…Меж тем звук, похожий на далекие раскаты грома, приближался. Он доносился, кажется, сразу отовсюду, не позволяя определить источник. Макс завертел головой и потому почти пропустил момент, когда идущие впереди машины ударили по тормозам, озарив дорогу отблесками красных стоп-огней. Все остальное произошло в считанные мгновения.
Над пересекающим трассу виадуком возникло что-то белое, беспомощно распластанное в воздухе. В следующий миг Максим с ужасом увидел, как огромный пассажирский авиалайнер, отвесно накренившись на вытянутое к земле крыло, медленно и вальяжно исчезает за дорожной насыпью. Ослепительная вспышка разорвала сумрак, мир утонул в оглушительном грохоте, и над трассой вспухло красное грибовидное облако в черных дымных прожилках. В приоткрытую форточку машины дохнуло жаром, как из духовки, забарабанили по крыше горошины поднятого в воздух гравия. Еще мгновение – и в его расширившихся зрачках отразился кувыркающийся обломок шасси, летящий прямо в лобовое стекло. Макс закрыл лицо рукой, выставил локоть навстречу опасности, сжался в водительском кресле, ожидая смертельного удара…
И в ужасе проснулся.
В комнате темно. Монитор выключен, но комп тихо шелестит вентиляторами, на корпусе системного блока успокаивающе помаргивает зеленой гнилушкой индикатор активности жесткого диска. Максим поднялся на негнущиеся ноги, прошаркал на кухню, включил свет. Горло пересохло: склонившись над раковиной, он крутанул вентиль и принялся жадно глотать воду прямо из крана. Часы на дверце микроволновки показывают 05:23. Ложиться спать никакого смысла уже нет, да и сон после пережитого кошмара все равно сняло как рукой. Максим провел ладонью по жесткой, покрытой щетиной щеке и направился в душ.
На работу он явился совершенно разбитым, с тяжелой и туго соображающей головой. Две чашки крепкого кофе немного прочистили мозги, но вместе с тем вызвали головокружение и легкую тошноту. Сейчас бы полежать с закрытыми глазами где-нибудь в тишине, погрузиться в легкое полузабытье и ни о чем не думать.
– Внимание, – захлопал в ладоши Вадим, собрав сотрудников отдела информационного обеспечения на очередную утреннюю "летучку", и этот звук показался Максу грохотом петропавловской пушки, – у нас срочная работа, потому подключаемся все. Каждой группе предоставлен список сетевых адресов, эти серверы нужно завалить и не дать им подняться. Работать будет множество команд из разных регионов страны, цели заранее распределены. Там – Вадим поднял палец к потолку – все согласовано, так что бояться совершенно нечего, но обычные меры предосторожности соблюдать все-таки следует.
Максим слушал эту вводную, пытаясь переварить сыплющуюся на него информацию. Массированная атака? Силами сразу нескольких групп? Что это, война? Может быть, он все еще спит и ночной кошмар продолжается?
– Не забывайте, что нашим врагам не будет покоя, – продолжил тем временем куратор, – мы начнем с малого, но в будущем не поздоровится всем, кто желает нам зла. Считайте это генеральной репетицией настоящей битвы… Всё, данные уже у вас на компах. По кабинетам.
Макс тяжело опустился в свое рабочее кресло, пошевелил мышкой, приказывая компьютеру проснуться. Вот он, новый файл во внутренней почте. Внутри – список IP-адресов, все разные, но нечто общее в них, похоже, все-таки есть. Запустив терминал, он принялся вбивать один адрес за другим, запрашивая у сетевой службы "whois" их принадлежность.
Банк. Еще один банк. Страховая компания. Почтовый сервер. Новостной портал. Все принадлежат разным владельцам, все расположены в разных городах. Но объединяет их одно: эти цели находятся в соседней стране, некогда считавшейся братской, а ныне, после случившейся там революции, все называют ее злейшим врагом. Банк. Еще банк. Исключений нет, ошибки быть не может.
Взяв из лотка принтера листок бумаги, Макс набросал на нем несколько строчек. Поднялся на ноги, плотно прикрыл за собой дверь. Полтора десятка шагов по устилающему пол коридора мягкому ковролину, высокая дверь из матового стекла. Тук-тук-тук.
– Да? Войдите!
– Вадим? Привет. Слушай, мне нужно срочно отлучиться на несколько часов, вот докладная.
– А что стряслось? Почему сегодня? – куратор посмотрел испытующе, в его взгляде читались и равнодушие, и неприязнь. – Я, кажется, на планёрке ясно сказал, сейчас нужны все люди. Ты же вроде хотел заняться настоящей работой? Вот она, настоящая работа. И чего теперь?
– Я неважно себя чувствую. Голова разламывается, глотка болит, тошнит. Если останусь, сдохну прямо тут, в офисе. Врач в поликлинике сегодня с утра принимает, может, успею. Или "больняк" возьму, или пропишут чего.
– Выглядишь ты и впрямь хреново, – ухмыльнулся Вадим, – бухал вчера?
– Говорю же, простудился.
– Ладно, иди. – Вадим протянул лапу за бумагой. – Позвони, если дадут больничный. И выздоравливай побыстрее, времена интересные наступили, работы будет много.
На улице свежо, в воздухе чувствовалось дыхание приближающейся осени. Путь ему предстоял недальний: четыре остановки на троллейбусе, сто с небольшим метров по узкому и прямому, как стрела, переулку.
– Добрый день, Максим Борисович. Паспорт, пожалуйста.
Стройная и высокая служащая банка провела его вниз по лестнице, ступая изящно, но уверенно, сквозь полупрозрачную блузку угадывалась бретелька лифчика. Депозитарий располагался в подвале за тяжелой бронированной дверью – здесь состоятельные граждане прятали свои миллионы и фамильные ценности. Депозитарий должен быть надежен, как бункер верховного главнокомандующего.
Миллионов у него, конечно же, нет. Не нажил. Но все самое ценное хранилось сейчас здесь, в этом подземном помещении с сухим кондиционируемым воздухом.
– Максим Борисович, когда закончите, нажмите вот эту кнопку, за вами спустятся.
– Да, спасибо.
Лязгнула закрывающаяся дверь, он остался в банковском подвале один. Ключ вошел в замок легко, как кинжал в человеческую плоть, внутри тесной ячейки – загранпаспорт, небольшая стопка долларовых купюр, папка с документами. Максим переложил все это в полиэтиленовый пакет из продуктового магазина, спрятал его в наплечную сумку и снова запер опустевшую ячейку. В этот банк он больше не вернется.
Улица встретила его привычным гулом буднего дня. До метро он шел пешком, щурясь под лучами теплого золотистого солнца.
Добравшись до дому, Макс включил комп, и пока грузилась операционная система, принялся собирать в извлеченный из-под дивана чемодан самые необходимые вещи, список которых держал в голове уже давно. Черкнул пару строк на клочке бумаги, положил на стол несколько купюр – женщина, сдававшая ему квартиру, заберет их в выходные. А вот и компьютер загрузился. Максим уточнил расписание ближайших рейсов, забронировал себе билет и набрал на мобильнике найденный в "Яндексе" телефонный номер.
– Такси.
– День добрый, я хотел бы заказать машину.
– Куда едем?
– В Пулково.
Его наверняка будут считать предателем. Изгоем. Может быть, даже врагом. В прошлом его многие называли врагом, и практически никто – другом. Возможно, благодаря этому он научился нескольким простым, как программа "hello, world!", истинам: никому не доверять, жить так, как велит сердце, а главное – рассчитывать только на себя. И еще одно. Если ради успеха ты готов нарушить правила – нарушай. Только будь готов отвечать за последствия.
Спасибо вам за урок, Юрий Викторович, кем бы вы ни были. Это очень ценный урок.
Четыре с половиной часа между небом и землей Макс провел в полудреме: тучная женщина, которой досталось место возле иллюминатора, периодически поднимала его на ноги, чтобы пробраться в туалет и вернуться обратно, поэтому заснуть толком не удалось. По проходу самолета его соседка с трудом перемещалась бочком, и раздраженный измотанный Максим едва сдержался, чтобы не посоветовать ей сдать собственную задницу в багаж, поскольку для ручной клади она чересчур велика. Когда самолет пошел на снижение, а надоедливая пассажирка наконец угомонилась, пристегнувшись к собственному креслу ремнями, Максим вытащил из кармана смартфон и снова взглянул в окошко мобильного клиента ICQ, в котором еще перед вылетом набрал короткое сообщение. Когда "Боинг" пробил облака, связь восстановилась, но ответа по-прежнему не было.
Аэропорт Бен-Гурион встретил его непривычной суетой, многоголосым шумом и очередями к стойкам таможенного контроля. Спешащие во всех направлениях пассажиры с сумками-тележками и скользящие меж ними электрокары, напоминающие белые сафари-джипы, создавали впечатление людного торгового центра, заполненного по случаю праздничного дня. Длинные, как проспекты, коридоры, тянущиеся в бесконечность траволаторы, разноцветные репродукции на стенах.
Таможенный контроль Максим прошел на удивление быстро: пограничник проверил документы, задал несколько вопросов и вызвал представительницу министерства абсорбции, которая провела его в зал приема репатриантов. Здесь ему помогли оформить необходимые бумаги, выдали новое удостоверение личности и направление для записи в больничную кассу, обеспечивающую медицинскую страховку. Адрес отеля, в котором он мог остановиться на первое время, Максиму сообщили еще на родине.
Зал пассажирского терминала и впрямь оказался похожим на дорогой торговый молл: сияющие стеклом и хромом островки-прилавки предлагали туристам всевозможные товары, тут же бесчисленные кафе, ресторанчики и бистро завлекали проголодавшихся людей под свет своей неоновой рекламы. Одежда, обувь, алкоголь, солнечные очки, часы и ювелирные украшения, покупай, не скупись! Терминал огромен – можно легко заблудиться в нем. Максим растерянно огляделся по сторонам в поисках указателей. Вроде бы нужно спуститься вниз, а оттуда можно добраться до города на электричке.
Макс еще раз обвел огромное помещение взглядом, достал из кармана телефон и взглянул на экран. Ничего. Что ж, пора в путь. В новую жизнь. К новым горизонтам.
– Господин Шельт?
Он обернулся. Позади переминался с ноги на ногу невысокий толстячок в белой рубашке с короткими рукавами, с лысиной, блестящей в свете неоновых ламп. Чуть поодаль – двое крепких парней в брюках с идеально наведенными стрелками, у одного на ремне поблескивает какой-то жетон.
– Меня зовут Натан, – говорит по-английски толстяк и приторно улыбается. – Боюсь, вам придется пройти с нами. Это не займет много времени.
Тесная комната, залитая зноем пыльная стоянка за толстым оконным стеклом, пластиковый вентилятор лениво перемешивает воздух под потолком. Натан произносит что-то непонятное, его напарник кивает, поднимается и покидает комнату. Они остаются с Максом наедине.
– Я рад, что ты решил приехать сюда, – неожиданно меняет тему разговора толстяк, – к нам приезжает много людей. Из разных стран. И с разными целями. О некоторых из них известно такое…
Он ненадолго замолкает, шевелит в воздухе пальцами, подбирая слова.
– Такое, что делало бы их присутствие на нашей земле нежелательным. Мы должны проверять. Это важный аспект безопасности.
– Я не представляю опасности, – говорит Макс. – У меня нет незаконных намерений.
– Да, возможно… – задумчиво отвечает Натан и вдруг, улыбнувшись, подмигивает. – А может, и нет. А? Я могу заглянуть в твое личное дело, в твое прошлое. Но я не могу заглянуть вот сюда.
И он стучит согнутым пальцем по своей блестящей макушке.
Снова хлопает дверь, в комнату заходит давешний напарник толстяка. На столе перед Максом появляется его удостоверение личности, мобильный телефон, часы, связка ключей, мятая пачка сигарет и зажигалка.
– Есть хочешь? – спрашивает Натан. – Вижу, хочешь. Тут за углом есть недорогой мисада… Небольшой ресторан. Можно перекусить.
– Что это означает? – Макс смотрит на разложенные перед ним предметы, потом поднимает взгляд на своего собеседника. Тот улыбается.
– Ты свободен. У Общей службы безопасности Израиля нет оснований задерживать тебя на территории нашей страны. Ты сообщил нам всю информацию, которую мы хотели узнать. И вот еще что…
Он лезет в нагрудный карман рубашки и достает оттуда светлый картонный прямоугольник визитной карточки, аккуратно кладет его на стол.
– Если тебе понадобится помощь… совет… ну, или интересная работа, набери этот номер. Я не настаиваю и не тороплю. Обживайся. Осмотрись. А потом позвони, если захочешь.
Макс поднимается на ноги, собирает разложенные перед ним предметы, визитку нарочито небрежно сует между страницами паспорта.
– Да, чуть не забыл, – спохватывается Натан. – Мне сообщили, что тебя там, кажется, ждут.
Пыльная автостоянка встречает Макса волной удушливой жары. Похоже, здесь всегда немного душно, такой уж климат. Желто-бурый песок по обочинам неширокого проулка лежит неровным ковром, пыльные пальмы чуть шевелятся на слабом ветерке, бросая косматые тени на белое полотнище придорожного рекламного плаката. А на бордюре газона, очерчивающего парковку ровным прямоугольником, стоит невысокая светловолосая девушка в короткой джинсовой юбке. Она смотрит на него немного настороженным, но приветливым взглядом. Она улыбается.
Макс останавливается в нескольких шагах от оставшихся за спиной дверей и поднимает лицо вверх, чуть прищурив глаза. Небо над его головой раскинулось бездонным лазурно-синим шатром от края и до края. Оно затягивает, как омут, оно манит к себе. Достаточно сделать всего один шаг, чтобы упасть в эту синеву и навсегда раствориться в её бесконечности. Небо тут совсем не такое, как дома.
Кажется, здесь оно настоящее.
Санкт-Петербург
2016 год
Примечания
1
ШАБАК – сокращение от "Шерут Битахон Клали", Общая служба безопасности Израиля.
2
"Полицейские" – ивр.