- Мне же нельзя покидать пост…
- Может тебе еще и в письменном виде подтверждение приказа?! - Дина Матиевна смерила Воскобойникова взглядом номер семнадцать "Хороший подчиненный - мертвый подчиненный".
Пашу слизало смерчем. А Дина Матиевна двинулась к кабинету штатного авгура ИСАЯ Эдика Перова, крайняя у туалета дверь… Наглость какая, дверь оказалась не распахнута настежь.
- Сын мой, - пнув дверь ногой, с ядовитой медоточивостью полюбопытствовала начальница, - где объяснительная по поводу вчерашнего должностного преступления?
- Проступка! - жалобно пискнул Эдик. Он пребывал не за служебным столом, а рядом на расстеленном коврике в позе лотоса.
- Почему занимаешься йогой не дома, а в рабочее время? Где объяснительная?! - глас командирши не удержался в рамках стрихининовой любезности. И отныне подробности разноса становились известны соседним кабинетам.
Лотос завял, Перов самораспутался, мышкой юркнул к столу и, подобострастно поедая Дину глазками, стал совать ей в руки бумажку. Матиевна брезгливо приняла подношение.
- Вчера допоздна сочинял? Из конторы уходил последним? Все кабинеты опечатывал и мой тоже? - исподволь подбиралась хищница к главным вопросам.
И тут застрявшую в дверях начальницу потеснил незнакомый гражданин. Прежде чем молвить слово, новенький поставил у ног явно тяжелую и огромную, будто в ней по горизонтали упакован лифт, клетчатую сумку.
- Я - представитель российско-канадской компании. Я ничего не собираюсь вам продавать, - нараспев начал пришелец, рожа вытянутая и бескровная, черты смазаны, но было в портрете что-то острое: в резком изломе бровей, в выступающем вроде птичьего клюва носу, в заточенном подбородке и пронзительном взгляде маленьких черных глазок. - Но у нас сегодня рекламная акция, и я хочу продемонстрировать вам работу фотообъектива, позволяющего снимать изображение с сетчатки глаз - все, что было увидено за последнюю минуту. Вещь в хозяйстве незаменимая. К объективу мы в подарок прилагаем лазерный диск с компьютерной программой, позволяющей считывать отснятое изображение через цифровой фотоаппарат. Подчеркиваю, что лазерный диск вам достанется совершенно бесплатно!
Дина испугалась до мокрых подмышек, очерчивающие пышную грудь бусы затряслись погремушкой с хвоста гремучей змеи. Сорок процентов выделяемых из бюджета ресурсов ИСАЯ тратило на обеспечение секретности самоей своей реальности. В Питере о существовании ИСАЯ позволялось знать семерым полковникам в ГУВД и не менее ответственным чинам в других силовых структурах!
- У меня осталось всего три последних объектива. Семь вчера с руками оторвали в лаборатории винно-водочного завода "Цимлянский", вашего непосредственного конкурента, - гнул свое непрошенный гость.
Дине захотелось, не сходя с места, плюхнуться в ванну с ледяной водой и, может быть, утопиться. На ум приходила только одна разумная версия: после вчерашнего позора на смотре вышестоящее начальство оперативно приняло решение провести комплексную проверку департамента. Ужас-то какой!!!
Традиционно такая проверка начинается с инспекции службы внутренней безопасности. Вот оно! Вот куда делся документ со стола - его похитили высшие силы и теперь наблюдают, как отреагирует начальница местного департамента. А отреагировать она должна однозначно - первейшим делом официально зарегистрировать пропажу, затем доложить по инстанциям, а уж затем начинать внутреннее расследование. Но ведь это не просто секретный документ, это БУМАЖНАЯ АТОМНАЯ БОМБА!!!
- Ты кто? - не своим голосом спросила Матиевна непрошенного гостя.
Эдик Перов мудро отступил в тень.
- Я - представитель российско-канадской компании. Я ничего не собираюсь вам продавать… - привычно, однако, не теряя энтузиазма, завел шарманку посетитель. Маленькие черные глазки покалывали Матиевну, словно пузырьки пепси-колы.
- Как ты проник в офис? - в гляделки Матиевну никому не было дано переиграть, тем более, в критический день. Дина сделала лицо, будто она гебист из застоя, а перед ней - арестованный правозащитник, и только от его покладистости зависит, три или пять лет он посвятит процветанию Колымы.
- Кстати, - перехватил инициативу незнакомец, - Если у вас проблемы с вопросами безопасности, наша российско-канадская компания может предложить вам комплексную систему охраны объекта. Мы установим несколько сигнальных кнопок по всей территории, которые сторож должен нажимать в строго обозначенное время обхода. Если он заснет на посту, автоматически сработает тревожная сигнализация, если его свяжут проникнувшие на территорию злоумышленники, автоматически сработает тревожная… - заточенный подбородок склонился над клетчатой сумкой, незнакомец явно намылился продемонстрировать товар лицом.
- Кто тебя сюда пропустил? - Дина спросила уже так, будто решался вопрос жизни и смерти правозащитника.
- В подарок, то есть абсолютно бесплатно, мы готовы предоставить программное обеспечение к комплексу сигнализации. - Клетчатая сумка неумолимо расстегивалась.
Под мышкой с журналом учета появился деловитый Паша. Сразу было видно, что он только что провел большую и серьезную работу, но готов на несравненно большие свершения.
- Ты пропустил сюда этого блаженного? - набросилась Дина на дежурного.
Паша невинно хлопнул ресницами:
- Я выполнял ваш устный приказ. Вот журнал посещаемости, - верноподданно вытянулся по стойке смирно Паша, - Как я и докладывал, вчера последним покинул этаж Эдуард Перов. - И, преисполненный служебного рвения Воскобойников цапнул незнакомца за рукав. - Ты кто такой?
- Я - представитель российско-канадской компании, - гордо объяснил нарушитель, - Я не собираюсь вам ничего продавать…
- Ты вчера уходил последним!? - перенацелила начальница гнев на Эдика. Казалось, если б у нее были руки развязаны, она исполосовала бы ногтями Перову небритые скулы.
- Я писал рапорт. Вы сами приказали, чтобы я не смел покидать рабочее место, пока не напишу.
- И где же этот твой рапорт?!
- Господь с вами, Дина Матиевна, у вас в руках!
Начальница расгладила в сердцах смятую в кулак бумажку и пробежала глазами:
- "Я одолжил рясу у начальника районного отдела Максима Максимыча Храпунова, как более новую, стараясь не посрамить…" - зашевелились ее губы.
- …Но у нас сегодня рекламная акция, и я хочу продемонстрировать вам работу фотообъектива, позволяющего снимать изображение с сетчатки глаз - все, что было увидено за последнюю минуту. Вещь в хозяйстве… - втолковывал свое незваный гость Паше.
- Храпунов!!! - алчно вспыхнул очи Дины Матиевны. А память услужливо закрутила картинку: вот с ее стола разлетелись веером бумаги, вот Храпунов роняет амулет, нагибается, оказывается в мертвой зоне видимости… Слава тебе Господи, тревога оказалась ложной, сие была не комплексная проверка, хотя еще бабушка надвое сказала, что хуже.
- Я буду у себя в кабинете, - холодно сказала Дина Матиевна, - Вы - занимайтесь по расписанию. - Она переступила порог и оглянулась. - А этого канадца… Перов, загипнотизируешь под личную ответственность, я после с ним разберусь.
Она отправилась в кабинет переваривать вновь открывшиеся обстоятельства, впрочем, путешествия по коридору хватило, чтобы понять главное. Храпунов теперь - проблема глобальная, и решать ее следует со скоростью нейтрино. Переступая порог собственных апартаментов, она уже имела в голове название для операции - "Блудный сын".
Дина Матиевна воздела глаза на портрет Циолковского, тот был угрюм.
* * *
Храпунову снилось, будто он выпутался из развешенных флагами влажных простыней и негромко постучал в балконную дверь - постучал снаружи. За стеклом мелькнуло удивленное, но не очень, лицо Марьи Семеновны. Максим прекрасно отдавал себе отчет, это происходит именно во сне, разбираться, кто такая, по сну ему хорошо знакомая, Марья Семеновна, было лениво.
- Когда же ты, Юра, уже повзрослеешь? - мягко пожурила Марья Семеновна, отпирая лоджию, - Остепениться тебе следует, - шепотом сказала она, когда Храпунов мимо нее протискивался в сумрачную комнату, - А чтобы остепениться, нужно или жену найти, или машину купить, - шепотом посоветовала она, закрывая балконную дверь. - Машина надежнее, по вечерам в барах не сможешь штаны просиживать.
Отстраненной от сна частью мозга Максик прикинул, не вещий ли сон свалился на его голову? Слишком подробный и реальный по фактуре. Но сюжет завораживал, и мысль как мелькнула, так и растаяла без следа.
- Даша спит? - для порядка спросил Максим, наяву понятия не имеющий, кто такая эта Даша, - Как она сегодня?
- Да все так же, - грустно вздохнула Марья Семеновна, по ее осунувшемуся лицу легко было смекнуть, что хозяйка не приклонила головы всю ночь.
- А что врач этот модный?
- Да все они одинаковы, хоть модные, хоть не модные, - без обиды, но с горечью поделилась хозяйка.
- Никаких улучшений? - Максим мельком отметил, что на переднике женщины появилась новая заплатка. Он бы с радостью дал денег, но знал, что здесь ни за что не возьмут. И тут же реакция бодрствующей половины сознания - во сне действовал не совсем реальный Храпунов, а подделка под Храпунова с чуждыми позывами души.
И все крепче не нравился морфейный реализм, такие яркие сны добром не кончаются. И что еще беспокоило - отстраненная от сна часть сознания над гуляющим по сну Лжемаксимом не имела никакой власти, а случись что, отвечать подлинному Храпунову.
- Никаких, - удрученно опустила красные от вечной стирки руки Марья Семеновна.
- Тогда поступим так, - Максим достал из кармана баночку с мазью, - Мажьте Даше между указательным и средним пальцами правой руки, как заснет, каждую ночь. А грех… Грех я на себя возьму, одним больше, одним меньше…
Вот уже какие-то неведомые грехи на себя писать начал, дарвинист скарабейный! Опять во второй половине мозга возник вопрос: не вещий ли сон. Эта же половина головы попыталась вспомнить, какая ночь снаружи, и главное, какое время? Тщетно.
- Может не надо? - робко спросила Марья Семеновна.
- Другого выхода у нас нет, - со значением посмотрел пожилой женщине в глаза исаявец и к облегчению второй половины нацелился на выход, - А мне пора. Через балкон вошел, через дверь тихонечко выйду, как солидный человек.
Увы, так просто из этого нереального мира было не вырваться:
- Может чаю на дорожку?
- После будем чай пить, дорогая Марья Семеновна, - непреклонно прошептал фальшивый Максим и на цыпочках двинулся сквозь бедно обставленную комнату: кровать с никелированными шишечками, шкаф с не закрывающимися дверцами и исцарапанной полировкой - вот и вся обстановка.
Рука почти дотянулась к спасительной дверной ручке…
- Дядя Юра, вы уже уходите? - остановил его слабый детский голос. Тихий, словно тихий ангел пролетел.
Максим замер. Сначала вернул добрую улыбку на лицо и только после этого повернул голову туда, где на кровати под двумя одеялами лежала девочка лет пяти-шести. Светлые волосы обрамляли личико по подушке, как зарево, щечки изнутри подсвечивались лихорадочным румянцем.
- Да, Дашенька, мне надо идти. Но сегодня ко мне приходил волшебник и пообещал, что ты скоро станешь поправляться, - на самом деле даже этому, только во сне существующему, доброхоту Храпунову хотелось сказать: "Слышь, Дашка, я понимаю, что тебя скука смертная под одеялом грызет, но, извини. Сегодня не твой день".
Не спящая половина нейроклеток приказала себе отставить панику и подумала: "Кажется, мне специально показывают этот сон", и тут же сама себя опустила: "Когда "кажется", креститься надо". И все же - девять против одного, что кто-то умышленно проник в сны начальника районного отдела ИСАЯ с враждебными намерениями. Проще, чем ногти постричь, ведь при отстранении от должности с любого исаявца автоматически снимается защитный зонтик уставных заклятий…
- Дядя Макс, я уже не маленькая. Я уже знаю, что волшебников не бывает, - девочка попыталась поднять голову, но оказалась слишком слаба. Только бессмысленно и безрадостно скрипнули пружины кровати.
- Вообще-то бывают, - грустно улыбнулся доброхот Храпунов, - К сожалению, бывают не только добрые волшебники, а и злые.
- А тот, которого вы сегодня видели, он добрый, или злой?
- Если обещал, что ты скоро выздоровеешь, значит добрый. Ну, я пойду, Дашенька, у меня много дел.
А вот бодрствующую половинку черепа душный ужас томил уже, будто в бане. По всем резонам этого - приснившегося - Максима здесь умышленно пытались притормозить. Морочили пустотой, запутывали бесцветными словами, завораживали химерными узорами.
- Дядь Макс, вы обещали мне новую сказку рассказать, - у Дашеньки были не по годам мудрые глаза. Пронзительно-голубые. И в них, как вода в омуте, стояла вселенская печаль, таких глаз у человеческих детей НЕ БЫВАЕТ.
- Если обещал, значит, обязательно расскажу. Через несколько дней вернусь, как солидный гость, с тортом. Ты выздоровеешь, сядем пить чай, и я расскажу тебе новую сказку. - На самом деле даже у приснившегося полу-Храпунова на язык просились другие слова: "Какого лешего, сопля кукурузная, ты рот не закрываешь? Сопи в две дырочки, если припаркована к кровати, и не чирикай, пока я тебе Муромский фофан не отвесил!"
- Расскажите сейчас.
Тот, вымышлено-приснившийся Максим был слаб на чувство опасности, а бодрствующая часть нервных клеток как раз на этом собаку съела. И ей не составило труда просечь, что и эта золотушно-чахлая Дашенька, и пристегнутая к ней Марья Семеновна вполне могут числиться в списках "Их разыскивает ИСАЯ" по самым обсакраленным статьям. Зрачки у обоих неестественного диаметра; уши, рисунком напоминающие крапивные листья; пластика на уровне халявной компьютерной графики: верные сакры. Вторая половина головы трубила в ревун, чтобы разбудить тело, но Морфей не отпускал попавшую в его сети жертву.
По уму приснившемуся Храпунову пора было не разводить тары-бары, а начинать фехтовать осиной. Но бдящая половина сознания никак не могла послать SOS почивающей. При современном уровне развития магии, если неправильно себя поведет, Максим рискует, например, вообще никогда не проснуться…
- Сейчас, Дашенька, я еще не знаю, чем она заканчивается, - и приснившийся Максим категорически пошел к выходу. Хотя ему, соловку догматому, очень хотелось оглянуться и послать девочке ободряющую улыбку. Но и этот - виртуальный - Храпунов не был уверен, что у него получится именно такая улыбка, и не рискнул обернуться…
Он проснулся в холодном поту. Еще какое-то время сомневался, действительно ли проснулся, или это перескок на другой этаж сна.
Нет, таки проснулся, как всегда на будильнике конкретные рассветные семь ноль-ноль, впереди чай и засады автомобильных пробок. Но тут Храпунов вспомнил, что отстранен, имеет вагон-кучу-килограммы свободного времени и торопиться на службу не надо.
Поворочался до восьми, но дрема Максима игнорировала, словно обещанный прогнозом погоды дождь, хотя легкое похмелье после вчерашнего неприкаянного шатания по барам душу мытарило.
Надо было вставать, чтобы позавтракать - яичница с беконом или чай с ветчинными бутербродами, или хотя бы для того, чтобы прошвырнуться до ближайшего ларька за пивом. Храпунов не стал ни завтракать, ни собираться за пивом. Вместо этого он заставил себя покинуть диван, выскрести бритвой щеки, одеться и сесть за стол - лучше бы это был стол переговоров. Максим тут же подписался бы под безоговорочной капитуляцией, но о такой милости от судьбы не могло быть и речи.
И тут отсеявшийся сон вспомнился со всей в нем обитавшей триллерной конкретикой, до мельчайшей игры красок, даже вспомнилось, что розоватые резцы во рту у Дашеньки были миллиметров на пять длиннее, чем у типичного гомо сапиенса.
При чем здесь вещие сны или сны "заряженные"? Как говорил Зигмунд Фрейд в известном анекдоте своей дочери: "Иногда сон - это просто сон". Следовало вчера не превышать с горя на четыре кружки недельную норму потребления пива. А коктейль барбарис-метакса-баккарди-йогурт-абсент был таким же лишним, как и голенастая девица, терпеливо слушавшая Юркины жалобы на судьбу. Где-то записан ее телефон - ага, на пачке сигарет, которую он выбросил, докурив.
Уже меньше проблем. Подводим итог, сон - похмельная ерунда. Бред, рожденный сторожевой частью сознания в пограничной сумеречной зоне, все остальные вчерашние напряги В СИЛЕ.
Разжалованный игумен Адмиралтейского райотдела Максим Храпунов (точнее, пока лишь отстраненный, но все едино себя очень жаль) сидел за письменным столом в своей квартире и рассеяно слушал, как тикают часы с кукушкой. Квартира - слишком громко сказано - комнатенка и кухня в старом фонде. Окна комнаты - в переулок, окна кухни - на Фонтанку.