Костя захлопал глазами.
– Депозит? Максим, вы писали – пятьсот в месяц…
Максим развел руками:
– Конечно, пятьсот! Но с предоплатой плюс депозит за телефон, мебель. Вдруг вы кресла порвете или во Владивосток звонить будете. Съедете – вам вернут.
Костя растерянно поглядел на Олега. Тот пожал плечами и скорчил гримасу, смысл которой был предельно ясен: "А что, есть варианты?" Вариантов не было. Пока Костя, с трудом подавляя горестные вздохи, отсчитывал для Максима полторы тысячи долларов, составлявших весь его капитал, Олег вежливо попросил у риелтора визитку и, получив картонный прямоугольник со стильными золотыми буквами, бросил на Костю торжествующий взгляд: видал, уже есть первый контакт! Интересно, какие у этого Максима комиссионные?..
Размер комиссионных выяснился очень скоро. Когда услужливый и респектабельный Максим пожелал ребятам удачи в Москве и закрыл за собой входную дверь, из подъехавшего лифта вышли двое: усатый громила, похожий на Брюса Уиллиса, и его изможденная беременная жена. Увидев их, Максим расплылся в улыбке:
– А вот и вы! Я проверял, чтоб все чисто было. Проходите! Квартира – дворец.
И риелтор юркнул в кабину лифта.
– А ключи? – крикнул мужчина в закрывающиеся двери.
– Там открыто, – донесся голос из отъезжающей кабины.
Переглянувшись с женой, мужчина направился к приоткрытой двери квартиры, в недрах которой Костя распаковывал вещи.
– Да, ничего квартирка! – протянул Олег, плюхаясь в барочное кресло и с наслаждением вытягивая ноги.
– Слушай, – смущенно сказал Костя, – тысячу рублей одолжишь хотя бы?
Ему было неловко просить деньги у случайного попутчика, еще не перешедшего в статус друга, но финансовая ситуация была критической – после расчета с риелтором в бумажнике осталась мятая пятидесятирублевка, полученная в поезде в сдаче за белье.
Потянувшись к бумажнику, Олег хихикнул.
– На макароны? Радуйся! В Москве за пятьсот такую хату хрен снимешь!
– Интернет – сила.
В этот момент усатый громила и его супруга перешагнули порог комнаты и удивленно воззрились на расположившихся в креслах парней, которые, в свою очередь, не менее удивленно уставились на вошедших. Первым опомнился Олег.
– Здрасьте, – выдавил он настолько вежливо, насколько позволяло состояние шока.
– Здрасьте, – эхом отозвалась женщина из-за плеча своего супруга.
– Вы кто? – сдавленно спросил Костя. Мужчина недобро повел крутыми плечами:
– А вы кто?
Ситуация прояснилась через пять минут, а еще через десять Костя и Олег со своими сумками и коробкой, в которую был наспех запихан монитор диагональю семнадцать дюймов, тащились по автомобильной эстакаде. Костю кинули так легко и незатейливо, как кидают только непуганых лохов. Впрочем, вторично сдать снятую другими жильцами квартиру – не самая грандиозная афера. В позапрошлом веке в Москве орудовал мошенник, продавший трем купцам особняк городской гостиницы. Максим мелко плавал, и бутик около станции "Медведково"
был пределом его уровня. Впрочем, Косте от этого было не легче.
– Сволочь! Гнида поганая! На ровном месте попасть! Чмо болотное! – полыхал он злобой.
– Да топор ему в очко! – поддерживал друга Олег, бросая под колеса машин визитку риелтора с телефоном 123-45-67. – Проехали! Мой олигарх комнату со спортзал обещал. Вдвоем поместимся.
Костя вскинул коробку с монитором:
– Слушай, я тебя точно не напрягу?
– Не парься.
Олег сразу предложил новому приятелю разделить с ним обещанный Геннадием Иванычем кров. Столица к чужакам строга – вдвоем выплывать надежнее.
Костя в очередной раз поднял руку, и около ребят остановился раздолбанный "жигуль", напоминавший автомобиль, на котором Волк в одной из серий "Ну, погоди!" мчался за Зайцем, теряя по ходу погони колеса, дверцы, болты и гайки. В такую машину было страшно даже садиться, а когда водитель втопил сто двадцать по левому ряду и навстречу полетели грузовики и джипы, Олег чуть не зажмурился.
"Так вот кончится сейчас все, не начавшись, – думал он, – как же глупо будет!"
Но все обошлось, и, подарив ребятам за триста рублей веселый аттракцион "полчаса страха – и вы на месте", водитель доставил их к мрачной бетонной стене какого-то завода. Выкарабкавшись из рыдвана, Олег поправил пропотевшие джинсы и извлек из заднего кармана бумажный листок.
– Во двор за подстанцию и налево. Дом три строение два.
Здание за трансформаторной подстанцией оказалось приземистым одноэтажным бараком с зарешеченными окнами. Внутри двигались какие-то массивные фигуры. Слышался лязг железа. Олег заглянул внутрь и увидел, что это дворовая качалка. Около самого окна натужно поднимал к подбородку тяжеленную штангу такой раскаченный монстр, каких до этого Олег видел только на снимках в журналах.
– Пацаны, – хотел сказать Олег как можно небрежнее, но от вида перекатывающихся перед ним мускулов в горле у него что-то сжалось и голос предательски дрогнул.
– … вы это… ребята… простите… Дом три строение два точно здесь?
– Ну, – выдохнул качок, снова поднимая штангу.
– А мне Витя нужен, – обреченно сказал Олег, догадываясь, что "комната со спортзал" – это не совсем то, что он думал.
Штанга с грохотом упала на подставку, и качок развернулся к окну всем корпусом:
– Я Витя. А ты Олег? Заходи.
Ведущий в зал коридор оказался таким узким, что нагруженным вещами Косте с Олегом пришлось двигаться боком. Провожавший их Витя шел прямо, и его широченные плечи то и дело шуршали по стенам, соскребая с них известку.
– Геннадий Иваныч велел тебя одного поселить, – добродушно информировал Витя, – но второе место найдем. Вдвоем перекантуетесь. Раскладушки, музыка, умывальник – все есть. Компьютер найдете куда поставить. Со точку баксов подгоните? На аминокислоты.
Олег безостановочно кивал и поддакивал. Костя с ужасом смотрел на качавшуюся в зале девицу, бугристые бицепсы которой превосходили его собственные минимум втрое. Наконец они добрались до места: Витя указал им на отгороженный фанерной стенкой закуток в дальней части спортзала. В углу закутка стояли две сложенные раскладушки. На подоконнике примостилась почерневшая электроплитка. Стены были обклеены листами из спортивных журналов двадцатилетней давности. Осмелевший Олег позволил себе критически оглядеться.
– Ну и что это за… – он замялся, подбирая наиболее выразительное слово, – лепрозорий?
Витя дружески хлопнул Олега по плечу так, что тот присел.
– Заработаете – снимете лучше. Магазин через дорогу. Геннадий Иваныч ждет.
Когда Витя оставил их наедине, Костя насмешливо хлопнул Олега по другому плечу:
– Ну что, тебя хоть не накололи. Комната со спортзал.
Глава 3
По Болотной набережной в сторону фонтанов двигалась веселая и шумная свадебная процессия. Хлопали бутылки шампанского. Пьяные мужчины горланили что-то не вполне пристойное и сыпали плоскими шутками, над которыми хохотали еще более пьяные женщины.
Возглавлял процессию Костя – в отличие от участников процессии серьезный и сосредоточенный. Он медленно шел спиной вперед, словно дирижер не очень трезвого оркестра, и снимал все происходящее на видеокамеру. Друг жениха, похожий на взъерошенного гамадрила, то и дело вплотную приближал лицо к объективу и напористо выкрикивал:
– Я Велюров! Я Велюров!
Костя вспомнил, что на днях по телику опять крутили "Покровские ворота", и образ, созданный Леонидом Броневым, видимо, произвел на гамадрила неизгладимое впечатление.
Когда добрались до горбатого мостика, жених взял невесту на руки. Кто-то из гостей крикнул:
– Бросай сейчас! Потом поздно будет.
– Я ему брошу! – не растерялась невеста и сунула жениху под нос худенький кулачок.
Все заржали и заулюлюкали. Около фонтанов толпа притормозила: жених с невестой стали целоваться, а гости хлопать в ладоши и хором скандировать:
– Раз! Два! Три!
Камера бесстрастно фиксировала происходящее – Костя честно делал свое дело, хотя к третьей за неделю свадебной пьянке это "самое счастливое в жизни событие" стало вызывать у него отвращение. Но за свадьбы платили деньги, и надо было отрабатывать свой хлеб.
– Одиннадцать! – надрывались воодушевленные гости. – Двенадцать!
Нацеловавшись, жених и невеста полезли в подоспевший лимузин. Костя двинулся за ними, но свидетель с лентой через плечо оттащил его чуть ли не за шиворот и негромко бросил:
– Лимузин снимал уже, топай в "девятку".
Костя подчинился молча и безропотно: назвался груздем – полезай в кузов, для этих людей он был всего лишь наемной обслугой. Проглотив унижение, Костя побежал было к потрепанной "девятке", в которую садились несколько гостей, но в этот момент невеста, возившаяся около лимузина с подолом платья, вытянула руку и закричала:
– Смотрите!
Костя моментально среагировал – развернулся и захватил в объектив спускавшийся с моста тягач, на котором располагалась изящная моторная лодка, перевязанная подарочной шелковой лентой с огромным бантом. Гости восхищенно загалдели.
– Ничего себе подарочек! – завистливо протянула свидетельница.
– Да уж, не фиониты, – добавил кто-то.
– Вадим, – закапризничала невеста, склоняясь к скрывшемуся в машине жениху, – я такую же хочу!
– Абрамовича ловить надо было… – внушительно изрек кто-то из гостей.
– Садись! Хорош пялиться! – рявкнул из лимузина раздраженный жених. Сопоставлять подаренное им невесте фионитовое колье с моторной лодкой и себя с Абрамовичем было для него верным способом испортить себе праздничное настроение.
Вечером следующего дня Костя сидел перед компьютером, установленным на старой гладильной доске, и монтировал вчерашнюю гулянку.
– Я Велюров! – снова орал друг жениха с экрана монитора, так наседая на камеру, что при желании можно было оценить состояние его зубов. – Я Велюров!
Костя методично орудовал компьютерной мышкой, переставляя кадры в нужной последовательности. Пьяные вопли гостей вылетали из колонок компьютера и разлетались по пустому спортивному залу, на другом конце которого Олег с ожесточением долбил боксерскую грушу. Войдя во вкус, Костя подмонтировал к заснувшему на прогулочном теплоходе "Велюрову" смеющихся жениха и невесту. Смеялись они на самом деле над анекдотом, а получилось, что над "Велюровым". Больше всего в своей работе Костя любил волшебство монтажа: соединяешь одно с другим – и получается нечто третье, чего никогда не было. Это называлось "Эффектом Кулешова" – Костя совсем недавно прочитал книгу про великого кинорежиссера-экспериментатора Льва Кулешова и многое из этой книги взял на вооружение. Она и сейчас была под рукой в стопке других настольных книг: "Основы видеомонтажа", "Теория режиссуры" и "Монтаж на Adobe Premiere" – книги были потрепанные и заложенные во многих местах закладками.
Косте оставалось согнать смонтированную свадьбу на диск, когда Олег нанес последний удар по груше и громко осведомился:
– Костян, тебе долго еще?
– Все. Сейчас приедут, заберут.
Олег подошел к умывальнику, ополоснул вспотевшее лицо и осторожно поинтересовался:
– И пятихатку подгонят?
Костя с любопытством повернулся к Олегу:
– Тебе чего, тоже на аминокислоты?
Вытерев лицо вафельным полотенцем, Олег швырнул его на раскладушку, вытащил из сумки бинокль – подарок Суслика на двадцать третье февраля – и поднес к глазам.
– Да ну, блин! Сидим тут вторую неделю, как тараканы травленые! На мужиков смотрим. Костян… Может, по бабам? На охоту?
Заражаясь от Олега азартом, Костя плутовато усмехнулся.
– Та-ра-ра-рам, та-рам! – добавил азарта Олег и изобразил биноклем перископ подводной лодки.
"Перископ" вынырнул в Камергерском переулке. Теплый июньский вечер выгнал на эту пешеходную улицу толпы красивых и не очень красивых девушек, и Костя с Олегом были уверены, что таким симпатичным парням, как они, достаточно высмотреть в бинокль пару подходящих объектов, сказать несколько остроумных фраз, и можно будет вести добычу в ближайшее кафе, чтобы потом, как сказал Олег, "неспешно освежевать у себя в логове". Костя и Олег сидели на лавочке, спиной к Центральному телеграфу, как зрители в театральной ложе. На Олеге была надета его лучшая рубашка с коротким рукавом и погончиками. Костя украсил себя серым трикотажным свитером – эта вещь была самой красивой в его гардеробе, но слишком теплой для этого времени года, поэтому свитер пришлось набросить на плечи. Поводя биноклем по сторонам, Олег сообщал Косте результаты своих наблюдений:
– Это мелкие совсем… Эти шуганые какие-то… Фигасе ноги пошли!
Олег передал Косте бинокль, дав ему возможность полюбоваться ногами шикарной девицы в мини-юбке, которая вышагивала, словно на подиуме, царственной походкой "от бедра". Когда умопомрачительные ноги скрылись в толпе, Костя вздохнул, направил бинокль в сторону расположенной неподалеку пиццерии и сразу увидел двух красивых девушек.
– О, вот клевые.
– Где?
Олег выхватил у Кости бинокль и тоже направил его на пиццерию, где за столиком, помахивая крылышками ресниц, щебетали кукольные блондинка и брюнетка.
– А вон вообще супер! – сказал Костя, увидев безо всякого бинокля еще двух стильных девушек – немного постарше, но классом куда как выше.
Олег перевел бинокль на новый объект и усмехнулся:
– Не, эти не по статусу – бортанут.
Костя протестующе пихнул его в бок:
– Достал своим статусом! Проедем по ушам, что нужны модели для съемок клипа, возьмем шампанского…
К столику со стильными девицами приблизились двое молодых мужчин в приталенных пиджаках и о чем-то заговорили. Девицы всем своим видом выражали приветливую благосклонность.
– Ага… – протянул Олег, снова передавая бинокль Косте. – Ты сначала поднимись, как те двое, потом будешь телкам по ушам ездить.
В этот момент сзади раздался звучный удар, вслед за которым заверещала автосигнализация. Джип, стоящий за спинами Олега и Кости, замигал оранжевыми огоньками поворотников. Костя повернул голову: рядом с ушибленным джипом пытался припарковаться старенький "Фольксваген-гольф" странного апельсинового цвета – видимо, машину обновляли на дешевом сервисе и покрасили чем было. За рулем сидела девушка, столь разительно отличавшаяся от всех виденных до этого особей женского пола, что дух захватывало. Ни косметики, ни украшений. Нежная, незагорелая кожа, как у Белоснежки. Светло-русые вьющиеся волосы, спускающиеся роскошными волнами чуть ли не до пояса. Большие серые глаза, по-оленьи робкие и озорные одновременно. Чуть вздернутый тонкий носик. Костя положил бинокль на скамейку, поднялся и, как лунатик, пошел к машине, не вполне осознавая свои действия. Дойдя до "Фольксвагена", он склонился к лобовому стеклу и сказал первое, что пришло в голову:
– Девушка, я так рад, что вам нравится бить мой джип.
– Ой, это ваш? – испугалась Белоснежка, выпорхнув из автомобиля. – Простите! Не поцарапала?
– Поцарапали, и очень сильно.
– Где? – испугалась Белоснежка еще сильнее и стала внимательно разглядывать джип, который никак не мог успокоиться после удара и продолжал надрывно звать хозяина.
– Вот здесь, – пояснил Костя, прикладывая руку к сердцу.
Девушка засмеялась, откинула копну пушистых волос и захлопнула дверцу автомобиля.
– А машина – ерунда! – проникновенно продолжал Костя, ощущая прилив вдохновения. – Любой даст разбить свой джип, чтобы полюбоваться на такую девушку. Как зовут блестящий образец природного совершенства?
– Алина, – весело ответила девушка, не раздумывая.
– А меня Костя.
Олег неодобрительно покосился на флиртующего приятеля, подобрал бинокль и резвым шагом направился на перехват кукольных блондинки и брюнетки – девушки поднялись из-за стола, недовольно скривились и пошли по улице, критикуя слишком медленное обслуживание в пиццерии и в очередной раз соглашаясь друг с другом, что ужинать можно только в кафе Аркадия Новикова. Олег прокручивал в голове варианты знакомства. Эти столичные штучки – не привычные мурманские простушки – девчонки хоть куда… Ладно, он тоже "парень хоть кого" – что-нибудь придумает. Олег стремительно догонял девушек, лаская взглядом обтянутые тонким шелком платьев округлости. Эта игра стоит свеч! Не то что Костина добыча из "Фольксвагена"… Помесь рыбы с пастилой. Сто пудов – динамистка!
Костя тем временем провожал Алину по переулку.
– Слушай, Алина, с джипом тебе повезло, но вообще с таким вождением далеко не уедешь, – говорил он, интуитивно чувствуя, что вызывает у девушки интерес. – А у меня кубок по ралли. За десять улыбок в час могу дать тебе профессиональный урок.
– Я подумаю, – засмеялась Алина дружелюбно, но все же сохраняя дистанцию.
– Тогда я пишу телефон? – напористо спросил Костя, доставая из кармана мобильник.
Алина замялась. Создавалось впечатление, что развить знакомство ей мешают какие-то обстоятельства, не будь которых, она была бы вовсе не прочь. Но обстоятельства были, и Алина виновато пробормотала:
– Костя, если честно… мне сейчас не до знакомств. Извини.
Еще раз бросив на разочарованного Костю виноватый взгляд, Алина развернулась, быстро направилась в сторону небольшого зеленого здания и скрылась за тяжелой дубовой дверью. "Московский театр оперетты. Служебный вход" – было написано на медной табличке. Костя вспомнил, что Алина говорила про какую-то репетицию, но гадать, певица она или танцовщица, ему помешал лихой призывный свист. Костя обернулся. Посреди переулка стоял надутый от гордости Олег в компании блондинки и брюнетки.
Глава 4
Красотки Карина и Соня, блондинка и брюнетка соответственно, приняли предложение ребят "выпить по коктейлю в каком-нибудь баре", но вели себя холодно – поглядывали на часы, все время отходили кому-то звонить, и Олег догадывался, что на знакомство они согласились лишь потому, что хотели скоротать время до более приятной тусовки. Это было неприятно, но зато у девушек можно было выведать координаты самых центровых мест, чтобы на следующей "охоте" приглашать "добычу" не в "какой-нибудь бар", что выглядело явным лоховством, а в один из лучших.
– Ну вот, "Пирамида" – неплохое место, – сказала Карина, имея в виду бар, где они сидели, – раньше было тусовочным, сейчас умерло, но мне все равно нравится.
– Но только так, как "препати", – сразу спохватилась Соня, – выпить по коктейлю и ехать дальше по-нормальному.
– Типа "пыжа забить"? – вставил Костя.
Девушки посмотрели на него с нескрываемым сочувствием, а Олег с едва скрытым раздражением – солдафонские приколы в этом стильном хай-тек-баре с серебристой головой сфинкса над диджейским пультом звучали на его слух так же неуместно, как обсуждение шампанского "Кристалл" в стройбатовской казарме. Если этот бар, где за пару коктейлей и два чая придется выложить почти всю выделенную на сегодняшнюю "охоту" сумму, достоин только "препати", как же выглядят места, где тусуются "по-нормальному"?! Этот вопрос Олег постарался задать как можно более непринужденно, но предатель-голос дрогнул, как при виде громадного культуриста в качалке.