Леопольдо достал из кармана штанов мобильник, приблизился к кровати, лег и набрал номер Ангелики.
Леопольдо только закончил разговаривать с Ангеликой, положил мобильник на тумбочку и устремил взгляд за окно, туда, где ночь черной краской выкрасила мир, но сделала это как-то по-по-дилетантскиоставив множество белых точек на спящем небосводе. Тишина заглядывала в окно, каким-то неведомым образом проникала в комнату и дальше. Леопольдо слышал, как ушло семейство Риччи, не забыв пожелать всего хорошего семейству Витале. И сейчас в квартире было так же тихо, как и на улице.
– И родители ушли, – подумал Леопольдо, вслушиваясь в тишину. – Хотя нет, они не могли уйти не попрощавшись. Отец уж точно.
Укол совести заставил его снова пожалеть о том, как он обошелся с матерью. В очередной раз Леопольдо укорил себя за несдержанность и в очередной раз пообещал себе на будущее быть более сдержанным. Должно быть, так на него подействовал долгий разговор с Ангеликой, его волшебной любовью. В эти минуты Леопольдо ощущал, как в груди ширится и ширится безграничное спокойствие, словно мир исчерпал себя на всевозможные злоключения и напасти, и единственное, что осталось – это море благодати, добра и надежды. Даже то, что уже вторая ночь пройдет в этой комнате без Ангелики, не могло поколебать те светлые чувства, что теплились внутри Леопольдо. Да и к чему печаль. Через неделю он увидит Ангелику, а там будет много, очень много ночей, проведенных в объятиях друг друга.
В дверь постучали. Леопольдо отвернулся от окна и посмотрел на дверь, затем поднялся на ноги, прошел к двери и открыл ее.
– Не помешал? – Умберто Витале взглянул на сына и улыбнулся.
– Нет, папа́, проходи, – Леопольдо отступил в сторону, освобождая проход.
Умберто Витале прошел в комнату и опустился на один из стульев, подпиравших комод по бокам. Леопольдо прикрыл за отцом дверь и вернулся на кровать.
– Хотел поговорить с тобой, – Умберто Витале оперся спиной о спинку стула. – Ты уже окончательно решил перебраться на Север?
– Да. Через неделю еду в Милан.
– И что дальше? Где будешь жить? Деньги чем будешь зарабатывать? – Умберто Витале не упрекал, даже голос не повышал, казалось, он был совершенно не против переезда сына, только хотел выяснить беспокоившие его детали.
– У родителей Ангелики квартира, но мы с Ангеликой хотим жить отдельно. Наверное, снимем квартиру. Работу Ангелика обещала подыскать. Говорила, у ее отца есть друг, адвокат, директор юридической фирмы, возможно у него найдется для меня работенка.
– Хорошо, – Умберто Витале кивнул и потер пальцами подбородок. Судя по легкой улыбке, появившейся у него на лице, ответом сына он остался доволен. – У тебя есть какие-то сбережения на первое время, если вдруг работу придется подождать?
– Есть немного.
– Хорошо, – повторил Умберто Витале. – Перед отъездом зайдешь к нам с матерью домой, я дам тебе еще немного.
– Спасибо.
– О матери не беспокойся. Рано или поздно она смирится с судьбой и примет Ангелику в качестве невестки. Ангелика хорошая девушка, может, не идеальная, но хорошая. И чтобы ни говорила Паола, Ангелика будет хорошей матерью. Когда вы надумали расписаться?
– Э-э-э… вообще-то мы об этом с Ангеликой еще не говорили, – смущенная улыбка коснулась губ Леопольдо. – Решил, как только приеду в Милан, так сразу же поговорю с Ангеликой.
– Ну, если надумал, тогда бог тебе в помощь, – Умберто Витале поднялся на ноги и направился к двери. – Если ты действительно хочешь, чтобы Ангелика была твоей женой, то и тянуть нечего, смело бери Ангелику под руку и веди в мэрию. Если чувствуешь, что твое, тогда держи и не отпускай… Я поеду домой. Мать на тебя все еще обижается, поэтому уехала с семейством Риччи. Но уверен, ты не успеешь лечь спать, как она позвонит пожелать тебе спокойной ночи. Идем, проводишь меня, – Умберто Витале открыл дверь и вышел в коридор.
Они оделись и спустились на улицу, где у дороги стоял старенький "фиат" отца Леопольдо. На улице было тихо и тепло. Из окон домов, стоявших по обе стороны улицы, рекой лил свет, смешивался со светом фонарей, тем самым возвращая миру некое подобие светлого времени суток.
– Ты же нам с матерью сообщишь, когда надумаешь вести Ангелику в мэрию? – Умберто Витале улыбнулся и похлопал сына по плечу. – Иначе твоя мать будет обижаться на тебя до конца жизни, если не будет присутствовать при росписи своего единственного сына. Ты только представь, что о ней будут говорить люди. Она этого точно не переживет, – Умберто Витале рассмеялся.
– Конечно, сообщу, – улыбнулся Леопольдо. – Как только наметим с Ангеликой день, сразу позвоню и сообщу, чтобы вы заранее готовились.
– Вот теперь я могу ехать, – кивнул Умберто Витале, забираясь в салон машины. – Не забудь перед отъездом в Милан зайти к нам с матерью домой.
– Не забуду.
Умберто Витале завел двигатель, махнул рукой сыну на прощание и, не спеша, покатил по улице. Леопольдо проводил машину отца взглядом до ближайшего поворота, затем развернулся и направился домой, провожаемый тусклым светом фонарей.
Глава 7
Леопольдо боялся, что следующая неделя, неделя без Ангелики, будет тянуться долго, чертовски долго для его любящего сердца. К счастью работа и хлопоты, связанные с переездом, не позволяли ему надолго погружаться в океан грусти и тоски. И все же выкинуть мысли об Ангелике из головы надолго Леопольдо не удавалось. Когда становилось особенно тяжело, он брал в руки мобильник, набирал номер Ангелики и наслаждался разговором с девушкой. Только вот днем времени для разговоров почти не было, так как и у него, и у Ангелики дневное время занимала работа, но вот вечером, особенно перед сном (раньше получалось редко, так как Паола Витале настояла на том, чтобы после работы Леопольдо ехал домой к родителям на ужин) они говорили часто и подолгу. Так Леопольдо узнал, что Ангелика подыскала им небольшую квартиру на Виа Джорджио Савоя в Милане недалеко от станции метро Abbiategrasso Chiesa Rossa. В отличие от Леопольдо у Ангелики не было машины, поэтому наличие станции метро рядом с домом девушку не могло не радовать.
Нежелание Ангелики покупать машину было для Леопольдо еще одной монеткой в копилку его непонимания девушки. Леопольдо считал, что собственная машина – обязательный атрибут собственной la dolce vita, как и собственный дом. Но для Ангелики la dolce vita заключалась в первую очередь в здоровом образе жизни, поэтому она предпочитала передвигаться по городу преимущественно на своих двух, к тому же постоянные пробки на дорогах и дорогой бензин только подкрепляли ее уверенность в необоснованности покупки собственной машины. Для Леопольдо такое отношение Ангелики было странным, но не более, большей частью он благосклонно смотрел на такие странности девушки, так как все остальные элементы его la dolce vita, а именно собственный дом, деньги, семья, дети, для Ангелики были также важны, как и для него самого.
Леопольдо обрадовался, когда услышал от Ангелики, что с жильем в Милане проблемы у них уже нет, но обрадовался он еще больше, когда узнал, что синьор Ломбарди, тот самый друг отца Ангелики, у которого имелась своя юридическая фирма, готов взять Леопольдо на работу. Отсутствие для Леопольдо каких-либо хлопот, связанных с поиском квартиры и работы в Милане окончательно прогнали из его сердца грусть и печаль, и теперь дня отъезда он ждал даже с нетерпением.
День отъезда наступил в субботу 4-го августа 2012 года. На улице было жарко. Даже небольшой ветерок, трепавший зеленые листья на деревьях с раннего утра, оказался не в силах что-либо поделать с жарой. В этот день Леопольдо, ведомый чувством нетерпения, охватившим его накануне, проснулся рано, принял душ и принялся паковать вещи в сумки. Несмотря на столь раннее время, город уже не спал; через распахнутую настежь балконную дверь спальни с улицы то и дело неслись автомобильные гудки, ворчание двигателей, голоса людей, крики воробьев и воркование голубей.
Леопольдо успел собрать только одну сумку, когда пришла Паола Витале с мужем, чтобы проводить сына. Паола Витале, казалось, смирилась с отъездом сына, была улыбчивой и веселой. С собой женщина принесла целую сумку всевозможных вкусностей, которые она приготовила сыну в дорогу. Глядя на эту сумку, можно было подумать, что дорога от Ареццо до Милана занимает по меньшей мере неделю, в то время как на самом деле вся поездка вряд ли превысит пять часов езды на машине.
Когда на часах стукнуло десять, Леопольдо проверил сумки на предмет того, ничего ли не забыл – документы, в том числе удостоверение личности, права и деньги, самое основное, были на месте; попрощался с родителями, пообещав приезжать в Ареццо хотя бы раз в месяц, и вышел из квартиры. Полчаса спустя он уже катил по трассе на север в сторону Флоренции, откуда его путь пролегал дальше на север через Модену, Парму, Пьяченцу к самому Милану, северной столице Италии.
Поездка до Милана прошла без происшествий и заняла немногим более четырех часов. Уже на подъезде к городу Леопольдо почувствовал душевный подъем от осознания того, что еще немного, и он увидит Ангелику, по которой очень соскучился. Его губы жаждали встречи с ее губами, руки мечтали прижать дорогое тело к груди, а глаза – все смотреть и смотреть в любимые глаза.
Леопольдо набрал номер мобильного Ангелики. Секунды, казалось, перетекли в минуты, а минуты – в часы, когда девушка, наконец, ответила на вызов.
– Почему так долго? – хотел спросить Леопольдо, почувствовав недовольство. Но едва услышал звонкий голос Ангелики, напрочь забыл о недовольстве, обратился вслух, ловя каждое слово девушки, наслаждаясь веселыми нотками в ее журчащем как ручей голосе.
Услышав, что Леопольдо уже под Миланом, Ангелика предложила ему ехать прямо к ее родителям, где она находилась в эти минуты. Недовольство снова посетило Леопольдо. Он хотел как можно скорее очутиться в их с Ангеликой квартире, так как устал с дороги и мечтал забраться под душ, чтобы смыть с себя пот и пыль дороги, но теперь ему пришлось на ходу менять планы, чего Леопольдо никогда не любил делать. Между тем выбирать не приходилось, ключей от квартиры у него все равно не было, да и желание увидеть Ангелику перевешивало любое другое.
Родители Ангелики жили на Виа Дерна. Леопольдо знал, где это, так как не раз приезжал вместе с Ангеликой к ним в гости, поэтому помощь приемника GPS ему не понадобилась.
Шум большого города обрушился на Леопольдо, едва он въехал в Милан. Несмотря на то, что был выходной день, городские улицы были переполнены машинами и людьми, что удивило Леопольдо, так как на дворе был август, пора отпусков. Леопольдо, привыкший к уюту и тишине маленького городка, с неприязнью смотрел на Милан, раскинувшийся перед ним огромным океаном бетонных конструкций, стекла и кирпича. Несмотря на всю его помпезность, Милан выглядел серым и холодным, и какая-то часть этой серости, должно быть, передалась душе Леопольдо, так как все время, что осталось до дома, в котором жили родители Ангелики, он ехал нахмуренным, как небо перед грозой. Милан никогда не нравился Леопольдо. Слишком много в нем и его жителях было пафоса и тщеславия. Оставляя позади улицу за улицей, Леопольдо в который раз думал о том, что если бы Ангелика не решила вернуться в Милан, он бы вряд ли когда-нибудь сюда переехал сам. И плевать было ему, что в Милане самые большие зарплаты, а клерки ходят в костюмах за две-три тысячи евро. Милан был слишком шумный для него, слишком спешащий, излишне живой. Это был не его город, не его la dolce vita. Леопольдо чувствовал это. Нет, просто знал…
Леопольдо оставил машину на стоянке, а сам поднялся на третий этаж одного из домов на Виа Дерна, остановился перед массивной деревянной дверью и вдавил палец в кнопку звонка. Заливистая трель послышалась по ту сторону двери. Через секунду-другую дверь открылась, и на пороге появилась Ангелика в джинсах и коротком топе, настолько коротком, что живот девушки был оголен.
Улыбка появилась на губах Леопольдо при виде Ангелики.
– Наконец-то, – сказал он, сделал шаг, обнял Ангелику и прижался губами к ее губам. – Я так соскучился, – не выпуская девушку из рук, прошептал Леопольдо ей на ухо.
– Очень соскучился? – Ангелика отстранилась на мгновение, чтобы взглянуть Леопольдо в глаза, затем обвила его за шею, прижалась грудью к его груди и поцеловала.
– Леопольдо! – как ни хотел Леопольдо отпускать Ангелику, ему пришлось это сделать, когда за спиной девушки возникла синьора Моретти, мама Ангелики. Среднего роста, с глазами и фигурой не хуже, чем у дочери, синьора Моретти, в девичестве Слесаренко, выгодно отличалась от итальянок. Леопольдо в который раз поймал себя на мысли, что если бы не влюбился в Ангелику, тогда влюбился бы в ее мать, даже несмотря на то, что синьора Моретти была старше Леопольдо на целых, как минимум, двадцать лет.
– Синьора Моретти, – улыбнулся Леопольдо, меняя объятия с объятий Ангелики на объятия и легкий поцелуй в щеку ее матери. – С каждым днем вы становитесь все краше. Уверен, синьору Моретти приходится ежеминутно отгонять от вас ухажеров.
– Спасибо, милый. Рада тебя видеть. Как хорошо, что теперь вы с Ангеликой будете жить в Милане… Не стой на пороге, заходи в квартиру, – синьора Моретти закрыла за Леопольдо входную дверь и повела его в залу, обставленную, по мнению Леопольдо, на удивление бедно. В отличие от зал, присущих квартирам и домам семей из итальянского среднего класса, обстановка в квартире семьи Моретти была далекой от помпезности и роскоши, ее можно было даже назвать минималистической, а то и спартанской. Единственную роскошь в обстановку вносили картины на стенах и особенно цветы. Вот последних, действительно, было очень много. По мнению Леопольдо, синьора Моретти по части цветоводства перещеголяла любую среднестатистическую итальянскую семью. Горшки с цветами стояли на полу и подоконниках, висели на стенах и устилали балконы, возможно именно поэтому цветов было много и в квартире Леопольдо; как-никак, а Ангелика большую часть собственной жизни прожила именно в этой квартире.
Едва Леопольдо переступил порог залы, как ему в ноги бросился Мурзик, кот с совершенно не итальянской кличкой. Мурзик был сиамцем, у которого были черными мордочка, хвост и лапы. Все остальное у Мурзика было грязно-белым.
– Привет, Мурзик. Я тоже тебя рад видеть, – Леопольдо наклонился и почесал кота за ухом. – А где синьор Моретти?
– Антонио уехал с друзьями на рыбалку, – ответила синьора Моретти, присаживаясь на край дивана. – Ближе к вечеру обещал вернуться… Рассказывай, как доехал? Устал?
– Ну, еще сто километров без остановок мне осилить было бы уже трудно, – Леопольдо сел на диван рядом с синьорой Моретти, Ангелика расположилась сразу за ним, уложила ладони на плечо Леопольдо, сверху уперлась подбородком. – Немного глаза болят, а так со мной полный порядок.
– Очень хорошо, тогда сейчас будем обедать. Мы с Ангеликой не стали кушать, решили подождать тебя… До сих пор не могу поверить, Леопольдо, что ты решился на переезд в Милан. Зная о твоей любви к усидчивости в это действительно трудно поверить. Помнишь, как ты говорил в последний ваш с Ангеликой приезд в Милан, что Милан – это последнее место на Земле, где ты хотел бы жить?
– Конечно, помню, – смущенная улыбка скользнула на лицо Леопольдо. – В то время я был далек от какого-либо переезда?
– Что случилось сейчас?
– Мама, отстань от Лео, – вмешалась Ангелика. – Он голоден. Давай сначала поедим, потом будем разговаривать.
– Как вам сказать, синьора Моретти… – начал, было, Леопольдо, но замолчал, почувствовав давление рук Ангелики на плече.
– Больше ни слова, милый, – дыхание Ангелики обожгло ухо Леопольдо. – Сначала еда, потом разговоры. Ты же знаешь, как моя мама любит поговорить.
– Это ведь все она? Скажи мне, Леопольдо, – синьора Моретти подмигнула Леопольдо и улыбнулась, кивнув в сторону дочери.
– Мама, отстань… А ты, милый, ни слова, иначе укушу тебя за ухо, – Ангелика взялась зубами за мочку уха Леопольдо, будто и вправду решила исполнить угрозу.
– Вот так вот она меня и заставила сюда приехать, – Леопольдо не внял предупреждению Ангелики, скосил глаза в ее сторону и улыбнулся ее матери.
Синьора Моретти рассмеялась. Мурзик, лежавший у нее на коленях, поднял голову и посмотрел на хозяйку, затем перевел взгляд на Леопольдо и снова уложил голову хозяйке на колени. В тот же миг Леопольдо вскрикнул; Ангелика сдержала угрозу и укусила его за ухо, затем хихикнула, подула на пострадавшее ухо, поцеловала и поднялась на ноги.
– Идем, мама. Помогу тебе накрыть стол.
– Идем, – сказала синьора Моретти, сбрасывая кота на паркетный пол и вставая с дивана. – Не буду больше вас морить голодом. Потом поговорим, Леопольдо. Отдыхай, милый. Когда будет все готово, мы тебя позовем. Кстати, если хочешь, можешь сходить в душ.
– О, вот этого мне хочется больше всего, – обрадовался Леопольдо.
– Вот и здорово, – сказала Ангелика. – Ты в душ, а мы с мамой на кухню.
– Кстати, милая, Леопольдо, знает о том, что ты мне недавно рассказала? О твоей поездке, – синьора Моретти остановилась в дверях и посмотрела на дочь.
– Какой поездке? – Леопольдо также перевел взгляд на Ангелику.
– Значит, не знает, – констатировала синьора Моретти.
– Давай потом поговорим, милый. У меня к тебе есть разговор.
– Правда? – Леопольдо ощутил волнение в груди. – Я тоже хотел бы с тобой поговорить, Ангелика.
– О чем?
– Потом, – Леопольдо скривил губы в улыбке. – Сначала я хотел бы принять душ.
– Как скажешь, милый… Идем, мама. Нас ждет кухня.
Ангелика с мамой ушли на кухню. Мурзик побежал за ними, оставив Леопольдо наедине с самим собой, с вереницей мыслей, просочившихся в сознание, едва он услышал о поездке Ангелики. Он не видел Ангелику больше недели, и теперь им снова предстоит разлука. Надолго ли? День-два он потерпит, а если больше, то… то тоже будет терпеть. Разве у него есть выбор?
– Что за чертовщина? – пробормотал Леопольдо. – Оказывается, любовь – не такое уж и светлое чувство, если она способна лишать человека свободы выбора.
Леопольдо поднялся на ноги и направился в ванную комнату.
Месяц успел стать полноправным хозяином на небе, когда они приехали домой. Квартира, которую сняла Ангелика для них, Леопольдо не понравилась. Она была маленькой, бедно обставленной, а главное, совсем не похожей на то гнездышко, что у них было в Ареццо. Стерильные белые обои в зале делали ее похожей на операционную, а чрезмерная зелень на обоях в спальне совершенно не способствовали возникновению романтического настроения. Если романтике не жить в спальне, то где же ей тогда жить? Может быть, в ванной комнате? На кухне?
– Тебе не понравилось, – констатировала Ангелика, заметив недовольное выражение на лице Леопольдо, с которым тот переходил из одной комнаты в другую.
– Она какая-то безвкусная. Как будто хозяин этой квартиры человек, которому совершенно плевать, в какой квартире жить. У меня сложилось впечатление, что он смог бы жить даже в подвале. Здесь нет ни телевизора, ни компьютера, ни даже кондиционера. Это ужас какой-то!
– Это квартира, вернее одна из квартир Винченцо. Именно поэтому она обошлась нам довольно-таки дешево. На первое время нам хватит. Появятся деньги, снимем что-нибудь поприличнее, – Ангелика приблизилась к Леопольдо и обняла его.