У нее хватало времени даже на болтовню с морскими обитателями, живущими в этих местах. Особенно она подружилась со старым Альбатросом. Обычно он парил в вышине, но иногда спускался на палубу - уж очень жареную рыбку уважал, ну, и поболтать любил, конечно. Альбатрос много повидал на своем веку, побывал в разных странах, и разговаривать с ним было интересно. Капитану было не до боцмановых знакомств - в его графиках появился Юнга, и надо было все планы заново скорректировать и выверить.
Тут-то и начали над их Семейным Корабликом тучки сгущаться. В Житейском море, оно конечно, и бури случаются, и даже ураганы. Но если Капитан и Боцман друг друга слышат и действуют заодно - их кораблю никакие шторма и бури не страшны.
А в нашей дружной команде наметился разлад. Дело в том, что Капитан и Боцман впервые основательно разошлись во мнениях. Наш Капитан хотел воспитать из Юнги настоящего морского волка - в своем понимании. Как и его когда-то воспитывали. Чтобы все по графикам и таблицам, да по выверенному курсу. А мама-Боцман все время его графики нарушала, планы сбивала.
Вот и стал Капитан нервничать, за Юнгу бояться, на Боцмана сердиться. Капитану ведь когда воспитанием заниматься? Ему на мостике надо стоять, за обстановкой следить, курс прокладывать. Так что вся воспитательная работа на Боцмане… А под влиянием мамы-Боцмана Юнга тоже какой-то неорганизованный получаться стал. Того и гляди, врежется во что-нибудь…
Капитан прямо виноватым стал себя чувствовать. Перед глазами у него то и дело возникали его собственные Родители и говорили они горькие слова:
- Что же ты, сынок? Не можешь порядок на собственном Семейном Кораблике навести? Того и гляди, на мель напоретесь! Или с другим кораблем столкнетесь. Бардак на палубе! А еще Капитан…
От таких видений Капитан еще больше хмурился и злился, еще строже смотрел, еще сильнее гайки закручивал. А команда ну никак не могла в его графики вписаться! Это ведь тоже особый талант надо иметь - по строгому плану жить! Не каждому дано…
Боцману тоже становилось все грустнее. Хоть и любила она Капитана, хоть и нравился ей родной Семейный Кораблик, где каждая медяшка была ею надраена, каждый иллюминатор своими руками вымыт, каждый канат собственноручно в бухточку свернут, да только очень уж ей обидно было, что Капитан все время сердитый, а она вроде как виноватая в этом. И Кораблик их раскачивается все сильнее…
В Житейском море, оно, конечно, и бури случаются, и даже ураганы. Но если Капитан и Боцман друг друга слышат и действуют заодно - их кораблю никакие шторма и бури не страшны.
И вот однажды на закате сидела она на корме и болтала со своим другом Альбатросом. Неподалеку проплывал чей-то океанский лайнер - музыка играла, иллюминаторы светились, Юнги туда-сюда сновали, а Капитан и Боцман на верхней палубе румбу танцевали. И так ей обидно стало!
- Слушай, Альбатрос! - пожаловалась она. - Вот ведь есть же на свете Семейные Кораблики, которым никакие бури не страшны! Почему же на нашем Кораблике не так?
- Потому что вы не можете договориться, - объяснил Альбатрос. - Ты - влево, Капитан - вправо, ты - вверх, он - вниз. Ваш кораблик становится неустойчивым. Это опасно!
- А как сделать его устойчивым? - тут же спросила она. - Что я должна для этого предпринять?
- По-моему, ты прекрасно справляешься со своими обязанностями Боцмана, - дипломатично сказал Альбатрос и закинул в клюв очередную жареную рыбку. - По крайней мере, рыбу ты жаришь великолепно!
- И все-таки! Не уклоняйся от темы! - потребовала она. - Что нужно сделать, чтобы все снова стало хорошо? Ты умный, ты старый, ты все знаешь, научи же меня!
- Наверное, тебе надо измениться. Стать такой, как хочет Капитан, - предположил Альбатрос.
- Но я не могу! - удрученно сказала она. - Я пыталась, но у меня ничего не получается. Я не могу жить по графикам!!! Я ничего не понимаю в таблицах!!! Я все в голове держу. И все успеваю! Ты лучше расскажи, как сделать, чтобы Капитан изменился.
- С чего ты взяла, что Капитан хочет меняться? Ты же вот и хочешь, да не можешь, - удивился Альбатрос. - Он такой, какой есть. Ты не можешь жить по графику, а он не может - без графика. У вас просто разные подходы к сохранению Семейного Кораблика. Вот и все. Терпи!
- Знаешь, мне все время приходится терпеть и уступать, - сердито сказала она. - Он командует, а я подчиняюсь. Я устала!
- Устала - отдохни, - посоветовал Альбатрос. - Запрись в каюте, поспи, побездельничай. Или рвани на Острова, недельки на две.
- Ну вот еще! - возмутилась она. - Кому нужен такой ленивый Боцман? Да он просто спишет меня на берег!
- Да ты, милочка, боишься! - уличил ее Альбатрос. - Боишься потерять - значит, любишь.
- Конечно, люблю! - не стала спорить она. - Стала бы я плыть на корабле с нелюбимым Капитаном…
- А ты кого больше любишь - его или себя? - коварно спросил Альбатрос.
- Его! Или себя? Наверное, Юнгу! - вывернулась она. - Нечестно такие вопросы задавать.
- Нечестно старой птице врать, ну и себе тоже, - поучительно сказал Альбатрос. - Если ты кого-то любишь, то принимаешь его таким, какой он есть. Хоть себя, хоть другого кого. Тогда ты в равновесии, и Кораблик твой устойчив.
Если ты кого-то любишь, то принимаешь его таким, какой он есть. Хоть себя, хоть другого кого. Тогда ты в равновесии, и Кораблик твой устойчив.
- Я принимаю, - слабо запротестовала она.
- А чего ж тогда вопросы задаешь? - очень логично возразил Альбатрос. - И собой не очень довольна, и своим Капитаном… Была бы довольна - ты бы мне вопросов не задавала. И вообще, сейчас не меня бы рыбой кормила, а танцевала румбу на верхней палубе. Что, скажешь, нет?
- Не скажу, - нахмурилась она. - Знаешь, а ты, наверное, прав, мой пернатый товарищ. Не в равновесии я, правда! И боюсь наш Кораблик еще больше раскачать.
- А ты не бойся, - посоветовал Альбатрос. - После хорошего шторма всегда наступает штиль, не замечала? Ты думаешь, в Житейском море только волны страшны? Да ничего подобного! Волна приходит и уходит, и если команда дружная - ничего она вашему Кораблику не сделает! Страшнее всего, когда вы сами глаза на неполадки закрываете. Кстати, хочу заметить, рыба кончилась…
Волна приходит и уходит, и если команда дружная - ничего она вашему Кораблику не сделает! Страшнее всего, когда вы сами глаза на неполадки закрываете.
- Знаешь, Альбатрос, ты за рыбой завтра прилетай. А я сейчас другим займусь…
- Чем, если не секрет? - полюбопытствовал жадный до рыбы и до секретов Альбатрос.
- Пойду на капитанский мостик. Приглашу его на румбу. И все ему скажу! Что я его люблю. И принимаю. И попрошу прошения за то, что никогда не смогу жить по графику! И еще - что я благодарна ему за то, что он стал нашим Капитаном. А потом на Острова, на две недельки. Шторм переждать.
- Молодец, Боцман! - одобрил Альбатрос. - Вот это по-нашему, по-морскому. Удачи!
И она пошла к своему Капитану - восстанавливать равновесие.
Подходя к рубке, она увидела его и невольно залюбовалась. Их Отважный Капитан стоял у штурвала, обложившись графиками и таблицами, и смотрел вдаль, и на лице у него была железная решимость во что бы то ни стало провести их Маленький Семейный Кораблик мимо всех мелей и рифов, минуя все мыслимые и мыслимые опасности, туда, где находится конечная цель всех Семейных Корабликов - зеленый и безмятежный Берег Счастья.
ЧУДО ДВЕНАДЦАТОЕ
Я сказку аж два раза прочитала. И это мой муж сочинил??? Ну, не ожидала! Конечно, он человек творческий и фантазировать очень даже способен, но чтобы вот так сесть и сказку сочинить - такого за ним сроду не наблюдалось. Вот чудеса-то какие!!!
Сгребла я тетрадку и отправилась к нему на кухню.
- Это ты про кого сказку-то сложил?
- Так про нас же! Про нашу, стало быть, семью…
- Ну и не похоже! Все тут шиворот-навыворот. Жена-боцман мне, честно говоря, больше тебя напомнила. А Капитан… Если бы ты в образе Капитана меня вывел - я бы даже и не возразила. Вылитая я!
- А так вот у меня написалось, и ничего я с этим поделать не смог, - признался он. - Если честно, то у нас в семействе ты капитанствуешь. Чего уж там, признаю!
- Ну, капитанствую. - Я даже немного растерялась. - И что с того? Ты же вроде не против был?
- Да я и сейчас не против. Я ж не к тому написал, чтобы за капитанство бороться. А к тому, чтобы ты отвлеклась немного от схем, графиков и планов, и, например, румбу со мной станцевала. Или на острова бы сплавали. Или еще какое безумство совершили!
- Но если корабль бросить, он же с курса сбиться может! - взволновалась я.
- А мы автопилот включим. Или автоштурмана - как он там на кораблях называется?
- Боязно мне. А вдруг чего случится?
- А вдруг нет?
- Знаешь, на "вдруг" полагаться… - поежилась я. - Говорят же - "Знать бы, где упасть, так соломки бы подстелил".
- Да невозможно везде и всюду соломы набросать, - говорит мне мой любимый. - Мне кажется, что ты из-за своего контроля очень уж напрягаешься. Всегда за все на свете боишься, думаешь, как бы со всех сторон соломы подложить, причем и за себя, и за других. А пока ты "соломенными делами" занята, жизнь-то мимо проходит со всеми ее чудесами и интересностями!
…из-за своего контроля очень уж ты напрягаешься. За все на свете боишься, думаешь, как бы со всех сторон соломы подложить, причем и за себя, и за других. А пока ты "соломенными делами" занята, жизнь мимо проходит со всеми ее чудесами и интересностями!
- Смотри-ка, как ты заговорил! - подивилась я. - Смотрю и удивляюсь, вроде как и ты - и не ты.
- Да я и раньше пытался тебе об этом рассказать, только ты меня не слышала. Вроде как слух у тебя отключается, если что вразрез с твоими убеждениями идет.
- Значит, меняются потихоньку убеждения, коли я тебя слышать стала, - отметила я. - Ладно, муж мой дорогой! Подумаю я над твоими словами. Видать, и правда я за своими капитанскими заботами кое-чего недоучитывала. Твои эстетические потребности, например…
С тем мы разговоры прекратили и стали чай пить. А уже вечером, когда мы спать легли, муженек быстро засопел, а я никак уснуть не могла, ворочалась с боку на бок, и все у меня в голове его слова насчет соломки вертелись. А ведь правильно он сказал: тревожная я, и все время стараюсь близких от каких-то воображаемых опасностей оградить. Это ж сколько времени у меня уходит: сначала эту опасность придумать, потом ее испугаться, а дальше сообразить, как ее избежать и какие превентивные меры принять!
И вот от этих размышлений стала у меня в голове целая история сплетаться. Странная такая, как будто я пришла к кому-то большому и мудрому и с ним разговариваю. И такие он мне вещи говорит, что я аж ворочаться забыла, чтобы ни словечка не пропустить.
МЕШОК ПРОБЛЕМ
ЧУДО ТРИНАДЦАТОЕ
Время до субботы у меня было. Я решила использовать его с максимальной пользой, то есть разобраться со своими страхами родительскими.
- Итак, чего же я боюсь больше всего? Надо подумать! - спросила я себя. - Вот это и будет темой моих научных изысканий в ближайшие дни!
Вот такое задание я себе дала и стала заниматься привычными делами, попутно размышляя, какие трудности в воспитании детишек случались у моих друзей и знакомых и насколько они меня страшат.
Вот у Петровых из соседнего подъезда сын наркоманит. А ведь хороший мальчишка был, только попал в плохую компанию. Страшно? Страшно… В моем классе почти у половины ребятишек неполные семьи, родители в разводе, и это для деток очень тяжело бывает, уж я-то знаю… У сестрины моей двоюродной ситуация такая: муж ушел к другой, она не может ему этого простить и вовсю манипулирует ребенком; когда рассказывает, что у них и как происходит, - слушать страшно, сразу понятно, что ребеночек у них как разменная монета или тайное оружие. Страшно, когда семьи рушатся, страшно видеть деток несчастными, и не знаешь, чем помочь, семья-то чужая, сделать ничего нельзя… А еще страшно, когда задерганные, замученные работой и бытом мамаши дергают и мучают своих детишек, кричат на них, словно это их ребенок виноват в том, что жизнь у матерей сложилась не так, как тем мечталось. Страшно, если твой ребенок поранится, травмируется или заболеет, а здоровых детей сейчас все меньше и меньше, опять же, мне, как педагогу, хорошо известен этот печальный факт.