– Ольга не только приняла на веру слова Кати, но даже пыталась ей помочь с точки зрения жизненной позиции. Она пыталась ей доказать, что не все так плохо, а считать, что ты родилась не там, где хотела, работаешь не там, где нравится, и встречаешь не того, кого ищешь, это очень опасно и чревато постоянной депрессией. Катя возразила, что наоборот, депрессия у тех, кто ходит в розовых очках, а потом им эти очки разбивает жизнь. Она же, поскольку ничего не ждет от жизни, смело и даже весело глядит в глаза будущим неприятностям и даже их поторапливает, чтобы не мучиться и не ждать. Так, в частности, у нее зрел конфликт с завучем школы, которая копила на нее компромат в виде якобы плохого заполнения школьного журнала и отсутствия поурочных планов. Не дожидаясь, когда завуч начнет строить козни, Катя сама пошла ва-банк и при всех назвала ее старой занудой и уволилась, перейдя в другую школу, вернее, в очередную, так как она поменяла их несколько. "На твоем месте, – сказала Катя, – я бы не ждала, когда Георгий тебя предаст, а своими руками устроила это предательство, чтобы не обольщаться и не ждать удара из-за угла". – "Но почему ты так уверена в этом предательстве?" – спросила Ольга. Катя объяснила, что человек так устроен и что не только Георгий, но и сама Ольга может совершить такой поступок. Ведь ей кто-то нравится, кроме Георгия? Ольга призналась, что, хоть ей никого, кроме мужа не надо, но ей нравится один летчик, командир корабля, который неоднократно делал ей недвусмысленные предложения. "Согласись немедленно! – сказала Катя. – Это будет только легкое приключение. А если ты будешь терпеть и думать об этом, то твои чувства только окрепнут и все обернется трагедией!" И, странное дело, Ольга, которая до этого думала о летчике хоть и часто, но мимоходом, почувствовала, действительно, что ее чувства усиливаются с каждым днем. Она даже попросила, чтобы ее перевели на другие рейсы, чтобы не пересекаться с летчиком, но после этого вообще начала постоянно думать о нем. Ольга поделилась своей бедой с Катей, но та ее успокоила, что это не беда, а подтверждение ее теории. Надо, чтобы все произошло – и сразу станет легче, и она перестанет думать о своем летчике после первого же контакта, потому что ей он, скорее всего, не нужен. Наверняка он окажется капризным подлецом, как все мужчины, но, чтобы это понять, нужно в этом убедиться. И Ольга чуть было не послушала Катю, но сдержала себя усилием воли. А однажды, вернувшись из рейса, она обнаружила Катю уходящей из своего дома. А Георгий ее провожал из дверей, оба при этом были в состоянии легкого алкогольного опьянения. Ольга пошла провожать Катю, чтобы не скандалить при муже, но по дороге Катя сказала ей, что продолжает действовать на пользу Ольги. Ольга должна убедиться, что Георгий готов предать ее, но не делать из этого трагедии. "Да, но как отнестись к тому, что ты фактически тоже предаешь меня?" – спросила Ольга. Катя сказала: "Нет, я не предаю, а показываю тебе, что бывает, когда лучшая подруга оказывается разрушительницей семейного очага. Это могло быть всерьез, а я тебе показываю репетицию, которая тебя закалит". – "То есть ты не всерьез и тебе не нравится Георгий?" – напрямую спросила Ольга. "Он мне нравится, – призналась Катя. – Но единственный способ разлюбить мужчину, это к нему приблизиться. Тогда разглядишь в нем пошлого подлеца, с которым невозможно общаться". – "И ты уже приблизилась?" – спросила Ольга, задыхаясь от внутреннего волнения. "Нет, – ответила Катя, – но все к тому идет. На твоем месте я бы даже помогла, чтобы я быстрее раскусила твоего Георгия и прекратила с ним всякие отношения".
Маша в этом месте не выдержала. Она напряженно слушала рассказ Людмилы, пытаясь постичь суть этой необычной истории, но ей это не удалось, а она женщина нетерпеливая, вот и спросила прямо, без экивоков:
– Я вот не пойму, кто из них больше идиотка, Катя или Ольга твоя? Одна лезет внаглую на чужого мужа, а вторая, дурочка, ее прощает!
– Ольга была парализована логикой Кати, – объяснила Людмила. – Я не могу подробно объяснить, как она говорила, я знаю это только со слов Ольги, но у Кати была способность убедить кого угодно и в чем угодно. Еще в школе она, не всегда выполняя задания, хотя училась неплохо, умела так объяснить учительнице, почему она этого не сделала, что учительница чувствовала себя даже виноватой.
– Мне бы так, – позавидовал Галкин, имея в виду что-то свое.
– Ольга была так запутана, что, когда вернулась домой и услышала от Георгия претензии о том, что ему надоела эта приставучая Катя и он не гонит ее только из вежливости, не поверила ему, решила, что он таким отзывом скрывает свои эмоции. Следуя теории Кати, она испугалась, что, если лишить Георгия возможности встречаться с Катей, его чувства разовьются еще хуже. Можно было просто дождаться очередного рейса, но Ольга боялась совсем оставить ситуацию без контроля. И она в очередной раз пригласила Катю на дачу к матери Георгия, чтобы они встретились, но чтобы Ольга могла хоть как-то это контролировать. Было жарко, Георгий пошел купаться на пруд, пригласив Ольгу и Катю. Катя согласилась, а Ольга сделала вид, что ей некогда. Но сама через некоторое время пошла за ними. Подойдя к дереву над прудом в безлюдном месте, Ольга невольно услышала их разговор. Она услышала, что Катя объясняет Георгию, какой он хороший человек, как он безоглядно доверяет жене, отпуская ее в рейсы, где у нее может быть что угодно, она сама рассказывала, что ей нравится один летчик, хотя и умолчала о подробностях. Георгий возмутился, но Катя взмолилась не выдавать ее, потому что она это рассказала не чтобы очернить Ольгу, а чтобы открыть глаза Георгию, который неизвестно зачем сдерживает себя, хотя она понимает, что у мужчин бывает всякое, включая раннюю импотенцию, которая часто возникает не по причине здоровья, а по причине нелюбимой жены. "Сейчас я тебе покажу раннюю импотенцию!" – вдруг заявил Георгий. И могло бы произойти непоправимое, если бы Ольга не вышла из-за дерева. "Вот видишь, – тут же сказала ей Катя. – Я предупреждала, чтобы ты готовилась к худшему. Я тебя подготовила, теперь ты должна быть спокойна". – "Да, я спокойна", – подтвердила Ольга, после чего взяла Катю за руку и повела ее к пруду. Катя недоумевала, говоря, что зачем ей идти к пруду, если она не хочет купаться? Но Ольга, невзирая на ее доводы, толкнула ее в воду, чувствуя в душе неуправляемую жестокость. Там было много тины и грязи, Катя вылезла вся выпачканная, а Георгий вместо смущения весело хохотал, и это вдруг дало понять Ольге, что он не испытывает к Кате никаких чувств, потому что кого любишь, над тем не смеешься.
– Так ей и надо, – подытожила Маша. – Я думаю, эта Катька потом нос к Ольге не совала.
– Да нет, – сказала Людмила, – она нашла какие-то доводы, чтобы остаться подругой Ольги, объясняя, что больше у нее никого нет, с кем она могла бы поделиться подробностями своей несчастливой жизни. А потом Катя уехала в Америку, в русскую семью, чтобы стать горничной с изучением английского языка, который знала в совершенстве, это была ее педагогическая специальность. Ольга провожала ее в аэропорту. Катя была в отчаянии, говоря, что не ждет от Америки ничего хорошего, но она туда хочет, поэтому, чтобы не хотеть, надо слетать туда, убедиться, что все плохо и вернуться.
– И вернулась? – спросил Галкин.
– Нет. От нее долго не было сведений, а потом она позвонила Ольге и рассказала, что хозяин дома, где она была горничной, влюбился в нее, ушел от жены и от детей. Они живут в небольшом двухэтажном доме в штате Коннектикут, на берегу Атлантики. Катя ничего не делает, потому что муж хорошо зарабатывает, но она не ждет от своей жизни ничего хорошего, наоборот, постоянно ожидает удара судьбы, поэтому два раза в неделю ездит к психоаналитику. Психоаналитик тоже в нее влюбился, это очень плохо, но она вынуждена пойти ему навстречу, чтобы не стало еще хуже. А потом Катя исчезла навсегда, и Ольга уже ничего о ней не знает.
Галкин, дослушав, как-то сразу заскучал и поднялся:
– Пойду, а то Серега там без меня. Ему тоже отдохнуть надо.
– Иди, иди! – напутствовала его Маша.
Потом долго и задумчиво глядела в окно.
И вдруг встрепенулась.
– Постой, Людмила! А ведь ты мне как-то говорила, что у тебя школьная подруга в Америке живет.
– Ну и что? Мало ли кто в Америке живет. Ты что, думаешь, я про себя рассказывала? Вот чудачка! Со мной такого и быть не может. А если было бы, я что, стала бы рассказывать, что ли? Очень надо.
Действительно, Людмила о себе рассказывать не любит и не умеет.
А когда будто бы о ком-то другом, пусть даже и придуманном, – ничего, получается. И, главное, не так трудно, как если бы о себе.
Одноклассница и подруга Катя существует, история тоже подлинная, а вот двоюродной сестры Ольги Витушанской у Людмилы нет, есть другая одноклассница, подруга с такой фамилией, которая Людмиле очень нравилась своей благозвучностью.
История настоящая – и фамилия настоящая, соединяешь – все как в жизни.
Опасный дневник
– Однажды Ольга, которая, как вы знаете, работала стюардессой, нашла в салоне, когда все пассажиры вышли, записную книжку. Вернее, целый блокнот. Судя по пустой бутылке из-под коньяка, которая валялась тут же, Ольга сделала вывод, что кто-то забыл этот блокнот ввиду своего неадекватного состояния. Она хотела сдать блокнот в камеру хранения забытых вещей при аэропорте, но, пролистав его не из любопытства, а с целью получения какой-нибудь информации о владельце, увидела, что это дневник, причем личного характера. Ей стало неприятно от мысли, что кто-то посторонний будет заглядывать в чужие тайны, она решила сама отыскать того или ту, кому это принадлежит. Просматривая дома блокнот, ее захватило чтение, потому что она увидела там фамилии очень известных людей, телеведущих, актеров и бизнесменов.
– То есть он и сам знаменитость был, – догадалась Маша.
– Не сам, а сама, было написано от женского лица.
– Ну сама. А как же Ольга твоя не вычислила? Знаменитости не каждый день в самолете летают.
– Проблема была в том, – ответила Людмила, не отходя от повествовательного слога, – что самолет этого рейса был весь забит знаменитостями, которые возвращались с фестиваля в городе Ханты-Мансийске.
– Обычно люди, когда такой блокнот заводят, они пишут на первой странице данные, – мудро сообщил Галкин. – Или хотя бы телефон. Как раз на случай, если потеряют.
– Нет, там не было данных. Зато было очень много сокращений фамилий и названий фильмов, по которым трудно было догадаться, кто именно стоит за ними. Были еще номера телефонов с инициалами. Но главное содержание заключалось в переживаниях этой женщины, которая, судя по всему, являлась актрисой, в письменных ее размышлениях о сложностях творческого процесса и трудностях знаменитой жизни, о желании скрыться в монастыре или на необитаемом острове.
– Охотно верю! – не поверила Маша. – Знаем, знаем. У кого суп жидкий, а у кого жемчуг мелкий. А перестань ее снимать, тут же взвоет. И кто она оказалась?
Но Людмила помнила закон литературы: ни в коем случае нельзя раскрывать тайну раньше времени, чтобы не пропал интерес.
– Погоди, – сказала она. И продолжила: – Там было также осмысление личной жизни, но очень туманное, даже нельзя было понять, замужем она или нет. То упоминался какой-то Дмитрий, потом Сергей, потом опять Дмитрий. Ольга запуталась, потому что сначала женщина описывала свои терзания, когда она изменила Дмитрию с Сергеем, а потом аналогичные муки, когда изменила Сергею с Дмитрием.
– Это были разные Сергеи и Дмитрии, – мудро хмыкнул Галкин.
– Возможно. Итак, Ольга пыталась понять по разным признакам, кто автор дневника, но это оказалось не под силу. Тогда она решила позвонить по одному из телефонов, где было имя "Антон Б.". Набрав номер, она спросила: "Это Антон Б.?" Мужской голос ей ответил очень грубо, что она сама "Б", а он Брудницкий, и чего она хочет? Ольга объяснила, что найден дневник, она хочет найти ту женщину, которой он принадлежит. Антон спросил, а при чем тут он? Ольга ответила, что он отмечен в дневнике. Антон тут же взволновался и стал спрашивать, что там о нем написано. Ольга ответила, что ничего особенного, буквально только имя, буква фамилии, телефон. И пометка: "Этот идиот ждет звонка. Подумать". При этом она оговорилась, что сама не разделяет мнение женщины, написавшей это, потому что не знает Антона и не может проверить правильность этого утверждения, поэтому не несет ответственности за прямоту выражения. Антон спросил, есть ли еще записи про него. Ольга ответила, что есть, но она не может их прочитать в силу субъективного содержания. Тут Антон совсем взбеленился и потребовал привезти дневник ему. Ольга ответила, что не может этого сделать, она должна вернуть дневник владелице. А уж та, если захочет, сама ему покажет. Главное: не знает ли он, кто это может быть? Антон сказал, что не знает, но очень хочет узнать. И предложил за привезение к нему дневника тысячу долларов. Ольга отказалась.
Галкин дернулся и издал какой-то звук.
– Что? – иронично спросила его Маша. – Ты бы за тысячу и брата продал?
– У меня нет брата, – опроверг Галкин.
– Ну, значит, повезло ему, – сделала Маша неожиданный вывод. – Извини, Люд. И что?
– Ольга отказалась, тогда он предложил две тысячи долларов и что приедет за дневником сам. Ольга отказалась вторично, Антон начал безобразно оскорблять ее и угрожать ей. Ольге пришлось оборвать этот бесплодный разговор.
Но теперь она стала умнее и, звоня по другим телефонам, обозначенным в книге, не сообщала, какие данные имеются рядом с этими телефонами, так как данные были очень часто негативные, а просто спрашивала: "Никто из ваших знакомых женщин не говорил, что потерял дневник?" Самое странное, что почти все встревоживались и начинали спрашивать, что за дневник и что там про них написано. И это был абсурд с их стороны…
– Чего? – переспросила Маша.
– Абсурд. Что-то выпадающее за рамки нормального поведения.
Маша удовлетворенно кивнула. Хорошее слово. Она тут же представила, как откроет дверь купе, где сидят пьющие мужчины, от которых вечно одни хлопоты, и скажет: "Это что вы тут за абсурд развели? А ну-ка, перестаем выпадать за рамки нормального поведения, а то милицию зову!" Главное – красиво звучит. Маша ведь, хоть и, бывает, ругается не совсем хорошими словами, но не потому, что она любит эти слова, она просто не знает других.
– Абсурд потому, – пояснила Людмила, – что большинство из них были и так знаменитые люди, про которых в газетах постоянно пишут разные подробности, включая нелицеприятные. Они задавали эти вопросы, намекая на то, что если не узнают деталей, написанных в дневнике, то не смогут опознать владелицу. Но Ольга не поддалась на эти хитрости. Ей хотелось и найти актрису, и сохранить ее тайну. Но тайна продолжала оставаться неизвестной. И тут ей позвонил Антон, у которого зафиксировался ее телефон. Он вежливо спросил Ольгу, как ее зовут, извинился за предыдущее поведение и сказал, что, если он только одним взглядом посмотрит на дневник, тут же определит его принадлежность. Ольга не согласилась, она не поверила, что он ограничится одним взглядом. С Антона тут же слетела вся его показная интеллигентность и он разразился непристойной бранью, сказав, что Ольга горько пожалеет, что играет с ним в эти игры, а он дневник все равно получит. И в тот же вечер, когда Ольга собиралась в рейс и ожидала Георгия, чтобы попрощаться с ним, раздался звонок в дверь. Предчувствие подсказало Ольге, что это может быть Антон, она ведь не раз читала в газетах, что всякий, кто хочет, может по номеру телефона отыскать любого человека. Ольга спрятала дневник пошла открывать.
– Она дура, что ли? – спросила Маша. – А милицию вызвать?
– Ольга не хотела вмешивать милицию. И понимала, что человек, решившийся вот так нагло приехать, может, не дожидаясь милиции, взломать дверь, а ей этого не хотелось. Она вообще всегда надеялась на человеческую разумность даже в самых крайних случаях.
– Ну и зря, – вставил Галкин.
– Антон оказался мужчиной лет пятидесяти, крупный и с лысой головой. Он не казался устрашающим, но рядом с ним были два высоких молодых человека, охранники. Охранники встали у двери, а Антон начал вымогать у Ольги дневник. Он показывал деньги, потом прибежал к прямым угрозам. Ольга стойко отрицала все, утверждая, что дневник отнесла в стол находок при аэропорте. Но Антон не верил, он визжал от злости и схватил Ольгу за руку. Как раз в это время вошел Георгий. В этот день у него была зарплата, которую Георгий всегда отмечал с коллегами, а будучи в нетрезвом состоянии, он отчасти терял голову и не вполне реально оценивал окружающее. Увидев руку жены, схваченную посторонним человеком, его тут же ввергло в состояние аффекта.
– Эффекта? – уточнила Маша.
– Нет, аффекта. Аффект – это когда человек во власти своего настроения и не может контролировать свои поступки.
– Тогда у меня муж – сплошной аффект. Без руля мужчина абсолютно, – пожаловалась Маша. – А потом кается: извини, говорит, не могу с собой справиться. Типа – темперамент. Дурь это, а не темперамент.