– Не волнуйся, не пропадёт! Такую вещь в канаву не выбросишь, рука не поднимется. Вот увидишь, объявится ещё твоё сокровище!
Голоса стали удаляться и вскоре совсем затихли. "Наверное, это какой-то ценный артефакт!" – подумал Гоблин и опять спрятал шкатулочку за пазуху.
* * *
– Часть пути нам придётся проделать по большой дороге. Другого выхода нет! Вокруг одни болота. Гиблые места. Кроме кикимор и водяных, никому хода нет. Надеюсь, удача нас не подведёт! – сказал Чёрт, выводя отряд к древнему тракту, соединяющему замки феи и волшебника.
Когда-то это был оживлённый торговый путь, но теперь дорога была явно заброшена. Тракт с обеих сторон был обсажен огромными, вероятно, столетними дубами и липами. Кроны их смыкались над головой, образуя своеобразный туннель. Было прохладно и очень тихо. Даже слишком тихо. Птицы не пели, кузнечики не стрекотали. Пони время от времени прядали ушами и тревожно косили глазом.
Оглушительный свист прозвучал для всех неожиданно и в полной тишине показался каким-то нереальным даже для Гаутамии.
Лошадки остановились как вкопанные. Все, кроме Чёрта, побледнели, задрожали и стали ронять из лап оружие, за которое схватились в первый момент. Сверху раздался хохот, и кто-то, спрятавшийся в листве векового дуба, густым басом потребовал отдать ему немедленно все ценные вещи.
– Иначе я свистну погромче, а свист у меня – инфразвуковой! – сказал незнакомец.
– Соловей-разбойник! – прошептал Хрюгл. – Этот ублюдок и своих не пожалеет! Выворачивайте карманы, парни!
Тролли стали послушно вынимать всё ценное, что у них было, и сваливать в кучу под дубом. Гоблин тоже с грустью достал свою шкатулочку. Увидев её, Хрюгл и Чёрт переглянулись. С дерева раздался приказ отойти на несколько шагов, и оттуда, держа два пальца наготове, слез наглый бородатый коротышка, ниже Гоблина ростом. Он стал распихивать по карманам ценные вещи, но тут взгляд его упал на шкатулку.
– Чьё это хозяйство? – требовательно спросил Соловей, осмотрев содержимое шкатулки и швыряя её на землю.
– М-моё! – немного заикаясь, ответил Гоблин и выступил вперёд.
– Так-так! Амулетики, значит, носим! Святыньку себе завели! Если бы ещё в Человечии, а то в Гаутамии – стране, которая названа в честь великого Гаутамы! И не стыдно тебе?
Гоблин отрицательно покачал головой. Он не понял, почему ему должно быть стыдно.
– Думаешь, твой господин тебе всегда поможет, если ты орудия его смерти с собой будешь таскать? – продолжал нападать Разбойник. – Нет уж, дудки! Не поможет он тебе! И знаешь, почему? Потому что его нет! И никогда не было!
Гоблин немного опешил. Он никак не мог уловить смысла в словах Соловья.
– А может, всё-таки был, раз эти, как их там, орудия смерти остались? – осторожно начал он.
– Ага! Попался! – победоносно заявил коротышка и даже стал приплясывать от удовольствия. – Орудий тоже нет! И шкатулки нет! Да и тебя, брат, тоже нет!
Тут уж Гоблин окончательно растерялся.
– Как же нет, когда вот он я! Потрогать даже можно!
– Иллюзия! – завопил Соловей. – Всё – иллюзия! Ты – иллюзия, я – иллюзия, весь мир – иллюзия! Как только ты это поймёшь, сразу легче жить станет! А там и до нирваны – вечного небытия – рукой подать!
– Кому же тогда легче станет, если меня нет? – не понял Гоблин.
Бородач слегка призадумался, но потом ответил:
– Тому, что ты считаешь собой! Да какая вообще разница, кому? Главное – освободиться от страданий! Нет тебя, нет и страданий! Когда я понял, что меня нет, то так возрадовался, что стал грабить всех подряд! А какая разница, что делать, если тебя нет? Нравственность, она, брат, может быть только у того, кто есть!
– Что ж, по-твоему, и истины нет? – выпалил вдруг Гоблин.
– Конечно, нет! Я ж тебе говорю, всё – иллюзия!
– Значит, твоё мнение, что всё иллюзия, тоже иллюзорно?
– Это как так? – возмутился Соловей. – Нет, конечно! Это – истина!
– Так ведь истина – иллюзия!
– Нет! Иллюзия – это истина, а не истина – иллюзия! А может, всё наоборот? – усомнился коротышка.
Глазки его стали постепенно сходиться к переносице. Он сел на землю и стал повторять:
– Иллюзия – истина, или истина – иллюзия?
Пока он так размышлял, Гоблин сделал троллям знак забирать обратно своё добро и уходить. Напоследок он сунул Соловью-разбойнику в руку шкатулочку и сказал:
– Возьми её себе! Тебе, похоже, она нужнее, чем мне. Может, на досуге спросишь сам у Истины, есть она или её нет! А теперь вынужден раскланяться и оставить вас! – И он бросился догонять отряд.
* * *
Вскоре Гоблин пожалел, что так великодушно отдал артефакт Разбойнику. "Сильная, однако, вещь! Помогла с самим Соловьём разделаться!" – размышлял он. (Почему-то Гоблин решил, что гнилая деревяшка и ржавый гвоздь каким-то образом повлияли на его ораторские способности.) Но сделанного, как известно, не воротишь. Зато он приобрёл явное уважение со стороны троллей. Да и Чёрт стал как-то по-другому на него смотреть. Нечистый даже подошёл к Гоблину, когда тот обедал, и сказал:
– Философский ум начал просыпаться? Смотри не возгордись!
– А кто такой этот Гаутама? – спросил Гоблин, обгладывая косточку.
– Да был такой царёк в Человечии. Ненавидел страдания. Бросил всё и пошёл бродить по свету. А потом ему явились духи, ну и просветили его насчёт небытия, по-ихнему – нирваны. Стал он Буддой, то есть Просветлённым, и состряпал новую религию. А нашим жителям она тогда ужасно понравилась…
– А какие духи ему явились? – перебил его Гоблин.
Чёрт внимательно посмотрел на него и сказал:
– Различение духов – редкий дар в наше время. Могу сказать тебе только одно: мои собратья тут ни при чём!
И Чёрт повернулся к нему спиной, давая понять, что разговор окончен.
* * *
Несколько дней прошли без происшествий. Болота кончились, и отряд свернул с опасного тракта. Теперь Чёрт вёл их вдоль него, по укрытой от глаз тропе. Земли вокруг были плодородные, попадалось много еды. Правда, она иногда убегала и обидно обзывалась, но тролли приучили себя к смирению и почти не злились. Местность становилась всё холмистей и холмистей, на горизонте появились горы. Там, в горах, на одном неприступном плато, стоял замок волшебника. Ипполит Неуловимый был одним из самых могущественных магов Гаутамии и, как и все великие волшебники, он был добрым (злые волшебники почему-то долго не живут). Отряд Хрюгла был первым отрядом нечисти, который собирался совершить набег на замок. Что-то гнало троллей вперёд. Возможно, это была жажда вернуть сокровище, которое издавна принадлежало их предкам, а колдун отобрал, сказав, что "они не умеют с ним обращаться". С того момента многое изменилось в Гаутамии, и у троллей появился шанс доказать волшебнику и себе самим, что теперь они это умеют.
Глава седьмая "Он избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых!"
– Раз уж мы всё равно проходим мимо, надо зайти посоветоваться с виями, – сказал Хрюгл, когда путники приблизились к отрогам гор. – Вдруг они знают, как проникнуть в замок и кто там сейчас живёт? Да и потом, родственники как-никак!
– А я думал, что Вий – один! – удивился Гоблин.
Хрюгл отечески похлопал его по спине и сказал:
– Ты бы поменьше читал дурацких книжек! Был один, да он помер тысячу лет назад! А его отпрыски очень даже расплодились, благо, размножаются почкованием. Ничего, скоро сам увидишь!
Вии жили в заброшенных катакомбах, в темноте. Хрюгл разделил отряд на две части: шестерых троллей оставил сторожить лошадок и вещи, а остальных взял с собой. Естественно, Муми-тролль, Гоблин и Чёрт отправились вместе с Хрюглом. Они зажгли факелы и полезли в чёрную дыру. Вскоре тоннель расширился, и через несколько минут они уже стояли в просторном помещении с низким потолком и земляным полом. Это был Главный Зал. В нём искатели приключений обнаружили несколько десятков невысоких обезьянообразных существ с большими головами, огромными глазами и тяжёлыми веками. То и дело веки падали кому-нибудь на глаза и слышался писк: "Эй, браточки, поднимите мне веки!"
Вии приняли путешественников радушно – как-никак родня! Они устроили пир и рассказали то, что знали о волшебнике. Колдун, по их данным, находился в отъезде. Наверное, отправился по делам в Человечию. По крайней мере, уже месяца два никто его не видел, хотя раньше он частенько бродил по округе в образе седобородого старца. Однако парадный вход в крепость охраняли два каменных великана, и никто чужой не мог миновать их. Да и эльфы, которых в последнее время развелось в замке, как тараканов, тоже не дремали. Но виям было известно, что где-то в горах есть тайная тропка, ведущая к маленькой дверце в стене. Это был потайной выход из сада волшебника. Про него мало кто знал, и, скорее всего, он почти не охранялся. "Но лучше и гораздо безопаснее в замок колдуна не соваться!" – сказали вии. Хрюгл только усмехнулся, услышав про безопасность: его душа жаждала подвигов.
Когда все изрядно напились, вии достали американские сигареты и стали дымить. Зала наполнилась таким густым дымом, что стало не видно, кто сидит рядом с тобой. Конечно, вентиляции и кондиционера у них не было! Тут кто-то тихонько похлопал Гоблина по лапе. Маленький, замухрышный вий тянул и звал его за собой. Наш чешуйчатый друг уже стал привыкать к особому интересу со стороны разных магических созданий к своей персоне. Поэтому он почти не удивился и без долгих размышлений последовал за своим провожатым. Вскоре они уже стояли в каком-то небольшом закутке.
– Что там у тебя? – нетерпеливо спросил Гоблин. – Надеюсь, что-то важное, а не то… – и он показал замухрышке кулак.
Вий подобострастно закивал и стал рассказывать:
– Нашли мы в лесу тяжело раненого фавна. Добили, потушили его с перцем и с луком…
Тут он зарыдал. Последнее время Гоблину стало попадаться много эмоционально неустойчивых субъектов. Эпидемия мозговых паразитов, что ли, свирепствовала?
– Дальше что? – поторопил он.
– Я же ведь теперь убийца! – всхлипывал вий. – Хуже Раскольникова! Более того, каннибал!
– Ну это ты, батенька, загнул! Ты же не фавн!
– Это всё равно! Одни логосные существа не должны поедать других!
"Где он этой терминологии нахватался?" – удивился Гоблин, а вслух сказал:
– Да ваш брат, небось, всегда этим промышлял! Что же, с голоду вам помирать?
– Теперь, когда я знаю, что он умер за нас… Ради нас…
– Ты что, совсем, что ли, опупел? Его, скорее всего, эльфы подстрелили! Я видел один труп с рогами. Вывалился из Несушкиного яйца… – Про своё личное знакомство с фавнами Гоблин почему-то решил умолчать.
– Да не он, а Он! – вий указал вверх. – Примешь моё исповедание?
– А почему я? Что вы все ко мне лезете?
– На тебе печать Духа Божия! Я стоял в углу, молился и вижу: ты – будущий священник…
– Ну хорошо! – не выдержал Гоблин. – Как оно там?
– "Прощается и отпускается тебе, чадо…"
– Прощается и отпускается тебе, чадо, убийство, каннибализм… Что там ещё?
– Дурные помыслы, чревоугодие, похабные песни… С вожделением взирал на жен и юношей…
– Да ну? Правда, что ли?
– Ну, это так говорится. На других виев.
– Я думал, вы размножаетесь почкованием!
– В том-то и дело! – снова зарыдал вий.
– Ладно. И это прощается… Теперь всё?
– Всё. Спасибо, отец! Такой груз с души спал! Да я теперь… да я… Я всё теперь могу! – радостно возопил замухрышка.
– Так, какая-нибудь ещё ценная информация имеется? – осадил Гоблин вия. Он не хотел отпускать своего собеседника без пользы для дела.
– Тебе я могу сказать. Я был в замке волшебника и знаю расположение комнат, – зашептал вий. – Я даже знаю, где у него операционная! Там он хранит все свои колдовские штучки и производит магические операции над ними. Если подняться на второй этаж по парадной лестнице, там будет коридор, в котором пять абсолютно одинаковых дверей с правой стороны. Четвёртая дверь – дверь операционной, а что за другими, я не знаю. Если поднимаешься по пожарной лестнице с чёрного хода, двери будут слева, и нужна, соответственно, вторая. Вот и всё, что я знаю. Спасибо за исповедь! – И маленькое создание растворилось в дыму, распевая хвалебные гимны.
Гоблин тихонько вернулся в Главный Зал и подсел к троллям. Он решил никому не говорить о том, что рассказал ему вий. Кто знает, как дело повернётся?
Вскоре путешественники покинули гостеприимных хозяев, сытые и довольные. Тролли, сторожившие вещи, даже роптали, что их не взяли, но после двух-трёх зуботычин предводителя быстро успокоились.
– Ну, теперь держим курс прямо на замок колдуна! – сказал Хрюгл. – Хватит задержек!
* * *
Отряд остановился на ночлег, который должен был стать последним ночлегом перед набегом на замок, в маленьком леске. Дальше шло открытое пространство, и тракт серпантином поднимался в гору. Если всё пойдёт как надо, завтра днём они выйдут на плато, где стоит замок волшебника, окружённый пятиметровой стеной. Стена стояла почти вплотную к обрыву, а дорога выходила к воротам, по обеим сторонам от которых вместо сторожевых башен стояли каменные титаны.
После ужина Чёрт отозвал Гоблина в сторону, сказал, что по соседству живёт его двоюродный брат с семьёй, и предложил его навестить, пока тролли отдыхают.
Гоблин немного удивился такому предложению, но отказываться не стал. Хоть рогатый и не вызывал у него доверия, но, как говорится, чем чёрт не шутит?
Нечистый привёл его к дуплу гигантского вяза и пару раз свистнул. Из дупла раздался ответный свист. Это был сигнал, что можно заходить. Они залезли в дупло, и Гоблин разглядел в полумраке несколько маленьких зверей в турецких фесках с кисточками, весьма противных на вид. Мордочки у них были длинные (кривые зубы торчали во все стороны), а уши – большие и двигались. Сразу было видно, что эти существа – из породы чертей. Это были гремлины: папа, мама и трое сыновей. Чёрт что-то шепнул главе семьи и указал копытом на Гоблина. Папа-гремлин понимающе закивал и объяснил, что не любит своего соседа колдуна и не упустит случая как-нибудь ему нагадить. Он знал, где начинается тропинка, ведущая к тайной дверце в стене замка, и предложил дать своего старшего сына в проводники. Поразмыслив немного, Гоблин сказал, что возьмёт мальчишку, и тот на радостях укусил отца за ухо. Другие два сына обиделись, что посылают не их, и устроили драку. Потом все выпили пива, и Чёрт предложил остаться у гремлинов ночевать. Но Гоблин не рискнул проводить ночь у таких подозрительных существ. Захватив с собой гремлинёнка, он отправился обратно в лагерь, а Чёрт остался у своей родни.
– Дяденька, а, дяденька! – обратился парень к Гоблину, пока они шли к троллям.
– Чего тебе? – недовольно проворчал тот. – Грехи, что ли, отпустить?
– Да нет! Мне ещё на исповедь рано. Меня успел сам отец Минотавр поисповедовать и причастить прям перед тем, как они его схватили!
– Тогда чего тебе от меня надо?
– Мне бы какую-нибудь вещицу на память. Платочек носовой или хоть чешуйку одну с вашего хвоста…
– Это ещё зачем?
– Мама вчера, когда пророчествовала, сказала, что вы скоро мучеником станете. Вот я и подумал, что надо, пока не поздно, что-нибудь у вас взять. У меня уже целая коллекция святынь! Есть и зубочистка Минотавра, и сачок Водяного, даже зуб одного вампира! Тот, правда, не совсем мученик. Он от голода умер, не мог больше кровь пить. Но это ведь почти то же самое, что от эльфов пострадать! Может, даже ещё больший подвиг…
– Да ты что городишь, урод ушастый?! – Гоблин весь уже трясся от злости. – Какой мученик?! Я жизнь люблю! Не хочу умирать!
– Да вы не волнуйтесь, дяденька! Никто не хочет! Но если Господин позовёт, пойдёшь как миленький, ещё и с песней пойдёшь! Это так папа говорит.
Гоблин вдруг весь как-то сник.
– Да кому я нужен-то? Обычный мелкий вредитель! Котов, и тех больше уважают. Они хоть мышей ловят, а я? Не выйдет из меня героя! Если и поймают меня эльфы, то высекут и отпустят… Расскажи лучше про этого, Минотавра вашего. Уже все уши прожужжали!
– Да чего рассказывать? Миссионер, апологет, подвижник! Я думаю, что его как равноапостольного прославят. Вы только не плачьте, дяденька! Мама говорит, что Ему все нужны, даже такие существа, как мы с вами! – Гремлин ободряюще похлопал Гоблина по плечу.
– Да кому Ему-то? Что это за Господин такой? Достали вы уже меня! Шифровщики хреновы! – возмутился Гоблин.
– А вы что, не знаете? – Глаза юного гремлина стали вылезать из орбит. – Я думал, все уже знают! Он есть виноградная лоза, а мы все – ветви. Он есть пастырь добрый и дверь овцам. Он есть свет и источник живой воды. Он есть хлеб, сшедший с небес. Он есть воскресение и жизнь. Он есть Альфа и Омега, начало и конец, звезда светлая и утренняя. Он есть испытующий сердца и утробы. Он есть истина и путь. И всё чрез Него нáчало быть, и без Него ничто не нáчало быть, что нáчало быть!
– Знаешь, я одного не могу понять, – задумчиво проговорил Гоблин. – Зачем, если Господин этот такой важный, Ему нужны такие, как я? Я ведь отморозок, грабитель, пьяница, чревоугодник, сребролюбец… Тьфу, заразился от вас! Ну, в общем, нет во мне ничего положительного. Да и размером не вышел, умом не блещу, внешность посредственная. Не мог Он себе богатырей наделать, что ли? Или эльфов завербовать?
– Неужели неясно? Он избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира Он избрал, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира, и уничиженное, и ничего не значащее избрал Он, чтобы упразднить значащее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась перед Ним! Это ж младенцу понятно!
К этому времени они как раз подошли к лагерю. Гоблин оставил парня под присмотром часовых и пошёл доложиться Хрюглу.
Предводитель сидел в одиночестве на тюке с поклажей и задумчиво поигрывал своим кинжалом. Он явно был чем-то озабочен. Неуверенность и беспокойство отражались на его лице. По всему видно было, что он никак не мог принять какое-то важное решение. Заметив Гоблина, старый тролль ничего не сказал, но так пронзительно на него посмотрел, словно хотел взглядом просверлить ему голову и узнать все его тайные мысли. А потом в глазах предводителя как будто промелькнули стыд и чувство вины. Но ещё через мгновение Хрюгл овладел собой и вновь стал самоуверенным и бесстрашным вожаком троллей.
Гоблин доложил ему, что привёл с собой проводника-гремлинёнка, который знает дорогу к тайной дверце в сад колдуна.
– Хорошо, завтра утром мы соберём военный совет и решим, какой путь избрать, а пока распорядись от моего имени, чтобы пацана накормили и спать уложили! Думаю, он нам пригодится, – сказал Хрюгл и опять пристально посмотрел на Гоблина.
Наш герой отчего-то заволновался и собрался было уходить, но Хрюгл остановил его:
– Погоди, сынок, разговор есть! Ты, как я погляжу, заматерел и начал превращаться в настоящего воина…
– Вам виднее, босс!