При воспоминании о хоккее моя мысль резко меняет направление, и я начинаю грустить. Меня приучил к этому спорту мой милый. Сам он фанат и бывший хоккеист. Правда, он играл в хоккей на траве, и слава богу, а то была бы еще одна загадка моему мозгу. Хоккей в Испании!
Может, ему надо купить хоккейный клуб? Вон Абрамович купил футбольный и доволен. Правда, Артем пока еще совсем не Абрамович. Но можно же купить какой-нибудь маленький клуб, не очень известный. В крайнем случае, детский. Очень благородно - поддерживать подрастающее поколение. Опять же кадры олимпийские ковать. Круто я придумала!
Я тут же хватаю трубку и набираю Артема.
- Слушай, - кричу я радостно, - тебе надо купить хоккейный клуб!
- Что-о-о? - потрясенно произносит Артем сдавленным голосом.
- Клуб, хоккейный. Ты же любишь хоккей! Вот у тебя и хобби будет, а то ты, кроме своего бизнеса, ни о чем думать не можешь. Это очень ограничивает.
- О господи! - Артем вздыхает. - Откуда ты свалилась на мою голову?
- Из самолета, - напоминаю я вежливо. - А почему у тебя голос такой неловкий?
"Может, он с какой-нибудь девушкой встречается?" - тут же подсказывает мне мое богатое воображение. Например, они у него дома, и он пошел в кухню, за вином, а она сидит в комнате, и он разговаривает со мной тихонько, чтобы она не услышала.
- Голос неловкий, потому что совещание. И примерно десять человек сейчас сидят и ждут, когда я поговорю с тобой.
- Ой, извини, я забыла спросить, удобно ли тебе разговаривать.
- Ничего, я сам хорош - схватил трубку. Можно же было и не отвечать.
- Как это не отвечать? - спонтанно возмущаюсь я. - Мне не отвечать?
- Все, пока, я перезвоню позже, - прерывает дискуссию Артем, и дальше я долго и грустно слушаю короткие звонки и целую гудящую трубку, из которой только что доносился голос моего любимого.
Мог бы хоть сказать "целую", расстраиваюсь я. И даже не дождался, пока я попрощаюсь. Гад какой!
Зато он трубку схватил, увидев, что я звоню, хотя и на совещании. Это хорошо - значит, обрадовался и, вообще, ждал. Ура!
В общем, как ни крути - день хороший выдался. По всем параметрам. Хотя он только начался, я знаю, что сегодня ничто и никто его не испортит. Потому что это первый день новой Игры - это раз! День, когда Артем проговорился, что ждал моего звонка, - это два!
Одно меня беспокоит. Каждый раз, когда дело касается Артема, я перестаю быть взрослым и целеустремленным человеком и превращаюсь в жизнерадостную идиотку. Мне хочется, подобно какому-нибудь сеттеру, носиться вокруг него кругами. Мне кажется, это не идет на пользу нашим отношениям.
Он думает, что я слишком легко досягаема. Но я и есть досягаема! Ради него я готова почти на все. Не готова только бросить работу. Не могу я без нее. Привыкла.
Впрочем, мне никто и не предлагает.
Я вздыхаю и иду в ресторан. Не есть - работать.
Угораздило же меня открыть ресторан! Хорошее дело, в общем-то. Только вот больно уж хлопотное. Чтобы он хорошо работал, там надо жить. В ресторане. Я же живу в нем только в свободное от Игры, журналистики и написания книг время, поэтому прибыль существенно ниже, чем могла бы быть. Думаю, раза в полтора.
Первая неделя. Среда
Среда начинается с опоздания. У Веры в группе опоздала Анжела.
Ну вот, начинается. Всегда они опаздывают. И будут опаздывать всю Игру.
Как с этим бороться и надо ли - могло бы быть темой моей дипломной работы.
Казалось бы, чего проще, жалких три месяца звонить в одно и то же время с точностью до минуты. Однако на практике это оказывается просто камнем преткновения. Каждый день какая-нибудь ерунда. То проспал, то забыл, то звонил и не дозвонился, то землетрясение, пожар, наводнение, извержение вулкана, перелом пальца, которым нажимаются кнопки, и прочие катаклизмы.
Раньше мы жестоко боролись с этим, поскольку опоздание на звонок является нарушением структуры Игры и данного игроком слова быть всегда и везде вовремя.
А со словом шутки плохи: позволишь нарушать - все. Можно закрывать лавочку. Ничего выдающегося сделано не будет. Как и в любой другой структуре.
Были на моей памяти Игры, в которых участники сами придумывали себе наказание за опоздания на звонки. Один не позвонил вовремя, и вся команда собирается в 23.00 у памятника Пушкину. Там они вслух читают стихи и идут по домам. А на следующий день опять собираются, потому что опоздал кто-нибудь другой, потому что проспал, потому что поздно лег, потому что встречался в 23.00 у памятника Пушкину. В общем, не помогает. Зато через неделю таких сборов все валятся с ног и ничем другим заниматься не могут.
Потом до меня дошло постепенно, что бороться с опозданиями все равно что бороться с температурой у больного. Надо не температуру сбивать, а устранять причины ее появления.
Любое опоздание имеет глубинную причину и несет ценную информацию о ней. Скрытый месседж. Чаще всего неосознанный самим опоздавшим. Во многих случаях это заявление о безразличии к происходящему, отсутствие важности. Иногда это выражение протеста против чего-либо, сопротивление. Или презрение: "Кто ты такой, чтобы я ради тебя слово держал? Да плевал я на тебя!" Или желание привлечь всеобщее внимание к своей личности. Это уж сразу видно.
"Эй! - кричит человек своими действиями. - Я нарушил слово, со мной надо разговаривать об этом. Все сюда!"
Особенно это очевидно в Игре. Именно в этом и есть ее ценность. Поскольку у нас тут другой культурный дрейф, то рассказы о пробках и сломанных замках никто из вежливости слушать не станет. Все знают: если важно - успеешь. Что-то на самолет, улетающий в страну мечты, никто не опаздывает, несмотря на пробки.
Кстати, случается, что у человека и правда беда, а он не решается о ней начать говорить, просить о помощи. В этом случае опоздание - шанс сделать так, чтобы тебе начали задавать вопросы. А когда спрашивают - делиться уже легче. Это уже не похоже на нытье и жалобы. Ведь сами спросили.
А о том, что можно просто попросить о помощи, нисколько не теряя при этом достоинства, знают далеко не все. Гораздо проще манипулировать. Видите, я героически молчу и борюсь, но, если уж вы так настаиваете, я расскажу вам о своем несчастье! И попробуйте теперь не помочь. Героически же и умру.
Так же точно и с остальными глубинными причинами! Если опоздание вызвано сопротивлением, то можно выяснить, кому или чему игрок сопротивляется, и разобраться с причиной. Или с сопротивлением, так как причины часто бывают неустранимы.
Получается, что опоздания на капитанском звонке - полезная вещь - наконец осеняет меня!
Хотя лучше все-таки я поговорю с игроками, чтобы они озвучивали свои мысли и сомнения сразу. Не доводя до всяких там опозданий, сопротивлений и жертвенных умираний.
В конце концов, после долгих экспериментов и совещаний в офисе, мы остановились на том, что капитаны выясняют у нарушителя истинную причину опоздания, разбираются с ней, берут обещание на будущее и отпускают с богом. Выполнять цели.
Вирус "вопрос-ответ" запущен, и я тут же начала примерять эту теорию к себе.
До того как стать координатором, я опаздывала всегда и везде. А почему?
Да потому, что жила в своем внутреннем мире. А то, что в мире наружном, - меня не слишком интересовало и волновало. Видно, наружный мир меня сильно разочаровал.
В этом вопросе есть и хорошая сторона - мой веселый нрав. Мне незачем долго расстраиваться по всяким неважным наружным темам. Я прохожу их вскользь, особо не заморачиваясь.
Есть еще один взгляд. Наружный мир мне небезразличен, но настолько для меня болезнетворен, что я предпочла от него абстрагироваться.
И все же вопросы любви к мужчине зачастую причиняют мне настоящую боль. Тут мне абстрагироваться не удалось.
Ах да! Я же никогда не опаздывала на свидания с любимыми мужчинами. Думаю, что ни разу в жизни. Я веду себя в этом вопросе совершенно не по-женски.
Не могу даже представить, как любимый мною человек стоит как дурак один-одинешенек под какими-то условными часами, терзает условный букет, хмурится, переживает, придумывает про себя всякую чепуху. Ему должно быть так больно! Кажется, мне самой становится больно, когда я представляю эту картину. Невыносимо.
Последние несколько лет я перестала опаздывать благодаря моей работе в другие места. Значит, кроме любви, именно она мне важна по-настоящему? А почему?
Может, оттого, что только здесь я могу говорить все, что думаю и чувствую? Не это ли я пыталась воплотить в своем асоциальном детстве?
Слава богу, здесь это приносит пользу.
Я не могла и мечтать об этом! Моя профессия - говорить правду.
Все эти мысли я придумываю лежа на диване. Являются ли они истиной, я не знаю. Но мне они нравятся. Я лежу на животе, свесив вниз голову.
Волосы красиво подметают пол. Когда я начну плакать от умиления и восторга, слезы могут стекать вниз по волосам. Диван останется сухим.
Первая неделя. Четверг
В четверг новостей уже больше. Начинаются неприятности и становится интереснее жить. Опять же я при деле. Обретаю значимость.
У Веры в группе Сима не удержалась и опять позвонила своему бывшему. Когда Вера потребовала объяснений, она начала сопротивляться и орать, что мы не имеем права лезть в ее личную жизнь.
- Имеем, - резонно возразила Вера, - в твоем листе обязательств написано: не звонить бывшему бой-френду, - и эта информация доступна всем игрокам.
Сима пыталась спорить, кидала трубки, перезванивала, в конце концов разревелась и заявила, что любит его.
- Это не имеет значения, - с грустью заявила ей в ответ Вера.
- Как не имеет?
- У тебя есть обещание не общаться с ним.
- А если я передумала?
- Это не имеет значения. Цели не меняют. Это правило Игры.
- Это не Игра, а гестапо какое-то!
- Нет. Из гестапо нет выхода. Игра - добровольный выбор участников.
- Я уже думаю, на фига мне все это надо?
- Ты сама знаешь, на фига.
- Ну?
- Что "ну"? Я за тебя отвечать не буду.
Тут Сима горько разрыдалась и заявила, что все мужики сволочи, а ее бывший - сволочь первая.
Такого банального заявления я от нее не ожидала. "Впрочем, блондинка", - промелькнула у меня мысль. Мысль, согласно моей же теории, вполне блондинская.
В общем, все закончилось по женскому обыкновению слезами. Сима заявила, что для нее архи-важно разорвать этот порочный круг, расстаться с женатым бой-френдом и пообещала больше ему не звонить. Вера в ответ пообещала, что после окончания Игры она может звонить ему, сколько душа пожелает. Если еще захочет.
- Понимаешь, - доверительно объяснила Сима, - он жену не собирается бросать, но со мной ему так удобно, уж так удобно… Поэтому он, конечно, не хочет меня терять. Хитрожопый.
Я представила круглые Симкины глазки, налитые слезами, покрасневший курносый нос, и мне стало ее немножко жалко. И смешно одновременно.
- Какая драма разыгралась у нас, - умилилась я Вере в трубку.
Вера моей шутки не поддержала. Она у нас дама серьезная и весьма формальная. А координатор в ее представлении - это вообще лицо, которому не к лицу испытывать умиление. У нее-то координатором Олег был, а он бывший офицер. У него все конструктивно. Какое еще умиление?
Однако Симе такой капитан и нужен. А то она мигом на шею сядет и всех игроков втянет в свои сопли. С Верой затяжных соплей у Симы не случится. Поплачет и побежит цели выполнять. Бегом - марш.
У таинственного социального работника Бокова в выходные состоится свидание со всеми тремя детьми одновременно, и он занимается состыковкой времени - места - разрешения мам и новых пап. Такого глобального тусиджа еще не было. Боков решил объединить всю свою многочисленную семью. Не под одной крышей, конечно, а на уровне теплого, дружеского общения по выходным. Он надеется, что когда дети подружатся, то и жены начнут общаться между собой. Я сначала сопротивлялась такой цели на собеседовании, думая о том, нужно ли это его женам и их мужьям, а потом решила, что, может, это и здорово, чего я лезу со своим устаревшим мышлением. В общем, он меня вовлек в эту идею.
- Зачем? - спросила я его.
- Люблю их, - ответил он, и я сдалась.
У Светы-спирохеты проблемы. Она сходила к хорошему мастеру, подстриглась и выкрасила волосы в рыжий цвет. И научилась накладывать макияж.
Когда она, вся такая красивая, пришла домой, муж устроил ей истерику. Орал, что она его такая не устраивает, что она связалась с придурками и вся эта Игра - говно.
Испугался не на шутку человек. Я думаю, он понял, что если она станет чуть менее незаметной и чуть более независимой, то сразу же уйдет от него. Она его такая серая и невзрачная куда больше устраивала. Что ж, если она решит изменить свою жизнь, то пойдет дальше, если сдастся, то уйдет из Игры и оставит все по-прежнему.
Как правильно - не нам решать. Это ее жизнь.
Вера соглашается со мной:
- Я ей только и сказала: "Выбирай". Ты знаешь, она сильная на удивление. И она все понимает и все чувствует. Ей даже не нужно ничего объяснять.
- Кто у нее партнер?
- Соня.
- Не очень хорошо. Она только о себе думает.
- Да, Сонька - самовлюбленная. Барби.
- Поддерживай ее сама, и от Сони требуй того же, - не удерживаюсь я от совета.
- Угу.
Самое смешное и грустное, что Света как раз для своего мужа и старается. Решила все-таки попробовать наладить отношения в семье, давно уже ставшие никакими. Возродить былую любовь. Вот вечно так у нас. Сначала все просрём, а потом давай возрождать. Из пепла.
Анжела опять опоздала, и Вера с ней опять поругалась. В этот момент я должна бы быть с Верой очень жесткой. Капитан не должен вступать в препирательства с игроками. Необходимо быть настолько сильным, чтобы им даже в голову не приходило спорить. Но я ведь знаю эту Анжелу. Выдержала бы я сама ее ежедневный натиск - вот вопрос.
Видно, в офисе правы: долой пощаду. Какая-то я стала не такая, как раньше. В прошлом меня все боялись и слушались беспрекословно. А сейчас я боюсь боль причинять. Может, это оттого, что самой было несладко два года назад?
Мне кажется, я стала более милосердной. Олег говорит "нетребовательной и трусливой". Ну и где тут грань? Как отличить одно от другого?
- Вера, ты не имеешь права ругаться. Когда ты покупаешься на ее эмоции, ты участвуешь в ее играх. Оставайся спокойной.
- Что с ней делать, с дурой злобной?
- Любить.
- Легко сказать спокойной. Что, и кричать нельзя? Ее тогда не заткнешь.
- Кричать можно в крайних случаях, но любя. И не ругаться. Вы же не бабы на базаре.
- Ладно. - Сравнение с бабами на базаре ей не нравится.
- Понимаешь, - думаю я вслух, - ты можешь за три месяца создать разницу. Ее обманывали, предавали, не любили, и она решила, что любви нет, есть только хитрость. Теперь, когда она озлобилась, любви опять нет - людям не хочется любить такую хитрожопую. Она опять видит подтверждение своей теории - любви нет - и сучится дальше. Замкнутый круг. А мы можем его разорвать. Она сучится, а мы ее любим. Она не поверит, подумает, что мы притворяемся, разозлится, а мы раз - и все равно ее любим. Постепенно она увидит что-то другое. И это ты можешь сделать в первую очередь. Ты же любишь своих детей, даже когда они ужасно себя ведут?
- Конечно.
- Так же и тут. Ты можешь немножко полечить ее истерзанную душу Понимаешь?
- Понимаю. - Голос у формальной Веры потеплел. Теперь она будет не просто Артемины звонки принимать, а выполнять миссию. Здорово.
- Что с проектом? - вспоминаю я.
- Мало сделано. По деньгам, вместо обещанных пяти только на одну договоренность, с журналистами вроде связались, но пока твердого обещания нет. К мальчику сегодня уехали трое.
- Почему трое? Четверо должны были. - Мы говорим очень быстро, осталась минута до следующего звонка.
- Не знаю, кажется, Миша не смог.
- То есть у нас завтра, скорее всего, будут нарушенные обещания и по личным целям и по проекту?
- Да.
- Остальные капитаны знают?
- Да, мы все созваниваемся до звонков тебе.
- Это хорошо.
Эта новость меня радует. Я не говорила им о том, чтобы они между собой созванивались, они сами догадались. Какие мне достались сознательные капитаны.
Пятнадцать минут звонка проходит стремительно, и я не успеваю попрощаться, как по второй линии звонит следующий капитан.
Настя начинает с Севы. С ее слов, он не очень-то верит в бизнес, который затеяла его жена.
- Что говорит-то?
- Да стебется. Мне кажется, он ее совсем не поддерживает. Я вот думаю, он все-таки подсознательно побаивается того, что у нее получится. У них сейчас в семье деньги - способ контроля. Он зарабатывает - он и главный. А если она начнет зарабатывать, то он теряет средство контроля. Нужно становиться главным уже за счет внутренней силы. А он, видимо, не вполне в себе уверен. Даже странно, ведь прикольный же. Такой - мужик-мужик. Настоящий глава семьи.
- Ты ему эти мысли озвучивала?
- Нет, я только сейчас их придумала.
- А жена что говорит?
- Так она не у меня в группе, у Антона.
- И что?
- Ну… Я не знаю.
- Так узнай.
- Хорошо, - пугается Настя моего резкого тона.
Мне тут же становится неловко. Страшно быть резкой с людьми, мне тяжело от этого, и я сразу чувствую себя виноватой оттого, что делаю больно. Что зачастую не мешает мне иногда неосознанно сморозить такую херню, что человека просто пополам сгибает, как от удара.
Хотя иногда все это полезно. Быстрее информация усваивается.
У Димы все просто отлично. Все данные за неделю обещания выполнены. Продана туева хуча гидроциклов, квадроциклов и прочих снегоходов. С невестой в кино сходил. И прочее.
Иришка ищет работу. С родителями не поговорила, хотя планировала на этой неделе. Говорит, свалилась куча дел. Я не верю. Просто боится. Настя согласна. Договорились, что если и сегодня ни с одним из родителей не поговорит, то поднимем разговор на собрании.
- А Сева-то что? - вспоминаю я. - Он же ее партнер.
- Ты знаешь, она с мужиками умеет себя вести. Уже охмурила его. "Ой, Иришечка так устает, не трогайте ее, она все сделает". От чего она устает, от рассылки резюме или от салонов красоты? Мы не успели во время звонка с Севой об этом договорить. Я позвоню ему позже.