И вот в тот день ей пришлось нарушить формальности, спросив Алекса, не согласится ли он перенести ее встречу с детьми на другой день. И Алекс, хотя уже и договорился о встрече с Анитой, с радостью пошел Мэгги навстречу. Он заверил ее, что она может встречаться с детьми, когда ей заблагорассудится.
Но Лиз не было. Мэгги вглядывалась в темное окно. Сперва она подумала, что Лиз, возможно, заболела, но потом увидела, что постель в комнате, прилегающей к кухне, пуста, а вязаные одеяла на ней аккуратно сложены. Лиз никогда не пользовалась верхним этажом дома: всегда спала на первом этаже, чтобы поберечь свои артритные ноги.
Собака лаяла. Нет, хозяйка куда-то ушла. Мэгги вернулась к машине. Она села и решила ждать. Машины у Лиз не было, она не могла уйти надолго.
Когда в то утро Анита Сузман проезжала мимо дома Сандерсов, то была неприятно удивлена, увидев, что на подъездной дорожке к дому Эми и Сэм играют с Пятнашкой. Обычно по субботам детьми занималась Мэгги, вот Анита и договорилась провести пару спокойных часов с Алексом. Но еще больше смутила ее старая женщина у ворот, явно наблюдавшая за детьми. Проезжая мимо дома, Анита почувствовала необъяснимую тревогу за Эми и Сэма. Кажется, что-то было не в порядке.
Осторожная Анита всегда парковала свой броский ярко-красный кабриолет в паре кварталов от дома Сандерсов. Закрыв машину, она пешком направилась к дому. Приблизившись, увидела, что старуха все еще у ворот. Анита решила подождать и понаблюдать.
Седая старуха манила Сэма. Сперва он, по-видимому, не хотел идти, но потом подошел к ней. Эми с Пятнашкой исчезли. Старуха нагнулась над Сэмом. Она положила руки ему на плечи и зашептала ему на ухо. Потом достала что-то из складок черной юбки и повесила ему на шею. Сэм попытался было снять эту нитку, но старуха поправила ее и спрятала ему под футболку.
Происходящее Аните не нравилось. Она пошла к воротам, ускоряя шаг. Заметив ее приближение, старуха насторожилась и быстро зашагала прочь. Анита проводила ее глазами: та завернула за угол и исчезла.
- Сэм, подойти сюда.
Мальчик играл с ниткой, висевшей у него на шее. Анита достала ее у него из-под футболки. На серой нитке висело аккуратное маленькое саше из ткани. Анита протянула руку, чтобы получше его разглядеть, но Сэм от нее увернулся.
- Эми! - закричал он и побежал по дорожке в поисках сестры. - Эми!
Анита обогнула дом вместе с ним и вошла в заднюю дверь. Алекс был по уши в мыльной пене - мыл посуду. Анита чуть коснулась губами его щеки.
- Что это за старуха около дома?
- Какая еще старуха? - спросил Алекс, вытирая руки.
- За воротами. Она говорила с Сэмом.
Анита направилась в гостиную, чувствуя себя как дома.
- Понятия не имею. Мне пойти посмотреть?
- Она ушла. По-моему, я ее спугнула.
- А что она делала?
Анита не успела ответить, потому что зазвонил телефон. Это была Мэгги. Она обнаружила, что не так занята, как ожидалось, и хотела знать, нельзя ли ей все-таки забрать детей.
- Конечно, - сказал Алекс. - Все в порядке. Когда ты хочешь их забрать? Через час? Отлично. До скорого. - Он повесил трубку. - Эта стерва со мной играет.
- Зачем ты так?
О старухе сразу же забыли.
- Сначала она договорилась забрать детей сегодня, вот я и решил, что мы с тобой можем увидеться. Потом позвонила сегодня утром - мол, извини, но забрать их не могу. Теперь снова подавай ей детей. Она испытывает мое терпение.
- Уверена, что это не так, Алекс.
- Да я точно тебе говорю. Она делает это каждый раз, когда приходит сюда. Очень вежливая. Говорить ей совершенно не о чем. Ни малейших эмоций. Ни слова не скажет. Ничего.
Алекс посмотрел на Аниту. В любое время суток она выглядела так, словно собиралась на светский раут. Она была чрезвычайно соблазнительна в обтягивающем черном платье, черных колготках и туфлях на каблуках. Ее губы блестели, а глаза были накрашены. Она была до одурения прекрасна. Он запустил волосы в ее белокурые, медового оттенка волосы и поцеловал ее.
- Ты можешь спрятаться наверху, когда она приедет, - шепнул Алекс.
- Нет, я не останусь. Об этом я и пришла с тобой поговорить.
- Что ты имеешь в виду?
- Все кончено. Ничего не поделаешь.
Алекс отвернулся.
- Билл что-то подозревает, - продолжала Анита, - да и мне кажется, лучше закончить на высокой ноте. Сам знаешь, в последнее время все уже немного выдохлось. Только не спорь со мной.
Алекс не говорил ни слова.
- Но пока это продолжалось, было здорово, Алекс. Правда было здорово? Правда же?
36
Воскресное утро застало Мэгги в съемной комнате. Она лежала в постели, уставившись в потолок и думая об Эше. Накануне, так и не встретившись с Лиз, она провела несколько часов с детьми, а потом вернулась к Эшу. Там она совершила большую ошибку.
- Эш, я намерена вернуть себе детей любым способом.
- Пожалуйста, Мэгги! Только не начинай.
- Любым способом.
Эш готовил для нее тушеные овощи. Он перестал их нарезать.
- Я не могу с тобой спорить, пока готовлю. Мое возмущение отравит еду. А тебе потом это есть. Ты разве не знала?
Мэгги знала.
- Эш, ты обещал остаться моим другом, что бы ни случилось. Я поверила тебе, когда ты это сказал.
- Правильно поверила. И всегда верь. Но быть твоим другом сейчас значит всеми силами отговаривать тебя от этой глупой затеи. Послушай, ты не вернешь детей такими методами. Они только повредят твоему сознанию. Если хочешь заполучить детей, ты должна поговорить с Алексом, добиться своего.
- Я ушам своим не верю!
- Мэгги, возможно, у тебя и получится навредить Алексу. Но ты забыла о первом принципе нашего дела. Это неверный путь. И я твердо убежден, что все вернется к тебе в троекратном размере. Поверь, это самое страшное.
- Я не намерена вредить ему напрямую.
- Твои намерения мне отлично известны! Ты хочешь изменить обличье, рассчитывая, что получишь доступ к детям и какое-то особенное влияние. Я бывал в тех местах, куда устремлен твой разум, Мэгги! Я знаю, о чем говорю!
Эш сгреб нарезанные овощи и выбросил все в помойку. Блюдо было испорчено еще до того, как закипела вода в кастрюле.
- Это никому не навредит, Эш. Я прошу тебя помочь мне еще один раз.
- Ты оглохла?
- Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, не подводи меня, когда ты мне больше всего нужен.
- Я сказал - на меня не надейся!
- Эш, если ты не со мной, значит, ты против меня.
Похоже, Эш был уязвлен. Он схватил Мэгги за руку:
- Вот только, пожалуйста, без этой чуши, а?
Это была их первая размолвка, и оттого особенно болезненная. Мэгги чувствовала, что ее предали.
Распахнулась дверь, и в комнату вошла Кейт. В руках у нее был экземпляр "Воскресного мира" - таблоида с гнусной редакционной политикой и отличными тиражами.
- Ты это видела? - прошипела соседка.
Мэгги села в кровати, а Кейт разложила перед ней газету. Материал был на целый разворот, с крупным заголовком, трубившим о "Шабашах Англии". Мэгги на глаза попалась фотография улыбающейся, приятной, но чудаковатой старушки в головном уборе Клеопатры. Она называла себя - а может, так величала ее газета - императрицей ведьм Англии. Нашлись там и другие, не менее интересные снимки. На одном из них было четко видно, как обнаженные Мэгги и Эш резвятся внутри кромлеха. Газета опубликовала их фамилии, а также название лавки в "Золотом пассаже".
- Но где они раздобыли фотографии? - недоумевала Кейт.
Мэгги тяжело вздохнула.
37
День весеннего равноденствия, 21 марта, понедельник, утро. Алекс с большим трудом собирал детей, чтобы отвести их в школу и к няне, выкручивался, упрашивал, давил на них, искал чистую одежду, которой не было, потому что он не успел ее постирать, подавал на стол какие-то собачьи объедки, потому что за всю неделю не сподобился сходить в магазин, пытался выгулять собаку и занести в дом молоко, выгладить блузку Эми, налить себе чашку чая, отыскать деньги, которые задолжал няне, найти учебник Эми, совершенно необходимый ей сегодня...
Алекс не справлялся.
Анита заявила, что с нее хватит. Таня, уставшая изображать суррогатную маму, весь уик-энд отказывалась помогать ему с детьми. А их настоящая мать покинула Алекса.
Мэгги! Где же ты, Мэгги! Ради бога, Мэгги!
Сэм вел себя безобразно: отказывался снять пижаму, кричал и забирался на табуретку, чтобы потыкать в кнопки микроволновой печи. Алекс был бы рад засунуть его в печку и врубить ее на полную мощность. Вместо этого он стащил сына с табуретки и яростно шлепнул по ноге. Сэм завыл.
- Ну-ка прекрати, а то я дам тебе настоящий повод поплакать! - взревел Алекс.
Судя по всему, Сэм думал, что такой повод у него уже есть, и поэтому выть не переставал. Отец схватил свитер и сорвал с мальчика пижаму.
- Что это? - спросил он, впервые заметив новое синее саше, висящее на нитке вокруг шеи Сэма. - Эту грязную штуковину напялила на тебя мать?
- Неееет гыыыы гыыыы, - выл сын.
Алекс угрожающе вскинул руку:
- Я говорил тебе - не ври? А? Я тебе говорил?
- Неееет, это не она.
- Что? Я спросил - это твоя мать?
- Нет, - вступила в разговор Эми.
- А ты замолчи, - отрезал Алекс, и Эми умолкла.
- Неееет, - взвыл Сэм и, понимая, что еще одного шлепка не избежать, заголосил: - Даааа, неееет, даааа.
Алекс стащил нитку через голову Сэма и швырнул саше в помойное ведро. Эми хотела ее достать, но отец грубо вытолкал девочку с кухни.
- Оставь эту дрянь там, куда я ее бросил. Иди оденься, пока я и тебе не всыпал.
Эми тут же заплакала, Пятнашка набросилась на хозяина с яростным лаем, и он пинком выгнал собаку в сад, где та жалобно заскулила. Алекс огляделся. Столовая была как после землетрясения. Он рассмотрел неудавшийся завтрак, кучи грязной одежды, ревущих детей, глядевших на него сквозь слезы, и ему самому захотелось плакать.
Эми не послушалась отца и все-таки извлекла саше из кучи мусора. В этот раз Алекс не обратил на нее внимания.
- Мэгги, - едва слышно произнес он, - Мэгги.
В День весеннего равноденствия Мэгги готовилась к ритуалу. Самым тщательным образом соединила она все знакомые ей магические элементы с теми, которых не понимала. Чем, например, чревато планетарное выравнивание или же его отсутствие? Старая Лиз только отмахивалась, не желая этого объяснять, но, поскольку Венера находилась в Тельце, Мэгги слепо верила, что это нейтрализует пагубность ее намерений.
А Мэгги признавала, что они таковы. Она хотела заполучить детей - любым способом. Она хотела, чтобы на голову ее мужа обрушились несчастье и позор. Она верила, что, совершив ритуал изменения обличья, она обретет силу, необходимую для достижения этих целей.
Прочитав о себе в газете, Мэгги вернулась в дом старой Лиз. Старуха снова точила ножи на пороге. Лиз уклончиво отвечала на вопрос о том, где она пропадала накануне, сказав только, что у нее были "дела", которыми она никак не могла пренебречь. Кроме того, ей, видимо, не очень-то хотелось, чтобы Мэгги переступала ее порог. Она не желала впускать ее к себе. Не проявляя особого недружелюбия, она просто свистнула старую колли и настояла, чтобы они пошли "проветриться" в поля.
- Вы собираетесь сказать мне, что нужно сделать, или мне придется все делать самой? - спросила Мэгги, обеспокоенная уклончивостью Лиз.
- Вот что я тебе скажу, - произнесла старуха.
Она шла по тропинке, прихрамывая и опираясь на палку. Она сказала, что ноги у нее болят из-за того, что долго шла пешком.
- Оно в тебе и хочет вырваться наружу. Значит, надо его выпустить. И для этого есть только один способ.
- Что значит - один способ?
Но Лиз только ткнула палкой в один из придорожных кустов.
- Омела. В цвету. Срежь немного - тебе пригодится.
Мэгги получила эту и другие, более сложные инструкции, а также новое "волшебное масло", отличное от летательной мази. Возвращаясь домой после визита к Лиз, она заглянула к Эшу - показать газету. Он обхватил голову руками.
- Прости, Эш. Это я на тебя навлекла.
- Нет, что ты, - сказал он, - Что ты.
Мэгги вернулась к себе в комнату и легла спать без ужина. Старуха сказала ей, что изменение обличья требует длительной подготовки и ей надлежит поститься в течение суток.
Алекс в конце концов отвез Эми в школу, а Сэма - к няне. Приехав на раскопки с опозданием, он увидел, что его коллеги крайне возбуждены. Под пентаграммой обнаружилась потрясающая находка.
Таня и ее бригада расчистили круг, огороженный метками. Поначалу участок по краям окружности ничего не дал. Но когда археологи стали более смело продвигаться по диаметру круга, ближе к центру они обнаружили то, чего многие ожидали уже несколько дней. Находка удовлетворила те фантазии, которые Алекс всячески старался сдерживать. Археологи нашли человеческие останки. Первой их взору предстала грудная клетка.
Все члены группы побросали работу на основном участке раскопок и либо пришли на помощь коллегам, либо просто стояли и глазели.
Археологи исследовали участок наискосок от места, где нашли грудную клетку, и размечали параметры находки. Большая часть скелета все еще была спрятана глубоко в земле. Команда раскопала торчащую плечевую кость и коленные чашечки. Эти останки были достаточно малы, чтобы археологи могли понять, с чем имеют дело.
Это ребенок. Весть пронеслась по всей группе. Ребенок.
Алекс распорядился, чтобы его подопечные работали медленнее. Возбуждение по поводу находки было слишком велико, и он боялся, что неуклюжими движениями можно повредить фрагменты скелета. Он велел всем работать тонкими кистями. Это выглядело так, словно они раскрашивают кости, а не раскапывают их. Вскоре наблюдателям стало скучно смотреть, как медленно обнажается находка, и они вернулись к собственным делам.
Скелет получил прозвище Минни.
Алекс придирчиво руководил операцией. Ко времени обеда они раскопали бок грудной клетки целиком, и у Алекса возникли сомнения. Грудная клетка слишком велика для ребенка, сказал он. Было что-то противоестественное в том положении, в каком находились другие выкопанные ими кости. Останки лежали в позе зародыша: бедренная кость поднята, а череп - к нему еще только начали подбираться - опущен вниз.
- Мне нужно точное описание позы, в которой мы нашли скелет. В ней есть что-то странное. Пожалуйста, будьте крайне осторожны, это вам не спринтерские бега.
Теперь археологи всеми силами старались не потревожить землю, на которой покоились кости.
День весеннего равноденствия. Эш, по своему обыкновению, сел в лифт, чтобы подняться на четвертый этаж "Золотого пассажа". Выйдя из лифта, он понял, что рядом с его магазином происходят какие-то волнения. Это был пикет.
Девять дам пенсионного возраста и грустный, одинокого вида господин в темном костюме загородили вход в "Омегу". Некоторые держали плакаты. На одном значилось: "Не в этом городе". Их разговоры переходили в возбужденный ропот.
- Доброе утро, дамы! Доброе утро, господин! - энергично обратился к ним Эш, прокладывая себе путь сквозь седовласую толпу.
Ропот прекратился. Собравшиеся чуть посторонились и встали молчаливым полукружьем, наблюдая, как Эш достает ключи. Никто не проронил ни слова. Их глаза тщательно осматривали Эша с ног до головы, ища отметину зверя. Наконец Эш открыл дверь. Прежде чем войти, он обернулся к собравшимся:
- Похоже, будет дождь.
Высокая женщина со стрижеными седыми волосами шагнула вперед. В глазах у нее сверкнула искорка, выдающая в ней безумную евангелистку. В руках у нее был плакат с надписью: "Да не забудем". Подумаешь - Эш все равно не помнил, откуда цитата.
- Сатанист! - воскликнула женщина.
Эш мило улыбнулся:
- Прошу вас, если вы собрались награждать меня разными прозвищами, потрудитесь уж найти правильные.
Он вошел в магазин и запер за собой дверь.
Мэгги целый день готовилась. Она постилась, медитировала, повторяла мантры, пила воду, думала о своей цели. Она решила, что в урочный час отправится в Ивовый лес. Мэгги предпочла бы осуществить свои намерения в более безопасном месте - дома у Эша или хотя бы в собственной съемной комнате, - но знала, что это невозможно. Именно в лесу она впервые ощутила вкус возможностей, скрытых у нее внутри, именно в лесу впервые встретилась с духом богини. Комната сдерживала ее; здесь не было ни силы, ни отклика.
Геката привередлива. Геката осторожна. Геката предпочитает уединение и глубокую тайну леса.
В полдень Мэгги зажгла свечи и воскурила благовония, а потом повторила ритуал изгнания, который совершала перед полетом с Эшем. Тогда это ее защитило. Она собиралась снова повторить его на закате, когда настанет нужный момент.
Мэгги отрабатывала мысленную проекцию вещей, которые должны были произойти, - в точности как учила ее этому старая Лиз.
В час дня Мэгги отрепетировала релаксацию и дыхательные упражнения.
В два часа выпила немного подсоленной воды и собрала все необходимое. Прежде чем выйти из дому, она приготовила отвар для слушания и налила его в термос. Потом села в машину и поехала в лес.
День был сухой, солнечный, теплый для этого времени года. Мэгги припарковалась примерно в полумиле от леса и прошла остаток пути пешком.
В глубине леса она нашла тот укромный уголок, где бывала раньше: окруженную деревьями крошечную поляну, где она впервые почувствовала присутствие Гекаты. До заката оставалось еще три часа. Мэгги села и в течение получаса практиковалась в искусстве вызывать зрительные образы. Потом она открыла флягу и вдохнула отвар для слушания. Это оказало на нее успокаивающее действие, и она откинулась назад, прислушиваясь к шуму ветра в листве деревьев.
Алекс распорядился, чтобы его подопечные выкопали вокруг скелета ров в форме буквы U. Таким образом стало возможным работать с находкой с трех сторон. Теперь кости располагались на земляном выступе, на глиняном ложе, возле которого в сосредоточенном безмолвии несла вахту бригада. Археологи не столько копали, сколько осторожно соскребали землю, располагавшуюся между костей и вокруг них.
Стало ясно, что Минни все-таки не ребенок, не младенец. Она оказалась взрослым человеком маленького роста, чье неуклюжее положение в могиле объяснялось тем, что ее втиснули в неестественно маленькое пространство.
- Стойте! - воскликнул Алекс.
Все остановились.
- Что такое? - спросила Таня.
- В чем дело? - спросил Ричард.
Алекс погладил себя по воображаемой бороде и пристально вгляделся в землю сбоку от останков. Потом перешел на другую сторону, присел, коснулся почвы и выпрямился.
- Продолжайте, - скомандовал он.
Археологи продолжили осторожно соскребать землю. У Алекса была неприятная привычка: погруженный в раздумье, он отвлекал своих подопечных, расхаживал взад-вперед, подбегал поближе, останавливал кого-то жестом, а потом отступал, не говоря ни слова.
- Черт! - крикнул он. - Остановитесь! Все остановитесь!
Все остановились, вытянув по бокам руки с кистями и другими инструментами. Алекс подошел ближе, буравя взглядом почву возле все еще закопанного черепа.
Таня взорвалась, выражая всеобщее настроение:
- Ради бога, Алекс!