Глава 12
Непал, Катманду
Пролетел месяц, и погода в доме опять сменилась. Мигель сделал заявление, которое очень поразило Ингу – она бы меньше удивилась, если в апреле вдруг случился снегопад. Мигель сообщил, что вскоре они едут в Непал. Сказано было в его фирменном стиле – с особой пафосной интонацией и блеском в глазах.
Инга усмехнулась. Авантюрная натура Мигеля не давала покоя им обоим. Она, конечно, знала, что её неугомонный МИО постоянно что-то и кого-то покоряет – людей и их души, чиновников и бюрократию, воображение туристов и своей собственной родни. Мигель неустанно взбирался на вершины бизнеса, но зачем ему понадобилось ехать в высокогорный Непал в разгар туристического сезона в собственной стране? Это было странно даже для такого вечно любопытствующего человека, как Мигель Торрес.
– Как это понимать? Ты решил совершить восхождение на Эверест? Тогда надо прикупить специальные туристические ботинки! – пошутила Инга, ещё сомневаясь, что Мигель говорит серьёзно.
– Со мной связались представители правящей королевской семьи Непала. Мне сделано официальное приглашение посетить Катманду, и принять участие в переговорах по вопросам развития туризма, – гордо ответил Мигель.
– А можно узнать, что они хотят лично от тебя?
– Эта страна долго была изолированной, закрытой от всего мира, и в последние годы туда съезжаются альпинисты, философы, богословы и обычные путешественники. Туризм бурно развивается, а основный бизнес сосредоточен в руках членов королевской семьи и их родни. Я немного знаком с принцем Дипендрой. Он учился в Англии, в Итоне. Он интеллектуал, аристократ, эстет. Я уверен, что именно Дипендра надумал привлечь бизнесменов из Европы, показать новые возможности для взаимовыгодных вложений, – пояснил Мигель. – Возможно, я познакомлю тебя с настоящим принцем, представляешь?
– Ну, что же, Непал, так Непал! – сказала Инга. – Опять в дорогу! Только надо подготовиться, как следует.
– Да, обязательно! Мы даже сделаем на всякий случай прививки, – ответил Мигель.
Непал… Что Инга знала об этой стране? Из тайничков памяти всплывали какие-то разрозненные общие сведения про Гималаи, Будду, шестирукого Шиву и живую девочку-богиню Кумари. А знак свастика, который во всём мире считался фашистским, у непальцев – один из древнейших и почитаемых символов. У них в стране какое-то чудное летоисчисление, а коров и буйволов они считают священными животными. В общем, у них всё поставлено с ног на голову, или вообще неведомо, что и как происходит.
Вспомнилось ей, как в школьном турклубе доморощенный бард Вася Замятин распевал:
Мне бы визу в сердце Лизы, я бы весь туда упал!
Это дальше Симеиза, это ближе, чем Непал!
Паренёк был влюблён в курносую Лизу Сорокину, подружку Инги, и всячески добивался её внимания.
Господи, это было недавно, это было давно! Сейчас другое время, другие обстоятельства. Родные осины далеко, а Катманду ближе, чем когда-то, и в Непал придется лететь, хоть и не очень хочется. Вот бы удивились друзья в Рязани, узнав, что Инга Буркина едет в Непал!
Оставалось утешаться тем, что новые сюжеты для фотографий там обязательно найдутся. "Сделаю снимки, выложу в Интернете, напишу ребятам", – решила Инга.
– Мы едем, едем, едем в далёкие края, – пропела она сама себе по-русски. – Авось не пропадём. Хм, созрел стишок – Непал, так Непал, пан или пропал… Господи, какие глупости лезут в голову! Лучше пороюсь в Интернете, поищу всякие подробности про страну и про королевскую семью.
Но ни Интернет, ни богатое воображение, ни женская интуиция не могли ей обрисовать то, что ожидало их с Мигелем в Непале на самом деле.
Весна – время обновления, время перемен. А перемены начинаются сразу за порогом дома.
В Катманду прилетели около восьми часов вечера, но столица Непала была уже погружена во тьму. Их радушно встретили и повезли в отель по каким-то мрачноватым, слабоосвещённым улочкам. Водитель вёл машину медленно, осторожно, словно пробирался по минному полю. Это неприятно волновало и настораживало.
Впрочем, в отеле Инга успокоилась. Их поселили в Royal Singi Hotel, он тянул примерно на три европейские звезды. Возможно, Мигеля что-то не устраивало, но он не роптал, а Инге было вполне достаточно и этой гостиницы. Она надеялась, что в Катманду они долго не задержатся.
Утром оба поспешили выйти на балкон. Некоторое время стояли молча, справляясь с изумлением: не хватало слов, чтобы выразить впечатления.
Взору открывалась причудливейшая панорама. Вдали виднелись высокие синеватые горы, которые казались сплошной гигантской стеной, отсекающей мистическую страну от остального цивилизованного мира. Вблизи просматривались улочки, где черты городской современности затейливо перемешивались с древними постройками и проявлениями совершенно архаического деревенского уклада жизни. Тротуаров практически не было, а по плохоньким дорогам ползли устаревшие модели автомобилей, коляски рикш, воловьи упряжки и мотоциклы. Все мешали друг другу и бестолково сигналили. Первым заговорил Мигель:
– С городским планированием у них имеются проблемы… Тут, конечно, немножко своеобразно…
– Да, непривычно, – согласилась Инга.
– Я должен уехать по делам, а для тебя я оплатил услуги гида. Местная девушка, училась в Европе. Она поведет тебя, куда ты захочешь: хоть по магазинам, хоть по историческим местам.
– А на каком языке она будет говорить со мной? На испанском?
– Нет, на английском. Надеюсь, вы поймёте друг друга. Прошу тебя, не отходи от неё далеко! Обещаешь?
– Обещаю. Буду ходить, держась с ней за руку.
Экскурсоводом оказалась миловидная смуглянка, примерно ровесница Инги. Она неплохо владела английским языком, и проблем в общении не предвиделось. Ингу лишь немного смутил облик девушки – она напоминала встревоженную птицу с отсветом печали в огромных карих глазах.
– Меня зовут Шакти, – представилась грустная "птичка".
– Меня – Инга.
Так и познакомились. Оказалось, что они находятся почти в самом центре города, и до главной городской площади Дурбар рукой подать. Пошли пешком в самое "сердце" Катманду. По дороге Шакти короткими фразами отгоняла попрошаек, и до цели добрались без происшествий.
Шакти с придыханием рассказывала про старинные пагоды и храмы, а Инга про себя окрестила площадь Дурбар "Непальской Красной", потому что все постройки были выполнены из красного кирпича. Рассматривать достопримечательности очень мешали огромные стаи голубей. Птицы по-хозяйски носились туда-сюда, гадили прямо на крыши и ступени древних сооружений, принижая этим их священный статус. Вдобавок к пернатым обитателям по площади совершенно безнаказанно сновали маленькие обезьянки. Эти ловкие, вёрткие и забавные твари легко перебирались даже через высоченный бетонный забор, за которым скрывался Королевский дворец. Об архитектуре королевского жилища судить было трудно, потому что виднелась только верхняя часть крыши. Обезьянкам везло больше – их никто не изгонял, и они преспокойно лазали туда и обратно. Юркие зверушки вообще делали, что вздумается: вскакивали верхом на уличных собак, цеплялись к прохожим. Инга впервые видела, как обезьяны безнаказанно разбойничают.
Далее Шакти повела Ингу к Дворцу живой богини Кумари. Явление лика божества народу походило на простецкий аттракцион в провинциальном парке отдыха. Стоило опустить монетку в специальный ящик, и девочка Кумари выглядывала в маленькое резное оконце. Шакти почтительно склонила голову при её появлении, но у Инги вид неестественно размалёванной мордашки не вызвал никакого священного трепета. Детское лицо напоминало ритуальную маску. Инге стало жаль малышку, которая по прихоти взрослых томилась взаперти.
– Сколько ей лет? – спросила Инга.
– Уже скоро одиннадцать.
– И что же, она не играет со сверстниками, не ходит в школу?
– Она богиня, она от рождения воплощение чистоты и невинности, – уклончиво ответила Шакти. – Ей не надо учиться. Что бы вы ещё хотели посмотреть? Может, желаете посетить храм Будды?
– Нет, спасибо, – отказалась Инга. – Я устала, и просто отдохну у себя в номере.
Инге стало смертельно скучно с женщиной, которая хоть и получила образование в Европе, но говорила сущие нелепости про маленькую девочку. Взрослые люди взвалили на ребёнка обязанности богини, выставили её на потеху публике и просто зарабатывали деньги на этой живой легенде. Инга испытала лишь острую жалость к непальской девчонке, которую лишили детства и личной жизни.
– Я должна вас проводить, – заметила Шакти. – Мне нельзя оставлять вас одну.
– Провожайте! – сухо позволила Инга.
Шакти очень старалась наилучшим образом исполнять свои обязанности и дорогой развлекала Ингу местными мистическими преданиями.
– В нашей стране сейчас очень непростые и тревожные времена! – таинственным голосом сообщила Шакти.
– Почему? Мне кажется, что ваша страна встала на путь развития.
– Когда наш король Трибхуван в середине XX века открыл Непал для иностранцев, сюда сразу потянулись любители эзотерики с чуждыми нам манерами и идеями. Оракулы предрекли скорый закат королевской династии Шах, если в стране ничего не изменится.
– От мира трудно отгородиться. Вот вы почему-то учились в Европе? И ваш принц Дипендра учился в Англии! – усмехнулась Инга. – Неужели вы верите во все эти религиозные сказки?
– Это в Европе религия – просто культура, – заметила Шакти. – А в Непале – это образ жизни, ритуал. Иногда смертельный.
– Как вас понимать? Что вы имеете в виду?
– Жертвоприношения. Если хотите, я покажу вам места, где совершаются ритуальные умерщвления. Они есть прямо в центре города.
– Нет уж, спасибо! – воскликнула Инга. – Слишком много мрачной экзотики в один день вредно для психики. Надеюсь, режут не людей?
– В основном собак, кур, коз.
– Невесёлая экскурсия у нас получилась! Вы меня просто запугали под конец! – рассмеялась Инга.
– Да, у нас в стране сейчас нехорошо. Богиня Кумари часто бывает в плохом настроении, а это очень дурной знак…
– Ваша девочка Кумари просто изнывает в одиночестве! – страстно возразила Инга. – Ясно, что ей не весело. Отпустили бы её погулять, и дела пошли бы лучше.
– А недавно оракулы предсказали смерть королю Бирендре и королеве Айшварье, если их сын, принц Дипендра, женится ранее 35-ти лет, – продолжала зловеще вещать Шакти.
– И что, он, как любящий сын, их послушает?
– Нет, – скорбно сказала Шакти. – В том-то и дело, что принц Дипендра не хочет верить оракулам. Поговаривают, что он уже женился, но в тайне от родителей.
– Если об этом везде поговаривают, то никакая это уже не тайна.
– Я не могу судить об этом точно.
– Ну, какая же это тайна, если вы знаете? – Инга забавлялась, слушая странную девушку. – А что-то хорошее ваши оракулы не предсказывают? Они только ужасы чувствуют?
– Мы уже пришли, – Шакти уклонилась от ответа.
– Спасибо, увидимся, – сказала Инга.
Шакти уважительно поклонилась и произнесла что-то на своём родном языке. Слова девушки прозвучали мягко, ласково, напевно, но смысла Инга не уловила. На том и расстались.
Мигель вернулся в дурном настроении.
– Я устал, я плохо себя чувствую. Нам подавали какие-то местные деликатесы, и теперь у меня в животе жуткие боли, – пробурчал он.
– Милый мой! Ты наверно не вымыл руки перед едой! Раздевайся, прими душ, а я разведу замечательный порошок, который тебе быстро поможет, – заворковала Инга. – Я прихватила с собой столько лекарств! От диареи, от ожогов, от давления. Где вы были? Расскажи!
– Мы летали на военном вертолёте вокруг этой их самой главной горы, Эвереста. Я же не выношу вертолеты! О, нет, я даже в душ не пойду! Я лягу. Инга, приляг рядом, тоже расскажи, что ты видела, – попросил Мигель.
– Меня сопровождала девушка по имени Шакти. Бедняга, видимо, переусердствовала, работая с туристами. Она уже сама верит во всякие мифы, которые ей приходится рассказывать экскурсантам. Она пыталась вселить в меня мистический ужас, запугать страшными знамениями! Может, я ей не понравилась? Ведь я не трепетала при виде богини Кумари! Ну, мне было просто жаль размалёванную девчонку… В общем, не знаю, может, кто-то и любит всякие религиозные ужастики, но мне вся эта мистификация не по душе.
– А как тебе город?
– Не могла отделаться от ощущения, что всё какое-то бутафорское, ненастоящее, и потому не страшное, а смешное. И ещё везде снуют такие забавные обезьянки…
– И слишком много мусора! – простонал Мигель. – Дороги отвратительные, светофоры не работают, движение ужасное. Я почему-то подумал, что Катманду похож на российские города…
– Ах, ты противный! – игриво возмутилась Инга. – Нисколечко не похож! Нисколечко!
Инга схватила подушку и шутливо ударила Мигеля несколько раз.
– Инга! Мне и так плохо! О, меня, кажется, продуло! Мы выходили на смотровой площадке. Разомни-ка мне спину. Аккуратнее! Да убери ты эту подушку!
– Поворачивайся, Мигель! На твоё счастье у меня есть хороший согревающий массажный крем, и я тебя им отлично полечу!
Инга ублажала мужа, а он притворно стонал и ворчал:
– Не пойму, куда клонят эти непальцы. Пока всё только общие слова. Кстати, восхищались русскими специалистами. У них тут лётчики и врачи в основном из России. Нашим вертолётом тоже управлял русский пилот. Мотал нас, чёрт, фигуры пилотажа демонстрировал! Есть что-то у непальцев общее с русскими, есть! Бездорожье и грязь хотя бы.
– Слушай, Мигель, ну, хватит! – возмутилась Инга и шлёпнула мужа по ягодице. – Можно подумать, ты много ездил по России! Не повторяй банальную ерунду!
– Нет, сходство есть! – с веселой злостью продолжал Мигель. – Их буддизм подобен русскому коммунизму. Разве нет? У них и бизнесмены хвастают тем, что обучались в России. И лучшие спасатели – тоже российские. Надо же! Просто пламенная любовь ко всему русскому!
– Слушай, ты не забыл, что твоя жена русская? И ты её как будто любишь?
– Ты – жена испанца!
– Но я русская, Мигель! Я из России! И не было у нас никакого коммунизма. Его не успели построить. А социализм был, но уже закончился.
– А ты сама давно живешь в Испании. Не забывай об этом.
– Ты просто приревновал непальцев к русским. Вот и всё. Ты хотел, чтобы они восхищались всем испанским.
– Как это? – не понял Мигель.
– Русские специалисты в Непале есть, а испанских, наверно, нет!
– Конечно, испанцы сюда вряд ли поедут! Нам и в своей стране хорошо!
– Но ты, однако, приехал! А зачем, и сам не поймёшь! Вот и злишься. Все, Мигель, говори, что хочешь, я не стану тебе отвечать. Ты просто не в духе.
– Да, я не в духе, – согласился Мигель. – Завтра мне опять нужно встречаться с деловыми людьми. А ты пойдёшь гулять с Шакти?
– Нет уж! – воскликнула Инга. – Я буду гулять одна, без неё. Она нагоняет на меня тоску. И не возражай! Здесь абсолютно безопасно. Люди тихие, а иностранцы для них, словно боги. Я буду фотографировать местные достопримечательности. А меня ты обидел, Мигель. Так и знай!
– Ладно, не обижайся, моя девочка! Давай, поцелуемся!
– Нет уж! Давай лучше спать. Стемнело давно.
– Перед сном Мигель любить поцеловать свою жену!
– Сегодня я буду спать не целованная. Ты сегодня "непониматель"! – так Инга поставила точку в вечерней супружеской беседе.
Глава 13
Свободная фотоохота
На следующий день Инга вооружилась фотоаппаратом и отправилась на прогулку по центру Катманду одна. Она сделала несколько снимков причудливых зданий, "пофотоохотилась", но без азарта, без влюблённости, без куража. Инге казалось, что все сооружения какие-то ненастоящие, словно макеты в каталонском парке приключений "Порт Авентура". Правда, испанский Диснейленд был тщательно ухожен, а на улочках Катманду валялось немало мусора и дурно пахло. Да, полюбить эту страну было трудно! Для этого требовалась особая экзальтация.
Немного побродив, Инга решила снимать людей. Живые обитатели столицы Непала показались ей гораздо симпатичнее всевозможных памятников. Люди были добродушны, услужливы и доброжелательны, хотя и очень бедны. Молодые женщины казались просто красавицами, особенно если представлять их хорошенько отмытыми и причесанными. Кстати, они мылись, но прямо в мутной реке, и даже не снимая сари. Инга осторожно запечатлела такой замысловатый ритуал омовения – женщина тёрла себя сквозь ткань одежды.
Дети и вовсе казались чумазыми ангелами. Привлечь их не составляло труда – Инга давала им мелкие деньги. Смуглые, черноволосые, босоногие ребятишки с гипнотическими взглядами бездонных карих глаз. Стоило обратить на них пристальное внимание, как их смешливость куда-то исчезала, и во взоре проступала взрослая мудрость, тайна, даже снисхождение к сытой, белой европейской женщине. Они позволяли себя фотографировать за очень скромную плату, охотно позировали и разбегались врассыпную, крепко зажав монетки в кулачках.
Возвращаясь в отель, Инга увидела, как к одному сувенирному магазинчику лихо подкатил большой джип. Такое авто – редкое явление на улицах Катманду! Инга заинтересовалась и замедлила шаг.
Как только шикарная машина остановилась в тени деревьев, сзади к ней вальяжно подбрела большая рыжая корова. Животное неторопливо занялось своим делом – буренка справила нужду прямо под колёса джипа!
Из машины выскочила светловолосая белокожая женщина и прикрикнула по-русски, но с заметным украинским акцентом:
– Ах ты, гадина, такая! Вот я ж тебе! Жирная, наглая тварь!
Корова, конечно же, ничего не поняла, но всё же предпочла чинно удалиться, тревожно позвякивая боталом. Инга же остановилась, пораженная увиденным. Она не могла пройти мимо такой сцены.
– Здравствуйте! – сказала Инга на русском языке.
– Привет! – буркнула дама, не глядя на Ингу, но вдруг спохватилась и обернулась.
Две белокожие молодые женщины, блондинка и брюнетка, стояли посреди улицы и ощупывали друг друга взглядами.
– Русская? – спросила блондинка.
– Ну, да! – ответила брюнетка.
– Сразу-то по лицу не поймёшь. Вдруг цивильная цыганка. Где остановилась, подруга?
– В Singi Hotel.
– Ну, это еще ничего отельчик, – одобрила белокурая. – А остальные – дрянь, ночлежки! Пошли, посидим где-нибудь. Сейчас, машину немного оботру, и поедем. Ходят тут тёлки, как в глухой деревне! Того и гляди в коровью лепёшку вляпаешься! У-y твари священные, коровищи! Садись в машину, не стой! Сейчас попрошайки набегут.
– Как тебя? – коротко спросила новая приятельница, лихо выкручивая руль.
– Инга. А тебя?
– Оксана.
– Хорошее украинское имя, – польстила Инга.
– А, здесь им всё едино – что русская, что украинка! Белая – вот самое главное! Это ценится жутко! – с жаром поведала Оксана. – Иногда стоит только улыбнуться – и местный мужик у твоих белых ног! И делай с ним, что хочешь! Круто! Скажешь – нет?
– Да, здорово, – улыбнулась Инга.
– Помнишь, как в старом фильме героиня мечтала? Я иду, а мужики падают, падают, и сами в штабеля укладываются! Здесь это реально!