Занятия в школе шли до обеда. После занятий парни переоделись в рабочую одежду, пообедали и с песней пошли на работу.
Хитрый Глаз, как и говорил Малик, попал в обойку. В колонии, в производственной зоне - мебельная фабрика. Основная продукция - диваны. Хитрого Глаза поставили на упаковку. Надо таскать диваны, обертывать бумагой, упаковывать и грузить на машины. Работа хоть и тяжелая, но Хитрому Глазу понравилась.
Перед ужином ребята потопали в жилую зону. В воротах их ошмонали.
В колонии восемь отрядов, в каждом - более ста пятидесяти человек. Нечетные отряды работали во вторую смену, а в первую учились. Четные - наоборот.
В зоне две власти: актив и воры. Актив - это помощники администрации. Во главе актива - рог зоны, или председатель совета воспитанников колонии. У рога два заместителя: помрог зоны по четным отрядам и помрог зоны по нечетным. В каждом отряде - рог отряда и его помощник. Во всех отрядах по четыре отделения, и главным в отделении - бугор. У бугра тоже заместитель - помогальник.
Вторая элита в колонии - воры. Их меньше. Один вор зоны и в каждом отряде по вору отряда. Редко по два. На производстве они, как и рога, не работали. В каждом отряде по нескольку шустряков. Они подворовывали. Кандидаты на вора отряда.
Актив с ворами жили дружно. Между собой кентовались - почти все земляки. Актив и воры в основном местные, из Челябинской области. Неместному без поддержки трудно пробиться наверх.
Начальство на воров смотрело сквозь пальцы. Прижать не могло, авторитет у воров повыше рогов, и потому начальство, боясь массовых беспорядков, или, как говорили, анархии, заигрывало с ними. Стоит ворам подать клич: бей актив! - и устремиться на рогов, как больше половины колонии пойдет за ними, и даже многие активисты примкнут к ворам. Актив сомнут, и в зоне начнется анархия. Но и воры помогали наводить в колонии порядок. Своим авторитетом. Чтобы легче жилось. А сами старались грубых нарушений не совершать. Если вор напивался водки или обкайфовывался ацетоном, ему сходило. Ведь он вор. Начальство скроет. Главное, чтоб в зоне не было преступлений - их скрыть невозможно. Порой воры с активом устраивали совместные кутежи. Вор зоны свободно проходил через вахту и гулял по поселку.
2
Три дня Хитрый Глаз прожил в колонии, и его никто не трогал. На четвертый подошел бугор.
- Сегодня моешь пол, - сказал он.
- Я новичок, а новички месяц полы не моют.
- Не моют, а ты будешь. Быстро хватай тряпку, тазик и пошел. Ну…
- Не буду. Месяц не прошел.
- Пошли, - сказал бугор и завел Хитрого Глаза в ленинскую комнату.
Бугру скоро исполнялось восемнадцать лет, и он ждал досрочного освобождения. Он - высокого роста, крепкого сложения, из Челябинска.
- Не будешь, говоришь, - промычал бугор и, сжав пальцы правой руки, ударил Хитрого Глаза по щеке.
В колонии кулаками не били, чтоб на лице не было синяков, а ставили так называемые моргушки. Сила удара та же, что и кулаком, но на лице никакого следа.
Удар был сильный. Хитрый Глаз получил первую моргушку. В голове помутилось.
- Будешь?
- Нет.
Ему поставили вторую моргушку.
- Будешь?
- Нет!
Тогда бугор залепил Хитрому Глазу две моргушки подряд. Но бил уже не по щеке, а по вискам. Хитрый Глаз на секунду-другую потерял сознание, но не упал. В зоне знали, как бить, и били с перерывом, чтоб пацан не потерял сознание.
- Зашибу, падла, - сквозь зубы процедил бугор. - Будешь?
- Нет.
Бугор поставил Хитрому Глазу еще две моргушки по вискам, и он кайфанул. Но бугор бить больше не стал, а вышел из комнаты, бросив на прощанье:
- Ушибать буду до тех пор, пока не начнешь мыть.
На следующий день не бугор, а помогальник сказал Хитрому Глазу помыть полы. Хитрый Глаз ответил, что мыть не будет. Месяц не прошел.
- Не будешь, - протянул помогальник, искривив лицо. - Будешь!
Он похлопал его по щеке и с силой ударил. Помогальник бил слабее, чем бугор, ставить моргушки еще не научился, да и силы меньше. Помогальник чуть крепче Хитрого Глаза и немного выше.
Хитрый Глаз после удара не ответил, и помогальник стал ставить моргушки часто. Увидев, что Хитрый Глаз теряет сознание, по-колонийски - кайфует, перестал бить.
- Будешь мыть?
- Нет, - ответил Хитрый Глаз.
Голова у него гудела. "Как мне быть? - думал он. - Начинать мыть полы или не начинать?" И Хитрый Глаз решил держаться.
Вечером, после школы, к Хитрому Глазу подошел Малик.
- Я слышал, - начал он, - тебя заставляют мыть полы. Но ты не мой. Крепись. Если начнешь мыть, с ходу сгноят. Будешь марехой. Я тебе посоветую сходить к помрогу зоны Валеку. Иди к нему на отряд и скажи: не успел, мол, прийти, как меня заставляют мыть полы. Только не кони, сходи, а то они тебя будут, бить до тех пор, пока не согласишься.
Идти к помрогу не хотелось. Жаловаться не любил. Да и что толку. После этого изобьют сильнее, и вдобавок потеряет уважение ребят.
Вечером помогальник завел Хитрого Глаза в туалетную комнату.
- Будешь мыть полы?
- Не буду.
В туалетной никого не было, и помогальник, размахнувшись, кулаком ударил Хитрого Глаза в грудь.
- Будешь? - повторил он и, услышав "нет", нанес серию крепких ударов в грудь.
Опытный рог или вор со второго или третьего удара по груди вырубали парня. Но у помогальника удары не отработаны, и он тренировался на Хитром Глазе.
- Нагнись, - приказал он.
Хитрый Глаз нагнулся.
- Да ниже.
Хитрый Глаз еще нагнулся, и теперь его грудь была параллельно полу. Сильный удар коцем в грудь заставила выпрямиться.
- Снова нагнись, - приказал помогальник.
Хитрый Глаз нагнулся. Помогальник пнул в грудь, и на этот раз Хитрому Глазу стало тяжело дышать.
- Еще нагнись! - закричал помогальник, видя, что Хитрый Глаз выпрямился.
Третий раз помогальник пнул Хитрого Глаза в область сердца. У него помутилось в глазах, и он сделал шаг назад.
- Сюда, сука, сюда! - заорал помогальник и ударил кулаком в грудь. - Будешь мыть?
- Нет, - ответил Хитрый Глаз, и помогальник прогнал его из туалетной комнаты.
День - прожит.
- Что толку, - сказал парень, что спал рядом, - все равно рано или поздно мыть полы ты будешь.
Утром Хитрого Глаза снова дуплил помогальник. В ленинскую комнату зашел рог отряда Майло. Это он кричал новичкам в первый день, есть ли кто из них с Магнитогорска.
- За что ты его? - спросил Майло.
- Полы не моет, - ответил помогальник.
Рог выгнал Хитрого Глаза и стал разговаривать с помогальником.
Хитрый Глаз вышел на улицу, потом вернулся в отряд. В спальне услышал громкий разговор.
- Ну кто же, кто, - громко, взвинчено говорил бугор рогу, - кто будет мыть полы? Их семь человек всего моют.
- Меня не интересует, сколько человек моют, я говорю: не заставляй новичка.
Рог не обладал абсолютным авторитетом. Его не любили как активисты, так и воры, и потому бугор рогу не хотел подчиниться.
- Ладно, - кричал бугор, - не лезь в мое отделение, у нас все в порядке. А с новичком мы сами разберемся. Мыть полы он будет. Что, скажи, вором станет? Посмотри на него, не подняться ему за месяц, так что пусть сразу моет.
Хитрый Глаз не дослушал, чем кончилась перепалка между рогом и бугром, и вышел на улицу.
В спальне жили около тридцати человек, а пол мыли только семь. Остальные: вор отряда, рог отряда, помрог, бугор, помогальник, разные там роги и просто шустряки пол не мыли. Вот и хотели бугор с помогальником бросить Хитрого Глаза на полы. Восьмым будет.
Пять дней дуплил помогальник Хитрого Глаза. Иногда бугор помогал, иногда рог отряда санитаров. Дуплили не жалея. Ставили моргушки, били по груди, а тут как-то вечером помогальник позвал его в туалет и решил поупражняться по-другому.
- Подними руки, - сказал он, - и повернись спиной.
Хитрый Глаз поднял руки, повернулся. Помогальник ребром ладони ударил по почкам. От резкой боли Хитрый Глаз нагнулся. Дождавшись, пока боль прошла, помогальник повторил удар. Хитрый Глаз присел на корточки, отдышался.
- Хорошо косишь, - сказал помогальник и пнул по спине. - Вставай.
Хитрый Глаз поднялся. Теперь помогальник ударил его по печени, и он застонал.
- Косишь, падла, - буркнул помогальник и поставил две моргушки с обеих рук по вискам.
У Хитрого Глаза зашумело в голове, и он схватился за нее руками.
- Убрал руки, быстро! - снова приказ.
Помогальник бил Хитрого Глаза, отдавая команды. Удары следовали то в печень, то по почкам, и моргушки ставил то по вискам, то по щекам.
После отбоя Хитрый Глаз залез под одеяло. Его тошнило. "Хоть бы не вырвало", - подумал он. Но тошнота прошла. Лежа, не ощущал избитого тела. Был как бы невесом. "Господи, как мне жить? То ли начать мыть полы? Ведь и правда, сколько ни сопротивляйся - ну, пусть я выдержу месяц, - все равно через месяц буду полы мыть, лучше сейчас. А может, держаться? Ведь Малик говорит: мыть не надо…"
Хитрый Глаз слышал от ребят: Малика избивали сильнее. Он тоже поначалу был упорный и не хотел выполнять команды. У Малика, говорят, отбита грудь. Волгоградских в зоне не было, и ему не могли дать поддержку. У Хитрого Глаза есть тюменские земляки - их более десяти, но ни один не имеет авторитета. "Наверное, - думал Хитрый Глаз, - надо начать мыть полы".
По прибытию в колонию Хитрый Глаз написал домой и сестре в Волгоград письма. Ответ от сестры ждал с нетерпением. Надеялся: отец уговорит пацанов, Мишку и Генку, и они изменят свои показания. И тогда его вызовут из колонии и освободят.
"Может, не пройдет и месяца, и меня заберут на этап".
"Ладно, - решил Хитрый Глаз, засыпая, - если завтра скажут мыть полы - вымою".
Утром помогальник сказал Хитрому Глазу помыть пол, он не стал отнекиваться и вымыл.
А в школе получил двойку по химии. И так не любил этот предмет, а тут, когда каждый день избивали, не мог сосредоточиться и выучить урок. Вместо химических формул стоял вопрос: мыть или не мыть полы? Девятого класса, понял он, не осилить.
После занятий бугры вызвали двоечников в туалетную комнату и отдуплили. Хитрого Глаза бил помогальник, но несильно - злой не был: полы-то он помыл.
Двоечники из туалетной комнаты вышли на улицу и закурили.
- Это, Хитрый Глаз, ерунда, - сказал Юра Морозов. Он был из Липецка. - Вот в прошлом году нас за двойки не так ушибали. Бугры, в рот их долбать, - я Сизому на воле все равно вилы поставлю, живым он не останется, - придумали новое наказание. Все отделение становилось в кружок и двоечника начинали толкать, и толкали до тех пор, пока пацан не валился в изнеможении. Потом - следующего. Бугры наблюдали, и если кто толкал несильно, его заводили в туалет и дуплили. А щас что, пару моргушек поставили, и иди, исправляй двойку.
Дня через два Хитрый Глаз получил двойку по физике. И его снова дуплили, отбивая грудянку.
На учителей Хитрый Глаз стал злой. Они, улыбаясь, равнодушно подписывали воспитанникам приговор, ставя двойки. Многие учителя - жены сотрудников колонии.
Хитрому Глазу пришло письмо от сестры. Она писала: дела идут хорошо, а привет передавать не стала. Это означало - отец хода письму не дал. Единственная надежда вырваться из Одляна рухнула.
Он получил еще несколько двоек, и его опять дуплили. "Нет, - думал Хитрый Глаз, - на следующий учебный год пойду учиться в восьмой класс. Скажу, на свободе учился плохо и меня просто переводили из класса в класс. В восьмом легче. Но до конца учебы остается около двух недель. Можно еще наполучать кучу двоек. А не закосить ли на плохое зрение? Скажу: плохо вижу и день ото дня зрение ухудшается".
На самоподготовке в спальне, читая учебник, он приставлял его чуть не к самому носу. На второй день помогальник сказал:
- Что, Хитрый Глаз, над книжкой склонился? Видишь плохо?
- Аха, - ответил он, - вот если чуть дальше от глаза, то уже и прочитать не могу.
- Косишь, падла.
3
В спальне, в левом углу, спали воры. Вор отряда, Белый, в прошлом - рог отряда. Он ждал досрочного освобождения, и после Нового года его хотели освободить. Белый обещал Хомутову: за декабрь отряд займет первое место в общеколонийском соревновании. А тут в один день произошло сразу три нарушения. Не видать седьмому первого места.
После школы Белый построил воспитанников в коридоре, сорвал с кровати дужку и начал всех подряд, невзирая на авторитет, колотить. Несколько человек сумели смыться. Кое-кто из ребят успел надеть шапку, и удар дужкой по голове смягчился. Белый от ударов сильно вспотел. Дужка разогнулась и теперь на место не заходила. Он швырнул ее в угол.
Одни остались лежать в коридоре, а другие, кому полегче попало, разбежались. Одному пацану Белый раскроил череп, и у него хлестала кровь. Двое не смогли идти, и их унесли на руках.
Белого за это лишили досрочного освобождения и выгнали из председателей совета отряда. Он стал вором. В отряде его боялись, зная, каков он в гневе, и ему не перечили.
Вторым по авторитету в воровском углу был Котя. Он пулял из себя вора. Его авторитет далеко не равнялся авторитету Белого, и начальник отряда гнал его на работу. Но Котя не шел. "Радикулит, Виктор Кириллович, радикулит у меня, - говорил Котя начальнику отряда Хомутову, или, как все называли, Кирке, - видите, еле хожу". И он хватался за поясницу и ковылял, согнувшись, в воровской угол. Ходил он всегда медленно, волоча ноги, и не делал резких движений - здорово косил на радикулит. Кирка отстал от Коти. Коте через месяц исполнялось восемнадцать, и Кирка решил не вступать в конфликт, а дотянуть его до совершеннолетия и отправить на взросляк.
Любимое занятие Коти - мучить пацанов.
- Ну как, Хитрый Глаз, дела? - подсел к нему Котя.
- А-а-а, - протянул Хитрый Глаз.
- Плохие, значит. Ах, эти бугры, чтоб они сдохли, на полы тебя, новичка, бросили. Но ты не падай духом. Не падаешь?
- Да нет.
Котя похлопал Хитрого Глаза по шее.
- Кайфануть хочешь?
- Чем?
- Сейчас покажу.
Он накинул Хитрому Глазу на шею полотенце и стал душить. Хитрый Глаз потерял сознание. Когда очнулся, по лицу бежали мурашки и кто-то будто колол лицо иголками, но несильно.
- Как кайф?
Хитрый Глаз промолчал.
- Еще хочешь?
Хитрый Глаз не ответил. Тогда Котя снова стал его душить. Хитрый Глаз вновь отключился - Котя ослабил полотенце.
- Теперь кислород перекрывать буду руками. Кайф от этого не хуже.
Котя цепко схватил Хитрого Глаза за кадык. Хитрый Глаз закашлялся - он отпустил. Хитрый Глаз отдышался - Котя сжал ему, но теперь не кадык, а шею. Хитрый Глаз опять поверял сознание. Когда пришел в себя, Котя стал время от времени перекрывать ему кислород.
Целый месяц, пока Котю не отправили на взросляк, он издевался над Хитрым Глазом.
Белый, Котя и два шустряка кровати не заправляли. В зоне ворам, рогам, буграм было западло заправлять свои кровати, и заправляли за них парни.
Когда Хитрый Глаз согласился мыть полы, через несколько дней к нему утром подошел бугор и сказал:
- Заправь кровати.
Хитрый Глаз отказался.
- Что-о-о, - протянул бугор и затащил Хитрого Глаза к себе в угол, - не будешь?
Он взялся руками за дужки кроватей и, готовясь подтянуться, чтоб пнуть каблуками Хитрого Глаза в грудь, спросил:
- Будешь, а то зашибу?
- Нет.
Бугор подтянулся и ударил Хитрого Глаза каблуками в грудь. Он отлетел к противоположной кровати, ударился о нее головой, но не упал.
- Будешь?
- Нет, - ответил Хитрый Глаз и получил два сильнейших удара в грудь здоровенными кулаками бугра и кайфанул.
- Я с тобой вечером поговорю, - пообещал бугор.
Хитрый Глаз вышел на улицу, а кровати в углу заправил другой.
Вечером в туалетной комнате Хитрого Глаза дуплил помогальник. Бил с удовольствием, смакуя удары. Если Хитрому Глазу становилось плохо, помогальник давал передышку.
- Будешь заправлять кровати?
Хитрый Глаз, чуть пошатываясь, ответил: "Нет",- и помогальник, поставив ядреную моргушку, выгнал.
Боли в теле Хитрый Глаз не чувствовал. Опять находился в невесомости. Слегка кружилась голова, и со стороны можно было подумать: он - выпил.
Десятилетиями на пацанах отрабатывались удары. Опыт передавался от бугра к бугру, от рога к рогу, от вора к вору. Самые уязвимые места в человеческом теле были известны. Главное, когда бьешь, надо точно попасть. Вот потому такие начинающие активисты, как помогальник, отрабатывая удары, радовались, когда пацан после молниеносно проведенного удара падал, как сноп, или, оставаясь на месте, на две-три секунды терял сознание. Все, кто избивал пацанов, знали: доведенные до совершенства удары пригодятся на свободе. Там, в случае чего, они в мгновенье вырубят человека.
В спальню Хитрый Глаз заходить не стал. Вышел на улицу и побрел в толчок. Курить не хотелось. Да и в толчок идти желания не было. Но ведь надо до отбоя что-то делать. С удовольствием бухнулся бы сейчас на землю и лежал недвижимый. Чтоб никого не видеть. Роги, бугры, воры, как вы надоели Хитрому Глазу! Ему не хочется на вас смотреть.
Солнце стояло высоко, и вид на горы открывался великолепный. Но Хитрый Глаз не замечал красоты, и мысли его путались. Злости на помогальника не было. И вообще не было ни на кого. Одному, одному побыть хотелось.
На следующий день после физзарядки помогальник опять сказал Хитрому Глазу:
- Заправь кровати!
Хитрый Глаз промолчал.
- Не понял, что ли?
В ответ - молчание.
- Пошли, - сказал помогальник и повел Хитрого Глаза в ленинскую комнату.
И снова удары, удары, удары.
- На работе продолжим, - сказал помогальник.
В обойке он кулаками колотить Хитрого Глаза не стал - зачем? Здесь есть палки. Любые. Сломается одна, бери другую.
Богонельки, богонельки отбивал помогальник Хитрому Глазу. Только боль проходила, наносился следующий удар, и следовал вопрос: "Будешь заправлять?"
Хитрый Глаз извивался от ударов, но не кричал, не просил прекратить.
- Так, до вечера, - сказал помогальник, сломав о Хитрого Глаза вторую палку.
Сегодня обойка закончила работу раньше. Ребята - кто остался в цехе, кто вышел на улицу. Хитрый Глаз в цехе сидеть не стал. Хочется побыть на воздухе.
К парням подбежал Мотя, он с седьмого отряда, но учился в ученичке, овладевая новой профессией. Остановившись, бросил в ребят палец. Парни отскочили.
- Что, коните? - спросил он. - Это палец, а не бугор, и вас не ударит. В станочном цехе один отпилил. Р-р-раз - и нет пальца.
Мотя жил в колонии около двух лет, и ему в свое время перепадало от актива, но теперь его, старичка, трогали реже.
- В натуре, пальца испугались, - говорил Мотя, играя отпиленным пальцем. - В прошлом году один пацан кисть себе отпилил, Санек надел ее на палку и пугал всех. Пострашнее было. А вот раньше, кому невмоготу, не то что руки или пальцы - голову под пилу подставляли. Нажал на педаль, подставил голову, отпустил педаль и покатилась голова. А сейчас головы под пилу не суют - руку там или пальцы.