Вторая комната, та, что поменьше - была смежной с Оранжевой. Я бы назвала её зелёной, хотя, если быть точной, она зелёно-коричневая. Обе комнаты соединены между собой обычной деревянной дверью. В Зелёной комнате тоже повсюду высились стеллажи с книгами и тоже имелся стол, но совсем не такой роскошный, как в Оранжевой, а обыкновенный, продолговатый, коричневого цвета. Стол украшала большая лампа в виде подсвечника с тремя свечами, стоящая на бежевой льняной салфетке с мелким рисунком. В комнате имелось несколько стульев, обитых зелёной материей, одна тумбочка и одно окно с темно-зелёными занавесками. Окно Зелёной комнаты вело во двор, в котором виднелось несколько деревьев и небольшая детская площадка. На подоконнике зеленели белые и синие фиалки, диффенбахия, три кактуса и большая пустая клетка.
- Выбросить жалко, отдать некому, - показывая на клетку, пояснила Розалия.
в). Кухня
Ну а третья комната оказалась кухней. В ней не было ничего лишнего, зато можно было найти всё, что полагается: газовую плиту, набитый доверху посудный шкаф, кухонный стол и холодильник.
г). Ванная
Четвёртое помещение, как вы, возможно, уже догадались - ванная комната. Правда, такое название этому помещению не вполне соответствует, потому что никакой ванны там не было. Зато стоял умывальник и всё остальное, необходимое для мытья.
Вот так примерно и выглядело изнутри Литературное кафе, которое мне с лёгкой руки Розалии, вскоре предстояло возглавить.
А что?.. мне пока нравится!
Я принимаю решение
Неплохо! Да?! - загадочно прищурившись и непроизвольно-кокетливым жестом отбросив назад хвост густых рыжих волос, уверенно сказала Розалия. Как она уверена в себе, насколько бойка и энергична! Я невольно залюбовалась её умеренно рослой, статной фигурой, её румяным, пышущим здоровьем лицом. Она напомнила мне крепкую грациозную лошадь, застоявшуюся в стойле и рвущуюся к новым победам. Только не подумайте, пожалуйста, что в моём сравнении слышатся издевательские нотки. Сравнивая свою знакомую с лошадью, я не подразумеваю даже лёгкой иронии. Ну, а если продолжить экскурс в мир фауны, то по сравнению с Амалией я выгляжу как усталый ослик. Почувствуйте разницу! У меня почти никогда не бывает, ни яркого румянца, ни бьющей через край энергии. Да что уж там: ведь, к счастью, все люди разные!
- Ну, Любочка, по вашему выражению лица я вижу: моё кафе вам понравилось!.. - довольно произнесла Розалия. Ну что ж, тогда приступим к главному…
Я с любопытством смотрела на свою знакомую.
- Главное - это наши клиенты! Они же пациенты, участники и зрители! - с пафосом изрекла моя подруга.
"Всё интереснее и интереснее…" - в недоумении подумала я.
- Пациенты? - удивлённо переспросила я и даже невольно оглянулась, словно надеялась заметить в Литературном кафе какие-нибудь признаки больницы или поликлиники.
- Ну, Люба, я же образно выражаюсь!..
- И всё-таки, Розалия, я что-то пока не очень понимаю, причём тут пациенты и зрители?
- Люба, - укоризненно покачав головой, произнесла она. - Ну, подумайте сами, какое Литературное кафе может существовать без посетителей?! И зачем оно тогда нужно!
- Ах, посетители!.. - наконец-то дошло до меня. - Ах, вот что!
- Конечно! Поймите, Люба, наше кафе в основном существует за счёт них. Только не в материальном, а я бы сказала, в моральном смысле.
- А в материальном? - поинтересовалась я. - В материальном оно за счёт чего существует?
- А тут… Видишь ли, с этим кафе нам, можно сказать, крупно повезло. Во время одной из предвыборных кампаний какой-то депутат решил сделать для района доброе дело: организовать что-то вроде клуба для… скажем так - творческой интеллигенции. Он, можно сказать, и подарил это кафе людям. Так что оно находится в основном на попечении государства.
- Ну, надо же! - удивилась я. - Надеюсь, этого депутата выбрали?
- Конечно!.. - кивнула довольная Розалия. - А потом у нас и у самих появилась небольшая статья доходов - членские взносы наших основных посетителей. Как-то само собой образовалось небольшое творческое ядро, которое мы называем: "Клуб Литературного кафе". Члены Клуба такие сознательные, что регулярно платят членские взносы. А я у них за председателя, разумеется! Но теперь, если согласитесь принять моё предложение, этим председателем будете, конечно, вы, Люба.
- Сколько же человек в вашем Клубе?
- Дайте-ка подумать… Четырнадцать?.. Нет, тринадцать - одна выбыла.
- Почему?
- Из-за своего скверного характера, - нахмурившись, неохотно пояснила Розалия. - А ещё из-за постоянных словесных перепалок с председателем Клуба.
- То есть с вами? - попыталась уточнить я.
- То есть со мной, - с некоторым вызовом подтвердила Розалия.
- А… Розалия, вы уж простите меня за такой бестактный вопрос. Но если уж мне, возможно, предстоит занять ваше место, а значит столкнуться с теми же самыми проблемами, то…
- Не придётся! - резко перебила меня Розалия, с досадой подбросив рукой свой победоносный рыжий хвост на затылке. - Вам, не придётся!
- Но… почему же? - робко спросила я.
- Да натура у вас, Люба, совсем не та! Я же вижу!
- И тем не менее, вы именно меня выбрали себе на замену, - обиженно возразила я.
- Да. Выбрала. Потому что ваш характер, Люба, несмотря на то, что я от него не в полном восторге, здесь придётся как раз в пору! - отрезала она.
- Спасибо за доверие, - кивнула я. А сама подумала: "Интересно, почему же она всё-таки выбрала именно меня?"
Словно тут же прочитав мои мысли, Розалия пояснила.
- Во-первых, Люба, замена нужна мне срочно! Это главное. А во-вторых, вы же всю свою жизнь возитесь с людьми и книгами.
- Работаю! Работаю с людьми и книгами… - поправила я.
- Работаете. Я так и сказала, - снова нахмурилась Розалия. - Стало быть, вы должны были хоть немного научиться разбираться и в тех, и других!.. И потом, Люба, в вас чувствуется… как бы это выразиться… способность к состраданию, что ли. А люди любят, когда им сострадают. Так что у вас получится!
- Способность к состраданию? - переспросила я. - У меня что эта способность на лице написана?
- Написана, к сожалению.
- Почему же тогда к сожалению?
Обдумывая ответ, Розалия немного помолчала.
- Да потому, что за всех плакать - слёз всё равно не хватит, Люба! Вот потому - и к сожалению.
Я внимательно посмотрела на Розалию. Впервые за всё время беседы мне почудилось, что в выражении её лица проскользнуло что-то очень доброе, человечное, то, что раньше было наглухо закрыто маской напористой самоуверенной бравады.
На самом деле я не так уж хорошо разбираюсь в книгах и уж тем более людях, большинство из которых сложнее самой сложной книги. Но всё же мне показалось, что настоящая Розалия, без маски, пусть на одну-единственную секунду, но всё же появилась передо мной. И я увидела, что, несмотря на всю свою энергичную властность и жёсткую бескомпромиссность, была она человеком добрым. Ясно почувствовав это, я без видимой связи с последней фразой, произнесла:
- Спасибо за доверие, Розалия. Ваше кафе мне понравилось. Мне бы хотелось попробовать заменить вас на председательском месте…
- "Хотелось бы", "попробую", - явно пытаясь передразнить меня, резко произнесла Розалия. - Ну что это за рефлексия такая? Люба! "Я беру эту работу!" - это всё что вы должны были бы сказать. Четыре слова всего!
И выразительно растопырив четыре пальца правой руки, Розалия энергично потрясла ими у меня перед носом. Её поучительный тон, равно как и этот нелепый жест не произвели на меня особого впечатления. Потому что и тон и жест были лишними - они уже ничего не меняли в моём отношении к ней.
Синий альбом
Потом Розалия предложила мне на выбор чай или кофе, - я всегда предпочитаю чай. В этом наши вкусы совпали. Мы уселись за стол на кухне, Хозяйка Кафе разлила чай в ажурно-украшенные бежевые чашки и положила в прозрачную вазочку несколько вафельных конфет в золотистых обертках.
- Ну, Люба, а для того, чтобы вы могли лучше представить людей, с которыми вам теперь придётся сталкиваться, предлагаю прямо сейчас посмотреть наш альбом. Там все они и представлены - во всей красе. Найдёте полчасика для этого? Или… у вас ведь дома, кажется, котик остался?
- Да, у меня есть кот, но он… в порядке. А… у вас, Розалия, тоже кто-то живёт?.. собачка или… кролик? - осторожно поинтересовалась я.
- Нет, животных не держу. Мороки с ними много!
- Но как же?.. ведь мы познакомились именно на встрече любителей домашних животных… - начала было я.
- Э-э, на ту встречу я совершенно случайно попала. Впрочем, как и вы. Я - из путешественников. Бывших, правда. А раньше, бывало, частенько ходила на собственной яхте под парусом. Меня это очень увлекало. Первый муж очень возражал. Я ведь иногда по полгода и больше отсутствовала. С месяц посижу дома и снова в путь. Не ценила я тогда семью совсем. Вот первый муж и не выдержал однажды… - Розалия вздохнула и нахмурилась. - Ну, а сейчас я - всё!.. - она рубанула рукой воздух, словно отрезала от себя какую-то часть пространства. - Яхты больше нет - и вообще!.. Замуж я, Люба, выхожу. Во второй раз. В Голландию уезжаю. Буду в деревне со своим голландским мужем сидеть, борщ ему варить, носки вязать…
- Но мне кажется, они там в своей Голландии к разным супам, а тем более борщу не очень-то привыкли.
- Ничего, привыкнет! - решительно возразила Розалия. - Но, Люба, что-то мы с вами отвлеклись от темы. - Она нетерпеливо взмахнула своим "хвостом". - Фотографии-то будем смотреть?
- Конечно! Так значит… вы фотографируете своих посетителей? Это что же, обязательно? - с любопытством осведомилась я.
- Ну а как же! У нас ведь часто проводятся мероприятия разные, презентации, круглые столы, чтения и тому подобное. Жизнь-то здесь интересная… временами. Ну, вот и фотографируемся для летописи. А как же!
- Да, это вы хорошо придумали. Давайте посмотрим! - с неподдельным интересом согласилась я.
Розалия принесла и открыла передо мной ярко-синий альбом в бархатной обложке.
- Так, ну это я! - она ткнула пальцем в собственную крупную цветную фотографию на первой странице. - Только у меня тогда прическа была другая. Кстати, как вам?
- М-м… Прическа?
- Да.
- Хорошая… Но сейчас ещё лучше… - быстро поправилась я.
Розалия удовлетворённо кивнула.
- Так, а это вот моя помощница, Тамарочка… а теперь, соответственно, она - ваша помощница.
- Вот как? А вы мне о ней ничего не говорили.
- А что говорить? Тамарочка тихая, спокойная, аккуратная. Работает по совместительству, появляется всего один-два раза в неделю, да и то только во второй половине дня. Если нужно, она вам книги поможет разбирать, сделает рассылки, приведёт в порядок картотеку, даже фотографии, то есть отчеты о событиях, сама в альбом подклеит. И можете быть уверены, она сделает всё именно так как надо.
- Понятно? А с кем ещё мне придётся работать?
- Ещё, разумеется, бухгалтер - Риточка. Но она работает дома и приходит сюда всего два раза в месяц. Заберет все квитанции о взносах, рассчитает.
- Понимаю. А уборщица?
- Уборщицы у нас нет. По крайней мере, до сих пор не было. Но, понятное дело, вы, Люба, сможете нанять уборщицу, если захотите. Только мы с Тамарочкой убирались здесь сами, по очереди. Это совсем не трудно. Зачем же лишнему человеку платить?
- Да. Действительно… - задумчиво согласилась я.
Мы с Розалией на несколько минут отложили синий альбом и выпили ещё по чашечке чая вприкуску с вафельными конфетами. Я машинально взглянула на часы.
- Торопитесь? - участливо спросила Розалия. - Ну, тогда давайте быстренько пролистаем альбом и, пожалуй, хватит на сегодня. На первое время информации у вас, Люба, по-моему предостаточно.
- Да, давайте полистаем альбом, - согласилась я.
Мы отставили в сторону чашки и, усевшись поближе, склонились над альбомом.
На его следующей странице красовалась большая групповая фотография: несколько людей разного возраста, (двое мужчин, остальные - женщины), сгрудились вокруг примечательного круглого стола в Оранжевой комнате. По-моему, этот парадный снимок был не слишком живым: люди, собравшиеся вокруг стола, явно позировали фотографу. Все до одного, уставясь в одну точку, неестественно улыбались.
- Ну вот!.. - с тайным торжеством воскликнула Розалия, с каким-то особенным выражением (покровительственно, что ли?) глядя на снимок. Можно было подумать, что она показывает фото дорогих её сердцу, но непутёвых родственников или непоседливых учеников класса в котором она - классный руководитель.
- Вот - все они тут! Романтики!
Я с изумлением воззрилась на Розалию.
- Романтики?!
- Ну конечно, а кто же ещё! - с хохотком вскричала она.
- В каком смысле - романтики? По натуре? - Я была весьма озадачена. По моему мнению, романтизм, как склад души, гораздо больше подходит подросткам, а на фотографии были люди всё больше солидные, в приличных летах…
- Да нет, по натуре они, как говориться, "кто в лес, кто по дрова", - разные все. Да ведь наше Литературное кафе неофициально называется "Романтика". Кстати, я даже и не помню, кто его так назвал, и почему… Да какая разница?! Лучше полюбуйтесь-ка, Люба! Вот они на фотографии - все как один, собственными персонами. Правда, сейчас их на одного, вернее на одну меньше, чем здесь - всего девятеро осталось.
- А кто же выбыл? - поинтересовалась я.
- Да вот она! - Розалия презрительно ткнула указательным пальцем в одно из лиц на фотографии. - Вот эта, неугомонная… в сером пиджаке. - На миг глаза её недобро блеснули, но через миг их взгляд смягчился, и она уже другим тоном добавила. - Поторопилась! Вас не дождалась! Вы бы с ней поладили!
На этот раз мне отчего-то очень не понравились то ли тон, то ли самоуверенность Розалии.
- Похоже, вы всё про меня знаете! - недовольно возразила я.
- Нет, конечно! Неужели вы обиделись, Люба? Я ведь только так… предположила, - примирительно произнесла она и добавила:
- Ну что? Вернемся к нашим… Романтикам?
Кто есть кто
Я ещё раз внимательно посмотрела на фотографию сгрудившихся вокруг стола разновозрастных женщин и двух мужчин и откровенно призналась Розалии:
- Вы знаете, я не слишком хороший физиономист, поэтому всё равно по этим застывшим лицам с натянутыми улыбками ни за что не пойму, кто есть кто.
- Ну и ладно, - махнула рукой Розалия, - значит, сегодня не будем больше альбом рассматривать. Потом, когда захотите, тогда сами и посмотрите.
Она потянулась к альбому, явно намереваясь его захлопнуть. Но я невольно сделала предупреждающий жест, точно мне не хотелось расставаться с этой невыразительной фотографией.
- Розалия, а как по-вашему: не обладает ли кто-то из них какими-нибудь особенностями, о которых мне следовало бы узнать заранее? Один, например, очень обидчив, другой, может… придирчив. Ну… или что-нибудь в этом роде.
- Особенности? Да сколько угодно! Они тут все с особенностями! Каждый с таким "приветом", что только держись!
- Да что вы говорите! - изумлённо воскликнула я. - Каждый?!
- Поверьте на слово, Люба! Во-первых, все до одного натуры творческие, одарённые. Кто рассказы сочиняет, кто песни, кто стихи, - с гордостью сказала Розалия. - Да вот, чтобы не быть голословной, я вам прямо сейчас несколько шедевров и покажу.
Розалия быстро встала из-за стола, направилась в Зелёную комнату и вскоре принесла оттуда небольшую кипу исписанной бумаги.
- Вот, Люба, посмотрите, на что некоторые наши Романтики способны! Это вот творения нашей Валентины. Да вы почитайте про себя пару-тройку стихотворений, почитайте!
Я послушно погрузилась в чтение.
Стихотворение первое:
Смех, веселья полный дом,
Шишки, бабочки кругом!
Стихотворение второе:
Бороду, усы наклей -
Всё равно ты не еврей!
Стихотворение третье:
Резеда, василёчки
И опять резеда.
Я когда-то был счастлив,
Но не помню, когда…
- Да… - только и вымолвила я, покончив с чтением. - Да! Мне первое стихотворение понравилось. Оно чем-то напоминает моё собственное, которое я в шесть лет сочинила. Там, правда, слова были другие, но… идея та же.
- Идея?.. - задумчиво переспросила Розалия.
- Ну да, - не моргнув глазом, подтвердила я. - Кстати, а этой Валентине, автору стихов, сколько лет?
- Ну, точно не помню, но что-то за шестьдесят - это точно.
- Надо же… - неопределённо протянула я.
Мне очень хотелось продолжить обсуждение стихов Валентины:
- А вот второе стихотворение, я, честно говоря, не очень поняла. Какое-то оно… поверхностное…
- А может, наоборот, - глубокое? - возразила Розалия.
- Вы так думаете? - недоверчиво переспросила я. - А я как-то не совсем поняла, что именно Валентина имела в виду. Смысл немного ускользает…
- Смысл?! - Розалия махнула рукой. - Да разве там какой-нибудь смысл подразумевался? Впрочем… Может, вы и правы… про смысл вы у Валентины уточните.
- Непременно, - заверила я. - Уточню. Если не забуду, конечно.
- Но уж последнее стихотворение - точно… глубокое! К тому же, как говорится, не в бровь, а в глаз.
Она перечитала вслух, с чувством:
Резеда, василёчки
И опять резеда.
Я когда-то был счастлив,
Но не помню, когда…
- Я, кстати, тоже не помню… - с грустью произнесла Розалия.
- И я…
Мы одновременно вздохнули.
- Люба, - встрепенулась Розалия, - а вот Кирилл у нас сценарии пишет!
- Кирилл, это который? - я снова с интересом посмотрела на фотографию.
- Да вот этот - лысый!
- Надо же! Он что же - профессиональный сценарист?!
- Нет. Токарь на заводе. А сценарии писать - это его хобби.
- И хорошие сценарии получаются?
- Великолепные! Мы только по его сценариям спектакли и ставим!
- Спектакли? Так у вас и театр есть?
- Разумеется. К каждому празднику мы ставим по спектаклю.
- Ну надо же!
- Да, Люба! У нас здесь не скучно… Даже уезжать жалко! В Голландию эту… Розалия сокрушённо вздохнула и вдруг всполошилась. - Ой! Надо же! Уже шесть часов!
- Как шесть? - опешила я. - Мне же домой пора, к Андерсену!
- К Андерсену? - переспросила Розалия. - Любите этого писателя перечитывать? Да?
- Писателя этого я очень люблю. Но я имела в виду своего кота. Его Андерсеном зовут.
- Вот как? Ну, понятно… - пробормотала Розалия. И по её тону я почувствовала, что она не против поскорее отделаться от меня. Видимо, она и сама куда-то спешила.
И я решительно встала из-за стола, попрощалась и отправилась домой, к Андерсену.