----------
…Странный звук пришел ночью с реки. Словно гигантская длань шлепнула по воде, такое было впечатление.
Лагерь проснулся неохотно. Выполз из палаток, перебрасываясь сонными фразами. Кидаться к берегу и смотреть, что там да как, - ни у кого не возникло желания, тем более, звук больше не повторялся. Да и начальник экспедиции не торопился поднять тревогу. И вообще, мало ли какие звуки способна рождать матушка-природа, к тому же ночью? К тому же - в этом нечистом месте… Полчаса минуло, прежде чем самые любопытные не выдержали и пошли на разведку.
Маленькая пристань была в крови. Буквально залита была кровью. Как будто ведро алой краски пролили… впрочем, краску здесь и вправду пролили. Несколько емкостей: синюю, белую, золотую. Краски смешались с кровью, создав на пристани редкое по отвратности полотно. Этакий радикальный экспрессионизм.
И никого. Ни живых, ни мертвых.
Одна из лодок отсутствовала, вторая была подтоплена едва ли не по самую банку.
А еще - метрах в пяти от пристани - лежал на песке миниатюрный пистолет…
Поискали Сашу Калика, бригадира "южных", который имел обыкновение, отколовшись от коллектива, вечерять в этих местах. Не нашли - ни в его собственной палатке, ни в палатке поварихи. Пропал человек, сгинул.
Остались лишь уникальные копии песчаных домов, построенные чудаком неподалеку от экспериментального участка.
Что за жуть здесь стряслась?
- Беда, беда! Ох, Сашка… что матери сказать? - искренне сокрушался, почти плакал начальник экспедиции профессор Лямзин - тот самый профессор, которого злоязыкие коллеги прозвали когда-то Хануриком.
- Чертовщина… - бормотал он же, когда его никто не слышал. - Ничего не понимаю…
Когда его никто не видел, он напряженно переругивался с кем-то по мобильнику.
ОМУТ
На самом деле изначальное прозвище Лямзина было не Ханурик, а Хонорик . Огромная разница. Хонорик - это такой зверек, помесь хорька и норки. Прожорливый и наглый. От норки унаследовал прочную шкуру, от хорька - специальные железы… вот за прожорливость, здоровую наглость и утонченную вонючесть профессор и удостоился такой клички.
Его, кстати, уважали. Было за что. В одном кармане - известнейшая мастерская с фантастическим финансированием и множеством дорогостоящих заказов. В другом кармане - добрая сотня печатных трудов. Под задницей - высокое кресло… Подавляющая часть его работ напрямую или косвенно была связана с потешным городом: собственно, именно он стоял у истоков изучения чудесной находки, за что был отмечен правительственной наградой. Его книга "Маленький город или большое искусство?" (переведенная на многие языки) не только ценилась специалистами, но и пользовалась спросом у широкого круга читателей. И вообще, если речь заходила об этом памятнике, - непременно всплывали его книги и статьи; и наоборот, если упоминали имя профессора Лямзина, - неизбежно вспоминался город из песка. Они стали неотделимы - шедевр древнего мастера и заботливое внимание мастера современного…
Жаль, так и не смог Хонорик помочь своему строптивому ученику.
И ведь предлагал он Саше всевозможные зацепки! (Еще до того, как появились совершенно феерические перспективы, связанные с копированием объекта.) Ну, например, определить, одной ли руке принадлежат изваяние атлета и город на берегу. Пусть это долгий и сложный анализ, зато будущее у такой работы гарантировано… Или расшифровать надпись на скале, что высилась неподалеку от объекта, - вдруг это поможет установить имя гениального творца?
Наконец, давно пора было разобраться с настоящей загадкой. На вершине скалы нашли единичное строение, выполненное в том же стиле, что и маленькие домики на берегу. Это была то ли башенка, то ли колоколенка, прочно скрепленная с плоским куском гранита в форме правильного параллелепипеда. Похоже на могильную плиту, на которой вместо креста отчего-то поставили столь странное украшение… Была ли башня-колокольня частью города, вырванной из общего ансамбля? Если так, то где она в городе размещалась? И сам ли мастер поднял на скалу свое творение? Непонятно, как вообще можно было затащить наверх этакую штуку, не повредив ее. Возможно, ее делали прямо здесь? И вообще, какой во всем этом смысл?
Вопросы, вопросы…
Ладно, не желаешь вести исследовательскую работу, говорил Саше профессор, художествуй на здоровье! Но займись чем-то дельным вместо бестолковых деревяшек! Пожалуйста, вот бесплатная идея: человек в рванье и лаптях возводит здание из песка, а рядом стоят счастливые дети, показывая пальцами. Сделай такую скульптурную группу - и это купят. Да еще как купят! Пора бы понять, что без серьезных работ - не вступить в Гильдию…
Профессор Лямзин отлично знал процесс превращения обычного работяги в истинного мастера.
Иногда ему хотелось растерзать этого дурня!
Было дело, они с Сашей сидели на бережку. И Учитель сорвался:
- Не нравятся мои предложения? У меня есть еще парочка! З А мки из воздуха не пробовал строить?.. или нет, напиши что-нибудь нетленное вилами по воде! Вот дело, достойное твоей единственной извилины!
Последняя из прозвучавших идей заставила реставратора прервать полет инструмента.
- Рисовать на поверхности воды? - спросил Саша, задумчиво глядя на реку. - А что… потом пускать картины по течению… интересно.
После такого - разве можно рассчитывать хоть на какое-то понимание с его стороны?! На здравый смысл?!
Нет.
Короче, с этим засранцем, который исчез непонятно куда, не было и не могло быть никаких гарантий. О чем Хонорик неоднократно докладывал, кому следовало.
----------
…Милицию вызвонили той же ночью, однако прибыли законники лишь к полудню. Куда раньше приехала секьюрити на джипах. Среди суровых людей в черном был замечен зам по безопасности председателя холдинга, - наперсник князя, выражаясь языком славных предков.
Следственные действия длились весь день. Хоть какие-то результаты появились лишь к вечеру.
В конце концов нашлись и трупы…
ВНИЗ ПО ТЕЧЕНИЮ
- Что?! Что такое?! - вскрикнул бандит, которому поручили раздолбать самую дальнюю из копий. - Эй, не валяй дурака!
К его возгласам присоединился второй:
- Тьфу… Убью, сука! Да хватит, я сказал!
- Вовыч, что там? - тревожно позвал главарь.
И тут же получил ответ. Сырое яйцо, пущенное кем-то из темноты, попало ему в грудь. Он удивиться не успел, как получил вторым яйцом - уже в лицо. Следующее попало в шею. Липкая дрянь растеклась по подбородку, по куртке, затекла за ворот.
- Убью! - бесновался Вовыч. - Только покажись, сука!
Его товарищ, присев на корточки, молча прятался за домиком.
Яйца летели со стороны экспериментального участка - специальной площадки, где двое реставраторов-химиков пытались, вслед за Сашей, раскусить загадку строительного раствора. Ночью площадка, естественно, пустовала. Но сейчас, похоже, некий шутник решил потратить оставшиеся яйца отнюдь не по назначению.
Шутник?
Снаряды были выпущены с нешуточной силой и точностью, они летели со скоростью мяча в большом теннисе. Мячи подают при помощи ракетки - а здесь как?
- Вовыч, Пендаль, заходите слева! - крикнул главный. - Я - отсюда!
Разрушение глиняно-песчаных хор О м было временно отложено. Валявшийся в обмороке Саша тем более никого уже не интересовал. Бойцы, утираясь на ходу, короткими перебежками двинулись вглубь берега: с ломами наперевес, с жаждою мести в горячих сердцах. Их злости хватило бы разнести весь лагерь, весь объект, - всё вокруг, - если бы не…
Маневр кончился, не начавшись.
Первыми опять были атакованы Пендаль с Вовычем. Кто-то швырнул им в лица изрядные горсти песка - одному, второму. На пару секунд они ослепли. Встали, заработали ломами, отмахиваясь непонятно от кого. Темный силуэт метнулся между ними - и стальные дубинки были в секунду отобраны.
- …Пушка! - стонал один из бандитов. - Не дали пушку взять, козззлы…
Главарь ошеломленно наблюдал, как нечто не вполне материальное (тень, вставшая с песка? сгустившийся воздух?) погнало его товарищей к пристани. А ведь они не мальчики были, Пендаль с Вовычем! Обученные, опытные головорезы, - однако ж… бестолочи! Ломы ходили по их спинам, плечам и ребрам с кажущейся легкостью, как тростинки; но каждый такой удар мог бы искалечить… и калечил, наверное. У одного повисла передняя конечность, второй, скособочившись, держался за бок. Хорошо хоть не по головам бьет и не по хребту, мельком подумал главарь… Он кинулся навстречу, выхватывая зачем-то нож. Огнестрельное оружие они и вправду не взяли - думали, на прогулку идут.
Вблизи выяснилось, что сгусток ночного воздуха имеет форму человека. Прозрачный, ненастоящий, текучий. Без лица. Стеклянный голем. А может, энергетический инопланетянин. Короче, виртуальный какодемон из дурной компьютерной игры… Тварь потеряла интерес к скулящим от боли идиотам - потому что новый противник стоял на пути.
Не стоял, нет, - танцевал. Влево, вправо, по дуге, неожиданно меняя направление движения. Мягким кошачьим шагом. Оружие наготове. Скольких тварей, именующих себя людьми, он кончил этим ножом, - только небесная бухгалтерия знает!
Герой…
- Скажи чего-нибудь, стекляшка - подал голос главарь. - Калика убогого защищаешь? Или просто развлекаешься? Так нам по фиг. Твой Калик никому не нужен. Ну что, расходимся по домам?
Тварь молчала.
- Это ж… это… призрак… - заикаясь, вымучил Пендаль. - Тот самый… гадом буду… помнишь, рассказывали? Не зли его, командор…
- А дерется, как профи. Он точно призрак?
Главарь медленно присел, поднял с песка щепочку - и… внезапно кинул ее в стоящее перед ним существо.
Кто-то из бойцов охнул от ужаса.
Однако ничего страшного не случилось. Щепочка отскочила - не прошла насквозь, как можно было ожидать. Но тогда… если враг вовсе не бестелесен, а вполне даже материален… и если шагнуть к нему чуть ближе…
На долю секунды у призрака появилось подобие лица: мелькнула улыбка, вспыхнули и погасли глаза.
- Мир, дружба? - спросил главарь.
Он нанес удар стремительно и неотразимо. Так ему показалось. Ибо все, что материально, можно разрезать, прострелить или взорвать. Важно лишь, кто успеет раньше.
То, что случилось, никто из зрителей не увидел. Разве что покадровый просмотр помог бы рассмотреть детали… но ведь это было не кино. Увидели результат: в животе командора торчит нож. А рукоятку ножа сжимает кисть его же руки.
Оторванная вместе с ножом.
Пальцы, сведенные судорогой, держали рукоять крепко, потому кисть и не падала.
Главарь маленькой банды, возомнивший себя героем, потрясенно смотрел то на свою изувеченную руку, то на отделенную от нее часть… Осел на колени. Задрал левой рукой одну из штанин и отодрал прикрученный к лодыжке ПСМ. Все-таки было при нем настоящее оружие, не мог он иначе. Держал "на крайняк". "Генеральский пистолет", маленький, но злой, стреляющий почти бесшумно… Герой зубами передернул затвор и прохрипел:
- Я тебя урою, тварь…
И опять что-то случилось. Мелькнуло и пропало. "Командор" отчаянно завопил - захлебнулся собственным воплем и умолк, повалившись на бок…
----------
…Стояла дивная, роскошная тишина. Воздух был свеж и спокоен.
Избитые бойцы приходили в себя.
Пистолет лежал рядом с командором: выпал из лишенных жизни пальцев. Оно и немудрено, ведь кусок его левой руки валялся здесь же. Кисть вместе с предплечьем - отдельно от всего остального. Таким образом, мерзавцу оборвали еще и вторую руку, на этот раз в локтевом суставе.
Выдернули, как у куклы. Легко.
- Призрак… исчез… - всхлипнул Пендаль.
- Делаем ноги! - скомандовал Вовыч. - На катер!
- Командора берем? Не жилец он…
Двое с сомнением посмотрели на третьего. Тот зашевелился.
- Козлы… - прошептал главарь. - Нож в брюхе не трогайте… Убери граблю! - закричал он на Пендаля и закашлялся. - Пусть будет в ране… И жгуты наложите, чего ждете? Смерти моей ждете?
Какими силами он держался - только ему известно. Мужественный человек.
В качестве жгута использовали резинку из штанов, снятых с раненого и с Пендаля. До штанов ли, когда на кону стоит жизнь? Яркие семейные трусы (в цветочек и в горошек) оживили скучный серый пляж.
Когда раненого поднимали, он вдруг заволновался:
- И руку, руку мою подберите…
- Зачем, командор?
- Подбери, я сказал!!!
Он был на грани истерики. А может, за этой гранью. Остаток одной его конечности так и висел на рукоятке ножа; второй фрагмент Вовыч послушно поднял и сунул в карман своей куртки. Суставом вниз. Из кармана торчала белая пятерня.
Пистолет оставили - попросту забыли.
А потом двое тащили третьего, держа его под мышки. Тот был уже без сознания. Сверкали голые ляжки, ноги волочились по земле. Кровь, несмотря на жгуты, сочилась из поврежденных сосудов, как из прохудившегося бурдюка с вином. Укороченные руки были украшены кровавой бахромой, свисавшей из ран.
На пристани командора уронили. И вообще, упали все трое. Лежали пару секунд, портя воздух матерщиной и стонами. Командор ненадолго вышел из шока:
- Козлы… Руку не потеряйте… может, пришьют… я слышал, пришивают… если вовремя…
Наконец бандиты залезли на катер и втащили своего вождя. Завели двигатель. В спешке отчалили.
Пусть их был недолог и печален.
Именно в тот момент, когда темная посудина (сигнальные огни выключены) огибала скалу, сверху на нее обрушилась каменная глыба. Это оказался кусок статуи, веками валявшийся на вершине; а именно - отколовшаяся голова Покорителя Красоты. Случайность? Нет, невозможно поверить в подобные совпадения… С другой стороны, кому под силу столкнуть этакую махину? И не просто столкнуть, а швырнуть, да еще прицельно!
Любовь позволяет творить настоящие чудеса, говорил когда-то ученик феи. А ненависть?
Смачный всплеск потряс реку. Вот это был плюх! Это был супер-плюх! Зеркало реки рассыпалось тысячами сверкающих осколков… Снаряд попал в надстройку, пробил насквозь каюту и дюралевый корпус. Судно треснуло и сложилось, как книжка: нос и корма встали вертикально, выставив напоказ грязное днище.
Некто, очень похожий на человека, стоял на краю скалы, отряхивая рубаху…
Катер затонул в несколько секунд.
Никто не выплыл.
СТАРОЕ РУСЛО
Мастер подплыл к скале на лодке: по-другому сюда было не добраться.
Вокруг - пусто. Неподвижная, словно застывшая вода. Сосны на далеких берегах. И суровый каменный богатырь, надзирающий за окрестностями.
Сколько же лет прошло, подумал мастер. Трудно подсчитать…
Жизнь не сложилась. Нигде не осел, ничего боле не создал: мотался по миру, меняя талант на хлеб, целиком занятый телесными заботами. Хорошие ремесленники везде нужны, а вот мастера… Он запрокинул голову, пытаясь поймать взгляд гранитных глаз.
Лишь Ты у меня остался. Никого, кроме Тебя.
Он полез наверх, подгоняемый нетерпением. Старику такие забавы не под силу, однако сегодня был не тот день, когда можно сомневаться и жалеть себя. Сегодня - день прощания… А ведь я и вправду старик, думал он. Куда все утекло? Как же быстро твое течение, река… Ненавижу воду… Он полз, терзаемый одышкой, потому что назад пути не было.
Княжьи люди рыскали в округе. Пока они догадаются искать преступника здесь, он успеет.
Князю нужна была виноватая голова. Оно и понятно: погиб наследник. Роскошное крыльцо, пристроенное мастером ко княжеским палатам, всем было хорошо: удобные ступени с широкой проступью, просторная площадка, восьмигранный шатер… вот шатер-то и подкачал. Один из каменных столбов, поддерживающих конструкцию, дал трещину (то ли из-за резного орнамента, то ли из-за нарушения вертикали), в один момент разрушился, - и вместе с ним рухнул свод. Троих убило, двоих искалечило. Кто виноват? Тот, кто руководил работами…
Он добрался до вершины без приключений, тем же путем, что и сотни раз до этого. Вылез на площадку, дополз до статуи и рухнул под гранитными ногами. Долго лежал, обессиленный. Наконец встал, обнял свое детище за колено и посмотрел вниз.
Где восторженные лица, разглядывающие созданное им чудо? Сотни восторженных лиц - где?! Толпы, стекающиеся к подножью скалы, - из деревень и городов, из ближних и дальних земель… юнцы, показывающие пальцами, мудрые старцы, преклоняющие колени… Где?!
Никого и ничего. Только темные воды и безлюдные берега. Река обманула его, река уничтожила его мечту… Мастер засмеялся. Потом заплакал, прижавшись щекою к каменной ноге. Потом он долго кашлял…
И вдруг почувствовал, что камень в его руках дрожит. Мало сказать, дрожит, - трясется, все сильнее и сильнее!
Землетрясение?
Он отбежал в центр площадки. Нет, скала была неподвижна; не ощущалось никаких подземных движений. Не издавала твердь и утробных звуков, сводящих с ума все живое.
Тряслась только статуя.
Мертвый исполин оживал - раскачивался, постепенно разворачиваясь лицом к своему создателю… или его раскачивали? Кто? Воздух словно сгустился вокруг памятника, играющее на солнце марево укрыло обнаженное туловище. Скрежетали о гранит великанские ступни. Тень, отбрасываемая статуей, пропадала и снова появлялась. Толчки становились мощнее и чаще… Упадет ведь, сейчас упадет…
- Прекрати! - взвизгнул мастер, невесть к кому обращаясь.
И тут Покоритель Красоты повалился.
Грохот и пыль на мгновение завладели миром…
Низвергнутый герой почти уцелел, разве что голова откололась. Голова у таких, и правда, слабое место. Однако отшибленный кусок камня не откатился в сторону, как можно было ожидать, - невидимая сила подхватила его и с размаху обрушила на руки богатыря, сжимавшие хищный цветок. Одна конечность разломилась в локте, вторую развалило полностью - от плеча, вместе с частью стебля.
Старик страшно закричал, хватаясь за грудь. Сказать ничего не смог. Вспышка боли была ослепительна, но коротка; словно кол воткнули ему в солнечное сплетение, и это было последнее, что он почувствовал.
Он упал сам, без чьей-либо помощи.
И вновь на скале не осталось никого живого…