Банион смотрел на Скраббса остановившимся взглядом.
– …в том, что вам угрожает опасность, – Скраббс издал сдавленный смешок. – Хочу сказать вам, сэр, вы парень что надо, и я вами горжусь. Три миллиона последователей! Это не шутки. Но сейчас, по-моему, все зашло слишком далеко. Так что если вы немедленно не дадите делу обратный ход, они вас уничтожат. Я чувствовал, что обязан вас предупредить. Могу ли я чем-нибудь вам помочь? Мистер Банион? Сэр?
* * *
Откуда-то издалека он услышал голос. Голос звал его обратно на землю.
– Мистер Банион? Ну же, очнитесь. Вот так. Дышите в пакет. Глубоко-глубоко… Вот так…
Банион отпихнул бумажный пакет, который Скраббс поднес к его рту.
– Что…
– Вас слегка тошнит. Не смущайтесь, ничего страшного. На вашем месте я бы тоже грохнулся в обморок.
Банион лежал на полу. Напряженно мигая, он уставился в потолок, мало-помалу приходя в себя. Затем сел, и, пошатываясь, добрел до стула.
– Эта… нелепая история, которую вы мне рассказали… – начал он. – Это правда?
– Боюсь, что да.
– Вы пустили мою жизнь под откос. И у вас даже не было на это разрешения?
– У меня была черная полоса. Сказать по правде…
– А теперь эта… эта ваша организация пытается убрать меня?
В дверь постучали. В комнату просунулась голова помощника режиссера.
– Пятнадцать минут, мистер Банион.
– И вы решили рассказать мне об этом… именно в такой момент?
– Согласен, момент слегка неподходящий. Но к вам не так-то просто пробиться. Я бы мог позвонить, но не был уверен, что у меня получится. К тому же, я решил, что это не телефонный разговор.
Банион таращился в пространство, словно душевнобольной, напичканный транквилизаторами. Мысли вихрем проносились у него в голове.
– Три миллиона людей ждут моего выступления.
– Не слабо. Я так полагаю, вы побили все рекорды. Бьюсь об заклад, вы славно потрудились.
– Не нужны мне ваши комплименты. Что я им скажу? Что их надули? Что тот, кому они верили, самый обыкновенный мошенник?
– Что-то вроде того, когда узнаешь правду о Санта Клаусе, верно?
– Ошибаетесь, это совсем не вроде того, когда узнаешь правду о долбаном Санта Клаусе! Это разочарование, несопоставимое с тем, которое наступает, когда узнаешь правду о долбаном Санта Клаусе!!!
– Может, вам не следует так кричать сразу после обморока? Давайте лучше сосредоточимся на практических вопросах, а уж потом поговорим о ваших чувствах, которые вполне объяснимы.
Банион почувствовал, что вот-вот снова потеряет сознание. Он засунул голову между колен и принялся глубоко дышать.
– Я вас разоблачу, – задыхаясь, просипел он. – Я расскажу им всю правду о вас. Вы отправитесь за решетку. Вы…
– Хорошо, давайте поговорим об этом. Разумеется, вы можете выйти и сказать: "Ладно, ребята, вся эта история с НЛО – одно сплошное надувательство. Во всем виновато правительство". Очень хорошо. Но, во-первых, вы рискуете получить три миллиона разъяренных людей, а их гнев может легко перекинуться на вас. Во-вторых, как вы собираетесь это доказать? Указав на меня? Когда я был в бегах, меня арестовали за попытку сбежать из гостиницы, не заплатив по счету. Видели бы вы эту гостиницу… Настоящий клоповник. МД-12 будет утверждать, что знать меня не знает. Шансы, что мне поверят, равны нулю. И в-третьих, вы так много работали ради этой минуты. Три миллиона людей! И вы решитесь сказать им: "Проехали, ребята, отправляйтесь по домам!" Неужели вы не понимаете? Это игра с огнем под боком у правительства. Три миллиона людей могут запросто превратиться в опасную стихию.
– Моя голова… Надеюсь, они до вас доберутся. Я им все расскажу.
– Понимаю ваши чувства, сэр, но лучше забудьте об этом. Если вздумаете трепаться, они вас тут же запихнут в психушку, где будут накачивать транквилизаторами, пока не превратят в идиота. МД-12 – самая засекреченная организация в нашей славной столице. Эти люди не оставляют следов, можете мне поверить. Я не знаю имени ни одного из своих коллег. А если вы будете и дальше мозолить им глаза с этим маршем протеста и настаивать на проведении слушаний в Сенате, они избавятся от вас, причем обстряпают это так, словно это был несчастный случай. Они что-то говорили о закупорке кровеносного сосуда. Я полагаю, у них есть доступ ко всему – даже в сфере биохимии.
– Господи…
– Понимаю, как вы сейчас подавлены, учитывая сложившуюся ситуацию…
– Пять минут, мистер Банион! – крикнул из-за двери помощник режиссера.
– Я полагаю, нам лучше действовать заодно, – промолвил Скраббс, – объединить силы, так сказать…
Банион услыхал рев толпы, доносившийся снаружи. Еще полчаса назад он был триумфатором, готовящимся выступить впереди своей армии. А теперь чувствовал себя идиотом, которого обвели вокруг пальца.
– Итак, – сказал Скраббс, – может, нам стоит подумать о вашем докладе?
Глава 16
– Вы только что прослушали доклад мистера Джона Оливера Баниона, лидера многомиллионного марша протеста "Человек двадцать первого века". А теперь перенесемся в Молл, чтобы послушать репортаж нашего корреспондента Анны Комптон. Анна, каковы новости на этот час? Какова реакция людей на выступление их лидера?
– Питер, у меня создалось впечатление, что, в общем и целом, люди довольны сегодняшним выступлением Джона Оливера Баниона. Однако мне оно показалось слегка вялым, почти безжизненным. Собравшиеся настроены очень решительно – если бы он приказал им отправляться пешком в Калифорнию, они двинули бы туда, ни секунды не раздумывая. Банион, напротив, говорил очень взвешенно. Временами казалось, что на него находила какая-то оторопь. Но это, что ни говорите, самое массовое выступление за всю историю США, так что, вполне возможно, Банион и сам слегка ошарашен его масштабами. Он то и дело повторял: "Это великолепно". Безусловно, в этом есть какое-то великолепие – все эти люди, которые съехались из самых отдаленных уголков нашей страны… Мы надеемся, что позже нам удастся взять у Баниона интервью. А пока с нами будет говорить доктор Дантон Фалопьян, его ведущий научный консультант по вопросам уфологии…
* * *
Банион и Скраббс смотрели телевизор, сидя в НЛО-трейлере. Голова Баниона была обмотана мокрым полотенцем. В руке он сжимал большой стакан, до краев наполненный виски.
– Вы были бесподобны, – сказал Скраббс, – что, спрашивается, она от вас хотела? Чтобы вы сорвали с себя одежду и устроили публичное самосожжение? Чертовы телевизионщики! С ума от них можно сойти!
Из-под полотенца донесся жалобный стон.
– Но, как бы там ни было, она услышала наш завуалированный сигнал. А уж если она догадалась, то они и подавно, не сомневайтесь. Теперь им известно, что вы о них знаете. Это поможет нам выиграть время.
Дверь трейлера содрогнулась от яростного стука. Кто-то требовал, чтобы его немедленно впустили. Это была Элспет.
– Она говорит, что Том Брокау хочет взять у вас интервью, – сказал Скраббс. – Может, вам следует с ним побеседовать?
Банион отхлебнул глоток виски.
– Неужели вы собираетесь выпить все это в один присест?
– Да. А потом налью еще. А потом еще. А потом… я тебя убью. И суд меня оправдает, потому что я был пьян.
– Именно так у меня все и началось. В одно воскресное утро я методично накачивался "кровавой Мэри". Я был страшно зол из-за того, что они отклонили мое прошение о переводе из Отдела похищений. Так что не уверен, что спиртное – это оптимальный выход.
– Ты погубил мою жизнь потому, что напился одним воскресным утром?
– По-моему, вам уже пора идти к Тому Брокау. Эй, глядите, а вот и ваш приятель, сенатор Граклисен.
Банион приподнял полотенце. Граклисен давал интервью компании Си-эн-эн, стараясь изо всех сил демонстрировать энтузиазм по поводу того, что его комитет дал согласие провести слушания по вопросу похищений людей инопланетянами.
– Лично я не совсем уверен, что эти организмы… существа, или как вы их там называете, замешаны в действиях, которые им инкриминируют. Вместе с тем должен признать, я поражен энергией и неподдельным энтузиазмом людей, приехавших в Вашингтон для участия в этом марше. Спасибо, большое вам спасибо…
Банион сдвинул полотенце на глаза. Скраббс что-то протянул ему.
– Что это? Яд?
– Мятный холодок. От вас разит как от винной бочки. Что подумает Том Брокау? Ну же, соберитесь, настало время для второго броска.
* * *
– Здравствуйте, мистер Банион. Благодарю вас за то, что вы к нам присоединились.
– Искр-ренне р-рад, – икнул Банион.
– Сенатор Граклисен наконец согласился провести слушания по вопросу массовых похищений людей инопланетянами. Именно за этим пришли сюда все эти люди, не так ли? И вот вы этого добились. И сейчас, наверно, прекрасно себя чувствуете.
– Хм… сейчас гораздо лучше.
– Вас не удивила масштабность этого мероприятия?
– А? – переспросил Банион.
– Вас не удивило, что в столице собралось три миллиона людей?
– А, да. Конечно. Просто класс.
Режиссер шепнул ведущему:
– Боже, да он пьян как сапожник.
Откуда-то из дальнего угла Скраббс подавал Баниону тайные знаки. Ну же, соберись! Помни о главном!
– Вы, должно быть, сейчас очень взволнованы.
– Не то слово, Том, не то слово. Я сейчас просто вне себя от волнения. Это был очень… странный год. Но, тем не менее, мы здесь. Все три миллиона. Это велико… – Банион закашлялся, – просто великолепно.
– И каков же следующий пункт в планах Человека двадцать первого века?
– Выживание.
– Простите?
– Борьба за жизнь.
– В каком смысле?
– Борьба со смертью. Это значится первым пунктом в моих планах на данный момент.
– Вы хотите сказать, что вашей жизни угрожает опасность?
– Не хочу показаться вам параноиком, но когда ты суешь нос куда не следует, никогда не знаешь, что из этого получится.
– Точно, он нализался, – сказал режиссер в ухо Тома Брокау.
– Скажем так, – продолжал Банион, – в случае, если меня переедет машина, или я заболею какой-нибудь страшной неизлечимой болезнью, или поскользнусь и сломаю себе шею в ванной, или у меня произойдет запукорка… закупорка кровеносного сосуда, ваша журналистская братия наверняка захочет рассле… расследовать обстоятельства моей смерти.
– Почему вы решили, что правительство хочет от вас избавиться?
– Знаете, Том, я, равно как и еще восемьдесят процентов американцев, пришел к выводу, что наше правительство знает об НЛО больше, чем мы можем себе представить. Я убежден, что они великолепно осведомлены о летающих тарелках. Но возвращаясь к вопросу моей безопассости… безопасности, я уже предпринял кое-какие меры предосторожности. Спрятал в надежном месте кое-какие документы; если со мной что-нибудь случится – даже такая банальная вещь, как простуда, они будут тотчас же обнародованы. За моей спиной – три миллиона моих последователей. Они сильно огорчатся, если с их лидером случится что-нибудь нехорошее. Бог знает, на что они будут в таком случае способны.
– Вы хотите сказать, что они могут стать агрессивными?
– Ну, в общем и целом они достаточно разумные люди…
В этот момент оператор перевел камеру на одного из митингующих – на его плакате было написано:
"ДЖОНА ФИЦДЖЕРАЛЬДА КЕННЕДИ УБИЛИ ИНОПЛАНЕТЯНЕ".
– …и вам остается только гадать, будет ли следующее выступление таким же мирным…
– Джон Оливер Банион, спасибо за то, что вы были с нами.
– До встречи.
* * *
– Я боялся, вы свалитесь со стула, – сказал Скраббс, когда они, наконец, вернулись в "тарелку" Баниона. – Но думаю, у нас теперь есть страховка.
Банион осушил свой стакан с виски и легонько рыгнул.
– У меня – да. А у тебя нет ни черта. Так что не возникай. Думаешь, они пошли бы за тобой? Ха.
– Сейчас не время ссориться. Мы должны действовать сообща.
– Да-а? С какой это стати?
– Потому что мы нужны друг другу.
– У меня было все прекрасно, пока не появился ты. У меня была жена, карьера, синдицированная колонка, суперпопулярное ток-шоу. Ко мне на обед приходил сам президент США. Я вел теледебаты. У меня были миллионы добропорядочных читателей и зрителей по всей стране. А теперь? Посмотри на меня. Я – Моисей, предводитель племени свихнувшихся полудурков…
– Ну и что? Сколько из этих ваших так называемых добропорядочных читателей и зрителей пошли бы за вами в Вашингтон?
– Какое это имеет отношение к тому, что я сейчас сказал?
– Я уверен, что они почитали вас за ваши манеры, интеллект и остроумие. Но разве могли бы вы изменить их жизнь? Благодаря мне вы стали человеком-символом! Неужели вы снова хотите вести нудные разговоры о реформе системы социального страхования и расширении НАТО на восток?
– Дело не в этом. У меня была полнокровная жизнь…
– А у меня – нет.
– А мне что за печаль?
– Позвольте мне кое-что вам сказать. До вас мы в основном похищали домохозяек. Скукотища, да и только. А вот с вами все пошло по-другому; появился кураж.
– Весьма польщен. Отрадно, что мое похищение скрасило ваши, так сказать, трудовые будни.
– Если бы вы не раздули всю эту шумиху, в вашей жизни не произошло бы особых перемен. Мы, знаете ли, похищали сотни людей, и никто из них не трубил об этом на всю страну. Одна дама из Кентукки – так мы трижды ее похищали, прежде чем она заикнулась об этом, и то своему исповеднику. А вы… вы устроили черт знает что.
– Ну да, конечно. Какая несдержанность с моей стороны – упомянуть о том, что меня сцапали инопланетяне и, как бы между прочим, надругались надо мной. Что, кстати, тоже не в вашу пользу. Гнусные извращенцы!
– Эй, не надо на меня так смотреть. Зондирование – не моя идея.
– Но я-то точно об этом не просил!
– Между прочим, первыми о зондировании начали говорить сами жертвы.
– Господи, как же вы все отвратительны… – простонал Банион. – Как мне теперь вернуться обратно, в свой круг?
– Сейчас не время раскисать. Соберитесь.
– Ох, да заткнись же ты наконец! – Банион встал, подошел к окну и окинул взглядом стайку папарацци. – Роз… Она тоже из ваших?
– Не знаю. Возможно, она и работает в одном из наших отделов, в том, где занимаются порчей коров и прочей живности. Я как-то видел ее по телевизору. Ничего себе дамочка. Вы о ней что-нибудь слышали?
– Она мне звонила. Чтобы извиниться. Как и ты. Должен признать, для таких отъявленных мошенников, которых пригрела ваша организация, вы все чрезвычайно вежливы. Это что, входит в программу подготовки кадров?
В дверь постучали. На пороге, лучезарно улыбаясь, выросли доктор Фалопьян и полковник Мерфлетит. Они недоуменно уставились на Скраббса. Тот по-прежнему был в серебристом костюме, правда, уже без маски.
Банион переглянулся со Скраббсом. Вот самый подходящий момент выдать его, отдать на растерзание толпе. Одно только слово – и на него набросится эскадрон полковника Мерфлетита, вооруженный дубинками.
– Это мистер Дик, – сказал Банион, – он будет нам помогать.
Оба представителя мозгового центра синхронно нахмурили брови. Не успели избавиться от одного помощника, как, откуда ни возьмись, появился другой. По крайней мере, этот был похож на человека, с которым можно вести дела, не то что та вертихвостка.
Они доложили о первых результатах опросов телезрителей. Поддерживают! В подавляющем большинстве! Более восьмидесяти процентов телезрителей одобряют марш протеста! Особенно меры, направленные на снижение налоговых ставок для жертв инопланетян.
Фалопьян и Мерфлетит удалились на интервью.
– Мистер Дик? – спросил Скраббс.
– Как раз для тебя.