– За то, что отвечаю на такие вот вопросы, – улыбнулся человек, – хотя что теперь то…
И он рассказал новым знакомым свою историю. Его зовут Анри, и он художник. Несколько лет назад он решил, что готов к главному свершению в жизни художника – созданию собственного художественного фильтра для превращения изображений и видео в произведения искусства. Два года работал над тысячью примитивами, которые легли бы в основу фильтра. Он изнурял себя ежедневным выбором между несколькими вариантами с еле заметным отличием. То до изнеможения перемещал квадрат в поисках его особого положения, то искал наилучшую линию, то цвет. Он вглядывался в свои примитивы, пока не переставал ощущать различия. Потом их откладывал, а когда возвращался, то все начиналось сначала. Через три года такой работы Анри решил, что уже закончил работу над фильтром, и задумал отметить это событие небольшим походом по живописным окрестностям.
Художник собрался переночевать над входом в большую пещеру. Он уже поужинал и приготовился созерцать звезды, как вдруг увидел, что в пещеру начали заходить люди. Включился свет, послышалась музыка. Началась какая-то вечеринка. А люди продолжали подъезжать. При свете установленных фонарей он узнал почти всех политиков их города, и в конце концов уже под утро, под уходящей Венерой, Анри решил посмотреть, чем они там занимаются. Незаметно пробравшись, художник увидел внутри ярко освещенной пещеры не более 12 человек, что его очень удивило, потому что заходило намного больше.
Внезапно люди стали раздваиваться и растраиваться. Появляющиеся люди не были похожи друг на друга. А появившись, направлялись к выходу. Анри был так ошарашен, что не заметил, как кто-то подошел к нему сзади и сделал укол. Потом он ничего не помнит – оказался уже тут.
Удивленные молодые люди, выслушав рассказ художника, посмотрели на магистров, ожидая объяснения.
– Политики этого города – потомки баканэко, они могут раздваиваться почти до бесконечности, поэтому никто не знает, сколько их, – пояснил Петр и добавил мечтательно: – Была у меня в молодости одна баканэко.
– А сознания клонов самостоятельны? – спросил Сергей.
– Мы остаемся одним сознанием, – ответил внезапно появившийся Мэр города.
И, видимо, в качестве иллюстрации он закатил глаза, поднатужился и… разделился. Теперь рядом с мэром стоял и проигравший выборы политик, которого Марк видел сегодня на улице.
– С ума сойти, – сказала Белла.
– Нас задержали по формальному поводу за связь с Церковью Святой Энтропии, и подставил нас местной пастор. Но ведь вам что-то от нас нужно, не так ли? – спросил Генри, который явно торопился и хотел опустить часть предварительных разбирательств.
– Да, и кроме того, мы знаем, кто вы и каковы ваши возможности, – уважительным тоном ответил Мэр. – Мы и не думали, что эти стены вас удержат. Но у нас, в гораздо более укрепленном месте, есть еще два полубога из вашей команды.
– Сатрапы! И вы думаете, что нас остановите?! – запальчиво воскликнул Леопольд.
– Мы знаем, что таким могущественным магистрам не сложно освободить любого заключенного этого мира, – сказал Мэр, обводя глазами всю группу, что польстило Сергею.
– Но это потребует много энергии, – продолжил проигравший политик.– Человек может раскрутить маховик, но не сможет его мгновенно остановить. Так и боги, как мы знаем, могут создать мир, но мгновенно изменить его даже им не под силу.
– Мы же поможем вам воссоединиться с друзьями в ответ на небольшую услугу с вашей стороны, – закончил Мэр.
– Низкий шантаж, – опять воскликнул Леопольд. – Низкий даже для шантажа!
– Это как-то связано с Анри? – уточнил Генри.
– Да, мы не можем ему позволить рассказать нашу тайну и выпустить отсюда. Но он согласен стать Агнецом.
Все посмотрели на художника, который пожал плечами, как бы говоря: а что мне остается?
– Что это значит? – спросила Белла.
– Жертвой, – со знающим видом произнес Сергей.
– Жертвой? – не то испуганно, не то удивленно повторила девушка.
– Мы обещали ему организовать переход на более высокий уровень мироздания, – сказал Мэр. – Многие о таком только мечтают.
– Но гарантировать этот переход можете только вы, – добавил второй политик.
– У нее были длинные ноги и раздвоенный хвост, – продолжал вспоминать магистр Петр не то о любовнице, не то о домашнем питомце.
Генри тряхнул за рукав Петра, и тот, словно очнувшись, рассеянно осмотрелся по сторонам, пристально глянул в глаза Генри и сосредоточился на художнике. Вся фигура магистра Петра стала излучать неведомую силу, которая расходилась от него и преображала все вокруг. Помещение стало почти круглым. Оба магистра встали и протянули ладони в сторону Анри. Художник провалился в глубокий транс, он стал видеть себя в окружении хаоса, от которого ему было больно почти физически, однако постепенно мир вокруг стал упорядочиваться, все более и более завораживая своей красотой. И художник успокоился, наблюдая самый прекрасный сон в своей жизни.
Помещение стало прежним, а Петр опять рассеянным. Магистры сели.
– Ему нужно немного поспать, и он будет готов, – произнес Генри.
– Вы должны побыть с ним это время, – сказал Мэр.
– Побудем, – ответил Генри и почему-то посмотрел на Беллу и Марка, что не укрылось от ревнивого внимания Сергея.
– А зачем вам Агнец? – спросил Сергей, вновь желая проявить активность.
– Мы с их помощью управляем потоками эмоций, – начали объяснять политики.
– Понятное дело, – пробурчал Леопольд. – Сатрапы и есть.
– Не понимаю, – честно призналась Белла.
– Наше общество основано на культе слабости. А слабый хочет, чтобы все атрибуты сильного достались ему без каких-либо усилий.
– На то он и слабый.
– Он хочет чувствовать, что главенствует, поэтому хочет, чтобы во главе правительства стояли люди, которых он выбирает сам. И мы ему даем такую иллюзию – выбора одного из нас.
– Слабый, не имея воли, не терпит ее проявления в других, хочет, чтобы во главе правительства стояли безвольные, законопослушные винтики-чиновники.
– Мы даем и такую иллюзию, скрывая процесс принятия решений.
– Слабый хочет быть великодушным (потому что это привилегия сильного), но при этом ничего не делать и ничем не рисковать. И мы даем ему возможность считать, что это с его разрешения общество защищает слабых и обиженных.
– Слабый хочет, чтобы все это ему давалось без борьбы, по факту его существования, он хочет прав и главенство закона.
– И даже если слабый собрался с кем-то бороться, он требует, чтобы тот, с кем он борется, сам себя ослабил и победил.
– Но общество слабых беззащитно перед врагами, – уточнил Сергей.
– А мы сами не воюем, мы ищем союзников и направляем их на своих врагов, – пояснил Мэр.
– Только вот потом союзники решают, что проще захватить вас! – хмыкнул Леопольд.
– Бывает, да, но тогда их побеждают наши бывшие враги. В итоге мы клеймим позором и тех и других.
– А зачем вам Анри? – спросила Белла.
– Еще не знаем. Но в нашем обществе гнев – негативная эмоция. Узаконен только гнев против убийц Агнеца, поэтому в них всегда есть потребность, и лучше, чтобы был запас.
– Ну, вообще… – с гримасой отвращения произнесла Белла.
– Но мы же не чудовища какие-нибудь, – поспешно пояснил проигравший политик. – Каждый Агнец обеспечивается счастливой жизнью после смерти. Многие бы им позавидовали.
От художника стала отделяться розовая субстанция, но не такая, как у всех, – более насыщенная. Петр, не глядя, протянул руку в сторону Анри, и субстанция вернулась в тело.
– Его осознание готово, и оно будет счастливо, – сказал Генри.
– Вот и хорошо, а мы сейчас же отпустим ваших товарищей.
Политики направились к двери. Все молчали, и Марк решился задать вопрос, который его терзал.
– А что… Анри… погибнет?
– Будет убит. Не сомневайтесь, – сказал Мэр, который уже успел опять объединиться с другим политиком. И после этих слов дверь за ним закрылась. Марк был смущен и растерян, не знал, как относиться к происходящему.
– Я не хочу здесь оставаться, – с решимостью капризной девочки и боевого командира одновременно сказала Белла.
Оба магистра немедленно встали, на секунду замерли и начали кружиться, постепенно ускоряясь.
– Встретимся в призрачной зоне, – бросил через плечо Генри.
– Под маяком, – добавил Петр.
Все вокруг закружилось, как ворох сухих осенних листьев.
.
Глава 5
.
Марк очутился в сухом причудливом лесу, который оказался еще более податливым его воображению, чем тот мир, который они только что покинули. Призрачный лес сохранялся более или менее постоянным, если смотреть вскользь, но стоило сконцентрировать на чем-то внимание, и объекты начинали терять очертания, причудливо изгибаясь и растягиваясь.
Марк огляделся и пошел по направлению к несоразмерно высокому сооружению. Оно единственное здесь могло быть маяком. Между обрывками густого стелющегося тумана мелькали розовые силуэты, в одном из которых он узнал призрак своей матери. Он двигался параллельно юноше, но остановился. И в этот момент Марк почувствовал холод между лопатками. Три огромных полупрозрачных Пса окружили призрак матери, клацая зубами. Он метался, но не мог вырваться из окружения – Псы были быстрее. Марк стоял как вкопанный, не убегал, но и не спешил на помощь, которая пришла неожиданно. Два человека, которых Марк уже видел на площади в городе, в майках с надписями "Гога" и "Магога", кидая камни, прогнали Псов. Призрак матери продолжил свой путь, тогда как двое мужчин, оглядевшись вокруг, заметили Марка и подошли к нему. В них не было агрессии, наоборот, они излучали доброжелательность.
– Мы знаем, кто ты, – сказал тот, кого, по-видимому, звали Гога.
– И к кому ты идешь, – добавил Магога.
– Мы не враги ни тебе, ни им.
– Мы лишь приглядываем за ними.
– Чтобы они не натворили глупостей.
– И никого не убили.
– Мы просто не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал.
Марк вспомнил слова Геры и упавшего человека. Вспомнил только что произошедшую историю с Анри. И их слова не показались ему бессмысленными.
– Возьми этот орех-маяк и носи всегда с собой. А когда понадобится наша помощь – просто потри его, и мы тебя найдем.
Марк машинально взял у Гарри шершавый на ощупь орех и положил в карман с твердым желанием выбросить его, как только они уйдут.
– Ты всегда успеешь его выбросить, – словно прочитал мысли Магога.
– Но не делай этого, пока не узнаешь планы магистров и не решишь, можно ли им полностью доверять.
– А мы присмотрим за твоей мамой здесь, в призрачном мире, чтобы на нее не напали.
– Всякие Псы.
Гога и Магога исчезли в тумане, а Марк продолжил движение к маяку, которого достиг почти мгновенно, сделав всего несколько шагов. На широком каменном крыльце уже сидели магистры и Белла с Сергеем, который явно чувствовал себя здесь хуже всех.
– Не будем затягивать, – произнес Генри, увидев юношу и открывая небольшое собрание. – Боб давно хотел закрыть этот мир. Но уничтожить его напрямую не может из-за Небесной Оферты, по которой никакой бог не может уничтожить свой мир, если тот еще не отработал ресурс. По этой же Оферте бог автоматически стабилизирует мир, самим фактом своего существования в качестве бога.
– Но и Небесная Оферта, я бы сказал, не идеальна, – продолжил Петр, – и Боб активно ищет слабости в ней, чтобы освободиться от мира и стать свободным магистром, как мы с Генри. На моей памяти он пробовал уничтожить его и злом, и добром, а теперь хочет уничтожить, перестав быть богом на какое-то время.
– Мы противостоим Бобу в его желании уничтожить этот мир. Последнее время мы боролись с добром, а теперь ищем то земное существо, в которое превратился Боб, чтобы обречь мир на самоуничтожение, – заметно было, что все это Генри рассказывает в основном Марку.
Юношу настораживали слова магистров, когда речь шла о борьбе с добром. Но во всем, что происходило с ним в последние часы и даже в этом тумане, было что-то еле уловимо знакомое. Так какой-нибудь запах может связать нас с очень ранним, еще не осознаваемым, детством. Марк уже связал себя с этой странной компанией и стал считать себя ее частью на каком-то очень глубоком уровне. Хотя разум его еще не в состоянии был во всем разобраться. Да и у кого смог бы?
– С помощью Геры мы узнали, что это существо – белая мышь, – продолжал Генри, – и Гера помогла нам найти тебя, Марк. Ты тоже сон третьего или выше уровня, как и Белла. На Сергея нам указали знаки. Вместе с двумя полубогами Бешеным Гарри и Лаурой мы составим Братство Белой Мыши и спасем этот мир, который не по праву принадлежал Бобу и над которым он не в праве чинить расправу.
– И где эта мышь? – спросила Белла, взглянув сначала на Марка, а затем на магистров.
– Став обычной мышью, Боб очень затруднил поиски, – медленно произнес Генри, глядя на Беллу.
– Может быть, в Золотом Городе? – предположила девушка.
– Ты так думаешь?
– Ну, там купол большой…
Магистры переглянулись друг с другом.
– Решено, – поднялся Генри, – вы встретитесь с Бешеным Гарри и Лаурой и отправитесь в Золотой Город, а мы с Петром попробуем еще раз получить помощь от Совета.
Магистры снова закружились, поднимая вихри материи. Белла, Марк и Сергей исчезли с крыльца, словно растворились в тумане.
Магистры закружились еще сильнее, а затем, присев, как кузнечики, прыгнули и исчезли в тумане над маяком.
Приземлились они у обрыва около амфитеатра, в котором проходил прошлый совет. Там, сидя на камне, их уже поджидал Председатель.
– Я знал, что вы захотите поговорить со мной, – произнес он.
– Как нам извлечь Боба обратно? – сразу перешел к делу Генри.
– Зачем вам? – спросил Председатель, скорее, чтобы получить время на ответ и лучше понять ситуацию.
– Мне нужен этот мир, – ответил магистр.
– Это честно.
– И там прошла моя молодость, столько воспоминаний, – добавил Петр.
– Это мило. Что ж, самый простой способ – прибить ту мышку.
– Не подходит. Уже не подходит, – досадно бросил Генри. – Слишком долгая процедура оформления осознания. Пока она будет проходить – мир останется без осознаний вообще.
– Ваша правда. Но и ускорить процедуру никак не получится, – развел руками Председатель. – Она прописана в Небесной Оферте.
– Знаем, поэтому и обратились за помощью.
– Жаль, что Совет не проголосовал "за", одного голоса не хватило, – наивно посетовал Председатель. Он наблюдал за реакцией магистров, прекрасно зная, что Петр голосовал против нарушения Небесной Оферты.
– Да, но что можно сделать сейчас?
– Насколько это для вас важно? Ведь таких миров – пруд пруди.
– Сейчас – самое важное. В некотором роде я в ответе за этот мир, – ответил Генри.
– Я могу поговорить с Фреди Лу… Но он не согласится помочь.
– А он бы мог, – вдруг сказал Петр.
– Как? – повернулся к магистру Генри, подчеркивая уважение к его мнению.
– Два сна третьего уровня смогут извлечь осознание из любого живого тела, не убивая его, если Фреди хотя бы на минуту ослабит мир.
– Но если он его ослабит, осознания начнут покидать тела еще быстрее, – задумчиво произнес Генри.
– Тут – кто быстрее, – подтвердил Петр.
– Фреди сможет это сделать? – теперь уже Генри повернулся к Председателю.
– Наверное, но только если я пообещаю ему уйму энергии, которую он у меня все время просит. Но откуда у меня лишняя энергия? Ее даже на ремонт амфитеатра не хватает.
– А сколько ему нужно?
– Или по половине энергии от десяти обычных магистров, или полностью энергия двух, таких как вы.
Магистры опять переглянулись. Генри был настроен решительно, а Петр еще чувствовал себя виноватым за голосование на совете, поэтому готов был следовать за Генри, хотя в другой раз был бы гораздо осторожнее, раздавая энергию. В дальнейшем они, может быть, пожалеют о совершенном, но сейчас перед ними маячила цель, ради которой они готовы пожертвовать всем. Настораживало только то, что первое время они, лишенные энергии, будут бессильны.
– Вы же быстро восстановитесь, – добавил Председатель, видя их колебание.
– Мы согласны, – произнес наконец Генри.
.
Глава 6
.
Марк, Белла и Сергей силами магистров оказались у терминала футобана, ведущего к Золотому Городу. Они недолго осматривались и приходили в себя. Улыбаясь и жестикулируя, к ним подошли мужчина в большой шляпе и девочка лет семи с мороженым.
Незнакомец представился Марку как Бешеный Гарри. А девочку звали Лаурой. Сергей, который еще был слаб, после посещения призрачного мира старался показать, что он на короткой ноге с ними и похлопал Гарри по плечу. Белла искренне обрадовалась встрече и улыбалась открытой детской улыбкой.
Если смотреть на футобан, то кажется, что начинаешь кружиться. Это от того, что чем дальше от терминала, тем выше скорость полос, его составляющих. Если пройти на 300 метров вглубь, попадаешь на полосу, которая мчится со скоростью поезда.
Бешеный Гарри уверенно повел группу по футобану сквозь движущиеся аллеи небольших деревьев со скамейками. Изредка сквозь крону деревьев прорывались, взлетая, розовые пузыри. И сами деревья, как показалось Марку, провожали воспарявшие осознания с некоторым злорадством. Вдалеке мелькнули майки с надписями "Гога" и "Магога".
Они встретили женщину-врача, которую Марк видел у упавшего тела в городе и про которую Белла сказала, что она жена Мэра. Женщина шла под руку с политиком, который проиграл выборы и который, оказавшись двойником Мэра действующего, навещал их в тюрьме. Политик был спокоен и ироничен, а жена Мэра немного возбуждена и все время смотрела по сторонам. Заметив членов Братства Белой Мыши и, видимо, узнав в них жителей города, она спешно увела своего спутника в сторону.
Они также обогнали мужчину и женщину, которые, как в игре пинг-понг, обменивались одинаковыми фразами:
– Тебе не жмут ботинки?
– Я потерплю.
– Тебе не жмут ботинки?
– Я потерплю.
Группа подошла к последней, самой быстрой полосе. Она состояла из нескончаемого ряда строений различного назначения. На многих из них сидели птицы, которые приспособились превращать перелеты в переезды. Гарри занял столик в кафе, потому что Лаура захотела есть. Сергей заказал хот-дог с горчицей, а Гарри спросил, есть ли у них дичь, но когда узнал, что нет, – отказался, как и Белла с Марком.