… и Писатели
В издательстве новый зелёный чай с жасмином в нарядной жестяной коробочке. Пишут, элитный сорт, расфасованный в пакетики, которые, в свою очередь, заботливо упакованы по пять штук в фольгу для пущей сохранности. И вот мы вскрываем жестянку, а фольги-то и нету, нету фольги, пакетики так лежат.
- Где фольга? - спрашиваю я.
Майя, очень ответственный редактор, некоторое время роется в коробке с усердием котика, исследующего новый наполнитель:
- Нет.
- Там должна быть фольга! Вот, вот написано!
- Марта, не волнуйтесь. Подумаешь! Просто это очень-очень свежий чай, его так спешили упаковать, что не успели положить фольгу. - Майя замечательно умеет объяснять, почему кто-нибудь не сделал что-нибудь как следует.
Я вдруг впадаю в сильное волнение:
- Где моя фольга? Где мои блёстки? Где мой пантон? Где мой выборочный лак?!
Верстальщик, проходящий мимо по своим тайным верстальным делам, прислушивается и понимающе кивает - опять автор буянит.
Заболела ангиной и отчего-то несколько повредилась рассудком.
Написала Глории опрометчивое письмо, после которого она немедленно примчалась в гости.
Нажаловалась ей на мужчин-падальщиков, охочих до полумёртвых женщин. Я, говорю, лежу тут, вся в поту, а они кружат.
- Это феромоны их привлекают, - сказала Глория.
- Да ладно, какая радость в запахе болезни, даже коту вон ко мне подходить противно, - а сама запомнила.
Мне было так плохо, так плохо, а вечером вернулся Дима, и я неприятным голосом выдвинула ему ряд претензий:
1. Мужчины - падальщики.
2. Коту - противно.
3. И я хочу вести бурную ночную жизнь.
(Насчёт логики даже не заикайтесь, говорю же - болела.)
- Почему, - стенала я из-под одеяла, - почему я всё время должна спать дома? Все, как люди, нажираются по ночам в "Маяке" и дерутся, а я? Хочу ходить по кабакам и смотреть на богему, как Хемингуэй!
- У него не было семьи?
- Да он раз шесть женился.
- Вот-вот.
- Мне теперь разводиться, чтобы пойти по кабакам? Какая-то проклятая жизнь: когда была подростком, мама всё запрещала, потом - "молодой жене нельзя", а теперь, теперь, когда стала почти старенькая… - Я сделала паузу, но возражений не последовало. Что ж, ему же хуже: - Почему я не могу теперь шляться по ночам?! Хочу напиваться и буянить, напиваться и буянить!
- Да принимал я тебя как-то из бара, еле на ногах держалась после ста грамм.
- С тех пор я много тренировалась!
- …и теперь падаешь с пятидесяти? Хорошо, давай сходим вместе.
- Щас! Ко мне же там никто не подойдёт, я хочу говорить с настоящей пьяной и отвратительной богемой, а ты её всю распугаешь. Вот когда пойду в морг, обязательно позову тебя с собой.
- Ты собралась в морг?
- Да! Если буду писать детектив, надо посмотреть на трупы. Это для работы, понимаешь? Трупы и богема…
(Не спрашивайте. Я не знаю. Просто в пять утра и с температурой 38 я была уверена, что всё это очень важно.)
Около полудня проснулась в пропотевшей постели и содрогнулась от ужасной мысли: вдруг ко мне начнёт приставать курьер?! Вчера, всё в том же полубреду, заказала какой-то пустяк в интернет-магазине, а теперь живо представила, как курьер потеряет голову от моего запаха и полезет. Вскочила как подброшенная - так и есть, Дима уже уехал. Чёрт, Глория говорила вчера про феромоны, а ей можно верить, она собаковод и лошадник. У меня полчаса, чтобы принять душ, но при такой простуде этого лучше бы не делать. Может, обойдётся? Курьеры обычно задохлики… хотя, феромоны! Если его охватит страсть, меня же вырвет. Чёрт.
Поплелась в ванную, и по дороге, мельком взглянув в зеркало, успокоилась: не, я в безопасности. В полнейшей, можно даже не мыться.
Но Диме потом рассказала о пережитом:
- Вот ужас-то, ведь на меня мог напасть курьер, Глория говорит, что от феромонов они теряют голову. Это так противно.
- А кто у нас вчера собирался куролесить по кабакам? Там на тебя никто не нападёт?
- Но я же не собиралась там потеть.
- Куролесить и не потеть?
- При чём тут?.. - Я хотела не куролесить, а буянить. Буянить и напиваться, это другое…
Не знаю, как в прежние времена люди справлялись с кризисом самоидентификации, а сейчас при первых признаках тревожности они начинают гуглить. Гуглят и тревожатся, тревожатся и гуглят: кто я? чей я? каков мой статус среди таких же? - на все эти вопросы замечательно отвечает поисковик. Если вас даже яндекс не ищет, это тоже диагноз, но, как правило, какая-то информация найдётся о каждом.
Однажды собирала отзывы о своей персоне для нового сайта, получила истинное удовольствие. Более всего развлёк один тип критиков, из тех, что увидали в магазине скромную полочку с моими книжками, покупать не захотели - вот ещё! - но представление составить пожелали. И полезли для этого в блог. Конечно, так гораздо дешевле, а главное, верней - как домашние тапки понюхать, многое о человеке понять можно. Заходят они, а там то котом нагажено, то вообще про секс. Ну и начинаются вопли: "Куда катится русская литература; вот она, совесть нации; и это - ПИСАТЕЛЬ!"
Прочитав такое впервые, я почувствовала бы некоторое желание объясниться, задать какие-то вопросы. Сейчас я просто открываю блог и смотрю, давно ли у меня было непристойное. Если давно, быстренько исправляюсь.
Как раз вспомнила подходящую интимную тайну, чтобы поддержать тонус всех этих людей.
Существует такая стыдная штука, которую можно найти в шкафу у каждой женщины. Это - Большие Трусы-Утяжки. Поверьте, мальчики, БТУ страшнее ваших БТРов, поэтому ни одна дама призывного возраста никогда их вам не покажет. Но они у неё почти наверняка есть. Она надевает их в особенно печальные дни месяца и сразу начинает бояться несчастных случаев - не дай бог, отвезут в больницу, врач посмотрит, а на ней такое…
Признаюсь честно: я женщина, и у меня такие были. Но это не самая большая загадка русского писателя. Гораздо странней, что однажды они пропали. Как?! Были бы стринги - понятно, в гостях забыла. Но в БТУ я под страхом смерти не соглашусь создать такую ситуацию (я понятно выражаюсь?). Это же самый лучший пояс невинности из всех возможных.
Я купила себе новые, штука-то нужная. Через месяц пропали и они. Короче, у меня исчезли три или четыре пары, прежде чем я поняла, что происходит нечто таинственное. Может, их зафетишили гости - но кто? почему не взяли стринги? а вдруг они будут меня шантажировать?
Последнего я боялась пуще всего, потому и решила, в конце концов, сама предать дело огласке.
Смиренно признаю: я - фальшивая ёлочная игрушка на сияющей ёлочке русской литературы, потому что, во-первых, женщина, во-вторых, с попой, а в третьих, у меня были, были эти чёртовы Большие Трусы!
Простите все, кто думал обо мне лучше.
О любви к людям: хотелось бы немного поговорить о коллегах, но для начала потребуется небольшое отступление.
Как-то у меня было выступление на радио, уже не скажу, на каком канале, но прямой эфир и вёл мужчина. От прямого эфира я всегда нервничаю, а когда нервничаю, становлюсь экспрессивна. И вот уже к концу передачи утомлённый ведущий несколько брюзгливо спросил:
- Марта, а вы вообще людей любите?
- Дааа! Очень! - радостно отозвалась я.
- Да? А по вашим текстам не сказал бы.
- Я?! Я обожаю людей! - Помню, что аргументов у меня не было, и я начала озирать студию, как бы ища людей, которых можно поцеловать в животики для убедительности. Типа, ведите сюда ваших людей, и вы увидите! Как! Я! Их! Люблю!
Людей для опытов мне тогда не предоставили - откуда, там одни радийщики, - но это ощущение беспомощного энтузиазма я зафиксировала.
А вот теперь - о коллегах, всё время держа в уме "Как! Я! Их! Люблю!"
Косметолог немного перестаралась в попытках меня украсить, в результате я ходила с синяком на лбу. По такому случаю не смогла пойти в одно присутственное место, где регулярно показывают пожилых писателей. Я этими посещениями очень дорожу, но тут пришлось пропустить - ввиду моей крайней молодости они, кажется, ждут от меня чего-то экстравагантного. Не хотелось подтверждать их наихудшие подозрения, явившись побитой.
И я уже думала, что в этом месяце меня обнесли старенькими писателями. Но понадобилось поехать в издательство, и там, в очереди за деньгами, я встретила почти то, что надо. Элегантный весь, в черном пальто и тёмных очках, худой, как щепка, и ужасно попиленный. Давно выпавший из цепочки размножения - на мой вкус, но по самоощущению жених (ну то есть он сам о себе думает, что ещё ого-го). Густо пахнущий корицей - будто он ею пересыпается от моли.
- Я Дегтярёв. Писатель. Классик, - сообщил он. - Посмотрите обо мне в интернете.
- А я Марта.
Тут он решил, что мы уже стали достаточно близки, и снял очки. Под правым глазом обнаружился свежий роскошный бланш.
- Несчастный случай, - скупо объяснил он.
- Ай, да не переживайте, вот и у меня тут на лбу…
И вот мы сидим, два простых русских писателя - с синяками, и такая в этом глубокая литературная традиция проглядывает, что хоть сейчас бери гонорар и бегом к гастроному.
- Пришлите мне ссылку на ваши тексты, Марта.
- Да наберите в яндексе "Марта Кетро", что-то выплывет.
- Чёрт, я не запомню.
- В метро сегодня поедете кататься - посмотрите на карту.
- А, - он безнадёжно махнул рукой, - вечером всё равно напьюсь, напьюсь и забуду.
Ну и всё, меня в кассу позвали.
Но красиво, чёрт, красиво.
Но то зубр, а что же Молодые Писатели?
Для начала: МП бывает любого возраста. Молодость его в том, что он только начал писать и/или печататься. "И/или" - потому что не все такие чёртовы везунчики, которые едва взялись творить, как тут же их и публикуют. Иные по десять лет делают это в стол (под кровать, в тапок), прежде чем дорастут до книги.
Так что встречаются желчные, толстые и нетрезвые МП средних лет.
Бывают ложные МП, так называемые номенклатурные молодые писатели, которых призывают на официальные мероприятия, когда нужно предъявить президиуму творческую молодежь. На самом деле они уже давно зубры - но несколько иного жанра. Сейчас мы о подлинных образцах.
МП создан для текста, соответственно ничего не делает попусту: не общается, а собирает материал, не глазеет, а впитывает впечатления, не живёт, а накапливает опыт. И он не просто ездит, а путешествует по стране. Владимир Березин как-то нашел, что вообще русские писатели чрезвычайно любят путешествовать, но МП - чего-то особенно, у него в попе шило, а в голове - полная уверенность, что в Москве людей нет, а все они на натуре. Да, за МКАДом жизни не существует, но народ - весь там.
Вообще, любой МП равнодушно внимает профессору, но записывает каждое слово старушки, слесаря и гастарбайтера. А уж поймает аутентичную деревенскую бабку - всё, полный молескин словечек (многие давно описаны Далем, это не то).
МП уважает Мастеров - тех взрослых писателей, которые однажды похвалили его тексты: называет по имени-отчеству и всегда является на похороны, когда мэтру приходит пора дать дорогу молодым.
Других коллег МП вежливо презирает.
Чётко знает свою линейку в литературе: "Чехов-Булгаков-Я", "Бунин-Набоков-Я" или "Я и Достоевский". Почему так коротко? А больше нет никого, в литературе-то.
У МП полно мнений по всякому вопросу. Сам-то он считает, что у него полно мыслей, но на самом деле мысль у него одна - "написать об этом", а то, что слетает с языка, это Взвешенное Мнение. Разбудите его ночью и спросите, как обустроить Россию, сварить сталь 15ХСНД, принять роды и в чём смысл жизни, - он ответит. Не факт, что правильно, но идеи у него точно будут.
В быту? МП всегда сначала надевает брюки, а потом рубашку, носки в последнюю очередь. Это очень лёгкий способ его узнать - если писака бегает без штанов, но в носках, всё, не более чем жалкий журналист. Писатель до последнего останется босым (не знаю, почему, от Толстого разве, но замечено). Поэтому смотрите на пятки, коли грязные - оно.
Хотите увидеть человека, который действительно спрашивает после секса: "О чём ты сейчас думаешь?" - возьмите в постель МП. Обязательно спросит - либо ему это нужно для текста, либо в самом деле искренне интересуется, о чём вообще можно думать, если не формулировать впечатления от произошедшего.
Как подружиться? Если вам зачем-то нужно обольстить МП, прочтите его книгу, похвалите и возьмите автограф. Думаете, слишком просто? А вы заметили пункт "прочтите"? Ой не сахарок.
Как разговаривать? Аккуратно. У вас есть три гайки с бинтом.
Кидаем первую: назовите его писателем. Он может равнодушно кивнуть, поскромничать в духе "я только учусь" или взвизгнуть, что писатель это Толстой, а он литератор, автор, графоман, букашка какая-то.
Вторая гайка: "ваше творчество". Потренируйтесь перед зеркалом произносить эти слова, не подкрепляя интонацией и мимикой. Не ваше Творчество, не ваше "творциство", а просто - ваше творчество. Приготовьте носовой платок, скажите и поглядите, что будет. Может быть много гневных слюней, может - часовая лекция о его Творчестве, но в любом случае равнодушным не останется, а вы многое поймёте.
Третья гайка - "вдохновение". Тут просто, либо МП пишет под диктовку Бога, либо отрицает как явление, а верит только в работу.
По результатам исследований стройте беседу. МП, кстати, сочтёт вас простецом, ничего не знающим о настоящих писателях, но это и есть верный способ ему понравиться.
Главное, что нужно знать: МП - куколка писателя. Прочитав вышеизложенное, вы, верно, думаете, что это какое-то пафосное ничтожество. Не исключено. Но ровно настолько же не исключено, что МП раскуклится и вылупится - сильным и крылатым. Вы, конечно, сумеете поверить в это только лет через двадцать, но сейчас просто держите в уме - оно растёт, растёт и вырастает. Это как дети, знаете ли. Если рожать полусидя, отчётливо видно, откуда оно вылезает, и потом немножко трудно относиться к этому человеку серьёзно. А придётся.
Ну так если вы видели первые почеркушки, потом, конечно, очень тяжело поверить, что вот это бывшее "оно" может стать - писатель. А оно может.
Так что не забывайте брать автографы, будете деткам хвастаться.
Бывает музыка, после которой понимаешь - для того, о чём только и стоит говорить, слова не годятся. Картинки не годятся тоже.
От некоторых гениальных книг руки опускаются - вот так нужно писать, а если не можешь, не берись.
Нет, я всё учитываю. Каждая тварь славит Господа, как умеет, и нельзя отказываться от этого права (и обязанности) лишь потому, что кто-то может лучше.
В конце концов, мне известен ровно один человек, который не пишет ни одного лишнего слова. В жизни он, кажется, довольно нервен и подвижен, но текст его, как лавина, никогда не уклоняется со своего пути. Может год промолчать, может написать два стихотворения - он оставляет только необходимые слова.
Все другие-прочие наговаривают, намусоривают себе комфортную реальность, чтобы не визжать от ужаса каждый раз, когда случайно опомнятся - "я маленький и смертный".
Вот и мне не хватает мужества быть точной.
Думаю иной раз, когда же мы устанем формировать Мнение по каждому вопросу, высказывать Отношение, обозначать Позицию. Ну а как промолчать, если события обоймой, то несправедливость какая, то праздник; только по свежему покойнику отписались, а тут взрывают. Завтра, глядишь, созреет скандал или сплетня. И быстрей, быстрей проговаривать: ничего не хранить внутри, ничему не дать прорасти в себе - увидел-записал-щёлкнул-выложил-забыл.
Нет покоя просвещенному человеку, не спит в нём жирный бонвиван с лоснящимися губами, жаждущий пристроить язык ко всякой складочке мира. Скорей переметить все столбы, накричать во все колодцы: "Я умней, Я не согласен, Я оценил, Я уверен, Я!" От возбуждения аж трясёт - но для приличия посчитаем это "ощущением пульса времени". Ведь это и есть "жить", правда? Всё видеть, всё называть, как Адам, на всё реагировать. Чем больше меня и моего отклика, тем я живей и, может быть, бессмертней.
Отчего же так гадко, отчего наступает самоотравление - собой, когда любое слово - лишнее? Казалось мне, мудрость говорящего в том, чтобы поточней сформулировать, а сейчас думаю - чтобы заткнуться. Честность сжимается до звука, потом до дрожи, а потом и до молчания.
Жаль только, что молчания этого - на минуту.
… и Семь Кошачьих Вероломств
Вероломство первое. Нассать рядом с ботинками. Внутрь - это смерть, а рядом можно. А уж куда оно потекло, это нас не касается, все претензии к неровному полу.
Вероломство второе. Нассать на штору. Шторы большииие, снимать, стирать, гладить, сушить, вешать дооолго, за это время можно цветы обожрать.
Вероломство третье. Нассать на обои. Что угодно можно отмыть, но обои так просто не переклеят.
Вероломство четвёртое. Нассать в труднодоступном месте. Простенько и со вкусом.
Вероломство пятое. Сгрызть штекеры, какие найдёшь: аудио, компьютерные, телефонные. Пустячок, а менять хлопотно.
Вероломство шестое. Уронить со стола что плохо лежит. Виноваты те, кто на край кладет.
Вероломство седьмое, самое страшное. Обидеться, когда накажут, не жрать три дня.