Спуск был не менее сложен, чем подъем, або растянувшие свои ветви и стволы, стелющиеся сосны, вмале, когда поднялись хвойные деревья, не пропали, а в тех лесах образовывали подлесок. Их древовидные стволы, по мере насыщения склона лиственницей стали все меньше стлаться, а кое-где и вовсе формировали древовидные кроны не менее двух саженей в высоту, все же продолжая являть из себя не дерево, а кустарник. С тем лиственницы в основном высокие со стройными стволами деревья, выглядели молодыми, або редко в длину достигали пяти саженей. Крона их зачастую была пирамидальной, с ветвями покрытыми мягкой, тонкой, зеленой хвоей с сизоватым отсветом, а кора на стволах поколь все еще гладкой.
– Не думали? О чем вы вообще думали, когда такое творили, Ика, интересно мне знать? – это первое, что выдохнул, на попытки девушки все объяснить, ментор.
Он тогда, самолично, доставил Искру Тревзор из лечебного корпуса АМа к ней домой. Иса провела двадцать суток в лечебном корпусе, пятнадцать из них находясь в глубоком сне, абы снять последствия воздействия зерпина, который купировал работоспособность центральной нервной системы, и как сказал вновь назначенный лечащий лекарь Дан Нискиня ЛИ6С (в отличие от смещенного Куца Белик ЛИ имеющего шестую степень в области гипноза):
– Нам, Ика, весьма повезло. Всем нам повезло, что первый дайнагон Болорев Пелгом А Шестой Степени во время доставил вас к нам. Иначе спасти ваш мозг не удалось бы.
Дан Нискиня ЛИ6С, в отличие от прежнего лекаря, оказался достаточно пожилым и сухим человеком, не только в отношении строения фигуры, но и в общении с Искрой. Величая ее коротко, он за основу своего с ней толкования взял указания, и за пять дней, что она приходила в себя в лечебном корпусе, ни разу не попросил. Вероятно, именно по этой причине девушка так скоро поправилась, абы исполняла в точности все рекомендации своего лечащего лекаря.
Искру Тревзор днесь Малый Совет АМа на одно лето лишил права выбора и ограничил ее перемещение по городу, в связи с нарушением Устава по использованию гипноза. Ибо после него Куца Белика ЛИ, в течение трех часов пытались привести в чувства, а потом еще шесть суток лечили, поелику мощь воздействия спровоцировала нарушение кровообращения в мозгу, с повреждением его тканей.
– Вы, Ика, – не очень-то жалея свою подопечную, а возможно действуя так нарочно, сказал Дан Нискиня ЛИ6С. – Чуть было не убили вашего лечащего лекаря, стоило только чуть-чуть сильнее надавить на его мозг и все. – Его темно-серые глаза поместившиеся на узком лице, с несколько впалыми щеками и вспять того выступающими скулами, то и дело смотрели с прищуром, вроде исследуя. – Прекращение доступа крови на данный участок мозга привело бы к дальнейшему размягчению ткани и смерти Куца Белика ЛИ. Ибо вы своими действиями создали в кровотоке мощный тромбоз.
Искра, услышав слова лекаря, горько заплакала, и тягостно затряслись ее руки, ноги обездвижено поколь покоящиеся на кушетке в бело-голубой, шарообразной комнате, где возле стен, пола, потолка едва курился разрозненный пар, в случае необходимости мгновенно насыщающий воздух кислородом.
– Не нужно плакать, – очень сухо отметил Дан Нискиня ЛИ6С и перстами нежно утер щеки и глаза девушки. – Сейчас это вредно. Сие мною сказано с одной целью, абы при использовании гипноза вы всегда помнили, что неизменно можете навредить своему подопытному.
Менее суровым оказался при общении с ней коннетабль Несда Проочиц А7С, на второй день после ее пробуждения явившийся к ней в палату, и воссевший на широкий стульчак, выдвинувшийся из плоской кушетки девушки, огражденной с двух сторон небольшим стеклянным парапетом. Он тогда ласково гладил Искру по лежащей на кушетке левой руке (функциональность нервной системы которой тоже пострадала от действия зерпина), внимательно слушая ее рассказ о виденной стрекозе и обобщенно Галактике. Промеж того в мягкой форме пояснив, что наказана она Малым Советом АМа именно за использование гипноза, никоим образом не за употребление зерпина. Строгий ко всем иным, коннетабль был всегда заботлив в отношении девушки, зачастую ее успокаивая и довольно-таки трепетно-уважительно общаясь.
– И конечно, – напоследок добавил Несда Проочиц А7С, поднимаясь со стульчака. – Ика, прошу, более не стоит с такой мощью использовать способности вашего мозга. Иначе вы можете навредить себе, ибо тем действиям еще не обучены, что не допустимо.
– Я вам все передала, – в оправдание себе сказала Иса, и склонила вниз голову, не в силах смотреть в глаза ментору.
– Вы могли мне передать это много раньше, когда я вас спрашивал, что происходит, – сурово отозвался Болорев Пелгом и едва выгнул дугой свои полноватые губы. – Дотоль, как такое натворили.
Они находились в квартире Искры, состоящей из трех комнат, спальни, ванной и центрального помещения, служащего не только залой, приемной, но и коридором. С круглыми стенами зеленоватого оттенка помещением имело ровный пол и потолок. Посередь достаточно большой комнаты стояло три нешироких кожаных канапе с низкими спинками слегка дугообразно выгнутыми, и покатыми подлокотниками, да посредине высокий из дымчатого кварца синий столик, на трех тонких ножках. В пролегающих по комнате нишах находилось два диаметрально расположенных щитка ФЛЭ, один служащий для связи квартиры Исы с АМа и ментором, другой для просмотра информации.
Сидевший на канапе напротив девушки Болорев Пелгом в упор глянул на нее, определенно требуя ответа.
– Боялась, что вы меня не поймете, – прошептала Искра и уставилась на свои руки, покоящиеся на коленях. Стыдливо вспоминая, как вожделела губ первого дайнагона.
Болорев Пелгом легохонько качнул головой, и, приподняв правую руку с подлокотника самую толику огладил полноватую верхнюю губу, много тише, словно стараясь поддержать подопечную, добавив:
– Действительно, вас, Ика, сложно понять, – днесь он приоткрыл рот и провел перстом по верхним зубам, пояснительно молвив, – уж слишком много рекламации, не кажется ли вам?
Ибо узнав от Несда Проочица А7С в лечебном корпусе АМа об ограничении свободы перемещения и выбора, Искра Тревзор в те же сутки подала прошение на имя ментора, разрешить ей украсить верхние клыки самоцветами, что считалось в научном мире лужичан не приемлемым. Да, как и понятно, незамедлительно получила отказ.
Старший эдвайзор, наконец, спустилась к подножию бугра узрев пред собой и вовсе разительный растительный мир, досель не то, чтобы не видимый на Сверь, но даже не наблюдаемый на Згинке-3. Сейчас на смену лиственнице и соснам пришли довольно-таки старые деревья с пирамидальными кронами, и мощными в размахе слегка пригнутыми книзу ветвями, хотя и не высокие, едва превышающие пять саженей. Особенно размашисто выступала их крона на верхушках деревьев, с тем слегка уменьшая длину ветвей к корням. Пористо– трещиноватая кора была покрыта желто-сияющей смолой, застывшей не только на стволах, но и висящая на ветвях. Жесткие, в длину не меньше перста, темно-зеленые листья, единожды суженные книзу с острой верхушкой, плотно покрывали сами ветви. Они, казалось, были нечто средним меж листом и иголкой хвойного дерева, абы по грани выглядели более тонкими, чем в середине и явственно острыми. Впрочем, и сами эти деревья, точно доживающие свои последние лета, смотрелись каким-то промежуточным этапом, на смену которым опять же пришли растущие на склоне гряды сосны и лиственницы. Опадающие нижние ветви устилали столь плотно землю, что наступая в их побуревшие останки, ноги Исы проваливались почитай до средины лодыжек, и тогда слышимо скрежетали ломающиеся сучья под жесткими подошвами аларчиков.
Не менее древними выглядели поднимающиеся недалече иные деревья с цилиндрическими стволами, весьма широкие, с темно-серой корой. Разветвляясь только к вершине, они удерживали на дугообразных ветвях лентообразные листья, зачастую оплетенные ползучими кустарниками. Основания у таких стволов были объемными, имелось множество выступов и наростов. В такой же степени высокими и старыми смотрелись деревья, с машистой кроной, ветвями берущими начало подле земли, на коих росли кожистые, остроконечные до полусажени в длину листья. Иногда такими листами обладали и кустарники, хоронящиеся в глубинах леса. Ветви, стебли и стволы, особенно коли там находились щели, трещины опутывали тонкие стебли эпифитов. Иногда свисающих в виде перепутанных шарообразных гнезд, толстых веревок, нитевидных волоконцев.
Деревья своим скученно-монолитным стоянием придавали балке полумрак. А влажность в этой низине была столь сильна, что чудилось, и сам воздух стал волглым, и запах насыщен приторной сыростью. Отсутствие и малого ветра придавало ему еще и спертости, трудности для вздоха.
Множество небольших родников струились по земле, выбиваясь из нее и через пару-тройку шагов вновь ныряя под поваленные огромные вывороченные стволы, упавшие ветви, в небольших разломах почвы и ямах, образовывая маленькие водоемы. Толстые древовидные побеги, покрытые мелкими пластинками, отслаивающейся коры стелились по почве удерживая на себе аршинные, кожистые листья, отходящие от единого центра густыми пучками. По берегам родников и водоемчиков росли многочисленные папоротники с шершавыми мощными стволами (где зеленые, бурые листья на самом деле являлись многократно расчлененными, уплощенными ветвями), коричневые ветвистые кустики (не имеющие листвы и едва увитые корневыми нитями), и прямо-таки огромные клубни. Шарообразные, цилиндрические или слегка вытянутые не менее половины аршина в высоту, клубни удерживали на себе в тон зеленые плотные длинные листья. Сухие листья, корни, побеги и крупные каменья, опушенные прямостоячими, короткими с мелкими листочками стебельками мха, али лишайниками в виде желтой, синей, серой корочки, делали низину труднопроходимой.
Этот удивительный по многообразие представленных растений лес наполнялся хрустом и треском веток, стволов, негромкими возгласами зверей, трелями птиц и гудением насекомых. Нельзя было сказать, что виденные девушкой жуки, пчелы, али более мелкие мошки, отличались от живущих на Сверь, однако, они все-таки выглядели значимо крупней и ярче проживающих вне Згинки-3, а может и самого этого леса.
Искра Тревзор пройдя часть леса, остановилась подле узкого ручейка, выбивающегося из-под мощного валуна и вовсе укутанного в мохообразные темно-зеленые слоевища, присев на корточки. Она робко протянула правую руку и принялась гладить покрытые мхом берега родничка, их нежные чешуевидные листочки, все также неуверенно коснувшись и самой вяло бегущей водицы, спустя сажень, уходящей под здоровущий в диаметре поваленный ствол дерева. Приятная прохлада капель враз облизала кончики пальцев девушки, и последняя много скорей вогнав руку в глубины родника, принялась, набирая в ладонь, пить ее нетронуто-изначальный вкус. Чуть леденящая и горьковатая на вкус вода несла в себе юность этой планеты, ее нарождение и несмелое становление.
Легохонько прошелестели над головой Ики лентообразные листья, опутанные нитевидными волоконцами эпифитов, и чуть слышно хрустнула ветка, когда с нее слетела небольшая фиолетово-синяя птица, и, взмахнув бархатисто-синими крыльями, да гулко свиснув, полетела вглубь леса. Старший эдвайзор вскинув на малость голову вверх, залюбовалась полетом птицы, чье оперенье под отдельными лучами Ягницы, пробивающимися сквозь кроны деревьев, переливалось желтоватым отливом.
Напившись воды из родника и отмыв кровь с рук и лица, Искра продолжила путь, неспешно ступая средь древовидных стволов растений, обходя папоротники, клубни, почасту перебираясь через стволы деревьев, опавшие ветви, основания деревья, местами перегораживающих проход. Горьковато-лиственный дух, витающий в гае, переплетался с сероватой дымкой, что плыла подле самой почвы, наполняя и воду, и зелень листвы, мха зримым маревом, отчего вновь начинала кружиться голова и сами собой в мозгу возникали картинки пережитого.
Глава тринадцатая
Верхние клыки она украсила в тот же день, как только закончился срок ограничения свободы перемещения и выбора, единожды покрыв тончайшей голубоватой эмалью и все остальные зубы. В центре Камне-Пластики на Рагде, когда узнали, где Искра Тревзор служит долго не могли решиться выполнить ее прихоть. Впрочем, поелику в "вехе", чьи данные центр К-П перепроверил (и не раз) никакого запрета не хранилось, решили все-таки исполнить заказ. Уже находясь в полулежачем медицинском кресле, девушка вновь услышала неуверенную молвь молодого, светловолосого спецпланта:
– Может не стоит их устанавливать, и тем более менять цвет эмали зубов. Вряд ли Совет Академии Мозга сие вам разрешит носить. Потом все равно придется снимать и смывать.
– Не придется, – грубо отозвалась Искра, и, открыв рот, единожды сомкнула веки, не желая видеть взволнованного лица спецпланта.
– Очередной демарш, с чем он связан? – вопросил весьма ровно Болорев Пелгом, когда серо-синие корунды блеснули в клыках девушки, вторя голубоватому отсвету других зубов и лучам Ярги.
Ментор ожидал Искру Тревзор подле ее дома, восседая в двухместном энергомобиле, без крыши, снабженного двумя колесами и не широкой панелью управления, руководство которым осуществлялось за счет подачи голосовых команд. Несколько округлой формы корпус энергомобиля смотрелся серебристым, а две ступени появлялись с обеих сторон, одновременно, опуская низкие стенки и спинку. После прохождения наказания первый дайнагон не прекратил приезжать за своей подопечной к ее двенадцатиэтажному дому и отвозить в Академию Мозга.
– С моей свободой, – отозвалась Иса, торопко взбираясь по ступеням и усаживаясь на откидное сидение с ровной невысокой, ярко-красной, как и вся внутренняя обшивка энергомобиля, спинкой.
– Коли демарш связан с этим, так мы можем враз сей свободы вас лишить, редкостная наша девуня, – незамедлительно отозвался Болорев Пелгом и слегка развернув верхнюю часть корпуса заодно с головой в сторону подопечной, вельми придирчиво оглядел ее короткую, синюю кошулю и узкие, белые, обтягивающие штаны на голени, образовывающие многочисленные складки, явственно указывающие на мужской стиль их покроя. – Не понимаю, Ика, чего вы добиваетесь? Не думайте, что коннетабль Несда Проочиц будет с вами всегда мягок. Поверьте, редкостная вы моя, он может быть даже очень строг.
Девушка резко качнулась взад… вперед, точно ее подтолкнули к движению лучи Ярги наполнившие все улицы Рагды, и торопко ухватившись за стенку энергомобиля, вже сложившего ступени в виде плотно пристыковавшихся пластин, разгораясь от раздражения, проронила:
– И, что укажет вырвать корунды из зубов?
На щеки Исы мгновенно выплеснулся яркий румянец, и легохонько вздрогнули уткнувшиеся в стенку перста от напряжения вспять лицу побледневшие.
– Не нужно так на все буйно реагировать, это вредно, – приглушенно отметил ментор и губы его самую толику изогнулись, демонстрируя недовольство. – На 38 прудовую аллею, здание 8, Академия Мозга, – указал он энергомобилю, сим прекращая разговор с Исой.
Совет Академии Мозга, одначе, не заставил вырвать корунды из зубов, и не потому как за Искру вступился коннетабль Несда Проочиц А7С, а потому как посланные маломощные исследовательские автоматические аппараты ИАА-4, ИАА-18 и ИАА-23 в завершие звездного рукава Галактики Туманность Света, в месте указанном стрекозой и пульсирующими островками голубого цвета, передали о нахождении там системы Згинки и планеты, на которой обитало человечество. Еще четыре ближайшие к Згинке системы, условно названные Дашуба, Кродо, Прея, Нужа имели все предпосылки для зарождения на них растительного и животного мира, а две первые уже были ими населены. Данная информация по полученным исследованиям была АМа и Альтингом Объединенных Колоний засекречена, поколь изучения систем производилось дистанционно. О посадке на обжитую планету Згинка-3 речи не велось, хотя Малый Совет АМа принял решение о происходящем рассказать Искре.
Коннетабль тогда вызвал девушку и ее ментора в зал Малого Совета АМа, определенно, таковым доверием стараясь повлиять на своего строптивого служащего. В огромном, цилиндрической формы, помещение, имеющем не только стеклянные стены, но и потолок, пол, гладко-ровные, розовато-лиловые, стоял полукругом красно-фиолетовый, кварцевый стол с семью стульями обок него, также из розового халцедона. Внутренность халцедона имела натечные массы, поэтому сами стулья смотрелись массивными, хотя их спинки были короткими. Проходящие по стыку круглого потолка и стен узкой полос осветительные приборы, как и всегда, изливали потоки рассеивающегося желтоватого света, создавая в самой зале легкие переливы цветов. За столом, чья поверхность едва светилась черноватыми прожилками, центральное его место занимал Несда Проочиц А7С. Он сегодня принимал Искру и первого дайнагона один. Его ромбовидное лицо с широкими скулами, угловатой нижней челюстью, длинным носом и прямо посаженными глазами, где радужки имели желтый цвет, привычно смотрелось внимательно-напряженным. А глаза со слегка опущенными веками вроде жаждали успокоить, обласкать девушку. По обыкновению в серебристом комбинезоне, коннетабль, кажется, и не предал значения корундам и голубоватому отсвету зубов Искры, короткой кошули без рукавов демонстрирующей живот, да белым узким штанам, кои она недавно приобрела в мужском отделении торговой лавки. Со свойственным ему попечением в голосе, Несда Проочиц А7С перво-наперво поинтересовался самочувствием девушки. Лишь потом пояснил о полученных данных по системе Згинка, а также обитающих на ее третьей планете видах: растений, животных и людей, не забыв указать, что поколь сия информация остается секретной не только для лужичан, но даже и для служащих АМа.
– Искра Тревзор А Второй Степени, – добавил коннетабль, этой фразой повышая степень девушки с нулевой до второй, чего иные добивались десятилетиями, и этим, несомненно, стараясь урезонить ее непокорность. – Надеюсь, вы теперь осознаете, какими обладаете уникальными возможностями мозга. Посему Малый Совет Академии Мозга, от чьего имени я сегодня выступаю, просит вас беречь собственное здоровье, не перенапрягать себя службой, учебой. Обо всех тревогах, возникающих снах, особенно если вам приснится стрекоза, незамедлительно говорите первому дайнагону Болореву Пелгому А Шестой Степени, абы мы могли разобраться и в случае необходимости помочь. – Несда Проочиц А7С на малость прервался, с мягкостью оглядел сидящую напротив него на стуле (нарочно для нее внесенного в зал) девушку, и, понизив голос, единожды, убрав из него отрывистость, дополнил, – что же касается вашего несколько экстравагантного вида. – И вновь маленькая пауза, точно коннетабль подбирал слова, чтобы никоим образом не вызвать в третьем гэнро обиду или гнев. – Вы, Ика находитесь на особом уровне. И мне бы не хотелось, абы своей манерой одеваться вы взламывали устои и правила нашего общества и Академии Мозга.
– Я не буду удалять корунды из зубов, – туго дыхнула девушка, и надрывисто вздрогнула, вже сожалея о свершенном.
– Этого никто и не потребует, Ика, – весьма низко, определенно, успокаивая, отозвался Несда Проочиц А Седьмой Степени.