– Понимаете, Николай Викторович, опираясь на разговор с Рубининым, мы в своем текущем бюджете заложили определенные суммы наличных денег, и ваш сегодняшний отказ для нас неприемлем. Мы не одни, за нами стоит серьезная организация, сорвать планы которой нам никто не позволит!
– Хорошо, – сдался Петренко. – О какой сумме мы ведем разговор?
Обрадованный Александр Иванович произнес:
– Двадцать процентов от размера вашего первого платежа, и деньги эти нам нужны в течение трех дней!
Петренко глубокомысленно задумался, почесал подбородок, сделал непонятные движения губами, как будто считал про себя, и секунд через двадцать выдал:
– У меня есть к вам встречное предложение. В порядке исключения у меня есть возможность дать вам пять процентов! – Лица его собеседников недовольно скривились, а Николай тем временем продолжил: – Но завтра!
После этих слов ветераны-юристы радостно закивали, быстро обсудили место и время передачи денег. После недолгих обсуждений выбрали ресторан "Джу-Джу" на Смоленской площади и распрощались.
Все, что звучало из уст Петренко, являлось домашней заготовкой. Линию поведения Николая наметили на вчерашней встрече с ребятами-оперативниками. Его задачей было раскрыть имена незнакомцев, ускорить подписание бумаг и договориться о частичной оплате наличными. При передаче этих денег их и должны были брать. Так что пока все развивалось по заранее предусмотренному сценарию, и что поразительно – незнакомцы повелись практически сразу, не пытаясь навязывать свою линию, действовать как-то по-другому.
"Пожалуй, я сделал абсолютно все правильно, – подумал Николай. – Сейчас очень важно понять, с какой информацией появится Кленов и насколько серьезные ребята наши противники".
От мыслей его отвлек Сергей, постучавший в окно. Петренко открыл дверцу и жестом пригласил полковника в салон:
– Садись! Погрейся, а то смотри нос какой красный стал за то время, что ты шел от своей до моей машины.
– Спасибо, пойдем лучше прогуляемся, подышим свежим воздухом!
Несмотря на то что воздух в районе Садового кольца трудно было назвать свежим, Петренко понял желание товарища продолжить разговор не в машине, пусть даже многократно проверенной. Отошли от машин метров на сто, Кленов посмотрел по сторонам и начал:
– Пробили мы твоих новых знакомых. В этот раз вам повезло. Похоже, что на вас наехала шайка мошенников. Ничего серьезного за этой ассоциацией нет. Было несколько подобных операций, получают дань с разных небольших контор. Сейчас этим наши смежники занимаются.
– А откуда такая подробная информация о наших делах. Слушали? – спросил Николай, обрадованный этим известием.
– Не думаю. У них для этого ни денег, ни техники нет. Занимаемся, ищем "крота" в вашем окружении. По всему получается, что это Кафтанов. Мы еще поработаем, и я тебе доложу, но в любом случае сегодня будем юристов брать. При передаче денег. Вы об окончательном месте и времени еще не договаривались?
– Нет, я собирался им звонить только после разговора с тобой, – извиняясь за нерасторопность, сказал Николай.
– Хорошо, но ты имей в виду что мне часа три нужно для подготовки ребят и техники. Плюс к этому время на дорогу.
– Я постараюсь подтвердить им встречу в выбранном ресторане "Джу-Джу", – с готовностью исправить свою оплошность быстро сказал Петренко.
– Было бы неплохо. Там удобно работать!
– Да, кстати, а что делать Якову? – вдруг вспомнил о партнере Николай.
– Можешь освобождать его из заточения, – улыбнулся Кленов, знавший, где находился президент компании. – Можно было ему не мучиться столько дней с одной и той же дамой.
– Подумаешь, три дня провел у своей девушки. Надо прекращать ветреные связи и приставать к одному берегу! – со смехом подытожил Петренко и добавил: – А насчет того, что можно было не прятаться, кто же знал, что эти юристы обычные фуфлыжники.
– Согласен. Все, жду от тебя информацию о месте и времени вашей встречи!
В это время раздался телефонный звонок. Николай ответил:
– Да, я. Переносим? Куда? Хорошо, "Семифредо", знаю. Время без изменений. Договорились, до встречи.
– Понял, перенесли в "Семифредо", – сказал Сергей. – Испугались, наверное, или кто-то им посоветовал поменять место. Ну и ладно. Там тоже сработаем.
Распрощались и направились к машинам.
Петренко набрал мой секретный номер и без приветствий бросил:
– Все кончилось, можешь возвращаться!
– Их взяли? – уточнил я, нежась с Викторией в постели.
– Нет, но это уже не имеет значения. Приезжай в офис часов после шести, расскажу.
Глава 12
После звонка Николая я моментально начал одеваться, чем сильно удивил Викторию. Она приготовила ужин и предполагала, что вечер мы проведем вместе, но я уже мысленно был в офисе, мне не терпелось узнать о счастливом избавлении от наших супостатов. Да и Ольге очень хотелось позвонить. Я так и не решился поговорить с ней из Викиной квартиры, не хотелось рисковать добрым расположением хозяйки.
Было видно, что Виктория обиделась на меня. Тем не менее она вышла в коридор и, прощаясь, поцеловала меня так нежно и страстно, что я подумал: "А может быть, не стоит звонить Ольге, ведь она абсолютно ничем не лучше Виктории?" И, бросив взгляд на девушку, решил – даже хуже.
Я шел по длинному коридору до лифта и вдруг, сам не знаю почему, обернулся. Меня провожала взглядом Виктория, а по щекам ее катились слезы. В принципе я могу быть жестким человеком, могу принимать волевые решения, но при виде женских слез я абсолютно деморализован, становлюсь мягким и податливым, как пластилин. Я вернулся к Вике, она явно обиделась. Мы еще раз поцеловались, теперь слезы выступили и у меня. Неужели это сцена окончательного прощания и мы больше никогда не увидимся?
У подъезда ожидал мой "Мерседес". Я с огромным удовольствием плюхнулся на мягкое кожаное сиденье, поздоровался с водителем и тут же включил телевизор. По каналу "Россия" показывали криминальные новости. Интересно, а про нас ничего не расскажут? Сюжеты сменялись один за другим: пьяная драка, барсеточники, нелегалы-гастарбайтеры, а о том, что было интересно мне, не сказали ни слова. Ну и хорошо, значит, операция не вошла в сводки, передаваемые через милицейские пресс-службы, меньше шума – легче действовать при любом развитии ситуации.
"Может быть, все-таки позвонить Ольге? От меня ведь не убудет", – подумал я и нажал "3" – кнопку быстрого набора. Именно под этим номером был запрограммирован телефон любимой женщины Ольги.
– Здравствуй, Оля! Это я! Узнала? – радостно произнес я дурацкую по своей сути фразу. После стольких лет знакомства Ольга конечно же не могла не узнать меня.
– Здравствуй, я узнала…
И тишина. Пауза, только слышно, как в трубке наполняется высоким свистом электронный фон. Надо продолжать разговор.
– Оленька, дорогая, я очень соскучился! И опять резко и лаконично:
– А я нет!
– Послушай, я понял, что не могу без тебя! Давай встретимся и поговорим. У меня много новостей, тебе будет интересно.
Все годы нашего знакомства я постоянно рассказывал Ольге практически все, может быть, только за исключением личных отношений с женой и женщинами, сколько у меня денег и в каких банках они находятся.
– Мне не о чем с тобой говорить! Я приняла решение, нам не надо с тобой больше видеться.
Опять очень быстро, резко и… больно.
Я понимал, насколько трудно дается девушке каждое произнесенное слово. Откуда же силы берутся, если даже мне захотелось плакать? Видимо, все последние дни она репетировала, готовилась к нашему разговору.
– Оля, я хочу поехать в Швецию и поговорить с Мариной о разводе.
Я произнес эту фразу, но тут же подумал, что на самом деле никуда ехать не хочу, а свой развод вообще ни с кем обсуждать не собираюсь. А вдруг Ольга сейчас скажет, чтобы я развелся? Но она произнесла то, отчего мое сердце переполнилось болью.
– Мне не надо, чтобы ты разводился с женой, я больше ничего от тебя не хочу. Мне больше ничего от тебя не нужно. Не звони мне и не пытайся со мной встретиться… Между нами все кончено! – Ее голос перешел на крик.
– Ну и ладно! Если ты так хочешь, мне даже лучше, – бросил я и в ответ услышал тишину.
Пожалуй, правда, так будет лучше. Не нужно больше с Ольгой хитрить, придумывать невероятные истории, скрывая мои нечастые визиты к жене. Да и с Мариной будет гораздо проще, можно даже ездить к ней чаще. Хотя это, конечно, необязательно, за последние годы мы стали почти чужими людьми.
Я не мог понять, хорошо или плохо то, что случилось пять минут назад. Сердце предательски заныло, вот объективная и реальная оценка. Невозможно вычеркнуть из жизни годы, проведенные вместе – страсть и измену, поцелуи и слезы, все, называемое любовью. Как я теперь буду без Ольги?
Машина тем временем подкатила к офису. Я уже миновал охрану и почти бегом направился в приемную, как раздался телефонный звонок. Дисплей высветил имя "Марина". Интересно, что нужно моей жене? Я же пообещал, что скоро к ней приеду…
– Алло! Привет, Марина!
– Здравствуй, Яков! Хочу спросить – когда ты приедешь? – с вызовом поинтересовалась жена.
Что за напасть такая! Сегодня все мои дамы сердца хотят меня уничтожить.
– Точно не могу сказать. Постараюсь в эти выходные, а если не получится, то обязательно на следующей неделе, – деловым тоном произнес я.
– Послушай меня внимательно, мой дорогой муж. Если ты не появишься в воскресенье, то в понедельник я подам документы на развод!
– А если появлюсь?
– А если появишься, то мы обсудим детали развода! – все так же по-деловому продолжила жена.
– Так может быть, мне лучше не приезжать, и мы не разведемся! – с иронией произнес я.
– Яков, прекрати поясничать! Мы давно уже не живем как муж и жена. Для чего существует наш брак? Мне он не нужен, тебе, я думаю, тоже…
– А мне нужен! – прервал я Марину.
– Не обманывай ни себя, ни меня. Ты боишься, что я буду претендовать на твою фирму и имущество, которое есть в России? Запомни, мне ничего не надо! Обеспечь мне сегодняшний уровень жизни, и достаточно.
Я почувствовал, как дрогнул ее голос, да и у меня самого навернулись слезы. Что за день сегодня! Третий раз смахиваю скупую мужскую слезу.
– У тебя и так все есть! Ты живешь и не думаешь ни о чем. Что я могу добавить к этому? – Постепенно от сентиментального я перешел на жесткий деловой тон, очень не хотелось сдавать позиции.
– Ничего у меня нет! Нормальной жизни у нас с тобой не получилось. Для тебя всегда дела были важнее, чем семья. Вспомни, с первых совместных дней ты все время чем-то был занят!..
– Да! – прервал я монолог жены. – Но ради кого я это делал – ради семьи и в первую очередь ради тебя. Именно потому, что я всегда занимался работой, вы не испытывали материальных проблем. Ты могла покупать лучшие шмотки, дорогие украшения, автомобили!
– Ты прекрасно знаешь, что мне ничего из перечисленного не нужно! – устало произнесла Марина. – Мне требуются тепло, уют и спокойствие в доме…
Я понял бессмысленность дальнейшей беседы. Лететь в Швецию и выяснять отношения мне очень не хотелось. Наверное, на этом разговоре заканчивается история нашей совместной жизни. Моральные аспекты ситуации понятны, но ведь еще существуют материальные, и их предстояло решать. Марина вряд ли проявит интерес к моему бизнесу в России, а всё, чем она располагает в Швеции, мне не нужно. Мы можем очень быстро и разумно поделиться, если она вдруг не станет выдвигать неожиданные для меня претензии. От лирики я перешел к делу:
– Замечательно! Вот на этой мажорной ноте я хотел бы понять уровень твоих материальных претензий. Недвижимость, деньги и все тому подобное.
Марина задумалась.
– Я впервые развожусь, и у меня нет опыта, поэтому объясни, пожалуйста, на что я могу рассчитывать?
– В нашем случае самым оптимальным решением является договоренность сторон. Я имею в виду, что мы подпишем контракт, в котором опишем имущество, переходящее к тебе в собственность, а также некоторый объем денежных средств, – дипломатично предложил я, понимая, что если мы не договоримся, то в наш процесс втянутся адвокаты, которые заработают и на мне, и на Марине. Результат будет тот же, я не дам им добраться до своих средств в России. Про Швецию мы и так все знаем, зато потеряем кучу денег.
– Хорошо! Я согласна! – неожиданно быстро произнесла Марина. – Мои предложения: все имущество в Швеции – дом, машина, мебель – переходят ко мне. Ты мне даешь, ну скажем, двадцать миллионов крон.
Я взбесился:
– Послушай, ты с ума сошла – двадцать миллионов крон! Это больше, чем три миллиона долларов. Я не в состоянии вынуть такую сумму из бизнеса и отдать тебе. Я предлагаю треть от названной тобой суммы и выплату в течение пяти лет. – В этом случае мне предстояло выплатить около миллиона долларов за пять лет. Тысяч по двести ежегодно. Сложно, но осуществимо.
– Пять лет меня не устраивает. Я хочу, чтобы выплата продолжалась три года, и после этого еще пять лет ты будешь выплачивать мне по двести тысяч крон.
Та скорость, с которой Марина согласилась, и добавленная сумма говорили, что моя жена подготовилась к разговору. Я уже хотел согласиться, как неожиданно она добавила:
– Кроме этого я требую, чтобы ты ежегодно предоставлял Алине не менее пятидесяти тысяч долларов.
Эта фраза меня возмутила. Уже несколько лет я полностью содержал нашу дочь, купил ей квартиру, делал дорогие подарки. До начала ее работы в нефтяной компании ежемесячно давал деньги и оплачивал ее счета. Марина это прекрасно знала. Я не мог понять, зачем она заговорила о дочери.
– Марина, пожалуйста, не переходи границу. Я очень внимательно слежу за жизнью нашей дочери. Так было и так будет всегда! Она моя единственная и любимая дочь. Готовь контракт по всем тем позициям, которые мы обсудили с тобой. Я приеду через неделю и подпишу.
Марина как-то обреченно сказала:
– Ты обещаешь мне, что не оставишь Алину?
– Не говори ерунду! Такой же вопрос мог бы задать тебе и я.
– Хорошо, я тебе верю! Прощай!
– До свидания! – сказал я и почувствовал, как тоска охватывает меня. А может, стоит все вернуть назад? Зачем?
Я положил телефон перед собой на письменный стол. Больше ни с кем говорить не хотелось. И так достаточно для одного дня. Наговорился!
Мне вдруг в голову пришла интересная мысль. Я в юности очень любил математику и сейчас вспомнил о существовании такого понятия, как система определенных уравнений, имеющая однозначное решение при количестве неизвестных, совпадающем с количеством уравнений. При одном неизвестном – это было одно уравнение, при двух – два и так далее. Передо мной была абсолютно новая математическая задача: предстояло решить всего одно уравнение при трех известных. Банально просто, а вот с решением никак не получалось. Хотя суть ответа мне была понятна. Как результат должны получиться любовь, счастье, а главное – полное спокойствие. "Известные" четко обозначены – Оля, Вика и Марина. Любовь в той или иной степени существовала, а вот ни счастья, ни спокойствия не было.
Кого же выбрать, на ком остановиться? Похоже, что сегодня все три "известные" дали мне от ворот поворот, но при этом страдали и они, и я. Необходимо срочно понять, кто и на каких условиях все-таки примет меня обратно. Нет, неправильно. Главное, к кому я сам хочу вернуться?
Я понял, что одинаково хочу и люблю всех трех моих "известных". Каждая из них обладает определенными достоинствами, хотя, с другой стороны, имеет такое же количество недостатков. К каждой из моих любимых женщин я мог бы прибавить какую-нибудь овеществленную характеристику, ну, например, марку одежды, которая нравилась той или иной. Ольга – это "Шанель" или "Кристиан Диор". Виктория – немного хулиганистая, вместе с тем очень ответственная, скажем, "Эрмано Шервино". Марина – консервативная "Макс Мара". В разные периоды жизни мне больше нравилась "Шанель" или "Макс Мара", иногда "Эрмано Шервино", а в данный момент я любил все.
Я сидел в полном недоумении. Меня мучил главный вопрос русской интеллигенции: "Что делать?" В этот момент в дверном проеме показалась голова моего партнера. Вид у него был очень уставший. Тем не менее он изобразил подобие улыбки и спросил:
– Тебе интересно, как их брали? Я вскочил с кресла и закричал:
– Да, конечно!
Глава 13
Мы отправились в кабинет к Николаю. Он моментально развалился на диване, а я пошел к письменному столу. Взял кресло, подкатил его к журнальному столику и сел напротив товарища. Затянувшаяся тишина тяготила меня, поэтому я пододвинул кресло поближе и обратился к Николаю:
– Давай рассказывай, не тяни!
– А что рассказывать? Их взяли, они в ментовке дают показания, – устало произнес Петренко. – Дай отдохнуть.
– Ты же позвал меня, чтобы рассказать о захвате.
Николай был очень напряжен. Было видно, что он еще переживает события последних часов. Психологически в данной ситуации необходимо разрядить обстановку, переменить тему и затем вновь к ней вернуться. Я часто использовал такой прием, когда заходил в тупик при решении какой-нибудь задачи. Для разрядки начинал с решения простого вопроса, получал положительные эмоции по его завершении и возвращался к сложным проблемам. Вот и сейчас я пошел по самому простому пути.
– Анекдот в тему хочешь?
– Давай, – без энтузиазма согласился Николай.
– Пришел поручик Ржевский в публичный дом и говорит хозяйке: "Мне сегодня девочку постройнее и помоложе". Клиент поручик был уважаемый, поэтому она решила направить самую стройную и юную девочку, помогавшую поварихе заведения на кухне. Через пять минут стук в дверь. Заходит девочка… лет тринадцати. Поручик опешил, но тем не менее сел на диван и начал сапоги снимать. Тут девушка взмолилась и говорит: "Дяденька, давайте не будем, дяденька давайте подождем, вот я подрасту, и тогда мы с вами ой-е-ей, что сделаем!" Поручик посмотрел на нее и сказал: "Ладно, расти… пока я сапоги сниму".
– Можно смеяться? – приподняв голову, спросил мой партнер.
– Может, не сильно смешно, зато к месту.
– Это в каком же смысле – к месту? – встав, удивленно произнес Николай.
– Ты попросил дать тебе возможность отдохнуть, вот и отдыхай, пока я кресло ближе к столу поставлю. Всё, отдохнул? Теперь рассказывай.
Николай прикрыл глаза и начал:
– Все было как в кино. На меня повесили микрофон. Я приехал на встречу. Наши друзья-юристы уже сидели в ресторане. Поговорили немного, а потом, когда я им передал деньги, в зал ввалился ОМОН. Положили этих придурков на стол, пару раздолбанули прикладами по почкам, пригласили понятых из-за соседнего столика и предъявили им меченые деньги.
История Николая была предельно лаконичной. Будучи человеком не эмоциональным, он не любит рассказывать о происходящих событиях красочно, с описанием деталей и образов, чем очень сильно отличается от меня. За долгие годы общения я привык к особенностям характера моего друга и обычно не расспрашивал его о проведенном отпуске или вечеринке – бесполезно. Все равно последует лаконичное описание событий, как будто рассказчик если уж не слепой, то подслеповатый на один глаз точно. Любая картинка получается плоская и без цвета, как у дальтоника. Но в данной ситуации мне хотелось узнать обо всем подробнее, поэтому я спросил: