- Возможно, это так, - говорит Лисутарида. - Возможно, они не приняли в расчет и мои умения.
- Не представляю, о чем вы, Властительница Небес.
- Я имею в виду тех, кто ставит под вопрос мое положение как главы Гильдии волшебников и должность военачальника.
Ласат Золотая Секира вытягивается во весь рост и выглядит, по крайней мере на миг, весьма величественно в своем радужном плаще и с длинными седыми волосами, развевающимися на ветерке.
- И речи не шло ни о каких личных оскорблениях, - заявляет он, - но военный лидер - слишком важная должность, чтобы назначать на нее того, чьи притязания на пост главы Гильдии в лучшем случае сомнительны.
- Сомнительны? - кричит Лисутарида. - Ты смеешь называть мое избрание сомнительным?
- А как же еще мне его называть? Весь ход выборов был фарсом. Власти Турая прибегли ко всем низким, подлым уловкам, которые можно себе представить, чтобы тебя выбрали. Я не забыл твою возмутительную попытку шантажировать меня, используя совершенно лживые обвинения.
- Лживые? Да ты годами надувал государственную казну! - выпаливает Лисутарида.
- Убедительно прошу не повторять всю эту ложь! - рычит Ласат.
Мне не нравится, как его рука зависает у пояса. Похоже на то, что он борется с искушением выстрелить заклятьем. Обнаруживаю, что моя собственная рука рассеянно теребит ошейник, защищающий от чар.
- Иначе, - продолжает Ласат, - последствия будут серьезными!
- И ты мне еще угрожаешь! - вопит Лисутарида.
- А что, если так? Сейчас ты не в Турае, помощи от своих шпионов, мошенников и бандитов не жди! Посмотрим, как ты справишься без них!
- Увидишь, как я справлюсь, если осмелишься бросить мне вызов! - резко бросает Лисутарида. - Я вышвырну тебя из Элата, словно кучку дымящегося пепла. И раз уж я коснулась твоего презренного поведения, прекрати мошенничать на соревновании.
- Мошенничать? Я? Да как ты смеешь!
- Ты применял чары против Макри! - Лисутарида подступает прямо к Ласату, и их лица сближаются. - Лучше бы этого не повторилось, а не то я заставлю тебя пожалеть.
Чарий Мудрый исподтишка поднимает руку, незаметно для Лисутариды. Я живо обнажаю меч и приставляю к его животу.
- Думаешь, сумеешь выдавить заклинание, прежде чем я тебя проткну?
Сад буквально шипит от едва сдерживаемой магии. Злобные взгляды скрещиваются со всех сторон. Ласат Золотая Секира хлопает в ладоши, подзывая рабочих, затем обращается к Чарию.
- Идем, Чарий. Король не обрадуется, услышав, что наша работа была прервана иноземными колдунами. Мы вернемся под его защитой.
- Тебе потребуется серьезная защита, если вновь станешь донимать меня! - кричит Лисутарида ему в спину.
Я пялюсь на Лисутариду.
- И куда же подевались деликатность и учтивость?
- Идея никуда не годилась. Ты должен был дать мне совет получше.
- Мне стоило посоветовать тебе разузнать, не влияет ли чрезмерное курение магически усиленного фазиса на перепады настроения.
- Фазис, - бормочет Лисутарида. - Хорошая идея. - Она начинает сворачивать палочку, не озаботившись проверить, не видит ли кто-нибудь. Я завел ее за широкое дерево, на всякий случай.
- Ненавижу самсаринских колдунов, - говорит она.
- Не беспокойся, - утешает Макри. - Я выиграю состязание. Тогда Ласат заплатит тебе 10000 гуранов и будет выглядеть дураком за поддержку неудачника.
Лисутарида тяжело садится на траву.
- Полагаю, так. Но эти аргументы ничто по сравнению с войной. Какой смысл выиграть деньги, если нагрянут орки и все отберут?
- У нас все еще есть возможность сбежать на дальний Запад, - предлагаю я. - Говорят, что прямо на краю мира можно отыскать Воинский Покой.
- Что это? Какой-то монастырь?
- Нет, таверна. Поставляют отличное пиво, видимо. Возможно, они возьмут волшебницу присматривать за делами. И Макри подошла бы. Наденет как встарь кольчужное бикини и начнет разносить выпивку.
- Я не стану заканчивать свои дни служанкой на побегушках, - заявляет Макри. - Я собираюсь выбить орков из Турая, а затем поступлю в университет.
Из зарослей появляется дракончик. Я напрягаюсь, готовый сражаться, но, похоже, тот растерял свою агрессивность. Он вразвалку подходит к Макри, расправляя крылья, потом укладывается рядом и засыпает. Дракон стал крупнее человека, и, должно быть, вот-вот полетит. Нынче это уже не дитя, его чешуя начала расти правильно, и она чистого белого цвета. Необычное зрелище. Макри покровительственно кладет на него руку. Поздним вечером у нее еще один поединок, к этому времени число участников уменьшится до шестнадцати. Мне бы хотелось остаться здесь, побездельничать, но я не могу. Надо вновь заниматься расследованием.
- Макри, не поможешь ли мне в Государственном Архиве? В одиночку мне просто не перелопатить всю ту груду барахла.
- Ладно. Если я не нужна Лисутариде на это время.
- Все нормально, иди с Фраксом, - говорит волшебница. - Я согласилась пообедать с Кублиносом. Он настырен, я позволю себя угостить. Он даже притворился, что ему нравится моя турайская прическа, хотя мне известно, что баронские жены осуждают ее у меня за спиной.
Лисутарида разглядывает меня и Макри. Долгая пауза.
- Ну? - наконец говорит она.
- Что ну? - спрашиваю я.
- Ты знаешь, о чем я.
Макри озадачена.
- Я не понимаю.
- Что же вы за бестолочи? - возмущается Лисутарида. - Когда я говорю, что баронские жены критикуют мою прическу, вы оба должны сказать, что моя прическа чудесна. Что непонятного?
- Извини, - говорит Макри. - Я не очень-то разбираюсь в таких вот вещах.
- Я тоже, - признаюсь я.
Лисутарида вздыхает.
- Боюсь представить, как вы жили в той таверне. И, конечно же, хорошим манерам никогда не учились, - черты ее лица приобретают плаксивое выражение. - Тирини была бы шокирована, увидев меня сейчас. Она бы сказала, что я выгляжу ужасной неряхой.
- Буквально на днях я тоже думал о Тирини, - говорю я.
- Она была одной из последних, кого мы видели в Турае, - говорит Макри.
Тирини Заклинательница Змей является - или, возможно, являлась - турайской чародейкой. Она обладала сильной магией, но более известна была своими гламурными нарядами и постоянным попаданием в городской скандальный листок. Она находилась в 'Секире Мщения' аккурат перед падением города, ухаживая за Лисутаридой, когда та хворала. Бедная Тирини была в ужасе, познакомившись с убожеством, царящим в моих комнатах над таверной. Я тоже не обрадовался, увидав ее там, но теперь, думая о ней, испытываю тоску по своему старому городу и удручен его разрушением.
- Интересно, как много из моей гильдии выжило? - гадает Лисутарида.
- Думаю, у большинства из них была возможность спастись.
- Если даже так, ни один из них так и не сумел со мной связаться.
Мы с Макри уходим, оставляя Лисутариду готовиться к свиданию с Кублиносом.
- Как считаешь, Кублинос и Лисутарида могли бы пожениться? - спрашивает Макри, когда бы плетемся по Элату.
Замечаю, что ей не по себе.
- А что? Тебя это волнует?
- Чуть-чуть.
У Макри, недавно прибывшей на Запад, было очень мало друзей в Турае, она по большей части работала или училась. Полагаю, она подружилась с Лисутаридой из-за недавних событий и боится потерять ее. Это оставило бы Макри один на один со мной, а я склонен то и дело напиваться и подводить ее.
- Как-то не замечаю, что Лисутарида на самом деле втюрилась в Кублиноса, - говорю я ей. - Он носит маскарадный плащ. Вероятно, он не по вкусу Лисутариде.
- Ты не имеешь представления о вкусах Лисутариды, а? - спрашивает Макри.
- Ни малейшего. Вот и Архив. Приготовься к продолжительным занятиям.
У нас два часа до начала поединков. Поднявшись на верх здания, я подтаскиваю еще одно кресло к столу в углу и приступаю к чтению. Макри начинает работу, копаясь в содержимом полок слева, а я беру на себя шкафы справа.
- Безнадежно, - говорю я, с трудом осилив судебный отчет о каких-то обманутых торговцах. - Больше не могу.
- Мы провели здесь всего десять минут.
- Кажется, что десять часов.
- Мне нравится. Тут интересно.
Вздыхаю и возвращаюсь к работе. Я сражаюсь с еще одним судебным иском торговца, жалующегося, что его провели с земельной сделкой. Он вложил средства в предположительно богатую шахту камней королевы в горах, вот только она оказалась пустышкой. Я слегка удивлен, заметив, что другой подписавшейся под судебным иском стороной является барон Возанос, который, судя по всему, тоже погорел на этом деле. Это отучит его от жадности. Любопытно, знает ли об этом баронесса Демельза. Возможно, ее сын женится на невесте не из такой уж и состоятельной семьи, как она думала. Я поворачиваюсь к Макри и говорю, что сил моих больше нет.
- У меня голова кружится от всех этих документов.
Макри пожимает плечами.
- Если хочешь правосудия, нужно работать дальше.
- Кто сказал что-то о правосудии? Я работаю за плату и помогаю Демельзе. Правосудие тут никаким боком не касается.
- Что же, а должно бы касаться. Алцетен заслуживает справедливости.
- С каких пор ты заботишься об Алцетен?
- С тех самых, как узнала, что ее убили, а всем плевать, - говорит Макри.
Я качаю головой. Иногда Макри обуревают странные мысли. У нее склонность начинать толковать о правах и справедливости, особенно, если дело касается женщин. Это вина философа Саманатия. Он дурно повлиял на нее.
- Это Самсарин. Правосудия тут даже меньше, чем в Турае. Если окажется, что Алцетен была убита, а в ответе кто-то влиятельный, забудь о справедливом суде. Дело просто замнут.
- Тогда почему же ты проводишь расследование? - спрашивает Макри.
- Я же тебе говорил. Чтобы помочь баронессе. Если я решу задачку, Демельза сможет защитить свою дочь. Но это все, до чего дойдет. Я не возлагаю больших надежд отправить кого-то в суд за убийство. В Самсарине все происходит не так. У баронов слишком много власти, что заставляет с ними считаться.
- Думаешь, виноват кто-то из них?
- Виноват напрямую? Сомневаюсь. Но чтобы организовать убийство, необходимы деньги и влияние, и еще уверенность, что позднее люди не станут об этом болтать. Так что за этим стоит кто-то с хорошими связями. В конечном счете, за любым, кто со связями, стоит барон или кто-то похожий.
Макри не удовлетворена.
- Говоришь, даже если узнаешь, кто это сделал, ничего не случится?
- Скорее всего. Если убийца под покровительством барона, только король смог бы что-то с этим поделать. Ты же видела, что представляет из себя король. Слишком молод и неопытен, он не захочет наживать себе врагов среди влиятельных лиц.
- То есть, можно просто убить молодую женщину и вывернуться?
- Да.
- Возможно, я смогла бы удостовериться, что им этого не удалось.
Я таращусь на Макри.
- Оставь все мысли о самосуде. Это плохо отразится на Лисутариде.
- Буду иметь в виду, - говорит Макри и возвращается к свитку. Какое-то время мы читаем в тишине. Несколько раз я посматриваю через плечо на размеченную свечу, желая, чтобы время текло побыстрее.
- Я так не чувствовал себя со школы, - ворчу я.
- Неужто ты ходил в школу?
- Училище имени святого Алембиуна для детей неимущих турайских граждан. Одна из наихудших по части образования адских дыр в городе. До сих пор не люблю святого Алембиуна, кем бы он ни был.
- Незначительный святой из Маттеша, до того, как Истинная Церковь пересмотрела свои каноны, - информирует меня Макри.
- Никогда не думала, что ты слишком переучилась?
- Я думала о твоих словах, что барон Возанос богат, - говорит Макри.
- Богат.
- Тогда почему ему вчинили иск за неуплату пошлин?
- Дай-ка глянуть. - Макри изучала огромную кипу судебных документов, списки предстоящих дел. Барон Возанос и в самом деле фигурирует в одном из случаев, обвиненный Королевским Казначейством в неуплате налогов с его поместья.
- Странно. Он один из важнейших персон страны. Как он до такого дошел?
- Может, разорен, - говорит Макри. - Не упоминал ли ты о том, что его втянули в какие-то недобросовестные торговые сделки?
- Да, но они не выглядели такими уж разорительными. Не могу поверить, что он пал так низко, что дело коснулось Королевского Суда.
Я сажусь и некоторое время размышляю. Финансовые трудности Возаноса вызывают интерес. У барона Мабадоса тоже, как известно, проблемы с деньгами. Сын Мабадоса женится на дочери Возаноса. Странно, что оба барона так суетятся. Насколько я знаю, свадьба не повлияет ни на того, ни на другого. Нужно порасспросить баронессу Демельзу на этот счет.
- Проливает это свет на твое расследование? - спрашивает Макри.
- Не знаю. Не вижу, при чем здесь Мерлиона. Жива она или мертва - на богатстве баронов это никак не отразится. Все же хотел бы я знать побольше. Есть еще документы?
В книге больше ничего нет, но номер дела никуда не делся. Я нахожу юную помощницу этажом ниже и спрашиваю, есть ли в здании Цетенос, но, очевидно, он занят передачей записей королевским чиновникам. Спрашиваю помощницу, может ли она показать еще документы, касающиеся дела барона Возаноса, и ссылаюсь на его номер. Она ведет меня к огромной картотеке, размером с небольшое дерево, открывает верхний ящик и какое-то время копается там.
- Вот, - говорит она, вытаскивая коричневую кожаную папку с номером. - Все здесь.
Открываю папку. Она пуста. Помощница выглядит удивленной.
- Обычно в тех, что с номером дела, больше бумаг. Я не знаю, почему их здесь нет.
Поднимаюсь обратно к Макри.
- Остальные документы исчезли. - Я мельком гляжу на свечу. - Нам пора, тебе скоро сражаться.
Глава 23
Возвращаясь на турнирное поле, Макри спокойна. Не думаю, что она сильно озабочена следующим поединком. Заметная разница с моим собственным соревновательным опытом. Тогда это было все, о чем я думал несколько недель. Днем я тренировался, а ночью шел выпивать с приятелями-участниками, обмениваясь байками о виденных нами бойцах и хвастливо заявляя, что мы выиграем все эти состязания. Это стало всей моей жизнью. Макри стремится победить, потому что гордится своей техникой боя, но ей плевать на состязание. Нахожу это раздражающим. Ей следует проявлять больше уважения.
Следующий соперник Макри - Габрил-иксс с далекого севера. Недавно он победил в соревновании, поэтому должен быть умел и в хорошей форме. Большой Биксо оценивает его шансы чуть выше - четыре к шести, тогда как у Макри - одинадцать к десяти. Мне бы хотелось поставить все, что есть, но, вняв пожеланиям Макри и Лисутарида не зарываться, ставлю 2500 гуранов на победу Макри. Теперь Макри куда более популярна. Она все еще не стала кумиром толпы, но серьезных игроков это не волнует. Они видели, на что она способна.
Лисутарида встречает нас у края арены. В ее поведении есть нечто странное.
- Ты странно выглядишь, - говорю я.
- Благодарю, Фракс. Всегда рада это слышать.
- Почему ты так держишь свою голову? - Подбородок Лисутариды опущен, практически покоясь на груди. - Что ты там носишь?
- Ничего.
- Ага, как же. Я же вижу, как оно сверкает.
- А, это? - Лисутарида глядит вниз на ряд увесистых драгоценных бусин, обвивающий ее шею. Ожерелье из камней королевы, и весьма приличного качества.
- Это просто... маленький подарок, - говорит она и слегка краснеет. - От Кублиноса.
- Ты согласилась выйти за него замуж? - спрашивает Макри.
- Конечно же нет! С чего ты взяла?
- Потому что он только что подарил тебе самое дорогое ожерелье по эту сторону от королевской сокровищницы? - предполагаю я.
- Мне пришлось принять его, - говорит Лисутарида сердито. - Было бы грубо не взять. Это не означает, что я вот-вот выйду замуж. Этот вопрос вообще не поднимался. Макри, готова сражаться?
- И что ты ответишь, когда он попросит твоей руки? - говорит Макри.
- Нельзя ли не обсуждать эту тему прямо сейчас? Фракс, слушай внимательно. Я убеждена, что Ласат всерьез попытается помешать Макри в этом бою. С ним и Чарием я совладаю, но здесь еще и остальные члены их гильдии, поэтому заклинания могут лететь со всех сторон. Мне потребуется твоя помощь в их отражении.
- Моя? И как же я могу помочь?
- Ты же прошел обучение магии?
- Меня вышвырнули из колледжа чародеев еще учеником. Я знал всего лишь несколько мелких заклинаний.
- Неправда, - говорит Лисутарида. - Ты применял больше заклинаний, прежде чем посвятил жизнь пьянству. Ты можешь помочь, если сосредоточишься. Я дам тебе заклинание для обнаружения атакующих чар.
- Фракс станет помогать тебе твоей же магией? - спрашивает Макри.
- Да.
- Я обречена.
- Возможно, она права, - говорю я. - Я и впрямь не думаю, что справлюсь.
- Прекрасно, - говорит Лисутарида. - Раз ты желаешь видеть меня униженной, Турай - опозоренным, Макри - побежденной, а Ласата - избранным военачальником, почему бы тебе просто не пойти и не выпить пивка?
- Ладно, я сделаю это! - я гневно гляжу на Макри. - Теперь я погибну от заклинания Инфаркта, защищая твою тонкую шкуру.
- Уверена, никто не будет стрелять заклинанием Ифаркта, - говорит Лисутарида спокойно. - Вероятней всего, будут пытаться толкнуть Макри, чтобы она потеряла равновесие. В любом случае, у тебя есть защищающий от магии ошейник.
Не могу сказать, что счастлив от такого развития событий. Хороший защитный ошейник действительно долго противостоит враждебным чарам, однако от всего не спасает. Фраксу Турайскому никто не страшен в бою, но я вовсе не намерен становиться тренировочной мишенью для самсаринской Гильдии волшебников. Лисутарида вынимает клочок пергамента из кошеля и что-то произносит над ним. Появляется предложение на неизвестном мне языке.
- Прочти, - говорит она.
- Я его не понимаю.
- Просто прочти.
Делаю, как сказано. Лисутарида вслед произносит это предложение громче и своеобразно водит рукой у меня перед глазами.
- Теперь ты способен обнаруживать, привлекать и отражать насылаемые чары, - говорит она.
- Что значит привлекать? О привлечении разговора не было.
- Это часть процесса, - небрежно поясняет волшебница. - Как только приметишь заклятья, они привлекутся к тебе. У тебя будет куча времени, чтобы их отразить. Добрых полсекунды или около того.
- А что, если я не отражу?
- Можешь заработать парочку легких ушибов. Готова, Макри? Пора облачаться в доспехи.
Макри уходит переодеваться. Я исследую плотную толпу в поисках вражеских колдунов. Кажется, что радужные плащи везде, куда ни глянь. Самсаринская Гильдия прибавила в силе. Подмечаю, что вновь касаюсь защитного ожерелья, и гадаю, что же именно Лисутарида подразумевала под легкими ушибами. Выводя Макри на поле, ловлю беглый взгляд Ласата Золотой Секиры, направленный на башню турнирного чародея. Несомненно, они вместе что-то замыслили. На этот раз, когда судья поднимает флажок, я бегу назад к Лисутариде.
- Готов? - спрашивает она.
- Нет.