– И… что теперь? – театральный шепот не слишком поверившего царевне юного воина разнесся по долине, волнами колыша туман и выбивая из него капельки мутной серой влаги.
– Инкрементная рандомизация трассирующих алгоритмов, базирующаяся на эвристическом подходе – стандартно-оптимальное решение подобных задач, – принял на свой счет гулкий шепоток и отчего-то обиделся маг.
Охотники задумчиво принюхались.
Потом огляделись.
Туман сгущался, тщательно огораживая людей от невидимого внешнего мира плотной пепельной стеной из незримых, но до отвращения холодных и липких частиц.
– Может, мы уже это… того… – зябко поеживаясь, предложила Серафима. – Рандомно трассировать начнем? Для оптимизации стандартов, так сказать? Или будем стоять и ждать, пока она сама нас… не оптимизирует?
Чародей недовольно поморщился, поднял горизонтально посох и разжал пальцы. Произведение искусства неизвестного резчика по кости осталось неподвижным, словно его положили на полку, а не на три миллиона висящих в воздухе крошечных капель.
– Наложить типовое заклинание на поиск живого существа – дело одной минуты для меня, – несколько брюзгливо косясь на Сеньку, проговорил маг-хранитель, – но я не уверен, что в отношении твари тумана оно сработает. Думать, что жизнь есть форма существования исключительно белковых тел – прерогатива тупоголовых белых магов, дальше своего носа не видящих даже в очках и через лупы. Конечно, хорошее заклятье всегда можно модифицировать… определенным образом… и я даже предполагаю, что знаю каким… Ведь есть только один способ проверить… проверить… проверить…
И окружающее их мглистое пространство моментально заполнилось выразительным бормотанием, случайными искрами и вспышками, сопровождающимися страстными пассами. Посох дрогнул, словно стрелка ярославниного иваноискателя, сделал несколько нерешительных оборотов вокруг своей оси, будто тоже принюхивался, и решительно указал набалдашником на юг. Адалет торжествующе усмехнулся, будто игрок, застукавший шулера за подменой пешек ферзями из рукава, и победно ткнул пухлым пальцем в противоположную сторону.
– Что у вас там, э-э-э-э… парень?
– Б-большая д-дорога, – нервно перебирая пальцами на луке седла, прозаикался багинотец. – Д-до нее п-пастбище… П-после – п-поле…
– Ну что ж… – многозначительно усмехнулся чародей. – Поле – так поле. Для моего замысла это даже лучше, чем горы или ферма. Вперед!
Гнилостный смрад пудовым кулаком супертяжа ударил в нос людям даже через маски, едва те прорвались сквозь корявую придорожную поросль и оказались на окраине обещанного поля.
– Стоять!!! Ни шагу дальше!!! – гаркнул Адалет, предупреждающе вскидывая руку с посохом. Но ни кони, ни люди в советах подобного рода не нуждались: уже через секунду всадникам пришлось напрягать всю силу и волю, чтобы удержать своих словно взбесившихся лошадей от повального дезертирства.
– Ко мне!!! Быстро!!! Скорее!!!.. – сквозь стиснутые зубы рычал чародей, выделывая фигуры высшего джигитского пилотажа на спине мерина, крутящегося как волчок и кусающегося как волк.
– За-а-му-ле-та-ми?.. – умудрился выкрикнуть через плечо отряг, подскакивающий на крупе исступленно лягающегося и рвущегося на свободу ломовика, как теннисный мячик.
– СНИМИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА!!! – завопил волшебник так, что мерин, оглушенный и ошарашенный, остановился как вкопанный, с вытаращенными глазами и растопыренными копытами, и растерянно замотал враз загудевшей башкой.
Иванушка не сказал ничего. Если бы он попытался выговорить единственную грустную мысль, порожденную крошечным отдаленным участком его мозга, не занятым тотальной проблемой выживания, она же – высиживания: "Кабы травы и магия, отбивающие запах и чары твари, не сработали, лошадь стояла б сейчас как вкопанная…", он лишился бы языка.
Полминуты назад Сенька не поверила бы, что такое возможно, но зловоние вдруг стало нарастать и усиливаться, словно гигантское разлагающееся болото где-то вдалеке внезапно встало и неспешно зашагало в их направлении. Хотя цвет тумана и оставался пока неизменным, означать это могло лишь одно…
– Бросаем их к бабаю якорному, ребята!!!.. – перекрывая звеневший еще у всех в ушах вопль Адалета, заорала она, и первая соскочила со своего обезумевшего иноходца.
Коротко перекатившись по мокрой белесой траве, она подлетела к еще не пришедшему в себя оглушенному и контуженому мерину мага и со всей мочи дернула панически вцепившегося в седло старика за рукав. – СЛАЗЬ!!!
Специально или нет Адалет не стал тратить силы на такую хлопотную процедуру, как спешивание, она понять не успела, потому что сипящий нечто неразборчивое оцепеневший от только что пережитой вольтижировки служитель оккульта внезапно подался и мягко, но споро повалился в ее неподготовленные объятия.
Чтобы не сказать, ей на голову.
Не успей она увернуться – и сто двадцать килограммов волшебника придавили бы ее к сырой земле-матушке и обездвижили почище любой туманной твари.
Неожиданно освободившийся от седока мерин визгливо вздохнул, истерично дернул чалой башкой, встал на дыбы, поиграл пару секунд свежеподкованными копытами над их головами, но в последний момент перескочил через отпрянувших людей и рванулся прочь.
– Сеня!.. Адалет!.. – встревоженно бросились к нему Иван и Олаф, голоса приглушенно-тревожные из-под съехавших наперекосяк масок.
– Амулет… – прохрипел старик, исступленно шаря руками по смятой и изорванной копытами траве.
– Что?!.. – как испуганная кошка подскочила Серафима.
– Амулеты остались у седла!!! – прорезался голос у мага.
– ЧТО?!
Лукоморцы и конунг обернулись в сторону уносящегося топота копыт табуна, дорвавшегося до свободы волеизъявлений и перемещений.
– К-кабуча-а-а… – схватился за голову дрожащими от напряжения – прошлого и будущего – руками и тоскливо просипел чародей. – А вот это – кабуча полная… и безоговорочная…
– А без них?.. – догадываясь об ответе, всё же быстро задала больной вопрос Серафима.
Олаф наклонился и бережно, но проворно поставил растерянного старика на ноги.
– Без них всё будет как вчера, – как заведенный качая головой, словно не в силах поверить в обрушившуюся на них катастрофу, тихо и обреченно прохрипел волшебник. – Надо ноги уносить… пока не поздно…
– И ноги тоже… – тонко подметила Серафима и развернулась в направлении предстоящего маневра.
– Погодите!!! Мы же забыли про Гуго!!! – в поисках пятого члена их экспедиции Иванушка оглянулся и зашарил взором по придорожному кустарнику и измятой траве. – Да где же он?..
– Где-где… – быстро проделала ту же операцию и презрительно фыркнула Сенька. – Дома уже, вот где…
– Дома?.. – с трудом, будто выговаривая незнакомое слово, переспросил Иван. – Но этого не может быть!
– На что спорим? – усмехнулся презрительно Олаф. – Сколько труса ни корми…
– Он просто не успел слезть, его конь понес!..
– Нас бы кто понес…
– Тихо!.. – напрягся Адалет. – Оно… сюда летит!
Настороженно вглядываясь в потемневший вдруг слева туман, царевна сделала шаг назад, бросила в ножны бесполезный меч, секундой ранее рефлекторно оказавшийся у нее в руке, и дернула за рукав вцепившегося в свои топоры и застывшего, как лев перед броском, отряга.
– Не выдумывай, отступаем! К городу – туда, направо!
– А по-моему, туда, – неуверенно махнул Иванушка в сторону отходящей от развилки другой дороги, не спуская взгляда с края молочной мглы, постепенно наливающегося чернилами.
– Нет, туда! Точно! Я знак видела! "Бруно Багинотский" и стрелка! Быстрей, пока она нас не почуяла! За мной! – выкрикнула Серафима и первая рванулась сквозь переломанные их дезертировавшими скакунами кусты.
Не раздумывая больше и не пререкаясь, Иван подобрал полы плаща, Олаф – возмущенно возопившего Адалета, и все бросились бежать.
Кусты, придорожные знаки, указатели, щиты, расписывающие прелести развлекательно-завлекательных заведений в городе, выскакивали им навстречу из тумана с пугающей неожиданностью и так же быстро таяли в густых клубах холодной обволакивающей водяной взвеси. Объятый туманом, ландшафт приобретал призрачно-потусторонний вид, словно вырезали кусок из другой вселенной, загробного мира или чьего-то кошмара.
"Может, вовсе мы никуда не бежим, а просто стоим на месте, а все эти живущие своей жизнью предметы выскакивают на нас поглазеть, или проносятся мимо в своей оголтелой гонке, даже не замечая пришельцев?.." – отстраненно подумал Иван, споткнулся, встречаясь коленками с мостовой, вскочил и бросился во весь дух за смутно маячащими впереди спинами.
В ушах свистел влажный промозглый ветер. Под ногами глухо звенела почти невидимая мостовая. Свистит – значит бежим… Звенит – значит не сбились…
Минут через пять спурта Серафима, ведущая гонку, резко остановилась.
– Ото…рвались?.. – сравнялся с ней огромный воин, выронил мага и переломился пополам, задыхаясь под бесчисленными слоями плотной ткани и местной мумифицированной растительности.
– Н-нет… – прохрипела царевна, на секунду перестав хватать ртом пропитанный духовитыми стариковыми травами воздух под флюидо-, миазмо-, а заодно и воздухонепроницаемой маской. – Дорога…
– Кончилась? – сдвинул свою маску с облюбованного ей левого глаза и встревожился Иванушка.
– Нет… Пока… Но она… какая-то не такая… стала… Неровная… грязная…
– Свернули не туда? – предположил маг.
– Никуда мы… не сворачивали.
– Значит?..
– Но ты же говорила!.. – выпрямился и возмущенно упер руки в боки отряг.
– Там написано было! – яростно принялась оправдываться царевна. – "Бруно Багинотский"! Наш постоялый двор! И стрелка – "идите туда"!..
– Какая же это всё-таки обуза – уметь читать… – смягчился вдруг Олаф и сочувствующе качнул патлатой головой.
– Ничего, ничего, молодые люди, – заботливо протирая руками посох от налипшей грязи и травы, примирительно проговорил Адалет. – Главное – оно осталось позади. А мы сейчас сориентируемся по карте, срежем угол, если надо, и через считанные минуты… сто двадцать – сто восемьдесят, не больше, будем… будем…
Оставив в покое посох, волшебник захлопал себя по карманам, но, не обнаружив желаемого, вопросительно оглянул спутников.
– Кстати, у меня карты нет. У кого?..
– У моего коня, – нехотя признался Иван.
– Хм… – только и смог проговорить отряг.
– Я так понимаю, что просвещенное человечество снова смотрит в мою сторону в поисках руководства? – не скрывая маленького, но ощутимого самодовольства, усмехнулся чародей. – Что бы вы без меня делали, молодежь… Ума не приложу. Ну да ничего. Сейчас организу… ем… ком…пас…
Туман вокруг них заколыхался внезапно, завертел клубами, и стал медленно наполняться ядовитым холодом. Люди вскинулись, бесполезная сталь наготове, и закрутились лихорадочно по сторонам, бесплодно силясь пронзить настороженным взором непроницаемую белую мглу.
– Она где-то здесь!..
– Догнала, гада…
– Как успела?..
– Куда бежать?
– Вперед?
– Как бы не к ней в лапы…
– В щупальца.
– Еще лучше…
– К-кабуча… – скрипнул зубами Адалет, забормотал что-то торопливо, взмахнул посохом, как косой…
Окружающий их туман отпрянул на несколько мгновений, обнажая выщербленную мостовую, разросшиеся вольготно придорожные кусты с проклевывающимися острыми зелеными листиками, покосившийся указатель "Бруно Багинотский – сто метров", гладкие отвесные скалы справа, и черное, будто воплощение полночи, громадное аморфное пятно метрах в тридцати к северу, неторопливо скользящее вдоль дороги в их сторону.
– БЕЖИМ!!!
Впрочем, на этот раз Сенькиной команды не понадобилось – не дожидаясь выстрела стартового лука, и стар и млад сорвался с места и кинулся прочь с дороги, с оглушительным треском и комментариями ломясь через неуступчивую растительность.
Опомнившись, что его больше ничто не удерживает, туман влажно вздохнул за их спинами и с облегчением сомкнулся, скрывая следы.
– Держимся вместе!!! – проорал отряг. – Голос подавайте!!! Волхв со мной!!!
– Рядом!!!.. – выкрикнула царевна.
– Здесь!!!.. – отозвался Иван.
– Тут мы!!!.. – гаркнул Олаф.
– Рядом!..
– Здесь!..
– Тут мы!..
– Рядом!..
– Зде…
ПЛЮХ!!!!!!!!
– …Якорный бабай!!! Здесь вода!!!..
– Тут… что?!
– Сеня, ты где?! Я не вижу никакой воды!!!
– Я тоже не вижу!!!
– Опять, наверное, этот хелов ручей?!
– Да где?!..
– ЗДЕСЬ!!!
И вдруг туман как по мановению невидимой руки – или щупальца, что скорее – рассеялся, образуя жидкую мутноватую проплешину. Иванушка, перед тем, как опустить занесенную ногу, успел увидеть невысокий обрыв, грязно-бурую холодную воду под ним, и пытающуюся бежать по скользкому донному илу в зарослях прошлогоднего камыша супругу, по грудь в воде.
– Ай!!!.. – только и успел сказать Иван, прежде чем с оглушительным плеском составил ей компанию.
– СЗАДИ!!! – проревел откуда-то справа и издалека Олаф, и на том месте, где только что стоял царевич, зависла бесформенная черная масса, алчно шевеля мириадами дрожащих мерзких нитевидных отростков, словно ощупывая запахи.
Уловив, наконец, что-то, доступное только ей, тень тумана удовлетворенно заколыхалась и вальяжно стала снижаться вдоль глинистого склона обрыва.
– К-кабуча!!!.. – взвыл Адалет, и из посоха его огненной кометой вырвался и устремился в одуловатое смоляное брюхо ужасный, но бесполезный комок пламени.
– Ныряй!!!..
Вложив все силы в отчаянное стремление добраться до выскочившего со дна Иванушки вперед монстра, Серафима оттолкнулась ногами от податливых стеблей рогоза и щукой устремилась к нему.
– Ныряй!!!
Отчаянно сдвинув прилипшую маску обратно на глаза, царевич едва успел глотнуть напоенного гнилостными миазмами воздуха, как над его головой уже зависли и сладострастно заколыхались в предвкушении пиршества гибкие черные нити. Яростно вопя что-то неразборчивое, Сенька врезалась в него, повалила обратно в воду с чудовищным фонтаном из грязи и брызг, и поволокла по дну прочь от страшного места.
Монстр вздрогнул всей тушей, словно в него плеснули раскаленной лавой, подскочил метров на пять, исступленно тряся щупальцами, которых коснулась вода, и завис, будто непосильно озадаченный, недоуменно ощупывая полупрозрачный воздух своими чуткими датчиками в поисках следов внезапно и необъяснимо ускользнувшей добычи.
– А получи тварюга в глотку!!!
– Хель и преисподняя!!!..
Второй, третий, четвертый горящие шары один за другим врезались и прошили насквозь грузную тушу засомневавшейся тени, и она дрогнула. Тяжко вздохнув, тварь поджала гибкие нити и медленно заскользила вдоль покрытого чахлой майской растительностью берега по направлению к обидчикам.
Те не стали дожидаться справедливого возмездия. Взвалив не прекращающего прицельный беглый огонь волшебника на плечо и выхватив топор номер семь, отряг бросился в туман как в омут, не разбирая дороги и преград.
Низкий неуклюжий заборчик был втоптан в грязь и даже не замечен. Оставленная хозяином растяпа-тачка отлетела в грядки клубники от сапога, просвистевшего у самых ручек. Куча зазевавшихся корзин были сметены с пути в мгновение ока. Грузный стог сена, не успевший отпрыгнуть, был опрокинут на рыхлый бок. Замешкавшаяся телега срочно перевернулась днищем вверх и воздела к туману все четыре колеса, показывая, что сдается. Ошметки влажной земли и травы вылетали из-под сапог конунга как из-под копыт.
Черная разбухшая тварь, поджав щупальца, скользила за ними по воздуху как по льду – бесшумно, неумолимо и не отставая.
– Быстрее, быстрее, быстрее!!!.. – то и дело выкрикивал чародей, колотя необъятную спину одной рукой и вводя поправки на скорость, неровности местности и меридианные флуктуации оккультного континуума другой, прежде чем выпустить в преследователя очередной комок жидкого пламени.
Еще один поверженный стог, а за ним и соседний дровяник вспыхнули багровым огнем от снаряда импровизированной тачанки, и монстр испуганно шарахнулся вбок и вверх, на мгновение теряя ход и ориентацию. От жара гигантского костра ли, от близости ли твари туман чуть рассеялся, и Олаф, радостно подпрыгнув, отчаянно рванул вперед.
– Там… дом!.. – хрипло выдохнул он сквозь удушающе-душную маску и утроил скорость, выкладываясь до последней калории энергии, запасенной за почти восемнадцать лет суровой северной жизни.
Маленький неказистый домишко пастуха выступил из белесой мути и показался теряющим силы и надежду беглецам неприступной крепостью. В мгновение ока влетел рыжий воин во двор, вихрем вознесся по неровным каменным ступенькам на затоптанное крыльцо и, согнувшись едва не вдвое, нырнул в открытую настежь дверь. Адалет ошеломленным мячиком отлетел на кушетку, топор – к печке, а сам отряг легким манием руки грохнул дверью, припер ее ногой, и лихорадочно зашарил вокруг в поисках засова.
Посох мага высверкнул голубым, и все ставни и рамы захлопнулись одновременно с резким стуком, как створки испуганного моллюска. С протяжным грохотом поднимаемого крепостного моста в скобы вошел засов.
– Ну… вот мы… и в безопасности… – ухмыляясь во весь рот, как тыква на Хэллоуин, конунг опустился на корточки и в изнеможении привалился к стене. – Пойди-ка… возьми нас теперь… хелово отродье…
В приютивших их стенах воцарилась полная тьма, лишь изредка нарушаемая пробегающими по набалдашнику посоха юркими синими огоньками.
– Пойдет и возьмет, помяни мое слово, дай только время… – кислый взгляд чародея загасил вспыхнувший было костер радости отряга, как ведро воды. – Если раньше тут с голоду не преставимся.
– Да ты чего, волхв! – снова сделал попытку приободриться юный конунг. – Тут же люди жили, ведь ели же они чего-то! Сейчас поищем… Посвети-ка!
С легкостью, будто и не было бесконечного кросса в противогазах по пересеченной местности, Олаф вскочил на ноги и при неохотно засиявшем тускло-желтом свете посоха сунул нос сначала в буфет, потом в ларь. Доклад последовал скоро.
– Да тут еды всякой – на неделю хватит! Если экономить – на две! – довольно сообщил он, поворачивая к магу-хранителю удовлетворенно жующую физиономию.
– А потом? – ядовито полюбопытствовал старик.
– Потом?..
Физиономия застыла на полужевке и стала медленно вытягиваться.
– В смысле – потом?.. Как это – потом?..
– Потом – это через две недели, – услужливо сообщил Аладет.
Олаф попробовал проглотить недожеванное, не сумел, и с отвращением выплюнул в печку-плиту, подняв тучу золы. Брезгливо поморщившись, маг щелкнул пальцами, и дверца плиты захлопнулась с укоризненным чугунным лязгом. Воин сего демарша, казалось, не заметил.
– А разве… ты ничего не можешь придумать? – облизав сухие губы пересохшим языком, через несколько минут проговорил он.
Адалет возмущенно приосанился, выпятил пухлую грудь и вздернул торчащую из-под маски встрепанную бороду к утонувшему во тьме потолку.
– Естественно, могу! Что за нелепый вопрос! Могу!!!
– Ну так что же тогда?!..