Он оглядел Кэрол с головы до пят, посмотрел на Терезу, и его рот снова расползся.
- Давайте их сюда - пленки, записи или что там у вас есть, - скомандовала Кэрол, и мужчина зашевелился.
Он пошел вокруг машины к багажнику, и Тереза услышала, как звякнули ключи, когда он его открыл. Тереза вышла из машины, она уже не могла в ней усидеть и подошла к Кэрол, остановившись в нескольких футах от нее. Детектив что-то доставал из большого чемодана. Когда он выпрямился, поднятая крышка багажника сбила с него шляпу. Он прижал краешек шляпы ногой, чтобы ее не унесло ветром. Теперь он держал в руке что-то, слишком мелкое, чтобы разглядеть.
- У меня их две, - сказал он. - Я думаю, они потянут на пять сотен. Они бы стоили и больше, если бы в Нью Йорке не было предыдущих.
- Вы хороший продавец. Я вам не верю, - сказала Кэрол.
- Почему? В Нью Йорке их ждут не дождутся. - Он поднял шляпу и захлопнул крышку багажника. - Но их там теперь и так достаточно. Я говорил вам, что лучше бы вы вернулись в Нью Йорк, миссис Эйрд, - он выбросил окурок в грязь и помахал перед собой пальцем.
- Теперь вы вернетесь в Нью Йорк?
- Я своего решения не изменю, - ответила Кэрол.
Детектив пожал плечами.
- Я не поддерживаю ни одну из сторон. Чем скорее вы вернетесь в Нью Йорк, тем скорее мы с этим покончим.
- Мы можем покончить с этим прямо сейчас. После того, как вы отдадите мне пленки, вы можете садиться за руль и продолжить ехать, куда ехали.
Детектив медленно вытянул вперед сжатую в кулак руку, словно в игре в угадайку, где в кулаке могло не оказаться ничего.
- Вы готовы отдать мне за это пять сотен? - спросил он.
Кэрол посмотрела на его руку, а потом открыла сумочку, висевшую у нее на плече. Она вытащила бумажник, затем - чековую книжку.
- Предпочитаю наличные, - сказал он.
- У меня их нет.
Он снова пожал плечами.
- Ладно, я возьму чек.
Кэрол выписала его, пристроившись на крыле машины детектива.
Теперь, когда он наклонился, следя за Кэрол, Тереза смогла разглядеть маленькую черную вещицу в его руке. Тереза подошла ближе. Мужчина произнес свое имя по буквам. Когда Кэрол отдала ему чек, он опустил в ее ладонь две маленьких коробочки.
- С каких пор вы нас записываете? - спросила Кэрол.
- Прослушайте, и узнаете.
- Я сюда не шутки выслушивать пришла! - сказала Кэрол, и голос ее сорвался.
Он улыбнулся, складывая чек.
- И не говорите, что я вас не предупреждал. То, что вы от меня получили - это не все. Их еще много в Нью Йорке.
Кэрол застегнула сумочку и повернулась к машине, даже не взглянув на Терезу. Потом она остановилась и снова развернулась к детективу.
- Если они получили все, чего хотели, то теперь вы уже можете завязать с этим, правда? Обещаете, что сделаете это?
Он стоял, положив руку на дверцу своей машины и смотрел на Кэрол.
- Я все еще на работе, миссис Эйрд - все еще работаю на свою контору. Разве что вы решите срочно вылететь домой. Или куда-нибудь еще. Дайте мне расписку. Мне нужно будет что-то объяснить в конторе про отсутствие записей за последние несколько дней в Колорадо Спрингс, что-то такое, впечатляющее.
- О, пусть они выдумывают что-то впечатляющее сами!
Детектив осклабился и полез в машину. Включил передачу, высунул голову в окно, посмотрел назад, быстро сдал задним ходом и развернул машину. И покатил в сторону шоссе.
Звук его двигателя быстро затих вдали. Кэрол медленно пошла к машине, села за руль и стала смотреть сквозь лобовое стекло на поднимавшийся в нескольких футах впереди сухой склон холма. Ее лицо было таким безучастным, как если бы она была без сознания.
Тереза села рядом. Положила руку ей на плечо. Сжала ткань пальто и почувствовала себя бесполезной, словно чужая.
- О, я думаю, большая часть его слов - блеф, - вдруг сказала Кэрол. Но от этого блефа ее лицо стало серым, а голос - безжизненным.
Кэрол разжала руку и посмотрела на две кругленькие коробочки.
- Это место ничем не хуже, чем любое другое, - она вышла из машины, и Тереза пошла за ней. Кэрол открыла коробочку и вытащила катушку с плотной, жесткой пленкой. - Какая крохотная, да? Надеюсь, она горит. Давай ее сожжем.
Тереза чиркнула спичкой, укрывшись от ветра за автомобилем. Пленка сгорела быстро, и Тереза уронила ее на землю, где ее задул ветер. Кэрол сказала, чтобы она не беспокоилась, они могут выбросить обе пленки в реку. Он сидела в машине и курила сигарету.
- Который час? - спросила Кэрол.
- Без двадцати двенадцать.
Она села в машину, и Кэрол тут же завела двигатель и выехала на дорогу к шоссе.
- В Омахе я позвоню Эбби, а потом моему адвокату.
Тереза посмотрела на карту дорог. Омаха была ближайшим крупным городом, если они слегка повернут к югу. Кэрол выглядела уставшей, и в повисшей тишине Тереза чувствовала ее не улегшийся гнев. Автомобиль тряхнуло на выбоине, и Тереза услышала, как брякнула и покатилась где-то под передним сиденьем бутылка пива - та самая, которую они не смогли открыть в первый день путешествия. Ей хотелось есть, до рези в желудке хотелось есть вот уже несколько часов.
- Как насчет того, что поведу я?
- Ладно, - сказала Кэрол устало, обмякнув, как будто она сдавалась. Она быстро притормозила.
Тереза проскользнула на водительское сиденье между Кэрол и рулем.
- А как насчет того, чтобы остановиться и позавтракать?
- Я не могу есть.
- А выпить?
- Давай, только уже в Омахе.
Тереза разогнала машину, стрелка спидометра дошла до шестидесяти пяти, а потом застыла чуть ниже семидесяти. Они ехали по тридцатому шоссе. Потом свернули на шоссе 2-75, ведшее в Омаху, и дорога стала похуже.
- Ты не поверила ему насчет диктофонных пленок в Нью Йорке, да?
- Не говори об этом… Меня уже тошнит.
Тереза сжала руль, а потом заставила себя расслабиться. Она чувствовала, как огромная беда нависает над ними, маячит впереди и только начинает приоткрываться, самым краешком, и они неотвратимо приближаются к ней. Она вспомнила лицо детектива и то его едва различимое выражение, в котором, как она теперь поняла, затаилось злое намерение. В его улыбке она увидела желание причинить зло, хоть он и сказал, что не поддерживает ни одну из сторон, а еще она чувствовала, что он хотел, лично хотел их разлучить, потому что знал, что они вместе. Теперь она видела то, что раньше только чувствовала - целый мир был готов стать их врагом, и вдруг все, что было у них с Кэрол, перестало восприниматься как любовь или что-то хорошее, а превратилось в монстра между ними, которого каждая из них поймала в кулак.
- Я все думаю о том чеке, - сказала Кэрол.
Эти слова еще одним камнем легли ей на душу.
- Ты думаешь, они обыскали дом? - спросила Тереза.
- Может быть. Это может быть.
- Я не думаю, что они его нашли. Он далеко под скатертью.
Но ведь было еще письмо в книге. На мгновение странная гордость оживила ее, но тут же исчезла. Это было красивое письмо, и она бы предпочла, чтобы они лучше нашли его, а не чек, хотя для выдвижения обвинений они были бы примерно равноценны, и из обоих можно было сделать грязное доказательство. Письмо, которое она так и не вручила, и чек, который так и не обналичила. Конечно, скорее всего, они обнаружили письмо. Тереза не могла заставить себя рассказать Кэрол о письме и сама не знала почему - то ли из простой трусости, то ли от желания избавить Кэрол от еще одной напасти. Впереди показался мост.
- Там река, - сказала она. - Давай здесь?
- Сойдет, - Кэрол отдала ей коробочки. Она засунула полусгоревшую пленку назад в коробочку.
Тереза вышла, швырнула их через металлические перила и не стала провожать взглядом. Она посмотрела на молодого человека в комбинезоне, входившего на мост с другой стороны, и возненавидела себя за то, что в ней поднялось бессмысленное враждебное чувство к нему.
Оказавшись в гостинице в Омахе, Кэрол попыталась позвонить. Эбби не было дома, и Кэрол оставила сообщение, что перезвонит вечером в шесть, когда Эбби должна была вернуться. Кэрол сказала, что звонить адвокату нет смысла, потому что он будет на обеде до двух по местному времени. Кэрол хотела принять душ и выпить.
В баре гостиницы они заказали по коктейлю "Олд Фешен" - в полной тишине. Когда Кэрол попросила повторить, Тереза тоже было заказала второй, но Кэрол сказала, что вместо коктейля Терезе нужно чего-нибудь поесть. Официант ответил, что в баре еда не подается.
- Она хочет что-нибудь съесть, - твердо сказала Кэрол.
- Столовая находится напротив, через вестибюль, мадам, и еще есть кафе…
- Кэрол, я могу подождать, - сказала Тереза.
- Пожалуйста, принесите мне меню? Она предпочитает поесть здесь, - сказала Кэрол, взглянув на официанта.
Тот помедлил, затем сказал:
- Да, мадам, - и ушел за меню.
Пока Тереза ела яичницу-болтунью и сосиски, Кэрол выпила третий коктейль. Наконец, Кэрол безнадежным тоном произнесла:
- Дорогая, могу я попросить у тебя прощения?
Этот тон задел Терезу даже больше, чем сам вопрос.
- Я люблю тебя, Кэрол.
- Но ты понимаешь, что это значит?
- Да, - она подумала, что тот момент оглушенности в машине был только моментом, так же, как и теперешняя ситуация - только ситуацией. - Я не понимаю, почему так должно быть всегда. И я не вижу, как это может что-то разрушить, - искренне ответила она.
Кэрол отвела руку от лица и откинулась назад, и теперь, несмотря на усталость, она выглядела так, как Тереза всегда себе ее представляла - глаза, которые могли быть нежными и жесткими одновременно, словно они испытывали ее; красиво очерченные красные губы, сильные и мягкие, хотя сейчас ее верхняя губа едва заметно подрагивала.
- А ты? - спросила Тереза, и вдруг поняла, что этот вопрос - такой же глобальный, как и тот, что ей без слов задала Кэрол в номере в Ватерлоо. Фактически, тот же самый вопрос.
- Нет. Я думаю, ты права, - ответила Кэрол. - И это заставила меня понять ты.
Кэрол пошла звонить. Было три часа дня. Тереза забрала счет, а потом уселась и стала ждать, думая, когда же это все закончится, и придет ли ободряющая весточка от адвоката Кэрол или от Эбби. А может, ситуация сначала ухудшится, прежде чем пойти на поправку.
Кэрол отсутствовала почти полчаса.
- Мой адвокат еще ничего не слышал, - сказал она. - И я ему пока ничего не рассказала. Не могу. Мне придется написать об этом в письме.
- Я подумала, что ты так и сделаешь.
- О, ты подумала, - сказала Кэрол и улыбнулась впервые за целый день. - А что ты скажешь, если мы остановимся здесь? Я как-то больше не хочу путешествовать.
Кэрол заказала для себя обед в номер. Они вдвоем прилегли вздремнуть, но когда без четверти пять Тереза проснулась, Кэрол рядом не было. Тереза оглядела комнату, заметив на туалетном столике черные перчатки Кэрол и ее мокасины, стоявшие рядышком под креслом. Тереза прерывисто вздохнула. Сон ее совсем не освежил. Она открыла окно и посмотрела вниз. Это был не то седьмой, не то восьмой этаж, она не могла вспомнить, который именно. Мимо гостиницы прополз трамвай, люди на тротуаре двигались во всех направлениях, перебирая ногами, как заведенные, и ей в голову пришла шальная мысль прыгнуть. Она отвела взгляд от тусклой линии серых зданий на горизонте и закрыла глаза, чтобы их не видеть. Потом она повернулась, и Кэрол уже была в номере, стояла у двери и смотрела на нее.
- Где ты была? - спросила Тереза.
- Писала это чертово письмо.
Кэрол пересекла номер и поймала Терезу в свои объятья. Тереза почувствовал, как ногти Кэрол впились в ее спину через ткань жакета.
Когда Кэрол пошла к телефону, Тереза вышла из комнаты и побрела по коридору к лифтам. Она спустилась в холл и сидела там, читая статью о жуках-долгоносиках в "Ведомостях кукурозоводов", и размышляла, знает ли Эбби все это о кукурузных долгоносиках. Она посматривала на часы, и после того как прошло 25 минут, снова поднялась в номер.
Кэрол лежала на кровати и курила сигарету. Тереза ждала, когда та заговорит.
- Дорогая, мне придется поехать в Нью-Йорк, - сказала Кэрол.
Тереза была в этом уверена. Она подошла к изножью кровати.
- Что еще сказала Эбби?
- Она снова встретила приятеля по имени Боб Хавершем, - Кэрол приподнялась на локте. - Но он определенно знает меньше, чем я на этот момент. Кажется, что никто ничего не знает, кроме того, что затевается что-то нехорошее. Ничего особенного произойти не может, пока я там не окажусь. Но мне нужно там оказаться.
- Конечно.
Боб Хавершем был другом Эбби и работал в фирме Харджа в Ньюарке. Не близкий друг ни ей, ни ему, просто связующее звено, слабенькое звено между ними двумя, единственный человек, кто мог бы что-то знать о планах Харджа, если бы мог распознать детектива или подслушать часть телефонного разговора в офисе Харджа. Тереза чувствовала, что эта информация почти ничего не стоит.
- Эбби собирается пойти забрать чек, - сказала Кэрол, села на кровати и потянулась за мокасинами.
- У нее есть ключи?
- Хотела бы я, чтобы они у нее были. Ей придется взять их у Флоренс. Но все будет в порядке. Я сказала ей, чтобы она передала Флоренс, что я хочу, чтобы мне прислали парочку вещей.
- Можешь сказать ей, чтоб она и письмо забрала? Я оставила письмо для тебя в книге в моей комнате. Прости, что я не сказала тебе раньше. Я не знала, что ты собираешься отправить туда Эбби.
Кэрол хмуро глянула на нее.
- Еще что-нибудь?
- Нет. Прости, что я не рассказала тебе раньше.
Кэрол вздохнула и встала.
- Ох, давай больше не беспокоиться. Я сомневаюсь, что они потрудились обыскать дом, но в любом случае скажу Эбби о письме. Где оно?
- В "Оксфордской книге английского стиха". Думаю, я оставила ее сверху на бюро.
Она видела, что Кэрол разглядывает комнату, смотрит куда угодно, только не на нее.
- Я все-таки не хочу оставаться здесь на ночь, - сказала Кэрол.
Через полчаса они уже были в машине и ехали на восток. Кэрол хотела к ночи добраться до Де-Мойна. Час или больше они проехали в абсолютной тишине, и вдруг Кэрол остановила машину на краю дороги, наклонила голову и выговорила: "Черт!"
В свете фар встречных автомобилей Тереза могла видеть темные тени под глазами Кэрол. Та не спала всю прошлую ночь.
- Давай вернемся в ближайший городок, - сказала Тереза. - До Де-Мойна еще семьдесят пять миль ехать.
- Ты хочешь поехать в Аризону? - спросила Кэрол так, словно все, что им нужно было сделать - это развернуть машину.
- Ох, Кэрол… да что об этом говорить? - ее внезапно охватило отчаяние. У нее дрожали руки, когда она прикуривала сигарету. Тереза отдала сигарету Кэрол и зажгла еще одну, для себя.
- Потому что я хочу об этом поговорить. Ты можешь взять еще три недели отпуска?
- Конечно.
Конечно, конечно! Что еще имело значение, кроме того, чтобы быть с Кэрол - где угодно, как угодно? Харкви собирался ставить пьесу в марте, Харкви мог порекомендовать ей работу где-нибудь еще, но все эти работы были неопределенными, а Кэрол - нет.
- Мне не придется оставаться в Нью Йорке больше недели, потому что с разводом все улажено, это мне Фред, мой адвокат, сегодня сказал. Так почему бы нам не провести еще несколько недель в Аризоне? Или в Нью Мексико? Я не хочу болтаться в Нью Йорке остаток зимы.
Кэрол вела машину медленно. И теперь ее глаза были другими. Они стали живыми, как и ее голос.
- Конечно, я бы с удовольствием. Куда угодно.
- Хорошо. Поехали. Давай доберемся до Де-Мойна. Может, ты немного поведешь?
Они поменялись местами. Незадолго до полуночи они приехали в Де-Мойн и отыскали номер в гостинице.
- А зачем тебе вообще возвращаться в Нью Йорк? - спросила Кэрол. - Ты можешь взять машину и подождать меня где-нибудь в Тусоне или в Санта Фе, а я могу вернуться самолетом.
- И оставить тебя? - Тереза отвернулась от зеркала, в которое смотрелась, расчесывая волосы.
Кэрол улыбнулась.
- Что значит "оставить меня"?
Это застало Терезу врасплох, и теперь она увидела выражение лица Кэрол. И хоть та смотрела на нее пристально, Тереза чувствовала себя отвергнутой, как будто Кэрол задвинула ее куда-то на задний план, чтобы освободить место для чего-то более важного.
- Я просто имею в виду - оставить тебя на время, - сказала Тереза и повернулась назад к зеркалу. - Нет, это должно быть, хорошая идея. И тебе так будет быстрее.
- Я думала, ты, возможно, предпочтешь остаться где-нибудь на Западе. Если только в эти несколько дней не захочешь заняться чем-нибудь в Нью-Йорке, - голос Кэрол звучал обыденно.
- Не захочу.
Ее страшила мысль провести эти холодные дни на Манхеттене, когда Кэрол будет слишком занята, чтобы видеться с ней. И она подумала о детективе. Если Кэрол улетит, ее не будут терзать мысли о том, что он ее выслеживает. Она сразу попыталась представить Кэрол, которая приезжает в Нью-Йорк, одна, чтобы встретиться лицом к лицу с чем-то, чего она еще не знает, с чем-то, к чему невозможно подготовиться. Она представила себя в Санта Фе, ждущей телефонного звонка, ждущей письма от Кэрол. Но не так уж и легко было представить, что она находится за две тысячи миль от Кэрол.
- Только одна неделя, Кэрол? - спросила она, ведя щеткой по своим длинным, тонким волосам, отбрасывая их на бок. Она набрала вес, но ее лицо стало худощавее, вдруг заметила она, и это ей понравилось. Она выглядела старше.
В зеркале она увидела, как Кэрол подходит к ней сзади, и не было никакого другого ответа, кроме удовольствия от того, как руки Кэрол обвились вокруг нее, лишив возможности думать, и Тереза вывернулась из объятий, чуть более резко, чем намеревалась, и встала у края туалетного столика, глядя на Кэрол, озадаченная на миг неопределенностью того, о чем они говорили, временем и пространством, и тем, что теперь их разделяли четыре фута - и две тысячи миль. Она еще раз провела по волосам.
- Только на неделю?
- Именно это я сказала, - ответила Кэрол с улыбкой в глазах, но Тереза услышала ту же самую твердость, с какой она произнесла эти слова, какая прозвучала и в ее собственном вопросе, как будто они бросали друг другу вызов. - Если ты против, что машина останется у тебя, я могу повести ее обратно.
- Я не против, что она будет у меня.
- И не беспокойся насчет детектива. Я напишу Харджу, что уже еду.
- Я не беспокоюсь насчет него.