* * *
From: 111 222 [111122222@yandex.ru]
Sent: Monday, November 26, 2012 20:08 AM
To: Vitaly Sankin
Subject: информация
Здравствуйте!
Прослушайте, пожалуйста, аудиофайлы по этим ссылкам – они вас заинтересуют:
http://narod.ru/disk/54522269001.2ec940d1b5f903e8d3dd2fab61084b12/1.mp3.html
http://narod.ru/disk/54522269006.2ee940d1b6f903e8d3dd2fab61084b12/2.mp3.html
http://narod.ru/disk/54522269011.3ec940d1b9f903e8d3dd2fab61084b12/3.mp3.html
http://narod.ru/disk/54522269022.5ec940d1b1f903e8d3dd2fab61084b12/4.mp3.html
А вот список людей, которые входят в группировку "Вена-1975":
Станислав Кривозуб, ул. Металлургов, д. 67, кв. 125, тел. 263 42 24
Иван Николаенко, тел. 8 (982) 340 07 50
Ольга Никитина, тел. 8 (981) 628 12 85
Александр Сухов, телефона не знаю, парень Никитиной и близкий друг Николаенко.
* * *
Кабинет Воронько. У стола – он сам, Кабанов и Санькин.
…на записи – фигурируют четверо мужчин и одна девушка, – докладывает Санькин. – Если это не инсценировка, то, выходит, на группировку мы вышли. Они реально обсуждают покушение на тебя…
– Что значит – инсценировка? – перебивает Воронько. – Какой смысл это инсценировать? Объясни…
– Ну, всякое может быть… Ничего не надо исключать, когда информация из неизвестного нам источника…
– Ты говоришь хуйню. Если обсуждали покушение, какая может быть инсценировка? Откуда у них информация? Никто же не знал, в газетах ничего не было… Ладно, что там дальше?
– По людям, на которых она указала. Пока только самая предварительная информация. Двое – студенты университета, Иван Николаенко, девяносто второго года рождения, и Ольга Никитина, девяносто первого. С хозяином квартиры еще интереснее. Станислав Сергеевич Кривозуб, семьдесят первого года рождения. Владеет квартирой по договору купли-продажи от мая две тысячи одиннадцатого года. Он же там и прописан один. Не женат. Ни одного мобильного телефона на него не оформлено, ИНН нет, номера пенсионного страхования – тоже. То есть кадр явно подозрительный. На Никитину и Николаенко никакой информации в наших базах нет. Про одного из двух других мужчин знаем только имя – Александр Сухов. Про четвертого не известно ничего.
Воронько морщит лоб, смотрит на Кабанова, потом – на Санькина, спрашивает:
– Что насчет той девки, которая прислала информацию?
– Ничего, – отвечает Санькин. – Запрос провайдеру насчет IP отправим, но, с большой вероятностью, это бесплатный wi-fi в кафе. Зачем ей светиться? Хотя, с другой стороны, непонятно, какие у нее мотивации…
– Хуй на ее мотивации, – говорит Воронько. – Если это не фуфло… Ну, я еще сам послушаю запись. Само собой, не будем торопиться. Один неверный шаг – и мы обосрались. А обосраться нам сейчас нельзя. Ждите дальнейших распоряжений.
Кабанов и Санькин выходят.
Воронько сидит у компьютера. Проигрывается звуковой файл:
"– …атаковать Завьялова – этот говнюк Краснодонцева прикрывает.
– Нереально. Как ты атакуешь Завьялова – с его охраной? Можно, конечно, совершить попытку, но она будет и неэффектная, и неэффективная…
– Можно попробовать майора Воронько, начальника центра "Э". Я смогу найти…"
Стук в дверь. Воронько останавливает запись. Заходит старлей, кладет на стол несколько листков бумаги.
– Вот что по этим пробили, – говорит он.
Воронько кивает. Старлей выходит.
Майор просматривает бумаги, хмурится. Берет из пачки сигарету, щелкает зажигалкой, затягивается.
Глядя в бумаги, он покачивает головой, встает, подходит к окну. Под днищем полицейского уазика спит дворняга. Рядом полицейский сержант копается под капотом "пятерки".
Воронько неаккуратно складывает бумажки, засовывает в карман.
* * *
Редакция. В кабинете – Андрей и Витя.
– Смотри, какое западло. – Андрей отрывает глаза от монитора. – Дата релиза "Джанго освобожденный" в Америке – двадцать пятого декабря. А в России – только семнадцатого января…
– Меня это не слишком угнетает. Я не большой поклонник Тарантино. Он эксплуатирует насилие, зарабатывая на этом капитал. А ведь это – не игрушка. Какой-нибудь пацан посмотрит – и решит, что так и надо. Особенно в Америке, где каждый второй ходит с пистолетом…
– Ну, во-первых, никто пока не доказал связь между насилием на экране и насилием в жизни. Во-вторых, все почему-то заморачиваются на насилии у Тарантино, а в его фильмах много всего прочего, много всяких фишек…
– Мне его фишки неинтересны, я не фанат. Пусть фанаты во всем этом копаются. Ты, например, можешь копаться, если ты фанат.
– Да, я – фанат.
* * *
Иван кладет в чехол гитару, застегивает молнию. Бросает в рюкзак несколько тетрадок и книгу Славоя Жижека "О насилии". В ноутбуке играют "Последние танки в Париже":
Если это выборы
Я ебал систему
На хуй депутатов
Отличная темаКого ты хотел наебать?
Кого ты хотел наебать?
Кого ты хотел наебать?
Кого ты хотел наебать?
В комнату заглядывает сестра:
– Опять ты слушаешь маты?
Иван пожимает плечами, останавливает проигрыватель, закрывает ноутбук. Он берет гитару, рюкзак, выходит из комнаты. Сестра, улыбаясь, грозит ему пальцем.
* * *
Воронько сидит в машине. Она припаркована в индустриальной зоне. Воронько открывает пакет с сим-картой, берет телефон, снимает крышку, меняет сим-карту. Находит в памяти телефона номер, подносит телефон к уху.
– Алло! Я без предисловий. Твоя дочка – участница экстремистской группировки. Пусть срочно рвет когти из города. Это – все, что я могу сделать. Пара часов – максимум. После этого все закрутится, и будет поздно. Все. Давай.
Майор отключает звонок, достает из телефона сим-карту, разламывает, опускает стекло, выбрасывает ее за окно.
Он достает сигареты, закуривает, смотрит перед собой. Над заброшенным заводским цехом с выбитыми стеклами висит серое тусклое небо.
Воронько вставляет в телефон старую сим-карту, закрывает крышку, набирает номер.
– Алло! Ну что, все готово? Приступайте. Я буду минут через двадцать. Все, давай.
* * *
Трамвай катится вдоль длинного серого забора. Оля сидит на заднем сиденье, слушает в наушниках альбом Тома Морелло "World Wide Rebel Songs". Музыка обрывается, на экране телефона – звонок. Оля нажимает на кнопку ответа.
В трубке – Андрей:
– Тебе надо срочно уезжать. Срочно! Не задавай никаких вопросов, ничего не объясняй. Информация из надежного источника. Про тебя, вернее, про вас всех узнали. У тебя есть меньше двух часов. Ты все поняла?
– Да. Спасибо.
– У тебя деньги есть?
– Нет.
– Постараюсь собрать, сколько смогу, и привезу на вокзал.
– Хорошо, спасибо.
– Звони мне из таксофона, мобильный отключи.
– Понимаю. Пока.
– Пока.
Снова включается музыка. Забор закончился. Потянулись облезлые хрущевки и голые деревья. Трамвай замедляется, подъезжая к остановке. Оля вскакивает, выходит, на ходу набирает номер. Идут длинные гудки.
* * *
Квартира Стаса. Стас сидит у окна, курит. Во двор въезжают три полицейские машины, микроавтобус. Из них выскакивают менты-спецназовцы в камуфляжных куртках и черных масках.
Стас резко тушит сигарету о подоконник, выходит из кухни.
Стас сидит на табуретке в прихожей, перед входной дверью. В обеих руках – пистолеты. За дверью слышен стук шагов. В дверь звонят, потом начинают стучать.
Стас берет из пачки сигарету, щелкает зажигалкой, затягивается.
В дверь стучат чем-то твердым.
– Выламывай, на хуй, замок! – кричит кто-то за дверью.
Удары, скрип, треск дерева. Дверь дрожит, выгибается. Распахивается. Коробка замка отрывается, болтается на одном шурупе.
Три спецназовца в синем камуфляже и масках, мент-сержант без шапки, с ломом в руке. За ними – металлическая дверь напротив, край перил.
Стас стреляет. Еще раз. Еще раз. Еще раз. Мент падает на бетон. По лбу растекается кровь. Один спецназовец успевает отскочить. Два других тоже падают, один нажимает на курок.
Очередь сбивает Стаса с табуретки. Он падает на спину, выпускает из рук пистолеты.
Они глухо ударяются о линолеум.
В прихожую вбегают менты и спецназовцы. По линолеуму расплывается лужа крови. В ней лежит потухший бычок.
* * *
Оля отходит от киоска, держа в руке телефонную карту, подходит к таксофону. Она снимает трубку, набирает номер. Один гудок, второй, третий, четвертый.
– Алло, – говорит в трубке Саша.
– Никаких вопросов. Надо срочно бежать из города. Встречаемся на вокзале, у касс дальнего следования. Выбрось эту симку.
Оля вешает трубку на крюк, идет к остановке. Пенсионерка с сумкой на колесах копается в кошельке. Два тинейджера пьют пиво из бутылок. Из-за поворота выезжает трамвай.
* * *
Аудитория в университете. За столами – два десятка студентов, в том числе – Иван. У доски – молодая миниатюрная преподавательница.
Стук в дверь. Заходят три мента – капитан и два старлея.
– Николаенко Иван здесь? – спрашивает капитан.
Иван встает.
– Да, это я.
– Собирайся, с вещами, на выход.
– А в чем дело? – спрашивает преподавательница.
Менты молчат.
Иван берет рюкзак, гитарный чехол, идет по проходу. Студенты провожают его взглядами. Один старлей открывает дверь, выходит, за ним – Иван, два других мента.
В коридоре старлей срывает с плеча Ивана чехол, расстегивает. В нем – гитара. Два других мента надевают на Ивана наручники.
* * *
Тамбур. За окном – темнота и мелькающие огоньки. Оля и Саша курят.
– …независимо от того, откуда у них информация, – говорит Саша. – Надо понять, что конкретно они знают и про кого.
– Отец мне сказал: про всех вас знают, инфа из надежного источника. У меня нет причин ему не верить.
– Понимаешь, я с этим не спорю. Я просто пытаюсь понять, что случилось. Как менты могли узнать…
– Конспирацию я соблюдала…
– Я тоже. А насчет остальных…
– Сейчас можно подумать на любого…
– У Стаса были твои контакты?
– Ты что, думаешь, что…
– Нет. Просчитываю сценарии. Если, например, его взяли…
– Нет. У него не было моего "официального" номера, и он мне никогда не звонил.
– Получается, у него только мобильник для акций. Во всех мы симки поменяли после атаки на майора. Значит, там ничего уйти не могло. Ладно, в любом случае…
– Что сейчас?
– Ребята в Москве помогут нам сделать новые документы.
* * *
Кабинет генерала. За окнами темно. Генерал лежит на диване, смотрит в потолок. Рядом стоит Воронько, докладывает:
– …оказал сопротивление и был убит. В квартире обнаружен пистолет, из которого стреляли в меня, и еще оружие. Николаенко задержан, с ним ведутся следственные действия. Местонахождение Никитиной установить не удалось, она объявлена в федеральный розыск. В настоящее время ведется работа над установлением личностей остальных членов банды…
Генерал поднимает руку. Воронько останавливается.
– Хорошо, Игорь, очень хорошо. Значит, мы можем говорить, что банда ликвидирована?
– Ну да, можем…
Генерал кивает.
– Сейчас отдам распоряжение, чтобы выпустили пресс-релиз…
* * *
Кабинет. Два мента – лейтенант и старлей – бьют ногами Ивана. Он лежит на полу, прикованный наручниками к батарее. Второй рукой он пытается закрыть лицо.
– Ладно, перекур, – говорит старлей, подмигивает лейтенанту.
Лейтенант подходит к Ивану, хватает его свободную руку, достает наручники, приковывает и ее к батарее. Он берет со стола противогаз, натягивает Ивану на голову. Иван трясет головой, но это не помогает.
Старлей берет из пачки две сигареты, щелкает зажигалкой. Дает одну сигарету лейтенанту.
Лейтенант делает затяжку, вставляет сигарету в шланг противогаза. Иван снова начинает трясти головой. Менты хохочут. Лейтенант достает сигарету из шланга, делает затяжку, стаскивает противогаз с головы Ивана. Лицо его покраснело, глаза слезятся, он хватает ртом воздух. Менты улыбаются.
– Ну что, поговорим, брат? – спрашивает лейтенант.
– Какой он тебе, на хуй, брат? – Старлей хохочет. – Гнида сраная. Ну, что, скажешь нам что-нибудь интересное?
Иван качает головой.
* * *
Москва. Гостиничный номер. На полу – два чемодана, рюкзак и сумка. Кевин и Вика сидят на кровати. Работает телевизор.
– …де разгромлена банда, совершившая ряд нападений на сотрудников правоохранительных органов в течение последних двух месяцев. Лидером банды был человек с темным прошлым, в последнее время живший под именем Станислав Кривозуб.
На экране появляется паспортная фотография Стаса.
– Однако у правоохранительных органов имеются основания предполагать, что это не настоящая его фамилия и что этот человек имеет долгое криминальное прошлое. В его квартире обнаружены две единицы стрелкового оружия и боеприпасы. Еще один член банды, имя которого не раскрывается в интересах следствия, арестован, с ним ведутся следственные действия. Еще ряд лиц объявлены в федеральный розыск.
На экране появляется ведущая новостей.
– А сейчас возвращаемся к столичным новостям…
* * *
Полицейский "опель" припаркован в промзоне. За рулем – Воронько. К машине подходит Шама. Воронько опускает стекло. Шама подает ему прозрачный пакетик с травой. Воронько бросает его на сиденье рядом, резко поворачивает ключ, включает передачу.
Машина, взвизгнув, трогается. Шама отскакивает в сторону.
Воронько одной рукой ведет машину, второй берет начатую бутылку водки, подносит ко рту, делает глоток.
* * *
"Девятка" Сергея едет по городу. Звонит мобильник, Сергей берет его с сиденья, уменьшает громкость, отвечает.
– Сережа, это тетя Света, мама Вани… Его арестовали… – Она плачет. – Ты ничего про это не знаешь?
– Понятия не имею. А за что?
– Никто ничего не говорит… – Она продолжает плакать. – Даже и подумать ничего не могу… Он же… Он же ни в чем таком никогда…
– Успокойтесь. Это, скорей всего, по ошибке. Так бывает. Все разрешится, не волнуйтесь… Я перезвоню, сейчас занят…
Сергей отключает звонок, разгоняет машину. "Девятка" выезжает на мост. Сергей перестраивается в крайнюю правую полосу, опускает стекло, швыряет мобильник. Он перелетает перила моста.
* * *
"Опель" стоит на парковке у торгового центра. Воронько держит в пальцах косяк, затягивается, бросает его под ноги. Берет бутылку водки – она почти пустая. Допивает, бросает на сиденье.
Воронько выходит из машины, идет к входу в торговый центр. Двери раздвигаются. Он заходит внутрь.
Воронько, шатаясь, идет мимо витрин магазинов с манекенами и стикерами, объявляющими скидки.
Он подходит к фонтану, перелезает через бортик, входит в воду. На него смотрят проходящие мимо покупатели. Воронько улыбается.
Он достает пистолет. Люди, увидев это, бросаются бежать. Женщины вскрикивают.
Воронько стреляет в висящую под потолком рекламу магазина электроники. Еще раз, потом еще.
Люди продолжают разбегаться. Охранники стоят в стороне, переговариваются по рации.
Воронько берет пистолет в рот, садится в воду. Выстрел. Он падает на спину. Вода начинает окрашиваться в красный цвет.
* * *
Ночь. "Девятка" едет по трассе. Негромко играет музыка.
"Мент прав! Помни это"
Надпись на ручке его пистолета
Мент прав! Без палева
Смотрим в дуло его "Макарова"
"Мент прав! Помни это"
Надпись на ручке его пистолета
Глаза Сергея закрыты. Руки выпускают руль.
"Девятка" въезжает на мост, проезжает сто метров, пробивает ограждение, падает вниз.
* * *
Кабинет генерала. Заходит Катя с подносом, ставит на стол графин с водкой, рюмку и вазочку с черной икрой. Завьялов хлопает ее по заднице. Катя наигранно улыбается, выходит из кабинета.
Генерал берет графин, наливает водки. Звонит телефон. Он снимает трубку.
Голос Кати:
– Звонят из приемной губернатора. Иван Сергеевич будет говорить.
– Да, конечно.
После паузы – в трубке голос губернатора:
– Добрый день, Анатолий Петрович.
– Здравствуйте, Иван Сергеевич.
– Разговор у меня к тебе не самый приятный.
– Ну, это я, значится, могу предположить… Виноваты мы, да, признаю, что виноваты… Но тут много всяких обстоятельств…
– Речь не об обстоятельствах, Петрович. Тебе надо уйти.
– Что значит – уйти?
– То и значит. В отставку, по собственному желанию…
– Из-за какого-то отморозка?
– Ну, вот, Петрович, он у тебя уже отморозок – а еще недавно называл его самым перспективным сотрудником, надеждой всего ГУВД…
– Ну, ошибся я, с кем не бывает? Поверьте, Иван Сергеевич, у меня это тоже в голове не укладывается. Понимаю, случай, значится, исключительный… Но ведь без жертв, заметьте, по людям он не стрелял…
– Петрович, если бы он устроил стрельбу по людям, я бы так с тобой не разговаривал, я бы сразу подписал указ о твоем увольнении, ясно? А я с тобой по-хорошему, как с ветераном МВД. Я тебе открываю все карты: против тебя компромата накопилось достаточно, плюс ситуация с сектой месяц назад. Плюс, расследование экстремистской группировки. Один убит, двое в розыске, еще один не установлен. Только один задержан, но признательных показаний не дает… То есть информации о группировке нет никакой. Мы даже не знаем, сколько их точно было. Может, гораздо больше.
– А что, было бы лучше, если бы из этого говнюка выбили признательные показания?
– Я разве такое говорю? Побойся бога, Петрович. Если бы я про такое узнал… Но я скажу тебе одно: сейчас хороший повод уйти.
– Что, своего кого-то хотите поставить?
– А вот такой разговор уже неправильный. И я его продолжать не буду. Жду сегодня же рапорт об отставке. До свидания, Петрович.
– До свидания.
Завьялов резко кладет трубку, бубнит под нос:
– Ну, падла, говнюк…
Он берет рюмку, выпивает, сует пальцы в вазочку, слизывает с них икру.