– Да нечего особо. Я в каждый фильм, пусть даже про бандитов вкладывал серьезные мысли. Они были кирпичами, основой фильмов. У меня была иллюзия, что они нужны людям, что их заметят. Я снял свой пятый фильм, по своей самой первой книге. Я не знаю читал ли ты её или нет. Называется "Дорога". Это не роман, не повесть это притча о людях, которые живут. Она немного жестокая, но мне было очень важно её написать. В неё я вложил все свои мысли о жизни, о людях, правда немного их утрировав. Суть не в этом. Снял я этот фильм, сразу же приступил к поиску сюжета для нового. Для этого я стал бродить по местам, куда ходят люди. Первое место был бизнес клуб. Я ужаснулся от их клуба, от их людей… Хм… От их идей…Я не знаю, как их описать. Если я их внешне опишу, ты скажешь, что я предвзято отношусь к ним. Но я не понимаю, как мужчина может носить обтягивающие штаны, висящие ниже талии – Василий дотянулся до пачки сигарет и закурил – Я никогда не слышал в разговорах столько воды и ненужных смысловых фраз, которые нагло приписываются знаменитым людям. Мало того, я никогда не видел столько пустословных людей. Они то там хвалились своим бизнесом. Но я имею плохую привычку, проверять информацию. Их основатель, оказался директором строительной компании. Строительная компания существует, но его рассказы о ней заметно преувеличены, и мягко говоря, не соответствуют действительности – Василий выдохнул дым, и убедившись, что Андрей его слушает, продолжил – Второе место, куда я попал, оказалась дружеская беседа, вроде творческой встречи с местным сибирским режиссером и актером. Там показывали его фильмы и весь зал, стоя аплодировал. Извини, но я выскажусь грубо. Такого гавна я ещё не смотрел. После фильмов, он стал рассуждать о том, как стать хорошим режиссером и т.д. Мне это всё напомнило сцену из хорошей сказки, про голого короля. Когда люди восхищались его невидимой одеждой. Я был в недоумении. Мне стало страшно за людей. Я тогда подговорил соседа, дал ему две тысячи, чтобы он негативно отозвался о фильме. А этот сибирский режиссер прикрылся фразой: "А вы сами сначала снимите, а потом критикуйте". Наиглупейшего ответа, я никогда в жизни не слышал. Я понял уровень интеллекта данного человека и его зрителей. – Василий глотнул виски, закурил новую сигарету – Третье место было клубом. Обычный клуб, где все танцуют под музыку. Только там я не увидел людей. Это были сплошь животные, напившиеся. Они как обезьяны танцевали под музыку, которую даже нельзя и музыкой назвать, они вожделенным взглядом смотрели на особей женского пола, и как самцы на природе, на смерть дрались за них. Очутившись там, я как будто попал на планету обезьян. И тут я понял, что не только не могу снимать для них, я с ними и жить то не могу. Знаешь, это не потому что я такой умник, зазнался. Мне стало противно на всё это смотреть. Противно смотреть на то, как человек полностью лишился здравой самокритики, как человек сам себя превращает в то, из чего пару тысяч лет назад эволюционировал! Обидно! Мир никогда не принадлежал умному человеку, умный человек не выдерживал всего этого и кончал жизнь самоубийством. У меня стоял выбор, либо всех перестрелять, либо застрелиться. Но слава богу нашелся этот дом, и тут я скрылся от всего того общества – Василий допил стакан до дна
– А что в нём такого, в доме? – спросил Андрей.
– А здесь ко мне пришла идея нового фильма. Фильма про войну с немцами. Может через неё мне удастся показать за что воевали наши предки, и как мы предали их идеалы.
– С самого начала хотел узнать, почему в доме света нет?
– Нельзя. Это дом музей, построенный еще в девятнадцатом веке – ответил Василий. Сон с помощью выпитого виски напомнил о себе, хозяин дома почувствовал накопившеюся за день усталость. – Спать наверно пора, твои товарищи уже спят.
Андрей только сейчас заметил, как сидя на стуле храпел Михаил, и как опустив голову спал старик.
– Я думаю тебе лучше тут поспать – сказал Василий Андрею – вон если что книги читай, мало ли сон пропадёт. Михаил раненый что ли?
– Да, у него пулевое ранение сильное.
– Ну да ладно не мое дело это, – вставая проговорил Василий. – пусть тогда так спит, пока не проснётся. Тревожить не будем – затем он подошёл к старику и трогая его за плечо сказал – Иван Николаевич, пойдёмте я вас провожу до кровати.
Старик встал и последовал наверх за хозяином дома. Андрей глотнул ещё виски, который встал поперек горло, постоял возле Михаила, потом пошёл ложиться на диван.
– На вот подушку – раздался голос Василия – и одеяло.
Отдав Андрею спальные принадлежности, хозяин взял в руки небольшой полу шар с длинной тонкой ручкой. И стал подходить к каждой свечки, надевая на огонёк этот полушар, отчего огонек тух без всякого запаха и дыма.
– Обожаю тушить и зажигать свечи – проделывая эти действия, сказал он – с утра на день настраиваешься, а с вечера на ночь. Успокаивает, знаешь. Может поэтому в старину люди и спокойные такие были, – в комнате стало темно – Спокойной ночи. Подумай над выводами, может завтра мне ответ дашь.
– Приятных снов, – ответил Андрей, накрываясь одеялом.
– Спасибо, – ответил хозяин, и скрипя половицами, удалился в спальню.
Андрей завернулся в одеяло посильнее, и стал думать. Иногда лишь его мысли прерывал храп Михаила. Андрей думал обо всём, что случилось сегодня, и пытался себя сравнивать с людьми, которые тоже искали смысл жизни. Он вспоминал слова Христа и Будды, хотя, если по правде то он никогда не читал ни одного, ни второго. Их слова он слышал только от других людей, но этого казалось достаточно. Внезапно, как молния озаряет небо, его голову тоже озарила мысль. Мысль гласила следующее: "Они не искали смысл жизни, они его знали". Андрей подскочил, сбросил одеяло и кинулся к книжной полке, и только на середине комнаты понял, что из за темноты ничего не видит. Он оглянулся, в потёмках увидел силуэт Михаила и направился к нему. Возле Михаила на столе он нащупал спички, которые тот подкуривал сигареты. Вытащив одну из коробки, он аккуратно её зажёг. Комнатка озарилась маленьким светом. Бросив взгляд на стол, он приметил свечу, и мысленно поблагодарил Василия за неё. Огонь спички резко обжёг пальцы, они от боли разжались, спичка выпала. Андрей испугался, что загорится ковер, зачем то разжал пальцы другой руки, в которой был коробок спичек, который тут же последовал на ковер. Подумав в голове, что судьба не хочет, чтобы смысл жизни был найден, он сжал кулак, а потом упал на колени и стал водить рукой по ковру, ища спички. Вскоре он нащупал коробок и попытался встать. Раздался громкий стук, затем падение чего то, Андрей почувствовал боль в голове. Он сообразил, что ударился об стол. Немного проползя вперед, и рукой убедившись, что над ним нет препятствий, Андрей встал. И тут же на лестнице увидел, горящую свечу, а рядом с ним Василия, который улыбался.
– Всё с вами в порядке? – спросил он.
– Да, – ответил Андрей, и чтобы удовлетворить любопытство Василия, сразу же продолжил – Я тут хотел свечу взять, чтобы книгу прочитать, да немножко…
– А какую книгу? – перебил его Василий.
– Библию, или какую ни будь книгу, которая о Будде рассказывает.
– С большим сожалением, конечно, у меня ни одной такой книги нет.
– М-да, – вздохнул Андрей.
– А что вы там хотели?
– Я размышлял о том, что вы говорили про тех людей, которые смысл жизни ищут. И мне пришло в голову, что Иисус и Будда не искали его, потому что знали. Вот я и решил немного про них прочитать.
– Вы возможно правы, но вы наврятли там что ни будь найдёте.
– Почему?
– Эти книги, – Василий зевнул – эти книги, как бы это не прискорбно звучало, написали люди. Потом эту книгу перевели на тысячи языков. Некоторые факты могли поменяться, в зависимости от политических обстановок, тем более в те времена, когда церковь была выше всех. И я, поэтому эти книги у себя в библиотеке не имею – он снова зевнул, – А теперь, давайте спать… Вам посветить, чтобы вы добрались до кровати?
– Немного совсем,– разочаровавшись сказал Андрей, направляясь к кровати – Ну а всё таки их же читают и ценят.
– А вы логически рассудите. Есть к примеру книга. Про неё никто не знает, все её считают безвкусием с элементами лжи. И тут по газетам, радио говорят, что это не книга, а шедевр, там такое описывается. И тут же каждый человек её берёт читать, она ему на удивление нравится, и человек говорит, что до этого не разглядел в ней гениальности. Это называется пиар ход. Постепенно о безвкусие все забывают, а о книге могут помнить, если только про неё продолжают твердить на радио. Про Библию такой пиар ход идет несколько веков. А я имею склонность верить фактам, которые отсутствуют у Библии. Фуу, – Василий погасил свечу – За завтраком продолжим.
Андрей закрыл глаза, он стал мыслить о Библии. Ему представился большой кабинет, круглый стол, уставленный свечами. Вокруг стола сидели старики с длинными бородами, в одеждах священников, перед каждым лежали кучи бумаг. В руках у каждого было перо, этим пером они черкали в бумагах.
– Это уберем, – себе под нос твердили они – Это вычеркнем.
– А кто будет главный герой книги? – громко спросил кто то из них.
– А пусть он будет сыном Бога, – крикнул другой.
– Так это уже было. Геракл же. Геркулес – затвердили все вместе.
– И какого из всех богов то? – крикнул кто то ещё
– Так мы же решили, что Бог то один, – послышался хриплый голос.
– Точно. Точно! – снова затвердили все.
– А как мы его назовем?– сказал кто то.
У них наступило задумчивое молчание. А Андрей провалился в сон…
ГЛАВА 9
Число тринадцать для всех стало чем ужасным и страшным. В некоторых гостиницах вообще убрали даже такой этаж и комнату. Хотя достоверно никто не сможет сказать, чем их испугала данное число. Все люди просто его бояться.
Зато это число очень любил Михаил. Он даже родился в пятницу тринадцатого в марте. Именно об этом числе он стал думать тогда, когда сидя за круглым столом, он потерял нить разговора Василия и Андрея. Постепенно выпитое виски стало действовать на сознание Михаила, извлекая оттуда прошлое. Михаил закрыл глаза, а когда открыл, то увидел себя в машине на пассажирском сиденье, а рядом сидел Владимир.
Стоял жаркий летний вечер. Воздух был наполнен духотой, которая мешала нормально дышать. В машине было очень сильно накурено и так же жарко, так как окна было запрещено открывать.
– Быстрее бы уже девять пропикало, – вытирая пот, проговорил Владимир.
– Так давай сейчас конверт вскроем, – сказал Михаил.
– Нельзя! Вдруг следят, – протараторил Владимир, дотягиваясь рукой до панели приборов – Что за машина? Даже кондиционера не работает.
– Всё девять!
Владимир посмотрел на часы:
– Ещё пять секунд по моим.
Михаил усмехнулся.
– Всё, – сказал Владимир – в бардачке возьми.
Михаил открыл бардачок и извлёк из него жёлтый конверт. В нём он нашёл всего лишь один листок, с маленькой записью. Раскрыв конверт посильнее, он воскликнул:
– И это всё! Где фотография?
– Ну как дай, – произнес Владимир, беря конверт в руки – Да фотографии нет. А что там написано?
– Да ты что. Фотки нет? – съязвил Михаил – Тут только данные его, номер машины, номер дома и квартиры, небольшое пояснение.
– Это видно, какой – то важный заказ. Может они его лица не знают.
– Хорошо было бы, если это так, – задумчиво произнёс Михаил, закуривая сигарету.
– Да справимся, не из таких передряг выходили. Помнишь, как мы в баре работали?
– А то! – усмехнулся Михаил – сказали, что там всего два охранника будут.
– А там их человек тридцать оказалось, – вставил Владимир.
Они засмеялись.
– Ну я пошел, – произнес Михаил.
– Удачи! Я тут буду ждать.
Они пожали друг другу руки, которые у обоих оказались мокрыми от жары. Михаил открыл дверь, в машину влетел уличный воздух, Владимир не успел даже вдохнуть свежего воздуха, как дверь закрылась, и он снова оказался в душной накуренной машине, но уже один.
Михаил два раза глубоко вздохнул летний воздух, прежде чем почувствовал в нём тяжесть жары. Проведя по своим мокрым от пота волосам рукой, он направился к нужному подъезду, в который должен будет войти клиент. Михаил шёл не спеша, внимательно поглядывая на всех вокруг. На скамейках сидели компании подростков, во дворах на разных горках и качелях катались маленькие дети, а их молодые матери, махая руками, обсуждали что то. Во дворе царила идиллия беззаветной жизни. Михаил подошёл к киоску, и наклонившись, произнёс:
– Банку пива и семечек.
– Какого? – недовольно спросила худая продавщица, пропившая свою молодость.
– Давайте за шестьдесят, – сказал Михаил.
– Нет такого. Есть только за полтинник, – снова зло произнесла продавщица.
– Давайте его, – улыбаясь, произнес мужчина.
– Держите! – она подала ему банку пива и пакет семечек – семьдесят два рубля.
Михаил отсчитал нужную сумму, отдал ей и направился к своей точке назначения. Сев на лавочку, он открыл пиво и пакет семечек. Сделав вид, что он глотнул из банки, Михаил поставил отрытое пиво на асфальт, насыпал себе в ладошку семечек, и, не щёлкая, кидал их на пол. Покупку он совершил, чтобы не вызывать подозрения у вечно смотрящих за двором старух.
Сидя на скамейки, он стал считать своё дыхание, каждый вдох и выдох. С каждым вдохом он надувал живот. Посчитав до десяти, он начинал считать сначала до двадцати. С каждым разом увеличивая счёт.
Постепенно солнце начинало садиться. С горок и качель исчезли маленькие дети, а пришли молодые люди, весело галдящие на всю округу. В воздухе появилась лёгкость, подул долгожданный слабенький ветерок, стаи комаров стали атаковать людей. Михаил уже больше часа сидел на скамейки. Рядом стояла нетронутая банка пива, семечки он перестал кидать на землю, так как уже изрядно насорил. Но он по-прежнему был спокоен и считал своё дыхание.
Из за угла завернула черная волга, с номерными знаками А523РО. Михаил отметил про себя, что это машина, которую он ждёт. Она остановилась возле тротуара, ведущего к подъезду, возле которого на лавочке сидел Михаил. Открылась задняя дверь, из неё вышел мужчина, худой, высокого роста, с седыми волосами. Чтобы не привлекать внимания, Михаил не стал смотреть на него, он уставился на банку пива. Мужчина, что то сказав шофёру, твердыми шагами, словно маршируя, направился по тротуарной дорожке. Проходя мимо Михаила, он взглянул на него мельком, отвел взгляд, а потом снова взглянул на Михаила, но уже не стал отводить взгляда.
– Миха! – закричал мужчина.
От его знакомого голоса у Михаила внутри всё провалилось, он поднял глаза вверх, но не стал поднимать голову.
– Мишка! – снова повторил незнакомец.
Михаил, не увидев глазами, поднял голову. Чувство радости пересилило чувство страха о срыве убийства. Он вскочил и радостно закричал:
– Серёга. Серёга Исупов. Старшина!
Они пожали друг друга за руки, крепко пожали, потом обнялись. У обоих покраснели глаза, и ещё мгновения не хватило, чтобы хлынуть слезам счастья.
– Уже не старшина – сказал Сергей – Подполковник ФСБ. А ты как тут?
Этот вопрос вывел Михаила из эйфории. Он вспомнил, что должен убить этого человека. Человека, с которым он два года плечо в плечо воевал. Человека, который был его товарищем на войне. Человека, который схлопотал ранение, спасая его. Они знали это. Заказчики знали. Поэтому и не было фотографии.
– Да так – убрав с лица улыбку ответил Михаил– Забрёл как то.
– Пойдём ко мне – улыбаясь сказал Сергей – посидим. Поговорим. Выпьем.
– А твои против не будут?
– Нет. Они у тёщи отдыхают.
– Пойдём.
Сергей подошёл к подъезду, открыл дверь, впустив вперёд Михаила. В глубине души Михаил ещё надеялся, что это не он клиент. Что он сейчас в другую квартиру зайдёт. Надежды Михаила рухнули, когда Сергей стал открывать дверь под номером тринадцать.
– Проходи гость дорогой – сказал Сергей, открыв дверь.
Михаил очутился в небольшой прихожей.
– Извини за беспорядок, – произнес Сергей, снимая пиджак – мы переезжаем на днях.
В квартире было две комнаты и кухня. Комнаты были пустые, лишь в одной стояла кровать. А на кухни ещё оставалась мебель; холодильник, стол, стулья и посуда.
– Пойдём на кухню – произнёс Сергей – там только мебель осталась.
Михаил последовал за своим старым товарищем. Сергей достал из холодильника бутылку водки, взял с полки два граненных стакана. Открыв водку, он налил понемногу в каждый стакан. Один поставил на стол, рядом с Михаилом. Второй взял в руки. Михаил не стал брать стакан в руку. Он почувствовал, что то странное в поведение друга и внимательно стал смотреть на его действия.
– Ты как всегда на задание не пьёшь, – Сергей залпом выпил из своего стакана, а потом сел. Михаил тоже сел напротив Сергея. Их глаза смотрели друг в друга. Оба их взгляда были решительны и спокойны. Глаза Сергея говорили: "Давай стреляй, не тяни". А глаза Михаила отвечали: "Скоро. Скоро". Кроме этого, их глаза выражали глубокую любовь и уважение к собеседнику. Они выражали настоящую мужскую дружбу, которая раньше была между ними и которая идет сейчас.
– Я не думал, что ты придёшь меня убивать, – грустно сказал Сергей, теперь из его глаза потекла скупая слеза обиды.
– Я не знал, что заказ это ты, – таким же тоном произнес Михаил, из его глаза потекла точно такая же слеза.
– А ты заметил, как я посидел? Всё война! Сколько мы там с тобой пережили – произнёс Сергей.
– За что тебя? – спросил Михаил.
– А ты не понял разве! Твоя же группа самая крутая из всех в компании!
– Мы так далеко не лезем.
– Исполнитель просто значит, – цинично проговорил Сергей – Ну слушай. Если я живым останусь, то ваша компания через три дня закроется! – он стукнул резко по столу, воскликнув – Я пять лет её разрабатываю! Не ожидал я от тебя такого!
– А кто тебя заказал?
– Ха – усмехаясь сказал Сергей – Ты же убийца, ты то должен знать.
– Твой заказ пришёл без имени заказчика и даже без фото.
– Можно я напоследок жене позвоню? – вдруг спросил Сергей.
– Звони – ответил Михаил – позовёшь, как поговоришь.
Михаил встал из за стола, вышел из кухни, в коридор. Он достал из кобуры пистолет марки ТТ, проверил наличие патронов и стал осматривать потолок.
– Заходи – через некоторое время раздался голос Сергея из кухни – Я тебя всегда уважал на войне. Ты был человеком принципа. Помню когда перед атакой, я сильно трусил, сидел, хотел убежать. А ты сказал. У человека всегда есть выбор, и мы с тобой выбрали войну на которой умирают много. Поздно теперь бояться, теперь нужно вести солдат, которых заставили.
– А ещё я сказал, – продолжил Михаил, зайдя на кухню с пистолетом в руке – Лучше мы здесь ляжем, чем солдаты умрут.
Сергей встал, подошёл к окну. Солнце уже зашло за горизонт, но на улице было ещё светло.
– Всегда думал, что же чувствует человек, глядя на свой последний закат – сказал он – Как жаль, что я так раньше не ценил жизнь! – он повернулся к Михаилу и протянул ему руку – Ну что ж, прощай!