- А что вам не нравится? - обратился к нему старичок в черном костюме с орденами. - По-вашему, все, кто приходит сюда, должны сидеть с постными лицами?
- Больной человек не стал бы так себя вести. А если он здоров и чувствует себя сносно, надо сидеть дома и заниматься делами. Вот я действительно неважно себя чувствую и вынужден ждать, пока врач занимается всякими чепуховыми проблемами!
- Позвольте, - а как вы можете судить, у кого какие проблемы? - вмешался мужчина с массивным животом. - Вы врач?
- Если бы я был врачом, ни за что бы сюда не пришел.
- Ну что вы пристали к человеку? - произнесла пожилая женщина в белой блузке. - Если вы спешите, мы можем вас пропустить. Проходите, пожалуйста. У нас никаких срочных дел нет, и мы вполне можем еще подождать. Верно я говорю? - обратилась она к своим спутникам.
- А вот одолжений мне не надо, - парировал Дмитрий Петрович. - Подождал час, подожду и еще. Все равно уже все сикось-накось пошло.
- Ну, дело ваше, - сказал пожилой мужчина с бабочкой на шее.
- И незачем быть таким грубым. Если у вас что-то болит - это не повод портить жизнь всем остальным, - добавил старичок в черном пиджаке.
Дмитрий Петрович ничего не ответил - лишь поморщился и с досады махнул рукой. В самом деле, чего это он вдруг начал спорить с этими людьми? Дались они ему! К сожалению, бездельников вокруг - пруд пруди. Не всем же быть таким, как он сам, с расписанным по минутам графику и кучей неотложных дел…
Но совсем успокоиться пенсионер так и не смог. Он регулярно поглядывал на часы и думал над тем, чем бы занимался в данный момент, не угоди он в это мрачное заведение. Он был уверен, что школьники, возвращаясь домой и не увидев в окне его лица, будут волноваться, не приключилась ли с ним какая-то беда. Практически не сомневался в том, что соседская кошка будет мерзнуть у двери подъезда, потому что обычно именно Дмитрий Петрович впускал ее в дом, выходя за свежей корреспонденцией к почтовому ящику. И наконец, он боялся, что местные хулиганы, которых старик, как всякий наблюдательный пенсионер, знал в лицо, в его отсутствие могут разбить стекло в его квартире или снова намусорить у подъезда. Разве кто обратит внимание на все эти вещи? Все же такие деловые стали! Вокруг себя уже оглянуться некогда! Поглощенный невеселыми размышлениями, старик и сам не заметил, как пришла его очередь. Над кабинетом терапевта зажглась лампочка, и пенсионер едва ли не пулей влетел в раскрытую дверь.
- Итак, слушаю вас, - обратилась к нему женщина лет тридцати. Ее холодные глаза сразу не понравились Дмитрию Петровичу, но коль уж пришел и выстоял такую очередь, не возвращаться же назад из-за такой ерунды.
- У меня время от времени болит голова, иногда появляется шум в ушах, - ответил он. - Я долго не могу заснуть, приходится принимать снотворное. Еще устаю, пожалуй, чаще обычного.
- Давайте-ка измерим давление, - сказала врач и попросила Дмитрия Петровича закатать рукав на левой руке.
- Мда…, - загадочно произнесла врач.
- Что такое?
- Очень мне не нравится ваше давление, похоже на гипертонию.
Проведя еще несколько необходимых процедур и убедившись в правильности диагноза, терапевт велела старику соблюдать строгую диету, не поднимать тяжестей и избегать волнений. А в том случае, если через три недели улучшений не будет, ему надлежало явиться в поликлинику еще раз.
- Скажите, а эта самая гипертония опасна для жизни? - поинтересовался пенсионер.
- Если вовремя ее заметить и соблюдать рекомендации врача, то нет. В противном случае, последствия могут быть весьма печальные.
- Что ж, большое спасибо.
- Не за что. Идите домой и лечитесь. И пригласите, пожалуйста, следующего пациента.
Глава 3
Вернувшись в квартиру, Дмитрий Петрович собрался поужинать, но его намерения нарушил неожиданный телефонный звонок. Очень странно. Телефон Дмитрия Петровича обычно молчал целыми неделями, а порой и месяцами. Звонить пенсионеру было некому - друзья давно забыли о его существовании, а единственный сын просто не имел такой привычки. Недоумевая, кто бы это мог быть, Дмитрий Петрович снял трубку и услышал приятный женский голос.
- Добрый вечер, - произнесла девушка.
- Здравствуйте!
- Вас беспокоят с радио "Золотая волна". Вы когда-нибудь слушали нас?
- Нет. Я вообще радио почти не слушаю. Разве что "Маяк".
- Ничего страшного. Нам интересно узнать мнение людей о современной российской музыке. Мы проводим опрос и хотим предложить вам принять в нем участие.
- Но я совсем не разбираюсь в современной музыке.
- Это тоже не имеет значения. Мы просто поставим мелодию, а вы выставите оценку по десятибалльной шкале. Единица - если вам совсем не понравилось, а десять, если песня произвела на вас впечатление. И нужен будет краткий комментарий к вашей оценке. Договорились?
- Ну хорошо. Если это нужно, я не против.
- Отлично. Тогда представьтесь и скажите, сколько вам лет.
- Дмитрий Петрович, пенсионер. Мне 67 лет.
- Большое спасибо. Всего будет пять мелодий. Вы готовы?
- Да.
- Тогда слушайте:
"Скажи-ка брат, что в этой жизни хочешь ты?
Что нам Нью-Йорк? Он далеко от Воркуты.
В Майами дождь, ну а у нас еще зима.
Давай-ка брат! За Русь по полной, и до дна.
Воркутинский снег…"
- Десять, - произнес Дмитрий Петрович.
- А почему?
- Патриотичная песня. А то все в Америку лыжи навострили, а этому воркутинский снег милее. Молодец! Такие песни надо нашей молодежи слушать давать.
- Спасибо. Приготовьтесь услышать еще одну мелодию.
"Знаешь, ты болтаешь во сне
Еле внятно, непонятно.
Мыслей хоровод в голове.
Куда-то едешь, потом обратно".
- А это двойка.
- Почему?
- Да потому что не следит она за своим молодым человеком. Видите, что поет. Парень-то, видать, перебрал крепко, уехал не пойми куда, а потом еще и во сне бредил. Ей бы возле кровати своего суженого сидеть, а она на эстраду вылезла! Эгоистка! А если у него сердечко слабенькое? С ним шутки плохи. Я вот у врача сегодня был, и мне столько всего про это рассказали. Могу поделиться, если нужно.
- Нет, это лишнее. Давайте послушаем третью мелодию.
"А снег идет, а снег идет. По щекам мне бьет, бьет. Болею очень - температура. Стою и жду тебя, как дура"
- Девушка, что вы мне каких-то больных подсовываете? Ну что вы хотите, чтоб я сказал? С температурой дома сидеть положено, а не на снег выходить. Действительно, дура-дурой. А оценка - пять.
- А за что ж тогда пятерка, если вам не понравилось?
- А это за самокритичность.
- Спасибо. Следующая мелодия.
"А молодежь все водку пьет, не знает фитнеса.
Все потому, что перспективы нет и бизнеса.
Черный бумер, черный бумер. Стоп сигнальные огни.
Черный бумер, черный бумер. Если сможешь - догони".
- Хм… Ну это твердая десятка. Парень дело говорит. Вон, посмотрите, что в деревнях творится. Все спились и на завалинках лежат. А почему? Да потому, что работы нет. Но я не совсем понимаю, что такое черный бумер и причем он здесь? Может, модель трактора или комбайна? Тогда еще понятно. Парень колхоз хочет развивать. Бумерами этими всех обеспечить. Да еще и соревнование устроить предлагает. Поет ведь "если сможешь - догони". Как раньше было. Кто больше урожая собрал - тому премию давали. В общем, молодец. За родную землю радеет!
- Благодарю. И последняя мелодия
"Время смотрит спокойно, с призрением.
Вы меня уже верно не вспомните.
Опоздавшее ходит прозрение.
По моей гладко выбритой комнате".
- Ловко же вы меня разыграли!
- В смысле?
- Ну как же! Вторую-то мелодию помните? Там еще девушка пела про своего парня, который напился и бредил во сне. Так это ж он ей отвечает. И ежу понятно! Прозрел мужик! Понял, наконец, что с такой девушкой каши не сваришь. Плохо только, что пьет он, судя по всему, слишком часто. Вон, комната у него почти пустая. Пропил все с горя. Жалко парня - с такой девкой совсем пропадет. Поставлю-ка я ему шестерку, чтоб так не убивался. Но вы ему передайте обязательно, чтобы он бегал по утрам, отжимался, говорят, это помогает. А бабу он себе новую найдет. Порядочную!
- Спасибо. Вы нам очень помогли.
- Да не за что, девушка. Только вот лучше "Подмосковных вечеров" ничего еще не придумано. Так что почаще эту мелодию ставьте. Глядишь, и слушать вас начну. Ну а песни про снег воркутинский и комбайны тоже хорошие, советую оставить их в вашем репертуаре.
- Постараемся последовать вашим рекомендациям. Всего доброго.
- До свидания!
Польщенный тем, что его мнением поинтересовались аж на самом радио, Дмитрий Петрович отправился спать в отличном расположении духа и на удивление быстро заснул. Даже не потребовалось использовать снотворное, которое в последнее время стало ему таким же верным спутником, как и анальгин.
Глава 4
Часы сменялись днями, дни - неделями. Дмитрий Петрович жил по своему обычному графику, разве что телевизор стал смотреть гораздо реже, чтобы избежать волнений. Он тщательно соблюдал диету, успешно борясь с искушением скушать что-нибудь из запрещенных продуктов, не употреблял алкоголь. Три недели, отпущенные ему врачом, пролетели незаметно, а вот улучшений в своем состоянии пенсионер так и не обнаружил. Головные боли преследовали его с той же периодичностью, что и раньше, да и засыпал он почти всегда с большим трудом. Возвращаться в поликлинику и снова толкаться в очереди Дмитрию Петровичу совсем не улыбалось, однако иного выхода он не видел. Пенсионер привык любое дело доводить до логического конца, а уж если оно касалось его собственного здоровья, тем более нужно было решить его безо всяких промедлений.
Зайдя в поликлинику и избавившись от верхней одежды, он поднялся на третий этаж и снова увидел огромную очередь. Если бы пенсионер смотрел фильм "День сурка", он непременно бы решил, что оказался в шкуре главного героя, для которого каждый новый день начинался ровно так же, как и предыдущий. И правда, это же здание, собака, раздевалка и толпа народа, требующая внимания докторов. Так же, как и три недели назад. Даже люди, казалось, пришли сюда абсолютно те же. Во всяком случае, та странная четверка стариков, состоявшая из "бабочки", "чернопиджачника", "пузатого" и "кучерявой", как метко окрестил их Дмитрий Петрович, стояла у окна, словно и не покидала стен этого заведения.
Заняв очередь, пенсионер присел на свободное место, услужливо уступленное каким-то молодым человеком, и стал ждать. Но сохранить спокойствие было нелегко. Дмитрий Петрович не умел ждать, абсолютно этого не терпел и выходил из себя от одной лишь мысли о бездарно потраченном времени. Как и три недели назад, он без конца оглядывался на окружающих людей и не понимал, что все они здесь делают. Почему не сидят дома, не смотрят телевизор, не читают газеты? С внуками не нянчатся в конце концов…Если ты обсуждаешь соседа по даче и хихикаешь, закрывая рот ладошкой, как две бабульки, примостившиеся по соседству, или как вон тот старичок лет семидесяти, споришь с другим пациентом о причинах неудач хоккейной сборной, что вам делать в поликлинике?
А тут еще эта самая четверка прошествовала рядом с ним, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Если бы взглядом можно было убить, несчастные старички сгорели бы в мгновение ока, и даже пепла бы от них не осталось. В этот момент "чернопиджачник", как назло, посмотрел в сторону Дмитрию Петровича и, увидев его горящие глаза, произнес:
- О, а вот и наш ворчун пожаловал!
- А вы, такое ощущение, и не уходили отсюда, - парировал он
- Вы совершенно правы, - ответила "кучерявая", - мы практически не покидаем стен этого заведения.
- Что-то непохоже, что вы настолько больны.
- А нам просто здесь нравится.
- Не сомневаюсь, - съехидничал Дмитрий Петрович. Бездельников в нашей стране много развелось.
- Боюсь, вам этого не понять. Поэтому мы оставляем вас наедине с вашей злобой. А если захотите поговорить - всегда милости просим.
- Ну уж нет. Я в поликлинику хожу не разговоры разговаривать, а лечиться.
- Ну-ну, - сказал "пузатый" остальным. - Пойдемте. Не будем ему мешать.
Когда Дмитрий Петрович уже порядком очумел от безделья и по нескольку раз перечитал все плакаты о вреде курения, абортов и алкоголя, висевшие в поликлинике, очередь наконец-то дошла до него.
- Здравствуйте, - поприветствовал он врача, войдя в кабинет.
- Добрый день.
- Я приходил к вам три недели назад с жалобами на головную боль. Вы сказали, что это гипертония и велели соблюдать диету. Я в точности выполнил все ваши рекомендации, но это не очень мне помогло.
- Да… случай серьезный, - сказала терапевт, еще раз измерив давление пациента. - Могу посоветовать вам таблетки. Но все это не слишком надежные средства. Чтобы гарантированно избавиться от болезни раз и навсегда, вам нужно особое лечение.
- И что же именно?
- Есть совершенно новая разработка российских ученых, применяемая только в одной клинике Москвы. Эта клиника как раз специализируется на лечении гипертонии, у них большой опыт в этом деле. Пожалуй, вам стоит туда обратиться. Лучше них вам никто не поможет. Только когда придете, скажите, что вы от меня. У нас с этой лечебницей давние отношения, и все предыдущие пациенты были очень довольны, воспользовавшись ее услугами.
- И сколько же стоит это удовольствие?
- Стандартное исследование - 4900 рублей. Расширенное - около 8000 рублей. Но лучше всего использовать комплексное обследование, которое обойдется вам в 15 тысяч рублей.
- Ничего ж себе цены! Ну спасибо, помогли! Где ж я на стрости лет такие деньжищи возьму?
- Дмитрий Петрович, вы же понимаете, что дешевыми средствами болезнь не вылечить - только время зря потеряете. А с гипертонией шутки плохи. Чем выше артериальное давление, тем с большей нагрузкой работает сердце. Конечно, я могу выписать вам таблетки и непременно сделаю это. Но реально помочь вам смогут только в этой клинике.
- Не надо мне никаких ваших таблеток, - разозлился Дмитрий Петрович, вскакивая с кресла. - Совсем стыд потеряли! Это ж надо, пятнадцать тысяч. Пусть олигархи проклятые вам такие деньги носят! Работаешь ради них всю жизнь, гробишь последнее здоровье, а они… Тьфу на вас! Просто нет слов!
Дмитрий Петрович вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью, не обращая ни малейшего внимания на врачиху, которая пыталась сунуть ему в руки выписанный рецепт. Обхватив голову руками, он присел в кресло недалеко от кабинета, чтобы немного остыть. Выходить на улицу в таком возбужденном состоянии Дмитрий Петрович не хотел. Он сидел так минут пять или десять и даже не заметил, как "чернопиджачник" отделился от странной четверки и направился к нему.
- Ты чего такой смурной сидишь? - спросил "чернопиджачник", присаживаясь рядом.
- А тебе что, больше всех надо? Своих дел нет? - огрызнулся Дмитрий Петрович.
- Да как тебе сказать… Может, и нет. Просто я вижу, что у тебя что-то стряслось. Вот и подошел. Мы здесь все друг другу помогаем. И тебе поможем, если что.
- Никак мне не поможешь.
- Ну ты все же скажи, что стряслось. Тебя кстати как зовут?
- Дмитрий Петрович.
- Дима, значит. А меня Андрей. У нас здесь не принято друг друга по отчеству величать. Все свои.
- "У нас" - это у кого?
- Ну, у нас здесь своя компания. Вон тот толстячок, - сказал он, указывая на "пузатого" - Илья, а вон тот, - он перевел взгляд на "бабочку" - Сергей. А разбавляет наше мужское трио Софьюшка. Конечно, мы почти всех здесь знаем, но общаемся в основном друг с другом. В общем-то здесь у каждого свои группки по интересам.
- А я думал, в поликлинику ходят лечиться…
- Так мы и лечимся… От одиночества. Думаешь, от хорошей жизни сюда ходим? Вот Софьюшка, к примеру, живет вместе с внучкой и ее мужем, которые с нетерпением ждут того дня, когда "любимая" бабушка отправиться в могилу и освободит жилплощадь. Чего ей с ними делать? О чем разговаривать? Они ведь даже желаний своих не скрывают и не раз ей их высказывали. А Софья - баба мировая. В жизни своей никого не обидела. А уж пирожки печет - пальчики оближешь. Но не сложилась у нее судьба, что ж теперь… А Сергей раньше алкоголиком был. Пил по-черному. Как жена умерла, так и запил. Еле вытащили его из этого болота. А сейчас посмотри, какой бодренький. Потому что знает, что не одинок, что мы вместе. А Илья. Думаешь, у него легкая жизнь? Ничуть не бывало. Это сейчас он хохочет и по пузу своему хлопает, а ведь два инфаркта пережил, когда узнал, что любимый сынок проиграл в карты его квартиру. А затем бандюганов привел, чтобы отца из дома выжить. А у меня по сравнению с другими все не так тяжко. С женой уже давно в разводе, детей так и не нажил, а уж внуков и подавно. Вот и херел в своей халупке, пока Ильюшку с Сергеем не встретил. А затем и Софьюшка к нам присоединилась. Здесь мы все вместе. Друзья. Помогаем друг другу, чем можем, и других по мере сил поддерживаем. Ведь никому другому дела до нас нет - ни государству, ни родственникам…
- Я тоже один живу. Сын - в Европу с женой укатил, моя супруга померла, а друзей жизнь куда-то разбросала. Но не могу сказать, что страдаю от одиночества. Я все время чем-то занят.
- Чем, например?
- Читаю газеты, смотрю телевизор, любуюсь из окна на прохожих …
- А люди? С людьми-то ты общаешься?
- Нет. Почти нет. Разве по случайности, как с тобой сейчас.
- Это, брат, совсем не дело. Человек без общения не может. Я вот тоже раньше примерно так жил. А еще, бывало (сейчас и вспомнить стыдно), на лавочке сидел возле дома и ворчал на всех подряд. То ругался, что машину не так припарковали, то на молодежь шумную покрикивал. Но знаешь, как сюда попал, и с людьми этими меня жизнь свела, понял, что занимался никому не нужной ерундой. Не было у меня нормального человеческого общения. Вот и рявкал на всех от злости, сам того не сознавая. Вот как ты примерно.
- А ты меня по себе не равняй, - возмутился Дмитрий Петрович. - Я делами важными занимаюсь. Меня в подъезде каждый знает и уважает.
- Про уважение спорить не буду. Жизнь мы с тобой большую прожили, и опыт за плечами у нас имеется. Как такое не уважать? А вот про важные дела - заинтересовал. Позволь полюбопытствовать, что же ты такое делаешь?
- Участковому помогаю журналистов нерадивых отлавливать, которые сюжетики свои чернухой и пошлятиной сдабривают да на телевидение пускают.