– Ты, все? Ложись! Белье чистое, кровать удобная – с улыбкой смущения сказал Рома, увидев ее выходящей из ванны. – За меня не беспокойся, – словно читая ее мысли, – я буду спать на диване! Он большой и удобный!
Мишель легла в постель, она удобнее, чем в отеле, как приятно пахнет постельное белье.
Рома сел на краю кровати, хотел что-то сказать, подумал и все-таки решился.
– Я рад, что ты согласилась сюда переехать.
Только он приготовился вставать, чтоб пойти к себе на диван, как Мишель взяла его аккуратно за руку и тихо попросила:
– Не уходи. Останься. Ляг рядом, – она залилась краской. – Побудь со мной до тех пор, пока я не усну.
Рома ничего не ответил. Он кивнул головой и лег рядом поверх одеяла. Мишель отвернулась к окну, ее веки потихоньку закрывались, Рома обнял ее со спины. Она почувствовала его сильные руки, ей стало так комфортно, что она быстро провалилась в сон.
Он смотрел на нее несколько часов, смотрел и думал, какая же она красивая, нежная, спит, как ребенок, посапывая носиком. Он прикоснулся носом к ее холодной щеке, – у нее такая молодая, нежная кожа. Он нежно губами поцеловал ее щеку, уткнулся в шею, – запах ее тела дурманил, он действовал на него как наркотик, он хотел больше и больше вдохнуть этот аромат, и стал чувствовать, как засыпает, словно ему включили наркоз, теперь они оба спали, не думая ни о завтрашних заботах.
Глава 5
Мишель проснулась от нежного запаха цветов, звучала классическая спокойная музыка и щебетали птицы.
Она открыла глаза и первая мысль, которая пришла ей в голову: "Я в раю?"
Спальня была уставлена вазами с цветами, как-будто, Мишель проснулась в саду, цветов было, наверное более 50 видов, музыка ласкала ее слух, пение птиц доносилось из колонок, но было ощущение, что они прямо летают по комнате и щебечут, как в лесу. Это все необычно и романтично!
Мишель подняла голову от подушки. Рома сидел за пианино, он исполнял эту прекрасную композицию Моцарта. Она встала, тихо на цыпочках подошла к нему и села рядом. На ее глазах блестели слезы, это были слезы счастья и радости.
– Доброе утро, Мишель, – шепотом произнес Роман, – завтрак уже ждет.
– Доброе.
Рома повернул к ней голову.
– Когда, ты успел все это сделать?
– Сегодня утром, когда ты еще спала. Я ведь сказал тебе, что я сделаю все, чтоб ты влюбилась в этот город.
– Я давно этот город люблю, даже когда еще и не была здесь, меня всегда сюда тянуло – продолжала тихим голосом Мишель – Но я не в город влюбляюсь, я влюбляюсь в тебя – по ее щекам стали катиться медленно слезы. – Я представить теперь не могу, что будет, когда я уеду отсюда…
– Все будет хорошо, просто верь мне. – Он аккуратно взял своими пальцами ее подбородок, потянул к своим губам.
– Можно?
Мишель кивнула с закрытыми глазами, на щеках застыли слезы, он поцеловал каждую из них, потом нежно прикоснулся своими губами к ее губам.
Поцелуй был чувственным, долгим, но нежным, чувственным, девственным. Мишель чувствовала, как тает, ее душа словно вылетела из тела и парила высоко в небесах.
Вкус его губ, вкус поцелуя, – его не предать словами, о нем не написать ни в одной книжке, он незабываем – это, новое, приятное, манящее, одурманивающее.
Лувр был огромен, за один день этот музей невозможно обойти.
Они обошли самые основные залы. Мишель видела ту самую легендарную Мону Лизу, ее можно было узнать издалека.
– Впечатляет! – описала одним словом свой поход в Лувр Мишель.
– Теперь подарки и сувениры, – сказал Рома.
Они поехали по магазинам Парижа.
Ей хотелось что-то необычное, то, что не оставит ее близких равнодушными.
Ей надо было угодить трем людям, папе, Сандре и Нелли.
Она каждому купила сувениры Эйфелевой башни.
Сандре она купила набор духов по 50 мл от Кристиана Диора, Нелли шарфик от Ив Сен Лорана, а папе бутылку сухого красного вина 1950 года.
Вы спросите, откуда такие деньги? Конечно, все покупки оплачивал он и как бы она ни была против, сразу было понятно, ей не потянуть даже шарфик.
– Я хочу, чтобы этот город оставил только положительные воспоминания! – сказал на ее негодование Рома.
– Мне просто не по себе, если я не могу оплатить сама!
– Но ты сама в первый день знакомства сказала, что хочешь только настоящего!
– Если бы я знала сколько это стоит, я бы удовольствовалась французско-китайскими сувенирами, – с сарказмом сказала Мишель.
– Это мое решение. Если ты смущаешься, так передай своим родным, что эти подарки от меня!
– С какой стати, ты их даже не знаешь!
– Зато я, знаю тебя! Вино – это благодарность папе, что воспитал такую дочь, которая мне подарила 6 дней счастья.
– Выкрутился!
После его такой короткой речи, слов у Мишель сказать, что-то против не нашлось.
– Сейчас мы домой, переоденемся, и поедем отметим последний вечер в ресторане на Эйфелевой башни. Ты ведь ее не видела вблизи, только с воды! А это – символ Парижа!
Когда они зашли в комнату на кровати лежало длинное сиреневое платье, расшитое темно-синими камнями, придавая рисунок цветка распускавшегося от груди и спускаясь по обоим бокам, рядом лежали длинные перчатки в тон платья.
– Что это? – с изумленным видом спросила Мишель.
– Это тебе. Подарок от меня! Сегодня твой последний вечер в Париже и пусть он будет незабываемым. Ты должна выглядеть, как королева! Примерь, через пять минут сюда придет парикмахер – визажист.
Мишель не верила, что это все с ней. Она была потрясена! Платье, оно шикарное, Боже, оно стоит, целое состояние.
– Я не одену! Моей студенческой стипендии в жизни не хватит за это расплатиться!
– Оно твое! Рви его, пачкай, что хочешь делай, это от меня тебе на память!
– Ты всем такие сувениры на память даришь? – Мишель набралась смелости задать этот вопрос.
– Честно? Обычно пытаются угодить мне, – с улыбкой на губах ответил он. – Но почему-то с тобой все наоборот. Не задавай, пожалуйста, мне много вопросов. Я начинаю их обдумывать и, это как болото, чем дальше, тем больше засасывает, просто позволь мне наслаждаться сегодняшним вечером.
Мишель оделась, в ванную комнату зашел парикмахер-визажист, завил ей волосы и убрал красиво их наверх, опустив небрежно несколько длинных прядок ей на шею и на лицо, тем самым подчеркнув сексуальность ее длинной шеи. Макияж был вечерний, но легкий, подчеркивая ее природную красоту.
Когда Мишель вышла из комнаты, Рома словно застыл, он смотрел на нее и не мог произнести ни слова. Затянувшееся молчание прервал парикмахер:
– На сегодня я закончил.
– Merci.
– Знаешь, я чувствую себя Золушкой.
– Ты лучше!
– Моя сказка скоро закончится…
– Я постараюсь что-то придумать.
Когда Мишель увидела вблизи Эйфелеву башню, то замерла от ее красоты:
– И как ее могли назвать шрамам Парижа! Она прекрасна!
На улице было уже темно, башня стояла величественно и уверенно, зная свое место в этом городе. Она была подсвечена огоньками, они словно бегали по башне, придавая ей особый шарм.
Мишель долго смотрела на нее, пока Рома не взял ее за руку и они не поднялись в ресторанна самый верх этой башни.
На его имя был заказан столик, их проводили к месту.
Публика была одета соответствующим образом, черные смокинги, длинные вечерние платья, дорогие украшения на руках и шеях. "Представляю, как бы я выглядела здесь в своих платьях", подумала Мишель, при виде всех этих гламурных дам.
Вечер был наполнен романтикой и неожиданностей.
– За тебя, – поднял бокал вина Рома, – за нашу встречу и незабываемые дни! – Сделав пару глотков вина, Рома достал красную маленькую коробочку и сказал:
– Я хочу, чтоб ты приняла от меня подарок, который будет тебе всегда напоминать о встрече со мной.
– Что это? – с любопытством спросила Мишель.
Когда Рома открыл коробку, у Мишель глаза увеличились в два раза.
Это была подвеска, сердечко на цепочке. Сердце усыпано маленькими бриллиантами, но это не весь сюрприз. Когда он открыл это сердце, то внутри из сплава белого золота, как в 3D, выступала Эйфелева башенка.
– Это дизайнерская вещь, ее не купить в магазинах.
У Мишель пропал дар речи. Она не знала как себя вести, что говорить, она молча смотрела не нее, потерявшись в своих мыслях.
– Прими от меня ее, пожалуйста. – Он встал со стула, обошел Мишель со спины, расстегнул замочек подвески и повесил ей на шею. – Она очень красиво смотрится на твоей тонкой шейке.
Он настолько ее шокировал подарком, этим платьем, своим обильным вниманием, что она за весь вечер не могла больше проронить ни слово. Они ужинали не отрывая глаз друг от друга. Как-будто наслаждались последним в их жизни вечером. Миллион мыслей проносились в их головах, миллион вопросов без ответа. Они смотрели друг на друга, как-будто читали каждый вопрос – ответ друг друга, как-будто понимали все без слов. Последний вечер в таком месте, в таком городе. Ни он, ни она, не были ни в чем уверены, но оба хотели сейчас только одного, остановить время и наслаждаться этим моментом.
Глава 6
Неизвестно, как долго продолжалось бы их молчание, если бы не телефонный звонок на трубку Роме:
– Да, привет, Жень? Почему? Сколько у нас есть времени? Ага, понял, сейчас будем действовать! Ты выполнил мою просьбу? Спасибо, в долгу не останусь. Не знаю, думаю, да. Пока.
"Что за странный разговор? Кто этот Женя? Какую просьбу,? Почему он говорил с ним на русском?". Не успела она произнести свои вопросы вслух, как Рома начал ей уже отвечать:
– Это мой друг, кстати, он тоже русский. Эмигрировал сюда еще с родителями. Отличный, высокооплачиваемый юрист! Такие, на вес золота! У нас есть маленькая проблема. Твой рейс перенесли. Оказывается у тебя чартерный рейс, а не регулярный и это для них обычное дело.
– И когда я улетаю? – с негодованием спросила Мишель.
– Сегодня ночью, в три часа. А так как сейчас уже десять, я думаю нам надо выдвигаться, тебе в аэропорту надо быть за 2,5 часа. Мне очень жаль.
Мишель промолчала, вот он и конец сказки, даже по времени совпал, ровно в двенадцать она будит стоять в зале аэропорта и махать ему рукой. От этой мысли к ее горлу подкатывал комок, глаза становились мокрее, а грудь словно сжали большими пассатижами. Но она нашла в себе силы встать, поблагодарить официанта и направиться к выходу.
Они приехали на квартиру ровно в 10:30, она упаковала чемодан, переоделась, завернула все сувениры и села на край кровати.
– Мишель, я бы хотел, побыть с тобой еще чуть-чуть.
– Не надо слов, Рома, давай немного помолчим. Я хочу насладиться последними звуками тишины.
Они вошли в двери аэропорта. На табло уже высвечивался рейс Париж-Санкт-Петербург, регистрация уже началась.
– Мишель, я перерегистрировал тебя на бизнес-класс.
– Спасибо. Я ценю. Для меня еще никто столько не делал.
– Я надеюсь, никогда и не сделает, – с легкой неуверенностью прошептал Рома.
– Я не хочу, чтоб для тебя кто-то, что-то делал, кроме меня.
У Мишель заколотилось все внутри, виски сдавило, она не верила, что это говорит он…
– Мишель, я долго гнал от себя эту мысль, боролся с ней, не верил в нее, думал, так не бывает, думал, что ты просто страсть, увлечение, но чем больше с тобой проводил времени, тем больше меня к тебе тянула, я стал понимать, что для меня ты как воздух, глоток свежей воды. Я знаю, это смешно звучит, но теперь я понимаю значение фразы "Любовь с первого взгляда", – Рома замолчал. Он видел как по прекрасному лицу Мишель текли слезы, он подошел к ней, обнял ее и продолжил, – я бы полжизни отдал, чтоб повторить все это заново…
В голове Мишель крутилась только одна фраза: "Не уезжай, – конечно, она готова бросить все, но остаться с ним, но правильно ли это, ведь, она его совсем не знает, это была всего лишь неделя, может у него это просто влюбленность, существует ли любовь с первого взгляда, но ведь она-то не влюбилась в него сразу. Она крутила каждое его слово в голове, вспоминала, сегодняшний день, она поверить не могла в то, что сейчас происходит.
– Мишель, я приеду за тобой. Я обещаю. Я хочу узнать тебя еще больше, я хочу… – Рома замолчал, когда услышал по громкой связи фамилию и имя Мишель, ее ждут, регистрация рейса заканчивается.
Он обнял крепко Мишель. Они стояли друг напротив друга, он взял ее нежно за голову и поцеловал в губы, вложив в этот поцелуй всю страсть и нежность, боль и счастье.
Мишель прошла к стойке регистрации, по ее щекам катились слезы, она не обернулась, как бы сильно ей этого не хотелось, но она прошла в двери, так и не обернувшись.
Он стоял посредине зала, и только одна фраза крутилась у него на устах:
– Мишель, я влюбился, влюбился в русскую простую девчонку.
Мишель села в самолет закрыла глаза и расплакалась. Она вспомнила первую с ним встречу. Все, что он сделал для нее, а ведь она его так и не знает, не знает ничего, кроме того, чем он занимается и то, это ведь часть его работы, "Мишель, Мишель, ты такая влюбчивая, сама себе причиняешь постоянно боль. Веришь всему, что говорят. Он сказал, что приедет за мной… Но как? Ты же даже не оставила ни свой номер телефона, ни свой адрес. Нет, он найдет, я знаю, я ему тоже очень понравилась… А может он всем так лапшу вешает, может он просто хотел с тобой переспать и оставить в твоем сердце глубокий шрам, а у себя в дневнике поставить очередную галочку… Нет, он не такой! А откуда ты знаешь какой он, ведь сегодня ты должна была остаться еще на одну ночь, если бы не обстоятельства… Да, ты права, я не знаю какой он, но я знаю, что он уже оставил порез на моем сердце и если все его слова простая наигранность, то я просто потеряюсь самой в себе…". Мысли Мишель перебивали друг друга, было впечатление, что на ее плечах сидит ангел светлой стороны, летающий в облаках, верующий в чистую любовь, а с другой стороны, ангел темной стороны, который беспощадно опускал ее с небес на землю, приводя в пример жесткие факты: "Вспомни, вспомни Диму, как он с тобой поступил, как тебе было плохо, ты этого опять хочешь слез, боли, страдания, ты так же ему верила, ты так же думала, что он хороший, что таких как он один на миллион, а что в результате? Нет, Мишель, не все такие, люди разные, не надо по-одному судить всех! Надо, Мишель, надо, уроки из жизни извлекать, или ты, что такая бесполезная в учение? Ты нормальная, верящая в любовь и не слушай вторую свою половину. Ты можешь меня не слушать, только потом не бей свой телефон единственный, который тебе папа на последние деньги купил, чтобы угодить своей маленькой девочке! Не сиди потом на подоконнике и не вой на луну. А что в этом плохого, это эмоции, переживание, это жизнь, это лучше чем вообще ничего! Когда жить не хочется, это лучше, ну ты загнула! Это твое право, на твоем месте, я бы отнеслась к этому как к мимолетному курортному роману, так в принципе делают большинство и он, наверняка, сделает именно так!".
Последний аргумент темного ангела, не оставил выбора.
Самолет уже шел на посадку. Пилот передал какая за бортом температура, поблагодарил за выбранную авиакомпаниюи отключился.
Когда самолет совершил мягкую посадку, послышались радостные возгласы и бурные аплодисменты.
Мишель стала сразу набирать отца, рассказала, что ее рейс перенесли и что она уже дома.
– Папа, не переживай, я доеду сама! Я возьму такси, у аэропорта их очень много! Я не сяду к попутчику, я возьму настоящее такси при аэропорте. Да, обещаю. Со мной все будет нормально! Не переживай, я уже взрослая девочка! Господи, папа, как ты вообще меня одну отправил, до сих пор удивляюсь!
Мишель положила трубку и дала себе слово, что про приключение в Париже она точно отцу не расскажет. Раз он так переживает, что к чужому незнакомцу в такси может сесть, то как он на нее посмотрит, когда узнает, что она к чужому на квартиру переехала! Да, лучше пусть это останется тайной, о которой будет знать только она сама.
Она вышла в Пулково, вдохнула глубоко в легкие воздух и подумала: "Да, это не Париж! Пахнет совсем по-другому. Но, это мой родной, любимый город, это мой Петербург, со своими улочками, со своей архитектурой и со своими трудностями. Я люблю тебя, мой город!!!"
Мишель села в такси, и помчалась по Московскому шоссе, домой, навстречу обыденным будням, покидая сказку, словно Золушка, у которой ровно в двенадцать бал закончился. Теперь она наденет старое платье и будет мыть полы дома, вспоминая, прекрасного принца и счастливый бал, на котором она горела ярче, чем звезда!
Часть III
Дилемма
Глава 1
Не успел Роман войти внутрь дома, как на пороге его ждали мать и отец.
– Сынок, где ты был, на тебе лица нет! – завела разговор мама.
– Я делами занимался… – расстроенный и растерянный ответил Рома.
– И как у этого дела имя? – спросил отец.
– Имя? Мам, у тебя, что словесное недержание? – рассерженно спросил Рома.
– А мама, тут не причем. Я мужчина и могу видеть, что у моего сына на сердце проявляется… – твердо сказал отец.
– Я сам не понимаю, что со мной… – не успел Рома закончить, как его перебила мама.
– Дай себе время, сынок. Оно все правильно устроит, это конечно не лозунг для бизнеса, но что касаемо любви, оно действительно помогает.
Мишель подъехала домой, где у парадной ее встречал папа, с довольной улыбкой и со спокойным сердцем.
– Как перелет, милая?
– Спасибо, пап, просто замечательно. Ты лучше скажи, как ты тут без меня был, чем занимался? – Мишель не особо хотелось сейчас рассказывать о своем отдыхе в Париже, у нее было не то настроение, но она обязательно расскажет о Париже, когда немного отойдет.
– О, детка, понимаю, ты, наверное, очень устала для разговоров. Пойдем, поешь и приляжешь. А как отдохнешь, расскажешь о своей первой поездки.
– Спасибо, пап, за понимание.
Мишель действительно устала, Только сегодня она еще была в Париже, гуляла по Лувру, ужинала на Эйфелевой башне! Она действительно эмоционально устала больше, чем физически. А это расставание, многообещающее и не говорящее ничего, у нее столько в голове крутилось, что лучшее сейчас – эта чашечка крепкого чая и теплая постель.
Мишель проснулась в час дня, на кухне с завтраком и в хорошем настроение ее ждал отец.
– Я думал, ты выспишься и сиять будишь от счастья, что побывала в Париже… – недоуменно сказал Андрей Юрьевич.
– Прости, пап, ты прав! Но эта акклиматизация, она меня выбила из колеи.
– Понимаю, но я все равно рассчитываю на полный, подробный отчет о проведенном там времени, – с любовью сказал отец.