверкающее платье и туфли на высоких каблуках, убирала дом.
Боу подошла и присела рядом со мной. Она никогда не говорила со мной свысока - во всех смыслах, она старалась быть на моем уровне, садясь рядом на корточки или ложась возле меня на кровати.
- Ну, - начала она, глядя на Кена и его прекрасное телосложение, - Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?
Этот момент я помнила очень хорошо: Боу сидит рядом, скрестив ноги, держа в руках Кена, и смотрит на меня, а я думаю о различиях между ней и моей мамой, обычной Барби и моей Сабриной.
- Думаю, - мечтательно сказала я, - я хочу быть рекламным агентом.
Понятия не имею, откуда у меня взялась эта идея.
- Рекламным агентом, - повторила Боу, кивнув. - Хорошо. Значит, Сабрина - рекламный агент. Она работает каждый день, разрабатывая идеи для продвижения товара и всё такое.
- Она работает в офисе, - подхватила я, - и иногда ей приходится работать допоздна.
- Безусловно, - согласилась Боу. - Конечно, это непросто. Особенно, если ты Барби.
- Она хочет добиться успеха, - добавила я. - И она сама платит по своим счетам. И покупает бензин для машины.
- Она очень ответственна.
- А она может быть в разводе? И, можно, она будет знаменита благодаря своим идеям?
- Она может быть, кем угодно, - сказала мне Боу, и, что мне запомнилось больше всего, ей голос был как никогда тверд. - Так же, как и ты.
Так что теперь я занялась чирлидингом, взяла помпоны и научилась делать кувырки, пытаясь найти свой собственный путь, открыть неизведанную территорию. Я спросила себя - что бы подумала Кэсс об этом? Она была бы разочарована, как Боу? Или радовалась бы, как мама?
Я знала свою сестру. Она чувствовала бы и то, и другое.