Полной противоположностью Моисееву является дивная Рената Литвинова. Видимо, на той планете, где пребывал этот высокорожденный дух до своего земного воплощения, ничего похожего на мужчин не было вообще – так ее изумляет сам факт их существования и так странна ей извечная женская задача их непременно любить. (Рената, я вас понимаю, но, если мы не будем любить мужчин, им конец!) Литвинова, писательница и актриса, как творческая единица находится в пространстве настоящей культуры, но ее пародийно-цитатный женственный облик растиражирован ТВ и журналами, стало быть, девушка, "обдумывающая житье – делать жизнь с кого?", может примерить на себя и Ренату. Литвинова сочинила себя сама. Это героическое и блестящее существование достойно уважения. В московском бомонде, пожалуй, нет полноценного мужчины, который не делал, не собирался или не мечтал сделать предложение Ренате Литвиновой – или, заранее предвидя отказ, запрещал себе и думать в эту сторону, именуя ее "провинциальной и манерной". Дескать, не больно-то и хотелось. Любимица репортеров и фотографов, цель труда всех модельеров и ювелиров на свете, Литвинова вызывает жажду обладания, которая ее страшит и отвращает. Подумайте, девушки, прежде чем провоцировать то, что вам, в сущности, не нужно…
Наследная принцесса Греза Кристина Орбакайте – что называется, блондинка в законе. Правда, и в "Чучеле", и в "Лимите" режиссеры делали ее рыжей, в надежде, что яблочко не упадет далеко от яблони, но в пространстве клипового воркованья и мяуканья для Орбакайте уготован статус "девушки-мечты". Она неподдельно хороша собой, неподражаемо строит глазки, а все-таки какой-то печальной неосуществленностью и непроявленностью веет от ее изящного отшлифованного облика. Талантливая драматическая актриса, Кристина Орбакайте поет слабо – что само по себе не беда, кто там у нас вообще поет? – а до кичевого мифа не дотягивает. Как архетип, она должна была бы, подобно своему прообразу, принцессе из "Бременских музыкантов", бросить опостылевший дворец и убежать с трубадуром. Принцесса обязана быть романтичной! Ну, какое там. Унылые мелодраматические коллизии, дети, разводы, поиски "своего места в жизни" – короче говоря, тоска зеленая. Не приживаются у нас принцессы – не тот климат.
Таня Буланова, русская и русая по натуре, не блондинкой быть просто не могла – ведь ее героиня для возлюбленного была готова на все. Такие девушки, перекрасившись, с тревожной и неугасимой надеждой смотрят в глаза неверному кавалеру: "Мне идет? Правда ведь, идет?" – "Ничего… – снисходительно цедит тот сквозь зубы. – Поехали, что ли, к тебе". Люди, нашептавшие Булановой, что ей хватит ныть, плакать и страдать, а пора веселиться и торжествовать, совершили культурологическое преступление. Страдание так же украшало Буланову, как ее мифологическую предшественницу, Сонечку Мармеладову. "Нельзя же все время страдать". Да кто вам сказал? Неизбывно-душевная, смиренно-мечтательная Таня плотной стеной окружала нас в жизни. Зайдешь ли в поликлинику – там в регистратуре сидит Таня Буланова; забредешь ли в маленькое придорожное кафе – там у стойки, вздыхая о чем-то своем, нальет вам стопочку Таня Буланова; вздумаешь ли купить в киоске "Московские новости" – кротко попросит помочь со сдачей Таня Буланова… И вот этот драгоценно-страдальческий образ вечной сироты и матери-одиночки заставили лихо скакать на метле и небрежно говорить Единственному "поссорились мы зря". Во всяком случае, до этого огорчительного мещанского падения судьба Тани учила, что, конечно, можно броситься навстречу любви вплоть до перехода в блондинки, но это ничего не даст и ни от чего не защитит. Он все равно будет курить и молчать, а потом уедет. И останется только глядеть на пожелтевшую открытку и целовать его в нежную улыбку… нет, хватит про Таню, а то я сейчас заплачу.
Но вот мы смотрим на победительных блондинок, не допускающих и мысли о поражении. Как горделиво возвращала "все, что ты подарил" своему милому такому плейбою Наталья Ветлицкая! И где она теперь? Все вернула? А на что, извините, живет? Другой нашелся? И эта петрушка всю дорогу? Что-то нервно как-то. Как-то беспокойно. Таня Буланова хотя бы явно сама зарабатывает на свою маленькую печальную жизнь. А тут вечно ищи плейбоев с подарками, потом возвращай, потом опять ищи. Если уж так унижаться – то стоит ли об этом столь победительно петь? У Маши Распутиной, которая родилась в Сибири и всю тоску зеленую в гробу видела, дело поставлено, по крайней мере, честно и просто.
Нет ничего лучше доброй и веселой русской шлюхи – вот о чем напоминает нам этот экранно-сценический образ. Не повезет – придется тащиться к лысому, нельзя ж бедной девушке без денег. Повезет – "ты меня не буди, не целуй горячо". Как пойдет, так и поедем, не разбирая дороги. Хорошая девушка Маша, хорошие и правильные жены в конце концов из них получаются. Верные – на свой лад.
И что же – быть или не быть блондинкой? С одной стороны, очутиться в одной компании с "шальной и-и-императрицей" Ириной Аллегровой – вроде зазорно. С другой – как им, чертям, объяснить, что ты, в общем, не против… Ох, девчонки. Сами думайте. Можно, конечно, пойти на мелирование. Но это – отдельная философия.
1998
Срочно требуется королева Виктория
Собственно говоря, я мало что знаю про королеву Викторию, которая правила британской империей какое-то жуткое количество лет, чуть ли не полвека. Одно несомненно: по имени этой королевы целую эпоху в жизни Великого Острова назвали "викторианской". Именно тогда был создан стиль жизни и символический образ поведения настоящего британца девятнадцатого столетия: чопорный, железно регламентированный до интимных мелочей, пронизанный сотнями неписаных правил, с идеалом целомудрия, сдержанности, строгой дисциплины, умеренности в потреблении. Те образы "настоящего джентльмена" и "настоящей леди", которые за чашкой чая ведут церемонные разговоры о погоде и упаси боже от каких бы то ни было фривольностей, – пришли к нам именно из викторианской эпохи. Ни до нее, ни после англичане такими не были, что породило забавную путаницу – до сих пор народы мира ждут от британцев "викторианского" поведения, которого уже взять решительно неоткуда.
И ведь не было никаких особо крупных полицейских мер для внедрения "викторианства" – просто личность королевы что-то излучала такое правильное для душевного и умственного склада тогдашних британцев, что дело наладилось само собой. Англичане тоже были мастера распутничать, безобразить на религиозной почве и головы королям рубить. Нелишне вспомнить, что хромой бес Байрон родился именно на Острове и смущал своими окаянными песнями весь читающий мир. И вдруг – тишь да гладь, правда покоящаяся на крепком фундаменте огромной, прекрасно вооруженной и воинственной армии. Ведь это королеве Виктории принадлежит одно из самых остроумных изречений, когда-либо сделанных верховными правителями на государственных советах. Когда военный министр заявил: "…А в случае поражения…", королева ответила: "Случай поражения нас не интересует".
Ничего похожего на "викторианство" в нашем Отечестве не было никогда. Так, разве в романах Тургенева что мелькнет, и то призраком. Мы не Остров, мы Континент, и регламент публичного поведения нам был писан разве что в эпоху Домостроя, да и тогда боюсь, что не шибко соблюдался. При Советской власти, правда, средства массовой информации обязаны были соблюдать известное целомудрие, но это не касалось частной жизни граждан. Граждане могли сколько угодно сморкаться в два пальца и рассказывать непристойные анекдоты при дамах, заваливаться в гости без предупреждения и выкладывать в разговорах без стеснения самые интимные вещи.
Что уж и говорить о новейших временах, когда бесстыдство стало образом жизни и затопило экраны и страницы. Как мы распустились! И как мы распустили мир! Непристойная бабенка, присвоившая себе имя Мадонна, которая на сцене имитировала половой акт с распятием, пишет детские книжки. Какие-то полусумасшедшие девки панельного вида в трусах и бюстгальтере воют со сцены и получают за это миллионы. На нашем ТВ цензура коснулась только определенных тем и нисколько не затронула область насилия и разврата – этого ложкой ешь, и бесконечные документальные фильмы о "ночных бабочках" грязнят эфир уже лет двадцать. Только что видела, как на государственном телевидении красуются каждые полчаса шеренги женщин в нижнем белье (какая-то реклама)… Широко улыбающиеся, жалкие, несчастные, безмозглые, оставленные без защиты, полностью обесцененные, оскверненные тушки женщин, заполонившие информационное поле страны, властно призывают к появлению какой-то новой и на этот раз русской королевы Виктории.
Чтобы она как-то сморгнула чары Мерлина и сказала, что фигурировать в публичных местах в нижнем белье – ужасно стыдно, что торговать телом – позор, что разврат должен тихо и скромно гнездиться в потаенных углах, а не расхаживать с видом полного права, что "известные женщины" – это погибшие созданья, которых должны спасать миссионеры, что потеря девственности без брака – несчастье…
Сначала, конечно, над этими речами посмеются. Не слишком дружно и не очень весело, но посмеются. А потом, если наша королева будет спокойно их повторять, смех постепенно замрет на губах. Те, кто сегодня на авансцене бесстыжести, начнут тихо отступать вглубь времени, а те, кто сегодня в унижении и в загоне как люди старомодные и несовременные, – проявляться наружу. Это завсегда так происходит, если крепко держаться за свою веру и не отступать.
И будет так хорошо, так чопорно, так строго, и каждый маленький намек на "что-то такое" вызовет радостное биение сердца, и начнутся целомудренные, обстоятельные книги про "него" и "нее" в духе сестер Бронте, и бедные идиотки-женщины, наконец, резко возрастут в цене.
Виктория, где ты?!
2008
Ах, что подумают!
Одна почтенная женщина сильно затрудняется с приемом гостей: ей неловко покупать в магазине алкоголь. "Подумают, что я пьяница, – призналась она мне как-то с тоской. – А у меня лицо такое нездоровое. Посмотрят и скажут – пришла алкоголичка за дозой…"
Езус Мария! Кто, продавцы в алкогольной лавке, что ли, подумают? Они ничего не подумают, поскольку по роду службы столько навидались, что пронзительнее и точнее врача-нарколога могут определить степень алкоголизации любого клиента и вычислить, как давно и что именно он употребляет. Бояться, что эти матерые знатоки человеков что-то там "подумают", смешно.
Смешно-то оно смешно, да и не совсем смешно. Я знаю, как осложняет и без того грустную человечью жизнь маленький, но зловредный демон по имени "Что подумают".
Особенно жизнь женскую, сильно подверженную фантомным кошмарам.
Загрызенная делами дама нырнула, едва не опоздав, в "Красную стрелу", жутко хочется сто граммов, оливье и сладко заснуть. Так вот же рядом вагон-ресторан – иди. Как! Вы что! Как это она в одиночестве заявится в ресторан. "Что подумают!"
А что подумают, глядя на ее костюм а-ля "Валентина Ивановна на заводе тяжелого машиностроения", ее очки минус восемь в каждом глазу, туфли ECCO, удобней и страшней которых не придумаешь, и стрижку-каре, которую надо было подправить еще полгода назад? Подумают, что только и можно подумать – замотался, дескать, бабец, нелегко денежки-то нынче достаются. Кстати, те кошечки, о которых действительно можно "что-то подумать", в вагон-ресторан ходят парочками… Так чего ради наша бедолага лишает себя маленькой радости?
Ответа нет. С психозами бороться трудно.
Знаю женщину, которая тщательно красится перед тем, как пойти в булочную, и не для удовольствия или в поисках личного счастья, а "чтоб не подумали, что она не следит за собой и опустилась". Доказав демону, что она все-таки следит за собой, прижав к груди батон, она возвращается домой, дабы смыть труды.
Один образованный человек рассказал, что любит иногда для отдохновения читать дурацкие детективы в ярких мягких обложках, но стыдиться их открыто покупать. Берет пару солидных книг и к ним в придачу книжку дурацкую. "А то подумают, что я темный и только макулатуру всякую читаю!" Иногда он даже извинительно хихикает и объясняет, тыкая пальцем в дурацкую обложку, – "а это для тещи"…
Вот ведь вообразил сам себе человек плотные ряды грозных судей, которые при виде его начинают саркастически хохотать и декламировать античным хором: "Смотрите! Смотрите, смертные! Вот он, дурак дураков, и книжки он берет дурацкие! Донцову купил! Бушкова купил! Позор, позор, позор!!" И человек съеживается в страхе и начинает плясать свои балеты, чтоб отвести беду.
Объяснить ему факт полного отсутствия в реальности воображенного им античного хора невозможно.
Я говорю как человек, имеющий огромный опыт борьбы с разными демонами, в том числе с демоном "Что подумают". Пару лет назад, для поправки здоровья, мне надо было отправиться в спортзал, ну, в так называемый теперь "фитнес".
Мои мучения были невыразимы – они достигали стадии физических корчей. Я представляла себе, как я, неформатная (толстая, немолодая, неспортивная), приду в зал, и как мне будет стыдно, и как все будут смеяться и рассматривать меня и мою одежду, а она, может быть, совершенно не та, и я не знаю, что надеть и как себя держать, и… и… и…
Что подумают! Что подумают! На опасной уже стадии развития психоза я взяла себя в руки, пришла в фитнес и обнаружила там действительность.
Никому до меня не было дела. Никто ничего не "думал". Все занимались, с вдохновенными, сосредоточенными и оттого несколько трагическими лицами, своими телами и телишками, и ничей возраст и ничья фигура не привлекали абсолютно никакого внимания. Наоборот, случайно обнаружив присутствие рядом какого-то еще тела, владелец другого тела глядел на товарища вполне благожелательно. Образовывались даже какие-то "мы" – мы, люди, внимательные к своему здоровью, любящие движение, стало быть, отчасти союзники. Мучения мои оказались более чем напрасными.
Это всё мелочи, однако демон "Что подумают" может привести и к печальным поступкам. Бывает, что надо выступить участником борьбы, защитить правду, помочь герою, а человек вздыхает: "Я такой неуклюжий, говорить не умею, мысли формулирую плохо, зачем я стану высовываться, подумают, что я глупый, неважный человек". И если так бредить начнут тысячи людей – много хороших и правильных дел обрушиться могут…
Люди! Боритесь со своими демонами – а не то они поборют вас.
2008
Красота – это…
"Не люблю уродов… Л-л-люблю все к-красивое…" – так бормотал когда-то в картине "Страна глухих" персонаж по имени Свинья. Формула эта (придуманная, кстати, Валерием Тодоровским) совершенно точна – уроды, калеки, люди безобразные и некрасивые (а также все, кто таковыми себя ощущает), разумеется, сильно неравнодушны к красоте. Что касается самих красавчиков и красоток, они чаще всего проявляют в этом вопросе загадочное равнодушие. Чем обладаешь, то разве ценишь? Красавица может обратить внимание на некрасивого, даже безобразного мужчину, а красавец вполне может жениться на девушке скромной внешности. Здесь сценаристы плохих фильмов не проявляют особой фантазии. Это действительность. Правда, сценаристы плохих фильмов обычно напирают на то, что избранник/избранница красивого героя/героини обладает высокими нравственными достоинствами, а вот это уже лабуда. По моим наблюдениям, красивых людей привлекают только две вещи: деньги и ум (и то и другое – реальная сила). Нравственные достоинства в основном только лишь смущают…
Я лично чувствительна к красоте, что сознаю с печалью – знаю, что соблазн, а что делать? Вкус у меня ужасный, как у армянского папика. Мне нравятся, к примеру, мальчики, которые в балетах пляшут. Впрочем, и мужчины из фильмов Хичкока, с квадратными подбородками, в серых костюмах-тройках, тоже хороши, не спорю. Но в общем, надо работать над собой и перестать восхищаться и охать. Нет, нет. Сущность мира не в красоте.
Кстати, запомните на всю жизнь: Достоевский никогда не писал, ни в одном своем произведении, что "красота спасет мир". В романе "Идиот" персонаж по имени Ипполит Терентьев, чахоточный мальчик, сочинивший пронзительную исповедь, обращаясь к князю Мышкину, произносит: "Князь, вы, кажется, говорили когда-то, что красота спасет мир". Вот и все, что мы имеем, – предположение безумного мальчика о том, что тронутый князь, возможно, нечто в этом роде говорил. Ф.М. Достоевский был великий ум, временами прозревавший истину. Потому утверждение, будто "красота спасет мир", отдал своему герою, наивному и душевному путанику. Да и то не наверняка – может, Ипполит неправильно понял сумбурные речи князя. Ясно только, что Достоевский от своего лица такой ерунды утверждать не мог.
Если мы возьмем только один сегмент бытования красоты – физическую красоту человека, привлекательность лица и тела, – то именно из романов Достоевского очевидно: погубить красота может вполне, даже своего носителя, спасти – только в одном случае. В одном исключительном случае, когда красота сочетается с истиной и добром, то есть в случае Спасителя. Этого случая мы ждем более двух тысяч лет с неослабевающим напряжением. Очень любопытствуем взглянуть, как это оно бывает-то, чтоб все розное и вдруг вместе. Чтоб существо было и разумно, и прекрасно, и светло, и других существ любило. Можно даже и еще подождать, главное – дождаться хоть когда-нибудь.
А в отрыве от всего прочего, сама по себе, как принцип организации формы, красота безразлична или даже враждебна миру. В "Идиоте", собственно говоря, фигурирует воплощенная красота, женщина фантастической привлекательности – Настасья Филипповна, погубившая все вокруг себя. "Ах, кабы она была добра! Все было бы спасено…" – мечтает князь Мышкин в начале романа, увидев портрет роковой дамы. То есть, если бы красота соединилась с добром, все было бы спасено. Однако ни в пространстве романа, ни в пространстве реальной жизни такого божественного сочетания мы не видим.
Как правило, красивые злы и глупы, добрые безобразны, а умные вообще сами по себе. Не соединяются божественные свойства в человеческих пределах! Приходится выбирать, что дороже, любимее и предпочтительнее.
Я лично на стороне ума, конечно. От него наибольшая польза, с ним интереснее всего. Тем более современное состояние мира занято промышленным перепроизводством красоты. Красоты столько, что от нее тошнит. Красивых женщин давно пора топить в ведре с водой, как досадный кошачий приплод. Рекламные красотки, выставляющие свои прелести напоказ по стенам всего мира, сбили цену нормальных баб до круглого нуля. Вдобавок злосчастным идиоткам (женщинам, страдающим умственной недостаточностью) нынче можно распоряжаться внешностью по их собственному усмотрению. И если раньше носы и губы отпускались строгой природой по намеченному графику, то нынче идиотки режут свои лица, приближаясь к какому-то идиотскому идеалу. Рушится индивидуальная прелесть лица, чья формула держится зачастую на каком-нибудь "лишнем", с точки зрения идиотки, миллиметре эпидермиса. Искусственная, мертвая "красивость" нового, правильного лица ощущается бедной идиоткой как достижение. Увы, массовые представления о красоте сформированы дрянными, конъюнктурными стандартами, во имя воплощения которых уничтожается личность. Пока что резать лицо – операция дорогая, болезненная, так что имеется хоть какой-то заслон в виде естественного страха и отсутствующих денег, но что бы сталось с женской внешностью, если бы изменить себя было бы так же легко, как отредактировать картинку в компьютере?
По улицам городов стройными рядами шли бы полки одинаковых идиоток примерно шести-семи основных типов.