Несмотря на то что газеты массово выписывали с доставкой в почтовый ящик, что повсеместно они были в шаговой доступности во всевозможных районных и ведомственных библиотеках, что их попросту вывешивали на специальных стендах под стеклом, свежие номера очень быстро разбирали во всех многочисленных киосках "Союзпечати". Причем, за газетами стояли и покупали не по одной и не по две, а сразу по три–пять газет.
Выглядело это так: дождавшись своей очереди гражданин многозначительно перечислял: "Вечерку", "Советский спорт", "Литературную газету", "Комсомолку" и еще журнальчики "Советский экран", "Наука и жизнь" и "Технику молодежи" (если повезет). Затем с умным видом сгребал увесистую стопку периодики и довольный растворялся в "суете городов и потоках машин".
Подрастающее поколение и представить не может, насколько "жадным до информации" был человек лет 30–50 тому назад. По объему прочитанного в день никакие "интернеты" конкуренцию не составят. Люди "проглатывали" газеты и журналы от корки до корки буквально на закуску, умудряясь еще "выудить" и проанализировать информацию "между строк". Потому что в газете присутствовали не только новости и официальные документы, в них было место и задушевному разговору о жизни, и обзор главных событий в стране и мире, и обсуждение насущных вопросов, и рассказ о выдающихся людях, и великолепная популяризация научных открытий, и острые фельетоны на злободневные темы, и лирические стихи, и калейдоскоп интересных событий и занимательных фактов. Неслучайно своеобразный "гимн газете" пропела популярнейшая актриса Татьяна Доронина еще в 1967 году:
Я мечтала о морях и кораллах,
Я поесть хотела суп черепаший,
Я шагнула на корабль,
A кораблик оказался из газеты вчерашней…
А кто не помнит выражение "Утром в куплете - вечером в газете", отражающее неразрывную связь прессы и жизни? В те годы "попасть в газету", пусть даже это и была заводская многотиражка, означало проснуться знаменитым. Такую заметку, особенно, если там была напечатана фотография, люди хранили всю жизнь (на память для потомков) и ценили намного выше почетной грамоты и даже денежной премии. Потому что газета как бы выражала человеку всеобщее признание и уважение. Люди искренне верили, если о ком–то пишут в газете, значит человек действительно стоящий.
В 1973 году главный поэт СССР Роберт Рождественский так определил самое необходимое в жизни человека:
Человеку надо мало:
чтоб тропинка вдаль вела.
Чтоб жила на свете мама.
Сколько нужно ей - жила…
Человеку надо мало:
после грома - тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь - одну. И смерть - одну.
Утром свежую газету -
с Человечеством родство.
И всего одну планету:
Землю! Только и всего.
Разумеется, этим предназначение газеты не исчерпывалось. Прочитанная хозяином, а также его сослуживцами или родственниками, она продолжала свой долгий и разнообразный жизненный путь.
Пожалуй, немногие помнят, что старшее поколение, отправляясь за серьезной покупкой, любило заворачивать в газету крупную сумму денег. И в кармане надежнее лежит и воры не вытащат незаметно - газетка ой, как шуршит!
А кто не встречал маляров с шапкой из газеты? Или "культурно отдыхающих" мужичков, наподобие персонажей Вицина, Никулина и Моргунова, использующих газету вместо скатерти? Или какой ремонт обходился без газет? Всем было прекрасно известно, что перед тем, как оклеить обоями стены, сначала их надо выровнять газетами. Собираясь на работу, в газету заворачивали так называемые "тормозки" - бутерброды для перекуса.
Газета была другом, собеседником, помощником. И как хорошо, что и в наше цифровое и обезличенное время, мы все еще имеем возможность взять в руки свежий номер своей любимой газеты. Совсем как в старые–добрые времена!
Д - Домино
Наши воспоминания можно сравнить с золотовалютным резервом, стратегическим запасом, позволяющим не просто жить, но и обретать необходимую устойчивость в любых ситуациях, самых непростых житейских перипетиях.
Давно заметил, что человек, безалаберно относящийся к своему прошлому, живущий "от сегодня до завтра", со временем становится внутренним банкротом, у которого за душой лишь шиш с маслом. Вот потому наша память, как и деньги, любит и свой счет, и свой порядок. Одним словом, ей требуется собственная бухгалтерия. Мы должны не позволять затеряться нашим бытовым зарисовкам, ежедневным мелочам, из чего, собственно, и соткано время нашей жизни.
Тем, кто не живал в прежние времена, трудно вообразить, как с наступлением весеннего тепла оживали дворы обычных многоквартирных домов. На этих маленьких пятачках возникало несколько очагов или эпицентров "культурной и общественной" жизни, где в соответствии с возрастом, полом и прочими интересами "кучковались" люди пожилого возраста, взрослые, подростки и маленькие дети.
Стоит отметить, что люди тогда не только знали друг друга в лицо, по именам и даже отчествам. Они в полной мере владели биографией соседей, свободно ориентировались в их родственных связях, а также были прекрасно осведомлены о всех текущих событиях их жизни. Начиная от крупных бытовых покупок и заканчивая тем, у кого что было на обед. Впрочем, подобная "прозрачность бытия" мало кому мешала и мало кого напрягала, потому что в большинстве случаев люди сами охотно рассказывали о больших и малых событиях своей жизни.
Одним из неизменных центров притяжения для всего мужского населения сразу нескольких многоквартирных домов был обычный наскоро смастеренный столик под "доминошную".
Каждый вечер, после напряженного трудового дня, все или почти все мужики собирались возле него "забить козла", то есть сыграть в домино. Эта внешне незамысловатая, а на самом деле очень увлекательная и сложная игра владела умами миллионов наших соотечественников. Не случайно одной из самых популярных поговорок, подчеркивающих значимость домино, была фраза: "Это вам не шахматы, тут головой думать надо".
Я хорошо помню, как в детстве мы пацанятами поглядывали на поглощенную игрой компанию и хорошо знали, что вот это и есть самая, что ни на есть настоящая взрослая жизнь, я игра в домино сродни настоящим спортивным состязаниям. Вроде тех, что показывают по телевизору.
Действительно, домино было не только всенародной, но и по–настоящему спортивной игрой. По вариативности комбинаций оно существенно сложнее того же карточного "дурака", и хотя в нем нет системы соревнований, зато присутствует множество неписанных правил, придерживаться которых считается вопросом чести игрока.
Мужики "за столом с костями" никогда не злоупотребляли алкоголем, потому что игра требует собранности и хорошей реакции. В домино не играли на деньги, а только на интерес. Еще и на всеобщее уважение к победителям и мастерам. Таких "чемпионов" и "покорителей дворовых олимпов" и уважали совсем по–спортивному. По неведомым причинам они обладали настоящим авторитетом не только "в доминошне", но и в делах бытовых, при решении насущных вопросов, и очень часто выступали третейскими судьями в случае конфликтов между соседями.
Существует прекрасное стихотворение Ярослава Смелякова "В защиту домино", в котором отражена душа любимой забавы старшего поколения:
В газете каждой их ругают
весьма умело и умно,
тех человеков, что играют,
придя с работы, в домино.
А я люблю с хорошей злостью
в июньском садике, в углу,
стучать той самой черной костью
по деревянному столу.
А мне к лицу и вроде впору
в кругу умнейших простаков
игра матросов, и шахтеров,
и пенсионных стариков.
Я к ним, рассержен и обижен,
иду от прозы и стиха
и в этом, право же, не вижу
самомалейшего греха.
Конечно, все культурней стали,
но населяют каждый дом
не только Котовы и Тали,
не все Ботвинники притом.
За агитацию - спасибо!
Но ведь, мозгами шевеля,
не так–то просто сделать "рыбу"
или отрезать два "дупля".
Сегодня мне очень жаль, что эта чудесная игра исчезла из наших дворов, растворилась за границами нашей обыденной жизни.
Время от времени я посматриваю на доставшуюся от родителей перламутровую коробочку с набором костяшек под "слоновую кость", стоивших в далеких 60‑х годах целых 99 копеек. И какими прекрасными и манящими мне кажутся отпечатанные Кремлевские башни на их обратной стороне. И когда я бережно беру их в руки, то непременно вспоминаю то лучшее, что было у нас и что останется с нами на всю оставшуюся жизнь.
Е - Ералаш
Когда проходит наше детство… Нет, не в наше совершеннолетние в 18, и даже не в бывшие "прощальные с комсомолом" в 27, и не в мифологические "кому за 30"… Когда же детство проходит по–настоящему? Оно истаивает с заслуженной сединой и прожитыми годами, которые позволяют чувствовать, что "тридцать лет назад было совсем недавно".
Материальных свидетельств от нашей "зари туманной юности" доживает не так уж и много: пара десятков фотографий, несколько грамот, блокнот с любимыми стишками. У самых трепетно относящихся к своим воспоминаниям, быть может, еще сохранилось несколько любимых игрушек, пара книг и альбомов с рисунками да что–нибудь смастеренное своими рукам. Вот и все богатства, доставшиеся от нашего детства. Разумеется, если их не истрепали дети, многочисленные племянники и племянницы или собственные внуки. Вроде бы только начали жить, как не успеешь оглянуться, а уже:
Все, что было, все, что ныло,
Все давным–давно уплыло…
А между тем детские годы, протекающие в 1960–70‑х годах, были весьма колоритными и насыщенными событиями. Даже в их неофициальной части, то есть вне школы, пионерской организации и многочисленных кружков по интересам.
Кто только не пытался отразить внутренний мир детства: писатели, художники, кинематографисты. И не только отразить, но и направить детские интересы и бьющую ключом энергию в "правильное русло". Получалось это и талантливо, и не очень. Однако, лучшие детские фильмы были созданы именно в те годы.
Сегодня, от одного перечисления тех фильмов накатывает сладостная ностальгия: "Королевство кривых зеркал" (1963 год), "Сказка о потерянном времени" (1964 год), "Город мастеров" (1965 год), "Три толстяка" (1966 год), "Приключения Буратино" (1975 год), "Про Красную Шапочку" (1977 год), "Приключения Электроника" (1979 год), "Гостья из будущего" (1984 год). И в наше время это непревзойденные шедевры.
Одним из самых интересных детских проектов стал предваряющий киносеансы короткометражный юмористический киножурнал "Ералаш". Запущенный в производство в далеком 1974 году, он должен был ненавязчиво воспитывать подрастающее поколение, являясь чем–то вроде рассказа пионервожатого или поучительного наставления от авторитетного старшеклассника.
Однако, задуманный как аналог взрослого сатирического киножурнала "Фитиль", детский "Ералаш" очень быстро избавился от менторского тона и стал не только разговаривать с детьми живыми голосами сверстников, но и показывать истории, действительно "имеющие место быть" в жизни. Не удивительно, что дети не только доверяли увиденному в "Ералаше", но и любили веселые истории иной раз больше, чем последующее за ними кино или мультфильмы.
Все, кому довелось бывать в пионерских лагерях союзного или республиканского значения, непременно встречали кого–нибудь из "звезд" киножурнала, а слышали многочисленные истории о том, как повезло сняться в кино, как весело проходили съемки, а также позавидовать белой завистью тому, что "конфет, пирожных и лимонада" было сколько захочешь!
Наше детство действительно напоминало ералаш, но не столько киножурнальный, а ералаш в значении самого слова, обозначающим наряду с беспорядком, путаницей и неразберихой, бесконечное разнообразие сладостей (смесь разнородных засахаренных фруктов), а так же неазартную игру недорослей XVIII века.
Советские дети 1960–70х годов жили фантастически намешанными представлениями, в которых коммунистическая идеология органически соседствовала со сказками народов мира, научная фантастика перемежалась с язвительной фельетонной сатирой, а всеобщее увлечение индейцами и мушкетерами шло рука об руку с представлениями "дворовой романтики". Совсем как в "Балладе о борьбе" Владимира Высоцкого:
Детям вечно досаден их возраст и быт,
И дрались мы до ссадин, до смертных обид,
Но одежды латали нам матери в срок,
Мы же книги глотали, пьянея от строк!
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз,
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь, мы, не знавшие войн,
За воинственный клич принимавшие вой,
Тайну слова "приказ", назначенье границ,
Смысл атаки, и лязг боевых колесниц.
А в кипящих котлах прежних войн и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов…
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов
И злодея следам не давали остыть,
И прекраснейших дам обещали любить,
И друзей успокоив, и ближних любя,
Мы на роли героев вводили себя!
Прошли года, "книжные дети" повзрослели и пошли по дорогам своих жизней. Но и сегодня, встречаясь с "детьми 60х и 70х", несмотря на весь "ералаш жизни" вижу, какое это необыкновенно интересное и многогранное поколение.
Потому что людям, выросшим с убеждением, что им "море по колено", а "горе не беда" и с настоящими житейскими трудностями справиться тоже возможно.
Ё - Ёлка
Все лучшее - детям.
Под этим лозунгом прошли и 1960‑е, и 1970‑е, и даже 1980‑е годы XX века. И это были не просто громкие заявления с "высокой трибуны", а непреложный закон, которого придерживались и которому верили "от мала до велика". Даже те, кто застал времена "развитого социализма" самым краешком своей биографии, с уверенностью подтвердит, что этот лозунг воспринимался вовсе не политически, а как естественное правило жизни.
Подавляющее большинство людей, вне зависимости от их должности, искренне считало, что "Мы живем для детей". Эти слова одинаково искренне звучали и на собраниях трудовых коллективах, и в веселом кругу "тесной компании", и в задушевном кухонном разговоре "за жизнь". Поэтому детские праздники неофициально приравнивались к праздникам государственным, приобретая общенациональное значение.
Одним из таких детских праздников в СССР стал Новый год, который больше нигде в мире не имеет к себе подобного трепетного отношения.
Повсеместно Новый год - всего лишь очередная дата "юбилея календаря", сверка ритма жизни с астрономическими часами, повод для новых планов и дел.
Для нас же новогодние дни означали наступление пусть краткого, но ослепительного в своей фееричности времени сказки. Причем сказки не придуманной, а ставшей наяву былью.
Если мой уважаемый читатель не застал того времени в разумных летах, то для лучшего "прочувствования" адресую его к просмотру советской киноклассики. "Ирония судьбы, или с легким паром!" (1975 г.) и "Чародеи" (1982 г.) - наглядная иллюстрация тому, как новогодняя сказка не только приходит в жизнь, но и становится самой жизнью.
Эта нерушимая вера "в волшебство Дедушки Мороза" была действительно столь глубоко укорененной в коллективном сознании советского человека, что сравнить ее можно только с архаичной мифологией. Видимо так устроен человек, что несмотря на господствующее научное мировоззрение и царящий в жизни технический прогресс, душа его по–прежнему жаждет чуда.
Главным символом этих сбывавшихся чудес была, есть и будет разукрашенная мишурой и одетая в гирлянды сияющих огоньков ставшая волшебной обыкновенная лесная ёлка, каких и не сосчитать на наших просторах.
Мне было интересно узнать, откуда "растут иголки чудес" у советской ёлки и почему ее значение столь велико. Не потому ли, что сама ель напоминает нам что–то родное и скрытое от посторонних глаз, что она приходит в наши дома, как соль родной земли?
Сама история "главного новогоднего символа" похожа на судьбу выбившегося в люди человека из народа. Рассказ о том, как самую обыкновенную и ничем ни примечательную ёлочку "взяли из лесу", привези в большой зал, нарядили, украсили, превращая в ослепительную красавицу, очень напоминает сказку про Золушку, оттого по духу очень близка трудовому народу.
Пожалуй, только в советском "фольклоре" ёлка из новогоднего и рождественского атрибута превращается в живой и самостоятельный персонаж.
Первыми наделять новогоднюю ёлку человеческими чертами стали классики советской детской литературы. У Маршака ёлка еще напоминает скорее домашнего питомца, который сначала грустит по родному лесу, а потом принимает свой новый дом и обретает в нем друзей:
Елка плакала сначала
От домашнего тепла.
Утром плакать перестала,
Задышала, ожила.
Корней Чуковский шагнул намного дальше и придал ёлке уже совсем человеческие черты, превращая ее практически в сверстника детворы:
Были бы у ёлочки ножки,
Побежала бы она по дорожке.
Заплясала бы она вместе с нами,
Застучала бы она каблучками.
Известная детская поэтесса Агния Барто объясняла эти метаморфозы тем, что "детям нужна вся гамма чувств, рождающих человечность". В том числе и придание ёлке узнаваемых детских качеств. Помните:
Маленькой ёлочке холодно зимой,
Из лесу елочку взяли мы домой.
Беленький заинька ёлочку просил:
"Мятного пряничка зайке принеси!"
Белочка прыгала в шубке голубой:
"Ёлочка, ёлочка, я пойду с тобой!"
Маленькой ёлочке в комнатах тепло,
Заяц и белочка дышат на стекло.
Сколько на ёлочке шариков цветных,
Розовых пряников, шишек золотых!
Сколько под ёлочкой маленьких ребят!
Топают, хлопают, весело кричат:
"Ёлочка, ёлочка, яркие огни,
Синими бусами, ёлочка, звени,
Ветку нарядную ниже опусти,
Нас шоколадною рыбкой угости!
Встанем под ёлочкой в дружный хоровод.
Весело, весело встретим Новый год!"
Сколько бы лет ни прошло, как бы не изменилась палитра нашей жизни, какие бы потрясения ни готовил новый XXI век, ёлка останется для нашего поколения символом добрых чудес, которые непременно становится реальностью для чистых сердцем и сильных духом.