– А вот это зря, Серёженька. Можно я вас так буду называть? Купе на двоих, масса свободного времени, что может быть лучше? – в глазах женщины заиграли огоньки.
Э, подруга, ты чего? Ты на что намекаешь? Мне почему-то сразу захотелось повнимательнее рассмотреть эту слегка перезревшую фря. Скользнув взглядом снизу вверх, отметил: ножки стройные, попка на месте, талия присутствует, грудь в руке поместиться (мой любимый размер), шейка длинная, личико … ну не первой свежести, так мне не варить её, а возможно, жарить. Ежели калганки хватит, то…
– Вера, а как вы относитесь к алкоголю? – задал я наводящий вопрос. Ну, так, издалека. А вдруг?
– Да как вам сказать, – замялась дама, – если угостите, то с удовольствием.
Поезд потихоньку набирал скорость, выезжая из мегаполиса, и плавно покачивался. Одна из моих фляжек перекочевала на стол, добрая проводница ссудила пару стаканов и вечер начал казаться не таким мрачным. Если кожу не пошатаю, так хоть напьюсь в своё удовольствие.
После первой порции, когда пищевод и желудок начали петь "Лунную сонату", я посмотрел на женщину напротив с некоторой заинтересованностью. А лет ей, может и не сорок, а чуть больше тридцати пяти, да и личико … посвежело от выпитого и мило улыбается. Мы поболтали пару минут о всякой ерунде, типа женской и мужской логики и решили усилить действие первой порции. А спиртик-то чистый. А наливал-то я грамм по шестьдесят-семьдесят. Да, с калганом он пролетает со свистом, но девяносто четыре градуса никто не отменял.
Дама щебетала не умолкая. Не сильно длинная юбочка, чуть выше колена, слегка задралась, когда она положила ногу на ногу, а верхняя пуговичка блузки, как бы невзначай, сама собой расстегнулась.
Да ей и тридцати пяти-то нет, наверно. Где-то, чуть за тридцать. Вполне хороший возраст. Сейчас ещё немного выпью и надо сходить покурить.
– Серёженька, а вы курите? – спросила Вера неожиданно.
– Да, конечно.
– А давайте курить в купе. Чего бегать в тамбур.
– Я только "за". После выпивки, закурить – самое то.
– А давайте выпьем на брудершафт, – вдруг предложила созревшая очаровашка.
– Может быть, тогда и дверь прикроем? – улыбнулся я в ответ.
– Конечно.
И мы выпили, и… сначала поцеловались, потом продолжили, потом… мерное покачивание вагона немного усилилось от наших действий. Я и не думал тогда, что сексом можно заниматься с таким удовольствием. Куда там малолеткам, до опытнейшей партнёрши, знающей и умеющей на один, а то и на два порядка больше их. Мы не одевались до следующего утра. Пили понемногу калганку, закусывали фруктами и какими-то вкусностями, появившимися из сумок Верусика, курили прямо в момент секса и наслаждались обществом друг друга.
– Верунчик, мой мочевой пузырь сейчас взорвётся, – взмолился я, после очередной порции удовольствия.
– А у меня есть два халатика, пошли вместе, – улыбнулась девушка.
Мы накинули лёгкие, шёлковые тряпицы с рукавами и выскочили из купе. Зайдя в туалет и справив нужду, отметились и там, и, выйдя через полчаса, увидели очередь недовольных. Но нам было мало дела до них. Сверкая ягодицами из-под развевающегося халатика, Верусик побежала по вагону, и скрылась в нашем номере люкс. Я поспешил за ней.
– Чудо моё, мы спать-то будем? – улыбаясь спросил я, надеясь на небольшой отдых.
– А ты сможешь уснуть? – удивлённо вопросила красотка.
– Так нам ехать ещё почти сутки, а потом надо будет работать.
– Ну, ложись и попробуй уснуть, а я лягу рядышком.
И всё понеслось по новой. Занавески на окне мы не закрывали и на остановках, напротив нас быстро собиралась толпа любопытных и завидующих, а когда поезд трогался, народ начинал движение, толкая многочисленных перронных торгашек. Сколько было этих станций… не помню, только аккуратная попка, нежная кожа, красивая грудь и море страсти и желания.
И вот Ижевск. Чего мне тут нужно? Почему надо выходить? Какие-то ящики надо тащить. А-а-а-а, меня встречают.
– Верчик, а мы ещё встретимся?
– Шарик круглый, всё может быть, Серчик.
Не круглый шарик, плоский. Помнит ли сейчас Верочка эту поездку, или она канула в лета, в череде дней? Мне сейчас под пятьдесят, а ей, наверно… уже "за сорок". На женский возраст математика не распространяется, на него действует только спиртное.
Господи, спасибо тебе за твою мудрость. Прости меня за мерзкие думы и помыслы.
Ты есть, я это точно знаю и верую.
Женьщина
В начале своей писательской деятельности я постоянно писал слово женщина с мягким знаком: "женьщина". Несколько раз мне стучали по голове филологи, чтоб они… были здоровы, и я потихоньку отучился ставить этот пресловутый мягкий знак. А ведь неспроста я его ставил. Ведь как в жизни бывает, есть ЖЕНЩИНЫ, которые конь в юбке. Эти и в избу ворвутся, даже если она не горит, просто проверить, нет ли там их мужика-изменщика, и коня на скаку остановят, ежели мужик свалить на нём удумал. А как они скалку в руки берут – ну просто загляденье! Илья Муромец со своей палицей по сравнению с ними как школяр провинившийся. А есть ЖЕНЬЩИНЫ. Те мягонькие, как этот знак, пушистенькие. К таким подходишь, и в душе сразу песня звучит, и хочется приласкать это божественное существо, сделать что-нибудь приятное. От них исходит такая нега любви и ласки, что мужик тает и растекается, как воск, становясь податливым и послушным. И не надо никакой скалки.
Как сейчас помню, познакомился я с одной женьщиной, случайно. Звали её Марина. И не скажу, что уж совсем красавица, но симпампулечка. Маленькая, как пупсик, ростом, дай Бог, метр шестьдесят, стройная как тростиночка, но не тощая, носик курносый, аж до неприличия, глазки огромные и ресницы под стать им. Личико милое и наивное, ну просто ангел. И моложе-то она меня была, всего ничего, на двенадцать лет. Мне тридцать пять, а ей двадцать три. Ух, и закрутили мы. Для жены я стал часто уезжать на объект, на несколько дней, с ночёвкой. У строителей это в порядке вещей. Но, сами понимаете, где я пропадал. После работы захожу к ней с букетом, а на столе уже вкусности всякие и она улыбающаяся и радостная. А что мужику ещё надо? Прямо в Рай попадал. И ведь плевать было уже и на семью, на жену с дочкой, и на мнение друзей и знакомых. Так было уютно и спокойно рядом с ней, что хотелось оградить этот светоч от всего внешнего и серого, дарить подарочки, кормить, одевать и… так далее. Полгода я разрывался на две части, и уже начал подумывать о разводе. Но как только я это сказал Мариночке, то её личико сразу помрачнело, и я первый раз увидел в её глазах грусть.
– Вот чего тебе не хватает, Димуля? – сказала она – Нам хорошо вместе, мы радуемся жизни и получаем от неё удовольствие. И чего вам, мужикам, так хочется сделать это удовольствие своей собственностью? Живи ты с женой, а ко мне приходи изредка, отдохнуть душой.
Почесал я затылок и подумал: – "А действительно, чего тебе не хватает? Есть жена и любовница. Вот только хочется дома такого Рая, а не за порогом". И с этого дня как будто не так всё стало. Вроде и улыбка у Мариночки та же, и встречи страстные и ночи пылкие, а как будто наиграно всё, не естественно. Ещё два месяца продолжались эти встречи, а на третий… Пришёл неожиданно, без звонка, а у неё… да, вы правильно подумали, другой, чья очередь в этот день была. Не стал я выяснять отношения, ни с ней, ни с соперником, просто развернулся и ушёл. И больше мы не виделись и даже не созванивались. А вот сейчас думаю: – "Ну был у неё другой, ну и что с того? Я вообще женатый. Она дарила мне ласку, нежность, уют. Ну, мало ей было того, что я давал взамен. Так что? Надо было либо давать больше, либо делить с другим. Но ведь мужчины не умеют делить". Так и живу теперь, вспоминая её нежность, отзывчивость и страсть. А вернулся опять к женщине со скалкой. Вот такая жизнь.
Ракушка
Высоченные волны разбивались о бетонные волнорезы и их остатки накатывали на песчаный пляж с грохотом и шипением. Конец сентября выдался жарким, но ветреным. Третий день море не подпускало к себе, потому отдыхающие несмело бродили по смеси песка и морской пены на краю прибоя. Изредка какой-нибудь смельчак бросался в начавшую распадаться волну и его ноги и руки несколько секунд мелькали в бурунах, а потом его постыдно выбрасывало к ногам любопытных. Хорошо, если в том же виде, в котором он нырнул. Частенько плавки выкидывало неподалёку и храбрец, под общий смех, вытряхивал из них песчаную взвесь и прикрывал срам.
Денис лениво потянулся на шезлонге, встал и немного размял суставы. Его молодое тело было покрыто золотистым загаром, что выгодно подчёркивало рельеф мышц. В отличии от храбрецов он не побежал на волну, а спокойно пошёл на неё. Женская половина отдыхающих с интересом замерла, а мужская, с ехидными улыбками, отвернулась. Дождавшись, когда волна потеряет силу, Дэн принял её на грудь и продолжил движение вперёд. Вода схлынула, а впереди показалась изгибающаяся стена, вот-вот готовая обрушиться. В этот момент он и прыгнул. Возмущённая волна закрутилась, зашипела и сползла обратно, а голова парня уже была далеко от берега и её баюкали ещё мирные морские морщины. Отвернувшиеся мужики, осознав, что их превзошли, сплюнули на песок и стали ждать, как же этот хлыщ будет выбираться. Игры со стихией редко заканчиваются благополучно. Но в глазах слабого пола появились зачатки влюблённости в героя.
Поплавав минут десять, Денис оседлал гребень волны и усиленно работая руками доплыл на ней почти до берега, а когда она начала спадать, закручиваясь и фыркая, чуть отстал и просто встал на песок пляжа. Следующее дитя моря и ветра попыталось его догнать, но смогло только поласкать ступни своей пеной. Все восхищённо ахнули. Женщины почти впадая в экстаз, а мужчины от понимания что искупаться, всё-таки, можно. Первые открыли лихорадочную стрельбу глазками, а вторые пошли на штурм стихии. Море заинтересовано присмотрелось к победителю и лизнуло пятки Даши, которая наблюдала за действом, не выказывая большого интереса. Денис подошёл к ней и, сев рядом на песок, улыбнулся и протянул руку. На его ладони лежал средних размеров рапан, переливающийся перламутром.
– Добрый день, это вам – произнёс он.
Дарья перевернулась со спины на бок и подперев голову рукой, с интересом уставилась на подарок.
– Вы это сейчас нашли? – спросила она – Но как? Даже в спокойную погоду тут нереально отыскать раковину и втрое меньшую.
– А у меня Нептун в корешах, – засмеялся молодой человек.
Так произошло их знакомство, а вечером…
Она вышла из душа, слегка прикрытая полотенцем. Длинные, тёмно-золотистые волосы спадали на плечи и немного прикрывали правую грудь, не закрытую куском махровой материи. Дэн вышел следом. Обняв сзади, прижался к обнажённой спине, зарывшись носом в водопад волос. Полотенце упало на пол, и молодые люди слились в любовном танце. Ласки сменялись безудержным сексом, потом перетекали в игры с шампанским и фруктами и опять выливались в ласки и секс. Это продолжалось до вечера. Устав от счастья Денис и Даша расстались, договорившись встретиться завтра.
Да, эта была лучше вчерашней, подумал Денис, выходя в бархатную мглу ночи. Надо будет завтра на рынок сходить, ракушек прикупить, уже мало осталось. Лишь бы шторм подольше не кончался. Люблю я, когда море мне помогает, не зря же служил морпехом.
А, ну тебе можно
Бывают люди, действия которых вызывают у окружающих резкое неприятие, даже среди друзей, и шутки их в компании воспринимаются с настороженностью. Но есть индивидуумы, которым позволено всё. Любая их шалость, будь она добрая или не очень, действует на окружающих как порция "Хи-хи-наркотика". Евгений был как раз из разряда таких. Вы попробуйте в шумной компании крепко обнять жену друга, взяв её одной рукой за попу, а второй прижимая к груди, и поцеловать её в засос. В лучшем случае, получите по морде от неё, в худшем от неё, друга и своей жены. Евгению же такие фокусы сходили с рук, причём такое поведение вызывало у окружающих хохот. И нельзя сказать, что он слыл клоуном. Записным шутником – да, но клоуном – нет. Его уважали в любой компании, к его мнению прислушивались и на любой тусовке он был желанным гостем. И по жизни он шёл под лозунгом: "А, ну тебе можно".
В тридцать пять лет Женька имел жену, дочку и двух сыновей. Настрогал. Внешне ничем привлекательным он не отличался. Да, не доходяга, но и не Шварценеггер. Рост под метр восемьдесят, среднего телосложения, без лишнего веса и рельефных мышц. Лицо… да рожа, как рожа. Покрасивее обезьяны, но не Ален Делон. Единственное, улыбка обезоруживающая. Когда он расплывался в своей лыбе, сердиться на него было нереально. Прямо гипноз какой-то. И на работе это помогало невероятно. Он трудился на ниве отделки квартир и согласовывал сметы на раз. Заказчики понимали потом, что их немного развели, но подпись стоит и на попятный поздно. Да и как это сделать, когда спорить по смете опять надо с гипнотизирующей улыбкой. Нереально. Так и платили.
Больше всего в жизни Евгений любил кошек. Дома всегда жила представительница этой независимой братии, а во дворе… стоило ему выйти из дома, как хвостиком за ним уже шествовала пара-тройка грациозных мохнатых. Помимо кошек наш герой обожал женщин. Его жена давно уже смирилась с этим и выработала свою философию: "Пусть нагуливает аппетит на стороне, главное, чтобы есть домой приходил". И подумав, добавляла: "Чай, не сотрёт под корень".
В начале марта появился у Женьки новый заказ – частичная отделка квартиры. Хозяева переехать на время ремонта не могли, приходилось мириться с постоянным перетаскиванием мебели и всего остального, а так же с домашним животным, каковым была старая кошка. По словам хозяев, её возраст приближался к четырнадцати годам, но выглядела она вполне ещё спортивно, вся чёрная с белыми носочками на лапках и белоснежным галстуком. Характер у неё был супер-независимый. Погладить её могла только хозяйка, да и то с опаской. Иногда даже на её попытки приласкать, кошка, а звали её Тоська, откликалась грозным шипением.
И вот наш Евгений первый раз появился на новом месте работы. Пока только посмотреть и оговорить стоимость. Когда он зашёл в квартиру, кошка спала на кухонном столе, стоящем у окна. Весеннее солнышко пригревало чёрную шерсть и животное находилось в сладкой неге. Как-то, не особо задумываясь над своими действиями, наш герой протянул руку и погладил её. Хозяева аж затаили дыхание. Тоська подняла голову и посмотрела на наглеца, а когда рука незнакомца попробовала опять проявить ласку, она просто спрыгнула, и нервно подёргивая кожей и хвостом, пошла в комнату.
– Странно, даже не зашипела, – сказал глава семьи, – вы поосторожнее, она жутко независимая и не терпит панибратского отношения.
– Ничего, я люблю кошек и они меня, – ответил Евгений, – не беспокойтесь, мы с ней подружимся.
Через несколько дней началась рутина ремонта. Женька вышел из дома в девять тридцать утра, планируя, по своему обыкновению, начать работу в десять. Как правило, он начинал путь на работу чуть раньше, но сейчас объект находился близко. Пройдя турникеты метро, он подошёл к эскалатору, но тут его взгляд привлекла очень аппетитная окружность. У выхода с подъёмника, на поручнях, сидела симпатичная девушка, лет двадцати пяти, и её попка свешивалась с другой стороны, аккурат, где сейчас и находился наш ловелас. Бес в ребро не просто ударил, а долбанул гранатой. Женька подошёл к свисающей округлости и ласково её погладил. Не став выслушивать последовавший за этим монолог, он прыгнул на ленту эскалатора и был таков.
В первые дни ремонта, обычно, производиться демонтаж старой отделки и это влечёт за собой обилие пыли и мусора. Так было и в этот раз. Когда, к обеду, перфоратор перестал снимать старую штукатурку, и пыль немного улеглась, в комнату заявилась Тоська. Она, по хозяйски прошлась по помещению и, запрыгнув на новые кОзлы, уставилась на источник безобразий, который мирно поедал бутерброды и запивал их чаем из термоса.
– О, привет недотрога, – весело поздоровался с животным Женька, – пришла посмотреть, что тут происходит?
Он подошёл к кошке и протянул руку, но не для того, чтобы погладить, а просто дав понюхать и тихонечко прикоснуться к её щеке. Так начался процесс приручения.
На следующий день путь на работу повторился с пунктуальной точностью. И что интересно, аппетитная окружность находилась на том же месте, что и вчера. Евгений не отказал себе в удовольствии и опять погладил заманчивый объект. Возмущения последовали, но уже не такие грозные, как вчера, а наш герой удалялся от них со своей обезоруживающей улыбкой. В этот же день Тоська позволила несколько раз провести пальцем по своей щеке, пока нюхала руку. И на третий день, и на четвёртый, заходя на эскалатор, Женька непременно поглаживал приглянувшуюся окружность, которая упорно, каждое утро, оказывалась на своём месте, а на работе кошка разрешала уже проявлять к себе немного ласки.
Так продолжалось ещё неделю, поглаживание попки, поглаживание Тоськи. "Животинки" разные, сценарий один. На десятый день, на уже довольно наглое поглаживание округлости, гневного монолога не последовало. Девушка просто обернулась и протянула заранее заготовленный листок бумаги. Евгений взглянул на него и увидел ряд цифр и имя – Елена. Явив девушке свою улыбку, он убрал листок в нагрудный карман, поближе к сердцу, и, послав воздушный поцелуй, запрыгнул на эскалатор. На работе его уже ждали. Сев, чтобы переодеться в робу, он неожиданно увидел кошку, шествующую по направлению к нему. Она запрыгнула на колени и блаженно замурлыкала. В этот вечер он позвонил Елене, и до ночи уже она мурлыкала на его коленках.
Но ремонт штука не бесконечная, а наш герой работал быстро, да с огоньком, поэтому ещё через неделю он явился для окончательного расчёта. Хозяева, довольные скоростью и качеством, рассчитались с радостью. В это время Тоська спала на кухонном столике. Евгений подошёл к ней и нагло погладил по голове и спине. Кошка вскинула голову и на её морде отразилась целая симфония эмоций. Это музыкально-эротическое произведение ничем не отличалось от чувств женщины, которую неожиданно шлёпнули по попе в магазине. Она оборачивается и на её лице отражается следующее: – "Ах ты, урод!", "Хотя, вроде не урод…", "А, так это мой муж!", "А, ну тебе можно", "Ну не здесь же, блин… но приятно, чёрт…".
Хозяева впали в ступор, когда Тоська издала протяжное и довольное мурлыканье. А вечером, очередной раз, мурлыкала Леночка.
Через пару дней начался новый объект, и время прохода турникетов изменилось. Евгений вздохнул и прошёл мимо пустующих перил, но через полчаса Лена сама позвонила.
– Это что такое? – возмущённо, выдала она через трубку, – кто меня по попе будет гладить? Я уже пятнадцать минут сижу и на работу опаздываю. Ты чего прогуливаешь?
– А всё, Леночек, теперь только вечером, – смеясь ответил наш ловелас, – я уже в другом месте работаю и езжу раньше.
И он не обманул. Вечером, прирученная Леночка опять мурлыкала в его объятьях.
Вы думаете, это всё? Как бы не так! Здесь любовь и эротика в полном объёме, но осталась ещё одна влюблённая, но даже без намёка на эротику – Тоська.
Через неделю Евгений с удивлением увидел, что звонит предыдущий заказчик. Обычно это сулит мало хорошего. Чаше всего такие звонки оповещают о проклюнувшемся косяке, что отнюдь не редкость в отделке, даже у профессионалов. И влечёт это за собой гарантийные переделки за свой счёт и извинения перед старыми заказчиками. Но в этот раз из трубки раздался встревоженный голос женщины.
– Евгений, здравствуйте! Вы не могли бы подъехать? Мы не можем понять, что происходит с нашей кошкой. Она ничего не ест и постоянно ходит по комнате и мявкает. Нашла ваш старый тапок, утащила его в угол, легла на него и никого к себе не подпускает.
– Да вы что? Ну, хорошо, я подъеду сегодня вечером.
И вот состоялась встреча. Под взглядом расширившихся от изумления глаз хозяев, Евгений подошёл к лежавшей в углу Тоське. Та подняла голову и во взгляде её читалось: "Ну, ты и урод". Затем кошка встала, и обойдя своего возлюбленного, начала шествие к миске с едой. Преодолев половину пути, она замедлила движение, как бы раздумывая, затем остановилась, повернула голову к Евгению, а потом … только лапой не махнула – "Да хрен с ней, с едой", развернулась и бросилась к нему на шею, вцепившись когтями в одежду, прижавшись всем телом и громко урча, в ответ на ласковое поглаживание. Вот вам и любовь, совсем без эротики.
Так и метался наш сердцеед: раз в неделю, после работы, к Тоське, и пару раз к Леночку. А куда деваться? Приручил, теперь не бросишь.
Примечания
1
Московский вокзал место обитания дешевых проституток.
2
Гидроксоний – неустойчивое химическое соединение Н3О.