- устал я уже - всё ставки, ставки, туда толкнешь, сюда толкнешь, а потом один арест, другой, третий. мне нужно что–нибудь надежное, надежное, надежное, надежное, надежное…
еше:
- ладно, повеселились - и будет…
еше:
- у меня нет специальности, у всех должна быть специальность, у меня нет специальности. что же я буду делать?
еше:
- я по всему миру помотался - в армии - уж я‑то знаю.
еше:
- если бы пришлось всё заново начинать, я б стал дантистом или парикмахером.
еще:
- все мои романы, рассказы и стихи возвращаются. Блядь, я даже в Нью - Йорк поехать не могу, с издателями поручкаться! Таланта у меня больше, чем у всех остальных вместе взятых, но нужно что–то внутри иметь! Я за любую работу возьмусь, но я лучше любой работы, за которую возьмусь, потому что я гений.
еше один:
- видите, какой я хорошенький? посмотрите на мой нос? посмотрите на мои уши? посмотрите на мои волосы? на мою кожу? как я играю! видите, какой я хорошенький? видите, какой я хорошенький? почему же я никому не нравлюсь? потому что я такой хорошенький, они ревнуют, ревнуют, ревнуют…
телефон зазвонил снова.
- АГЕНТСТВО УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЙ ПОМОЩИ. Бэгли на проводе. вам - что? вам нужен глубоководный водолаз? ёб твою ма! что? о, простите. конечно–конечно, у нас десятки безработных глубоководных водолазов. его зарплата за первые 2 недели поступает к нам. 500 в неделю, опасно, знаете ли, очень опасно - ракушки там, крабы, всякое такое… морская капуста, русалки на скалах. осьминоги. кессонная болезнь. гайморит. ёбть, да. плата за первые 2 недели - наша. если вы увольняете его через первые 2 недели, мы платим вам 200 долларов. почему? почему? если б малиновка снесла золотое яичко прямо в кресло у вас в гостиной, вы бы стали спрашивать, ПОЧЕМУ? стали б? мы пришлем вам глубоководного водолаза через 45 минут! адрес? чудно, чудно, ах, да, прекрасно, это возле здания Ричфилда. да, я знаю. 45 минут, спасибо. до свиданья.
Бэгли повесил трубку. он уже устал, а день только начинался.
- Дэн?
- что, мать твою?
- приташи мне типа глубоководного водолаза кого–нибудь, такого толстоватого в талии. голубые глаза, средне волос на груди, ранняя плешь, слегка стоик, сутуловат, плохое зрение и неопознанное начало рака горла. это будет глубоководный водолаз. кто–нибудь знает, что такое глубоководный водолаз? тащи такого сюда, ебена мать.
- ладно, засранец.
Бэгли зевнул. Дэнфорт отстегнул одного. вытащил вперед, поставил перед столом. на табличке стояло: "Барни Андерсон".
- здорово, Барни, - сказал Бэг.
- где это я? - спросил Барни.
- в АГЕНТСТВЕ УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЙ ПОМОЩИ.
- блин, ну и склизкие же вы уёбки, доложу я вам - или я ни хера вообще в жизни не шарю!
- какого хуя, Дэн?!
- я его 4 раза прогонял.
- я же сказал тебе затянуть гайки!
- а я тебе сказал, что у некоторых кишок больше, чем у остальных!
- это все сказки, придурок чертов!
- кто придурок чертов?
- вы оба - чертовы придурки, - отозвался Барни Андерсон.
- я хочу, чтобы ты протащил его задницу через выжималку еще три раза, - сказал Бэгли.
- ладно, ладно, только сначала давай между собой разберемся.
- хорошо, например… спроси–ка этого парня Барни, кто у него герои.
- Барни, хто у тебя херои?
- н-ну, щас - Кливер(2), Диллинджер(3), Че, Малькольм Икс, Ганди, Джерси Джо Уолкотт(4), Бабуля Баркер, Кастро, Ван - Гог, Вийон, Хемингуэй.
- видишь, он ай–дентифипирует себя с НЕУДАЧНИКАМИ, и от этого ему кайфово. он готовится проиграть, а мы ему поможем. его прикололи по этому дерьму душевному, а мы через это их за жопы–то и держим. души - нет. это все наёбка. и героев никаких нет. и это - сплошная наёбка. да и победителей не бывает - одна наёбка и лошажье говно. нет ни святых, ни гениев - наёбка и детские сказки, только для того, чтобы игра не заканчивалась. каждый в ней просто пытается удержаться, чтобы повезло - если может. а все остальное - говно на палке.
- ладно, ладно, я уже врубился в твоих неудачников! но как насчет Кастро? он довольно упитанным выглядел, когда я его последнее фото видал.
- он держится, потому что США и Россия решили оставить его посередке. но предположим, они на самом деле карты на стол выложат? к кому ему тогда приткнуться? мужик, да у него фишек не хватит, чтобы в ветхий египетский бордель прорваться.
- идиты вы на хуй, парни! мне нравятся те, кто мне нравится! - сказал Барни Андерсон.
- Барни, когда человек достаточно состарился, достаточно завяз в мышеловке, достаточно оголодал, достаточно утомился - он хуй сосать будет, сиську лизать, говно жрать, лишь бы в живых остаться; либо так, либо в петлю. человеческой расе просто чего–то не хватает, мужик. гнилая это толпа.
поэтому, мы все изменим, мужик. вот в чем весь номер. если мы уж до луны добрались, то из ночной вазы говно точно вычистим. мы просто не на том сосредотачивались.
ты болен, парниша. и в талии жирноват. и лысеешь. Дэн, приведи его в форму.
Дэнфорт забрал Барни Андерсона и прозвонил, и прокрутил и с воплями продавил его через выжималку три раза, а затем притащил обратно.
- Барни? - спросил Бэгли.
- да, сэр!
- кто твои герои?
- Джордж Вашингтон, Боб Хоуп(5), Мэй Уэст(6), Ричард Никсон, кости Кларка Гэйбла и все эти славные люди, которых я видел в Диснейленде. Джо Луис, Дайна Шор(7), Фрэнк Синатра, Малыш Рут(8), Зеленые Береты, черт возьми, да вся Армия и Военно - Морской Флот Соединенных Штатов, а особенно - Корпус Морской Пехоты, и даже Министерство Финансов, ЦРУ, ФБР, "Юнайтед Фрут", дорожная Патрульно - Постовая Служба, весь чертов Департамент Полиции Лос - Анжелеса и менты Окружного Участка впридачу. причем, я не имею в виду "менты", я хотел сказать "полицейские". а еще Марлен Дитрих с таким разрезом сбоку платья, ей уже, наверное, под 70? - когда она танцевала в Лас - Вегасе, член у меня так вырос, что за чудесная женщина. хорошая американская жизнь и хорошие американские деньги могут навечно сохранить нас молодыми, разве нет?
- Дэн?
- чего, Бэг?
- этот в самом деле уже готов! чувств у меня не так много осталось, но даже меня от него уже тошнит. пускай подписывает свой контрактик, и отправляй его на хер. им он по душе придется. господи, и чего только человек не сделает, чтоб только в живых остаться? иногда я свою работу даже ненавижу. это ведь плохо, разве нет, Лэн?
- ну дак, Бэг. а как только я отправлю этого олуха восвояси, у меня для тебя есть одна маленькая штучка - чуток старого доброго тоника.
- ах, чудно, чудно… и что это такое?
- четверть оборотика через выжималку.
- ЧЕГО?
- о, прекрасно лечит тоску или несвоевременные мысли. ну, типа такого.
- а подействует?
- лучше аспирина.
- ладно, убери этого болвана.
Барни Андерсона отправили вниз по лестнице. Бэгли встал и подошел к ближайшей выжималке.
- эти старушенции - Уэст и Дитрих, по–прежнему засвечивают сиськи и ноги, черт, да в этом никакого смысла нет, они это делали, когда мне было 6 лет. отчего у них так получается?
- ни от чего. подтяжки, корсеты, пудра, прожектора, фальшивые накладки, набивки, подкладки, солома, навоз в общем. от них твоя бабушка будет выглядеть на 16 лет.
- моя бабушка умерла.
- и все равно у них это получится.
- да, да, ты, наверное, прав. - Бэгли пошел к выжималке. - только четверть оборота. тебе можно доверять?
- ты ведь мой партнер, правда, Бэг?
- конечно, Дэн.
- мы сколько с тобой вместе дела ведем?
- 25 лет.
- поэтому - ладно, когда я говорю ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА, я и имею в виду ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА.
- чего делать надо?
- просунь руки между валиков, это как в стиральной машинке.
- вон туда?
- ага. поехали! ухупии!
- эй, мужик, не забудь - четверть оборота.
- конечно, Бэг, ты что - не доверяешь мне?
- теперь придется.
- знаешь, а я ведь твою жену втихаря ёб.
- ах ты гнида! да я тебя убью!
Дэнфорт оставил машину крутиться, сел за стол Бэгли, закурил, помычал себе под нос песенку: "о, счастливый я, жизнь роскошная моя, и карманы рвутся от мечтаний… хоть пуст мой кошелек, но я - почти что бог, и карманы рвутся от мечтаний…"
потом встал и подошел к машине с Бэгли.
- ты же сказал четверть оборота, - произнес Бэгли. - а уже полтора.
- ты что, мне не доверяешь?
- почему–то больше, чем обычно.
- и все равно я твою жену втихаря ёб.
- да это, я думаю, ничего. устал я сам ее ебать. любой мужик собственную жену ебать устанет.
- но я хочу, чтобы ты сам захотел, чтобы я твою жену ебал.
- да мне все равно, но прямо не знаю, хочется мне в самом деле этого или нет.
- вернусь минут через 5.
Дэнфорт снова отошел, уселся в хозяйское кресло на колесиках, забросил ноги на стол и стал ждать. ему нравилось петь. вот он и пел песенки: "для меня ничего - это много, я - богач, наслаждаюсь ничем, у меня есть звезды и солнце, и моря под покровом ночей…"
Дэнфорт выкурил две сигареты и вновь подошел к машине.
- Бэг, я твою жену втихаря ёб.
- ох, как хорошо–то! давай еще! и знаешь что?
- что?
- мне на это как бы самому посмотреть хочется.
- конечно, что за вопрос.
Дэнфорт подошел к телефону, набрал номер.
- Минни? ага, Дэн. я щас приду тебе всуну. Бэг? о, и он тоже придет, позыбать хочет, не-а, мы не пьяные. я тут просто решил прикрыть на сёдня лавочку. мы уже все сделали. с этой заморочкой между Израилем и арабами, да еще африканские войны - нечего дергаться. Биафра - прекрасно звучит. ладно, в общем мы идем. я тебе хочу в сраку запердячить. у тебя такая жопа, господи. я, может, даже Бэгу запердячу. у него жопа поболе твоей, наверное. держись, солнышко, мы уже выходим!
Дэн повесил трубку. зазвонил другой телефон. он ответил:
- пошел ты в жопу, уёбок поганый, у тебя даже сиськи воняют, как мокрые собачьи какашки на западном ветру.
он бросил трубку и осклабился. подошел и вытащил Бэгли из машины. они заперли дверь конторы и вместе спустились по лестнице. когда они вышли наружу, солнце висело еше высоко и смотрелось прекрасно. тоненькие юбки теток просвечивали. чуть ли не до костей. смерть и тление виднелись повсюду. это Лос - Анжелес, возле 7‑й и Бродвея, где одни трупаки опускают других и даже сами не знают, зачем. нервная игра - вроде через скакалку прыгаешь, или лягушек препарируешь, или ссышь в почтовый яшик, или своему песику дрочишь.
- для меня ничего - это много, - пели они, - я - богач, наслаждаюсь ничем…
рука об руку дошли они до подземного гаража, нашли бэгов кэдди 69‑го года, залезли, зажгли по долларовой сигаре, Дэн сел за руль, вывел ее оттуда, чуть не сшиб какого–то бомжа, хилявшего с Площади Першинга, свернул на запад к свободной трассе, к самой свободе, ко Вьетнаму, к армии, к ебле, огромным полянам, сплошь поросшим травой и уставленным голыми статуями, к французскому вину, к Беверли - Хиллз…
Бэгли перегнулся и пробежался пальцами по ширинке Дэнфорта.
надеюсь, он хоть женушке–то своей оставит, подумал тот.
стояло теплое лос–анжелесское утро, а может и день. он кинул взгляд на часы в приборной доске - показывали 11.37 утра - и тут же кончил. Кэдди он гнал на 80-ти. асфальт скользил под колесами, словно могилки покойников. он включил было встроенный в доску телевизор, потом протянул руку к телефону, потом вспомнил, что забыл застегнуться.
- Минни, я люблю тебя.
- я тебе тоже люблю, Дэн, - ответила та. - а этот жлоб с тобой?
- тут, рядышком, только полный рот себе отсосал.
- ох, Лэн, не сливай понапрасну!
он расхохотался и положил трубку. чуть не сбили какого–то черномазого на пикапе. не черного, а именно черномазого, во какого. лучше города, чем этот, на свете нет, если всё срастается, а когда не срастается, только один город хуже - Большое Я(9). Дэнфорт поддал до 85. патрульный на обочине ухмыльнулся ему с мотоцикла. может, Бобу сегодня позвонит чуть попозже. с Боба всегда уписяться можно. 12 сценаристов вечно ему пишут анекдоты поприкольнее. а сам Боб - естественный, как навозная куча. просто чудненько.
он выкинул долларовую сигару в окно, поджег другую, пришпорил Кэдди до 90, прямо к солнцу, как стрела, дела идут отлично, жизнь тоже, - а шины кружились над мертвыми, умиравшими и еще не умершими.
ЗЬЯЯЯЯААААААУУУМ!
3 ТЕТКИ
мы жили прямо через дорогу от парка Мак - Артура, Линда и я, и как–то ночью, выпиваючи, увидели, как за окном пролетел человек. странное зрелище, как в анекдоте, но когда тело ударилось о тротуар, на анекдот это мало походило.
- господи боже мой, - сказал я Линде, - да он лопнул, как перезрелый помидор! мы сделаны из одних кишок, говна и какой–то слизи! иди сюда! иди сюда! погляди только на него!
Линда подошла к окну, затем сбегала в ванную и проблевалась. потом вышла. я обернулся и посмотрел на нее.
- да ей же богу, крошка, он просто похож на опрокинувшуюся лохань с гнилым мясом и спагегги, одетую в драный костюм и рубашку!
Линда вбежала обратно и рыгнула опять.
я сидел и пил вино. вскоре раздалась сирена. на самом деле, надо было вызывать санэнидемстаниию. да и хуй с ним, у нас всех свои проблемы. я никогда не знал, где взять денег на квартиру, а чтобы идти искать работу, мы слишком болели от кира. всякий раз, когда мы начинали волноваться, оставалось единственное - ебаться. от этого мы ненадолго все забывали. ебались мы много, и, к счастью для меня, с Линдой барахтаться было хорошо. вся эта ночлежка кишела такими же, как мы: люди киряли, еблись и не знали, что дальше. то и дело кто–нибудь прыгал из окна. но деньги к нам, казалось, всегда откуда–то приплывали - как раз когда мы уже готовы были лопать собственное дерьмо: однажды 300 долларов от покойного дядюшки, в другой раз - запоздалый возврат налогов. в третий раз я ехал в автобусе и на сиденье передо мной лежали 50-центовые монеты. что это означало или кто это сделал, я не имел ни малейшего понятия - до сих пор не имею. я пересел поближе и стал набивать карманы полудолларами. когда карманы наполнились, я дернул за шнурок и слез на следующей остановке. никто мне ничего не сказал, не попытался остановить. я имею в виду, что когда ты пьян, то не повезти не может, даже если ты неудачник - все равно повезет.
часть каждого дня мы, бывало, проводили в парке - на уток смотрели. вы мне должны поверить: когда здоровье подорвано непрерывным пьянством и нехваткой приличной пищи, когда устал от траха как попытки забыть обо всем, с уточками ничего не сравнится. то есть, нужно из своей конуры куда–то вылезти, потому что темно–синяя тоска навалится - и ты уже следующим из окна вылетаешь, сделать это гораздо легче, чем думаешь. поэтому мы с Линдой садились на лавочку и смотрели на уток. уткам все было по барабану - за квартиру платить не надо, одежда не нужна, еды навалом, плавай себе, жри да крякай. вот они и жрут все время, тырят друг у друга и клюют. время от времени кто–нибудь из ночлежки ловил ночью одну из этих тварей, убивал ее, приносил в комнату, общипывал и готовил. мы тоже об этом думали, но никогда не решались. кроме этого, поймать их было трудно: подберешься поближе, а он - ФФЫРК!!! фонтан брызг, и пизденыш упорхнул! в основном питались мы блинчиками из муки на воде или же таскали кукурузу из чьих–нибудь огородов - один парень вообще кукурузный сад у себя развел, - но не думаю, что он хотя бы один початок сам сожрал. потом тырить еше можно было с открытых рынков - то есть, перед одной бакалейной лавкой стоял овощной ларек, - а это означало случайный помидор–два или огурчик, но мы были мелкими воришками, беспонтовыми и полагались в основном на удачу. сигареты были проще всего - выходишь прогуляться вечерком - кто–нибудь обязательно оставит окно машины опушенным, а на приборной доске - пачка или полпачки. разумеется, вино и квартплата были реальными проблемами, и мы еблись и волновались по их поводу.
и, как всегда бывает с предельным отчаянием, наши черные дни наступили. не осталось ни вина, ни удачи, ничего. никаких кредитов больше ни у хозяйки, ни в винной лавке. я решил поставить будильник на 5:30 утра и сходить на Фермерский Рабочий Рынок, но даже часы как надо не работали. они когда–то сломались, и я их вскрыл, чтобы починить. там лопнула пружина, а заставить ее работать снова можно было только одним способом - отломать у нее кусочек и подцепить снова, все снова закрыть и завести. если вы хотите узнать, что с будильником делает укороченная пружина - да и с другими часами, наверное, тоже, - я вам расскажу. чем короче пружина, тем быстрее крутятся минутная и часовая стрелки. сбрендили часы, в общем, и когда мы уставали ебаться, чтобы перестать беспокоиться, то, бывало, наблюдали за этими часами и пытались определить, сколько времени на самом деле. видно было, как минутная стрелка скачет - как мы над нею смеялись.
потом однажды - и нам потребовалась нелеля, чтобы это вычислить - мы обнаружили, что часы спешат на тридцать часов за каждые двенадцатъ действительного времени. к тому же их приходилось заводить раз в 7 или 8 часов, или они останавливались. иногда мы просыпались, смотрели на часы и не могли врубиться, сколько же сейчас времени.
- ну черт возьми, крошка, - говорил я, - неужели ты не можешь эту дрянь вычислить? часы идут в 2 с половиной раза быстрее положенного, это же так просто.
- ага, а сколько времени было, когда мы последний раз их ставили? - спрашивала она.
- будь я проклят, если знаю, крошка, я пьяный был.
- ты бы лучше их завел, а то остановятся.
- ладно.
я их заводил, и мы ебались.
поэтому в то утро, когда я решил сходить на Фермерский Рабочий Рынок, часы работать не хотели. мы где–то нарыли бутылку вина и медленно ее выпили. я смотрел на эти часы, не зная, что они хотят сказать, и, боясь пропустить ранний подъем, просто лежал в постели и не спал всю ночь. потом встал, оделся и пошел на ту улицу в Сан - Педро. казалось, там все просто стоят и ждут. в витринах лежало довольно много помидоров, и я умыкнул два или 3 и съел. висела большая черная доска: В БЕЙКЕРСФИЛД НУЖНЫ СБОРЩИКИ ХЛОПКА. ПИТАНИЕ И ЖИЛЬЕ. что это еше такое, к чертовой матери? хлопок в Бейкерсфилде, Калифорния? я‑то думал, что Эли Уитни(10) и хлопковый джин положили этому конец. потом подъехал большой грузовик, и обнаружилось, что нужны еше и сборщики помидоров. вот же срань, Линду надолго оставлять одну в этой постели мне не хотелось. она никогда не могла одна так долго залеживаться. однако я решил попробовать. все начали карабкаться в кузов. я подождал, пока все дамы не заберутся на борт, - а среди них были объемистые. все влезли, и тут начал карабкаться наверх я. здоровенный мексиканец, явно нарядчик, начал закрывать задний борт:
- простите, сеньор, мест нет! - они уехали без меня.