Пробуждение было безрадостным. И причина печали была не в больной голове. Нас разбудил грозный рокот прибоя. Ладога показала свой характер. Высокие и крутые волны обрушивались на береговые камни и не оставляли надежды на побег с острова. Мало того, наш катер смыло с берега и он затонул в нескольких метрах. Хорошо, что мы его хоть удосужились привязать. Мешок со вчерашним уловом Ладога забрала обратно, просто слизнув его с камня. Мы переглянулись и отправились проводить ревизию продовольствия. Неистовствовать озеро могло долго и на горизонте начала маячить очень действенная диета. Осмотр запасов привёл к ещё большему падению настроения. Вчера было весело. В наличии осталось только буханка хлеба, пара плавленых сырков, половина жареной курицы и два пирожка с капустой, которые сунула моя бабушка для Мишки.
– Дядька, чего делать то будем? – Спросил я уныло – Сколько это светопреставление может длиться?
– А чего делать. Ждать будем – без особого энтузиазма ответил Мишка – А продолжаться это может… – он на несколько секунд замолчал – от пары дней, до нескольких недель.
– Ладно, прорвёмся. Ты сколько весишь? – Начал я издалека зондировать почву насчёт дополнительных запасов продовольствия.
– Размечтался. У тебя мясо моложе, тебя и на консервы пустим – Поддержал мою шутку дядька.
На третий день, проснувшись утром, мы посмотрели в глаза друг другу и поняли, что это была не совсем шутка, вернее совсем не шутка. Мысль о людоедстве начала точить мозг. От греха подальше мы разошлись в разные концы острова и остались наедине, каждый со своими мыслями. Вчера утром мы доели последний сырок. Китайские философы говорят, что на голодный желудок мозг работает лучше, кровь больше приливает к мозгу и заставляет шевелиться извилины. Не знаю, так ли это, но мне в голову пришла идея, которая могла родиться только от голода.
– Мишка, ты где – Заорал я – Есть идея.
– Отстань, от греха подальше, консерва ходячая – Зло, но с заинтересованностью в голосе промычал дядька – Что ты можешь предложить, камни погрызть или листья пожевать? Хотя с листьями это идея.
– Ну, ты можешь изображать козла и жевать траву, а я попытаюсь добыть что-то посущественнее – С обидой сказал я
– Излагай – выдавил из себя мой родственник, не особо рассчитывая услышать дельное предложение.
– Ну, вдвоём добыть провизию будет значительно проще и безопаснее – Улыбнулся я
– Не тяни кота за причиндалы, говори – Услышал я уже более заинтересованный голос.
– Да всё просто, у нас стоят сети. Расстояние до них около ста пятидесяти метров. На катере до них мы доплыть не можем, но я плаваю хорошо и могу попробовать добраться до них вплавь.
– И что ты будешь с ними делать, когда доплывёшь? Ну, допустим, ты можешь нырнуть и вынуть несколько рыбин, но куда ты их сунешь, в плавки?
– А рюкзак твой для чего?
Так начал потихоньку вырисовываться план рискованной вылазки за продуктами питания. Через полчаса я пристегнул ремнём Мишкин рюкзак к груди и привязал к нему кончик крепкого шпагата. Дядька должен был ждать на берегу моей команды и вытащить за верёвку на остров рюкзак с уловом. Мы очень надеялись, что длинны капронового шпагата хватит. Я нырнул в волну и поплыл. Первые метры давались очень трудно, прибой пытался выкинуть меня обратно на берег, но я опять проплыл под водой и вынырнул уже подальше. Волны поднимали меня и потом резко бросали вниз, но молодость и голод помогли преодолеть расстояние. Увидев бутылку-поплавок, обозначающую начало сети, я нырнул и сразу увидел окуня, крепко запутавшегося в снасти. Как не велико было желание достать именно его, я понял, что не смогу этого сделать. Он намотал на себя больше метра полотна, и на его распутывание мне бы не хватило дыхания. Через пару метров я увидел леща. Это был мой трофей. Я вынырнул и, глотнув воздуха, опять погрузился в воду. Сеть я не жалел. С силой выдрав рыбину, я сунул её в мешок. Через десять минут в рюкзаке было уже четыре солидных трофея. Я всплыл и, когда волна подняла меня наверх, крикнул – ТЯНИ. Мешок сразу рванулся из рук и начал движение к берегу. Обратно я добрался почти без приключений. Только уже при выходе на берег, волна подхватила меня и больно приложила об камень, как бы в отместку за взятую у неё рыбу. Наелись мы до отвала. Никогда не думал, что рыба, приготовленная на костре, на обычной палке, без соли и всего остального, может быть такой вкусной. Мысли о людоедстве на время отошли на второй план.
На следующий день уже Мишка отправился в плавание за суточным пайком. Его заплыв был не менее удачным и проблема питания отпала. Я вспомнил недавно прочитанную книгу, в которой описывался способ добычи соли туземцами и решил попробовать. Они жгли тростник и потом растворяли золу в воде, процеживали и, после выпаривания жидкости получали немного соли. Первый эксперимент принёс лишь намёк на соль. Мы сожгли лишь маленькую охапку тросты. Вторая порция водной растительности была на порядок больше и к вечеру у нас была пара щепоток драгоценного порошка. Конечно, она имела вид далёкий от идеала, жёлтого цвета, слипшаяся, но… солёная, зараза.
Так мы продержались ещё три дня. Мишкин излишний вес постепенно улетучился, я моя тощая фигура стала напоминать скелет. Рыбная диета хорошая штука, но у нас начали появляться мысли, что ещё пара дней, и мы начнём светиться от фосфора, которым изобилуют дары моря. Но Ладога решила сжалиться над нами. На восьмое утро нашего заточения мы проснулись от тишины. Ветер стих. Волна, конечно, была ещё приличная, но это были уже просто качели. Без ветра волны не могли нам помешать покинуть остров.
Как же быстро мы собрались. Уже через полчаса катер был спущен на воду (мы его в первый же день шторма достали со дна и вытащили на берег), мотор внял нашим молитвам и завёлся с полуоборота, и наше заточение кончилось. Сети мы сняли, просто покидав их в катер. Обратная дорога была пропитана запахом тухлой рыбы, которую я вытаскивал из сетей и выкидывал за борт, изобиловала патриотическими песнями, которые мы просто орали и насыщена радостью освобождения и отсутствием у нас морской болезни.
Дома нас уже похоронили. Нет, надежду родители не теряли, но наше появление вызвало Ниагару слёз, потом пару ударов в ухо от Мишкиного отца и моей мамы и невероятно вкусное и шумное застолье. На копчёную, как и на всю остальную рыбу, у нас появилась аллергия, а вот мясо мы хватали со сковородки, пока нас не выгнали с кухни.
Так закончилась наша рыбалка, запланированная на сутки, а продолжавшаяся больше недели.
Зимняя рыбалка
Полетели первые белые мухи. Природа потихоньку начинает позёвывать, а любители твёрдой воды достают с антресолей свои снасти и начинают плести макраме из лески, мормышек и грузил.
Зимняя рыбалка – это особый вид сумасшествия, причём жутко заразный. Заболевшие этой разновидностью "мазохизма" отличаются полным презрением к смерти и большой морозостойкостью. Стоит забортной температуре чуточку опуститься ниже нуля, как сразу начинается ритуал. Прежде всего страдает заначка. С приближением сезона на рынке появляются новые, "ранее невиданные" снасти, и болезные дружной гурьбой закупают новшества. Затем наступает время священнодействия. Удочки-кобылки, кивочки, лесочка, мормышечки, грузила, блёсны и ещё куча всякой дребедени соединяются в комбинации, тайны которых доступны только самим вязальщикам. Затем наступает очередь шнека-ледоруба. Как тщательно и с любовью натачиваются его ножи, как они нежно шлифуются и полируются! Жёны в это время смотрят на своих кормильцев с целым набором чувств: от надежды на вкуснейший ужин из свежеприготовленной рыбы до страха за судьбу супругов, от ревности к снастям до возмущения предстоящим фактом отсутствия их любимых дома в выходной.
Но вот снасти готовы, ледоруб сияет, амуниция проверена и подготовлена к защите от холода. Наступает момент, когда озёра покрываются слоем льда, и завтра выходной. Самое сложное – это заснуть вечером, перед рыбалкой. Вставать рано, и надо выспаться, но мысли уже на озере, фантазия рисует красочные картинки предстоящей борьбы. Крутишься, вертишься, но сон не идёт. Уже сбился со счёта баранов на пятой тысяче, пару раз вставал покурить, а Морфей никак не хочет вступать в свои права. Неожиданно будильник начинает свою трель, и ты понимаешь, что последние мечты о поимке громадной рыбины тебе снились. Никаких потягиваний и желаний поваляться, рыба уже вопит и требует наживки.
И вот компания из нескольких умалишённых уже в машине. По неписаным, но непреложным правилам нельзя называть по имени рыбу, на которую едем охотиться, поэтому говорим в основном на отвлечённые темы. Два-три часа, и взорам открывается бескрайний белый простор замёрзшего водоёма. Как же он искрится в лучах восходящего солнца, как манит, обещая азарт и радость улова! Несколько минут сборов, и наша компания вливается в общий поток таких же полоумных. Самые шустрые уже сидят вдалеке, напоминая пингвинов, и мы торопимся к ним присоединиться. Три-пять километров по ровному, белоснежному полю, преодоление одной или нескольких полос торосов, и можно начинать. Первая лунка сверлится на одном дыхании. Сегодня мы приехали за окунем и поэтому ловить будем на блесну.
Проверочные покачивания удочкой – и снасть опускается на дно. Начинается процесс… Достаточно резкий рывок вверх для придания блесне движения, и пять-семь секунд ожидания удара рыбы. Затем следует чуть приподнять от дна, и опять рывок и ожидание. И вот первая поклёвка. Подсечка, и леска напрягается от веса рыбы. Она начинает петь песню победы, такую сладостную для души рыбака. Аккуратное вываживание, и из лунки показывается первый полосатый разбойник. Горбатенький, шустрый, колючий, желанный. По первому льду окунь клюёт хорошо и уверенно. Стоит просверлить новую лунку и забросить блесну, как следует поклёвка. Иногда с одного места можно поймать и десяток, если попадёшь на стайку, но как только клёв прекращается, надо собираться и переходить на несколько десятков метров. Лёд не толстый и острыми ножами сверлится легко, но к вечеру количество лунок переваливает за полсотни, и последнюю уже сверлишь с мыслью "А не пора ли домой?".
Обратная дорога занимает времени в полтора раза больше. Рюкзак, хоть и на санках, но вес имеет приличный, да и сил стало поменьше. Приходится идти, наклонившись и согнувшись вперёд. Десятки таких же согбенных следуют параллельным со мной курсом, по углу их наклона легко можно понять, насколько удачна была у них рыбалка. Но вот и машина. Все собрались, погрузка закончена. Начинается путь домой. За три часа рассказывается такое количество баек о сегодняшнем лове, что если бы только половина была правдой, то следом за нами ехал грузовик с уловом. Но вот показываются огни города, а затем и родной двор, и подъезд. Крепкое рукопожатие с обязательным "спасибо за рыбалку", и я дома… На запах свежежаренной рыбы сбегаются соседи. Кто приходит якобы попросить соли, кто – просто поболтать, но все сглатывают слюну, заходя в квартиру. Мне не жалко. Окунь вкусный сегодня, пока свежий, завтра это будет уже просто еда, а сейчас – это трапеза и наслаждение. Но вот сковородки перестали шкворчать, гости с томным и сытым вздохом откинулись на спинки стульев, и я принимаю благодарность за доставленное удовольствие. Откуда им знать, что настоящее удовольствие – это стоять утром на берегу, когда у тебя впереди весь день счастья, когда организм дрожит, но не от холода, а от нетерпения, когда вся рыбалка ещё в фантазии.
Ну что, не заразил я вас ещё?.. Принюхайтесь сегодня в подъезде, может, кто из соседей приехал с рыбалки? Наверняка вас угостят сказочным блюдом. Не стесняйтесь позвонить в дверь, любители твёрдой воды не жадные.
Ловозеро. Отчёт о рыбалке
Обещал я написать отчёт о своей поездке за Полярный круг, на Ловозеро… придётся писать. И хоть рыбалка не удалась, но впечатлений я хапнул полной мерой. Попытаюсь их вам передать. Я опущу весь сумбур и суету сборов, начну рассказ с момента нашей погрузки в машину.
Дорога
Итак, трое мужчин из трёх поколений решили прошвырнуться за 1400 километров, на рыбалочку. Поудить немного рыбки, пообщаться с природой, посмотреть на красоты Севера и просто развеяться. Транспортное средство – Daewoo Nexia, двух лет от роду. Грузоподъёмность сей машины 440 кг. Вес всех участников путешествия составил 235 кг. Вес плавсредств 120 кг. Бензин для лодочного мотора – ещё 40 кг. И так суммируем: 235+120+40=395 кг. На снасти, туристические принадлежности и продукты лимит всего 45 кг. Не густо. А ведь ещё и запаска вес имеет, а без неё и домкрата в такой поездке ну совсем никак.
Теперь опишу участников.
Начну с самого младшего: Вовка, мой напарник по работе. Возраст 32 года, вес 70 кг, порядочный до идиотизма, но чрезмерно требовательный, как к себе, так и к другим. Здоровье… мне бы такое, горы бы свернул. Главная тягловая сила нашей компании. Он же водитель нашей ласточки.
Ваш покорный слуга. Возраст… 49 лет, вес… когда ехал туда 95 кг., обратно 89. Описывать свой характер не буду. Роль в поездке… хоть что-то знающий о цели, имеющий небольшой опыт таких рыбалок, ответственный за передвижение по воде.
Владимир, отец Вовки. Возраст 66 лет, вес 70 кг, спокойный как Будда и покладистый. Туристический опыт богатейший. В Карелии, наверно, нет ни одной реки, по которой он не ходил на байдарке. Был не раз и за Полярным кругом, но как рыбак… никакой. Предполагалось, что мы снабдим его нормальными снастями и он на своей байдарке будет производить разведку рыбных мест.
Вы не подумайте, кроме нашего экипажа туда же ехали ещё две машины. Не все друг друга знали, но я знал всех. Мы решили сразу, что не полезем в толпу и поселимся отдельно, подальше от других. Забегая вперёд, скажу, что это было нашей самой большой ошибкой. Прежде всего, это Север и взаимовыручка и взаимопомощь тут намного важнее, чем все наши амбиции и желание побыть наедине с природой, подальше от комфорта. И, плюс ко всему, мы совершенно оторвали себя от информации о местах и способах лова рыбы, которой владел один из моих знакомых из другой машины.
Итак, настал день 6 июня и в 16-00 к моему дому подъехал Вовка с отцом.
Я никогда не видел машину, так тщательно освобождённую от всего лишнего. Она, наверно, и из салона не выезжала такой пустой. Все вещи заблаговременно были уже перевезены ко мне, и транспорт был подан просто стерильный. Началась загрузка. Весь комплект надувного катера принял багажник на крыше, туда же мы привязали и все громоздкие, но почти невесомые атрибуты туристического быта: пенопольку на пол палатки, саму палатку, чехлы с удочками и спиннингами и вёсла. Разобранную байдарку пришлось ставить на заднее сиденье и туда же почти все припасы. В багажнике разместился лодочный мотор Ямаха на 5 сил, канистры под бензин и куча всяких нужностей: личные вещи, спальники, ящик со снастями и много чего ещё. Весь полезный объём был заполнен на 100%. На верхний багажник мы всё привязывали очень тщательно. Дабы ветром не потрепало снаряжение, я накрыл всё пледом и привязал его хорошим, плетёным шнуром. Короче, упаковались как следует, сели в машину и двинулись в путь. На заднем сидении, в небольшом оставшемся пустым пространстве, втиснулся Владимир старший. Я бы туда просто не поместился, да и дорогу я знал лучше всех и был за штурмана.
Как мы ехали по Ленинградской области – описывать нет смысла. Мурманка, до Лодейного поля, изъезжена нами вдоль и поперёк, все реки, речки и речушки изучены, классифицировании и исследованы. Саму трассу недавно отремонтировали и бОльшая её часть в очень хорошем состоянии. Через три часа после старта мы пересекли границу с Карелией. Это действительно граница, с КПП и плакатом, желающим нам "Счастливого пути!". До неё была толкотня машин, плотный поток, который потихонечку таял, начиная с поворота на Тихвин, а после границы… почти пустая трасса. Был уже девятый час вечера и солнце светило прямо в рожу. Вовка отобрал у меня тёмные очки, и мне ничего не оставалось, как разглядывать окружающие красоты, жмурясь. Своё мнение о его памяти я высказал незамедлительно, ведь в прошлом году было то же самое, когда ездили на Пяозеро, но отдать защиту для глаз пришлось. Сейчас целостность наших организмов была полностью во власти водителя.
После четырёхсотого километра трассы дорога превратилась в направление. Нет, это был просто участок, на котором производят ремонт. Но производят его так кардинально, что дорогу просто срывают и делают заново. Около тридцати километров мы ехали больше часа. Несколько раз останавливались, чтобы посмотреть на верхний багажник и один раз даже пришлось привязывать плед, укрывающий груз, по новой. Крепкий шнур, выдерживающий с лёгкостью мой вес, перетёрся об ножку багажника и лопнул в трёх местах.
На этих тридцати километрах в двух местах было даже реверсивное движение. Это когда есть только узкая дорожка в одном направлении и рабочие с рацией запускают на неё машины с разных сторон, по очереди. Пять минут туда и пять минут обратно. После этого участка Мурманка опять стала трассой для Формулы – 1, и Вовка надавил на газ. Через десяток километров впереди засиял световой щит, с которого поведали, сколько ещё и на каком километре, ждёт нас таких же участков с намёком на дорогу. Но до ближайшего было больше четырёхсот вёрст.
Красивые леса изредка сменялись населёнными пунктами, с довольно ветхими строениями, и опять – нитка дороги через лиственные и смешанные леса. После Петрозаводска, где-то за пятисотым километром, исчисление расстояния по столбикам на Мурманке потеряло с полсотни вёрст. Видимо, трассу спрямили, а менять столбики… "да и фиг с ними". Часы показывали уже первый час ночи, но солнце только игриво пряталось за горизонт, выглядывая оттуда всеми своими лучами. Ночь, хоть и Питерская, белая, осталась позади нас, дома. Дорога всё чаще проходила сквозь болота, иногда поднимаясь на невысокие сопки. У подножия одной из них нас приветствовал матёрый лось. Он стоял на обочине и лениво наблюдал за нами, поворачивая голову вслед. Ни страха, ни удивления наше появление у него не вызвало. Просто проскочила мимо машина с тремя искателями приключений, и пусть себе ищут, ему-то что. У него свои дела и заботы.
Дальше сопки стали выше и дорога уже не всегда забиралась на них, иногда прорубалась насквозь. Две стены камней, высотой метров пятнадцать-двадцать и длиной сто пятьдесят, двести метров, а между ними серый асфальт трассы. А дальше опять болото, с блёстками воды в самых топких местах. В одном из таких болот нас встретил ещё один лось. Он переходил дорогу, когда мы его увидели. Хорошо, что трасса прямая и видимость на три-пять километров. Мы смогли сбросить скорость и пропустить пешехода. Мне показалось, что он нас вообще не заметил, просто медленно перешёл дорогу, так же лениво спустился с невысокой насыпи и продолжил свой путь через болото, ухватывая на ходу листья с веток невысоких и редких болотных кустов.