Страна Гурмания
Рассказ
За горами, за полями, совсем недалеко, ежели напрямки, а ежели по долине – то и вовсе близко, раскинулась, как войдешь, за углом, направо, чудная страна, о которой все знают и много говорят, да мало кто бывал. Но я бывал не раз, мед-пиво пивал, усы замочил, а то что в рот попадало, о том сейчас и расскажу.
Страна эта весьма богата и обильна. По полям там пажити тучные пивоваренных ячменей и высокопитательных овсов нивы несметные в горизонт уходящие, а жит и хлебов для пропитания алчущих человеков – моря колышущиеся. Для тех же, кто привык готовый хлеб употреблять, есть особые дерева, на которых булки прямо сами собой на ветках произрастают, всяких сортов и размеров, есть даже и с изюмом.
По лесам древес полезных – кедров, лавров, кипарисов, яблонь и груш, облепих и жердель разных и всякого прочего плодового мелкого масличного и косточкового кустарника – великое множество, и произрастают те дерева полезные весьма изобильно и пышно.
Во многих садах птиц всевозможных преисполнено в изобилии великом, премножестве разнообразном: фазаны сладкомясые с цветным оперением, тетери жирные, краснобровые, павлины важные, сладкопевчие и лебеди длинношеие, благородные, индюки толстые, солидные и голуби-утки-кулики-вальдшнепы высокопитательные, – стада их тучные вольно передвигаются, кочуют вольготно от избытка времени свободного. Некоторые птицы от жира сладкого летать разучились, по земле бегают; некоторые и бегать даже не могут – пешком в развалку ходят, пере-ва-ли-вают-ся. Людей же птицы совсем не боятся, даже из приличия. Сами слетаются, сбегаются на призыв алчущего гражданина, стоит свиснуть, гикнуть, в ладоши хлопнуть. А которые излишни и ненадобны, тех запросто можно хворостиной прогнать прочь: кыш, пернатые, не мешайтесь под ногами! До следующего раза…
Никакого крупного рогатого и даже мелкого парнокопытного скота там сроду не бывало, днем с огнем не сыщешь – нету его и в заводе, и духом скотским не пахнет. А пахнет, благоухает там даже не "Шипром" каким-нибудь, а исключительно "Шанелью No 5", на худой конец "Мисс Диор" или "Версаче", где слышатся ваниль с жасмином, миндаль с бергамотом, нигелла, земляника и розовое масло, а также – шоколадное масло и прованское. Да и в самом деле, на что они нужны, все эти коровы, быки и свиньи? – разве что всевозможными своими миазмами растворять, разбавлять благовонное благорастворение воздухов благородное? Тем более, что ежедневно идут там дожди молочные, четырехпроцентной жирности, в условленный час, а именно с двух до трех, -знай только собирай молоко в емкости. Колбас же всевозможных, от ста семнадцати до ста двадцати двух сортов, столько, что они обычно развешаны прямо по плетням и заборам.
Зато с рыбкой приходится потрудиться. Тут уж как в пословице… Рыб же всяких в реках и прочих водоемах превеликое множество. И белуги крутобокие, и осетры острорылые, и караси жироистекающие, и карпы, мастера шкворчать на сковородке, и красные рыбы всевозможные, горбатые и икряные, и белые, царские; а для особых гурманов килечка есть и бычки. Сами, стервозы, плавают этак себе в томате…
И блаженные жители благословенной той страны ловят рыбку исключительно удовольствия ради, прямо не выходя из домов – через окна распахнутые или через двери раскрытые, иногда даже не вставая с постели. Оченно, знаете ли, благородно-с это у них получается. И ловят на что хочешь, на все берется, даже плевать не нужно на наживку, а если наживку лень насаживать, так рыба клюет прямо на голый крючок, успевай только снимать.
А вдоль шоссе ягод всяческих и фруктов валяется, что грязи; дороги и тракты приходится метлами и лопатами расчищать от винограда, абрикосов, алычи и малины, иначе невозможно будет проехать; а из-за обилия бананов, дынь и арбузов, например, поезда, случается, сходят с рельсов. Приправ же всяческих, имбирю, корицы, перцу, хмели-сунели – что твоего сору, как попадешь в такое место, не прочихаешься.
А кто охотник до горячительных и иных веселящих напитков, так и тот никаких препон не испытает – пей, сколь душе угодно! Есть речка, весьма обширная, с водочкой, так и называется "Сучок", есть источники немалые с виски и с коньяком: в одном рукаве там коньяк армянский, в другом -французский, знатоки подскажут, где можно зачерпнуть "Наполеона"; есть ручей джина с тоником; есть и без; имеются также потоки малые, для любителей, с ромом, текилой, а также с "червивочкой": там тебе и "Солнцедар", и "Агдам", и "Плодово-ягодное", и "Рубин" с "Улыбкой"! Есть также канавы с самогоном, бузой и чачей наикрепчайшей; есть даже водопадик "Ностальгия" – с тройным одеколоном. Все напитки самородные, саморазливанные, но есть также и в бутылочках. И, главное, бутылочки пустые (даже с выщербленными горлышками) принимают все киоски безропотно круглые сутки, и стоит тех косков видимо-невидимо, на каждом, почитай, углу.
Итак, выбрал напиток. Зачерпывай, наливай смело, без оглядки, ментов там сроду не бывало, даже слова такого в заводе нетути – и опрокидонсом ее, родимую, хоть рюмку, хоть две, да хоть стакан, или два, можно и три; не возбраняется и повторить. Повторяй – никто тебя за рукав не дернет, над ухом не зашипит, дыхнуть не заставит, даже не посмотрит выразительно, или же с укором, – все только и будут, что говорить умильно, прижимая в восхищении к груди руки: ай, да парень! Как он ловко-то ее, мамочку…
А кто захочет пивка – препятствия не испытает. Пива там целое болото. И в разных концах пиво разное: тут тебе баварское, тут "Клинское", тут "Толстяк" а там – "Старый мельник", – возле старой, стало быть, мельницы.
А как напьешься да наешься деликатесов разных, дойдешь, как говорится, до кондиции, тут самое время и вздремнуть. Никто тебе в деле этом благородном не помешает, ни-ни, ни в коем разе, ни жестом, ни словом, ни взглядом, ни намеком не дадут понять, что они на этот счет иного какого-нибудь мнения. Ложись, почивай на здоровье, сколь душеньке угодно. Подушки мягкие, лебяжьего пера, перины нежные, гагачьего пуха, одеяла-пледы невесомые, мохеровые, покои прохладные, благовонные, белье крахмальное, хрустящее. Ни комаров тебе, ни мух, ни клопов, ни тещи назойливой. Можно и девушку сенную или горничную кликнуть – опахалом, например, тебя пообмахивать, ботиночки расшнуровать, или, скажем, пяточки пощекотать, -никто неудовольствия не покажет, ни-ни, ни синь пороху, все только и будут делать, что улыбаться и в точности выполнять твои прихоти, капризы и желания, и чем они будут изощреннее, тем большую радость будут изъявлять все и всячески ее демонстрировать, чтоб тебе приятно было.
А как натешишься, насладишься властью своей, да отдохнешь, и лишь проснешься – тут уж готовы тебе похмельных рассолов посудины емкие, холодных, пенистых квасов, кислых и сладких, и полусладких, и шипучих и нешипучих, компотов, морсов, лимонадов, узваров и сбитней различных прохладительных, высоковитаминных и весьма пользительных. Тут тебе и соленые рыжики, и грузди, и маслята, и капустка хрустящая, и огурчики малосольные, и яблочки, антоновка и воргуль, моченые, и холодец с хренком – премного всего, высшего качества и всегда готового к употреблению.
А ежели, к примеру, на работу все-таки вдруг потянет (желания бывают разные!), если очень уж захочется, вроде как закон соблюсти, типа, долг исполнить, то и тут никакого тебе препону: иди, братан, вкалывай, выполняй, значится, долг перед Родиной. Дело святое, и мы с понятием! Придешь, отметишься, в домино или там в картишки разок-другой перекинешься в курилке – и свободен, гуляй смело, честно смотри гражданам в глаза. Можешь еще сфотографироваться с лопатой или с мастерком – это уже потянет на ударника капиталистического труда!
А зарплату там плотят кажын божий день, и регулярно. Как поработал в поте лица – так и в кассу. Хочешь мелкими, хочешь крупными огребай. Хочешь, бери драгметаллами или редкоземельными каменьями, хочешь – ценными бумагами. Бумаг тех полезных – прямо завались, кипы по углам. Хочешь -"МММ", хочешь – "Хоперинвест", есть и "Тибет" с "Империалом". Хоть в банке их держи – вклады возвращаются неукоснительно, до копеечки, по первому требованию, – хоть дивиденты получай, хоть ренту, хоть сливки, хоть пенки снимай, хоть купоны стриги. Да хоть стенки обклеивай, заместо обоев -полное твое право…
x x x
– Да, хороша страна Гурмания, ничего не скажешь. Хоть и не выпускают, пока не наберешь вес в сто двадцать килограммов. Ни-ни! Сто двадцать – и баста! Такое у них там законодательство… гурманное.
С этими словами рассказчик, которого звали "Педагог", обтер коркой хлеба стенки консервной банки из-под килек в томате и бросил ее в угол, где уже лежали несколько банок из-под "Завтрака туриста" и пара флаконов из-под "Тройного", которым мы похмелились, и стал греметь своими "нестандартными" бутылками, которые ему было жаль выбрасывать и потому их у него скопился уже целый мешок, и он все надеялся найти такой киоск, где бы их принимали.
– Эх, попасть бы в ту страну еще разок, хоть на недельку. Давненько уж не бывал… – вздохнул Педагог, способный спрятаться за швабру. – Да, пожалуй, и трех дней хватило бы.
Присутствующие в теплотрассе, стенки которой были оклеены акциями "Властилины", переглянулись: во гад, а?! Все ему мало! Тут хоть на денек бы… На него хоть глюки приличные находят – страну Гурманию посещает. А тут – то с прокурором встреча, то с чертями, то людоеды за тобой гоняют… Эх, хотя бы разок взял кого-нито с собой в страну Гурманию, жлоб неблагородный! А еще – педагог!
Вячеслав Иванович Дегтев
Вячеслав Дегтев. Крест. Книга рассказов. М., Андреевский флаг, 2003, 448 с. ISBN 5-9553-0021-Х
Родился 10 августа 1959 года на хуторе Карасилов Воронежской области в семье сельского кузнеца. В 1979 году закончил Вяземский УАЦ ДОСААФ по профилю летчика истребительной авиации, летал на Л-29 и МИГ-17. В 1991 году окончил Литературный институт им. Горького в Москве и в том же году вступил в Союз Писателей. В настоящее время – член Ревизионной комиссии СП РФ. Выпустил 13 книг прозы в 130 изданиях. Лауреат премии "России верные сыны", премии имени Андрея Платонова, газеты "Литературная Россия" (1995, 2000). Публиковался во многих изданиях: "Роман-газета", "Наш современник", "Юность", "Слово", "Грани", "Мегаполис". Постоянный автор журнала "Москва". Некоторые рассказы выходили свыше 20-ти раз в различных изданиях, переведены на основные европейские языки. Литературные критики называют Дегтева "русским Джеком Лондоном". В настоящее время проживает в Воронеже.
Книга рассказов "Крест" стала финалистом третьего по счету премиального цикла "Национального бестселлера". В книгу входят сорок остросюжетных рассказов, которые поделены на 3 группы. Первая "На поле брани…", вторая "Под мирным кровом…" и последняя "…Уповаю!".
Первая часть "На поле брани…" посвящена войне. Рассказ о двух братьях, оказавшихся по разные стороны баррикад в 93-м году. Один из братьев, ОМОНовец, во время расстрела русских людей вдруг в одном из казнимых узнает своего брата и спасает его расстрела. Вечером они встречаются дома на ежевечернем ужине… Рассказ о последнем бое русского добровольца на Балканской войне конца 20-го века. Рассказ об азербайджанце, который поведал русскому другу несколько лет назад у костра прекрасную легенду своего народа, а теперь русский видит его на экране ТВ, злобно пинающего труп армянина в Карабахе. Рассказ об обычаях кавказцев, о кровной мести чеченцев. О русском летчике в Чечне и его пленении. О встрече русского, кавказца и прибалта в московском институтском общежитии, в котором они учились вместе раньше, в советские еще времена, и вот столкнулись там случайно по прошествию нескольких лет. Об изменении в их взглядах на жизнь. Рассказ о разборке русских и кавказских бандитов в Москве. О славянском гладиаторе в Древнем Риме. О короткой любви на войне гранатометчика с Дона и девушки из полевой хлебопекарни с Кубани, о его предложении казачке стать его женой, когда она безногая умирала после обстрела в подвале. О трусливом "арбатском чмо" Альберете, солдате из Москвы, который предал своих боевых товарищей в бою и потом был казнен оставшимися в живых. О русских пленных учительницах из казачьих станиц, которых насилуют чеченцы. О прибалтийских снайпершах. О принятие Православия американским бойцом без правил.
Вторая и третьи группы рассказов посвящены миру и вере. Они о детстве паренька, деревенской жизни. О первом самостоятельном вылете курсанта. Это и просто незамысловатые любовные житейские истории, и рассказы о количестве детей в семьях разных национальностей. О возвращении умудренного опытом взрослого мужчины в родные края. О творчестве убогого Коли и инвалида-иконописца, что писал иконы зубами. О мести и ненависти вора, который мистически превращается в ягуара и убивает всех, кто был несправедлив к нему в жизни по злобе. О соловьях и гитарах. О том, как топили баржи со священнослужителями во время Гражданской войны. О любви, которой из-за нерешительности не суждено было воплотиться в жизнь. О возвращаемся из лагерей монахе…
В первую очередь книга Дегтева о воле и о силе духа, о героизме. Оторваться от чтения совершенно невозможно, книга читается запоем, одним махом, от корки до корки. Герои рассказов Дегтева находятся на некотором перепутье, они – в состоянии решающего яростного выбора. Они готовы сражаться за себя, за свой дом и семью, за Отечество. В поисках истины находится русская душа героев произведений, во власти внутренних противоречий, которые необходимо решать здесь и сейчас, не откладывая, не медля. Каждый рассказ – кульминация жизни героя, апогей, катарсис. С бесстрашием и резкостью, без полутонов, под неожиданным углом зрения, писатель рассматривает самые болезненные темы нашей действительности. Изображается в первую очередь русский человек, Личность, Личность в истории России, Россия в истории конкретного отдельно рассмотренного русского человека. Книга о любви и ненависти, о мире во время войны, об утратах и обретении на пути к вере. Захватывающий динамизм сюжетов, простота и яркость изложения, откровенная жесткость характерны для писателя. Здесь нет места иронии или витиеватым надуманным построениям, долгой рефлексии, самолюбованию. Творчество Дегтева – образец добротной современной прозы, кипучей, темпераментной и пронзительной, помогающей отодвинуть в сторону повседневную рутину жизни и вернуться к основам, к самым важным человеческим вопросам, к себе. Присутствует и некоторый эмоциональный надрыв в рассказах, и жалость, в каждом герое ощущается жгучее русское желание справедливости. Проводя исторические параллели в своих рассказах, Дегтев подчеркивает грозную, все и вся побеждающую силу предков. В нашей воюющей стране простота и ясность идеалов, натиск воли, истинно мужской характер произведений оказались востребованы как никогда. В импульсивных рассказах – сама жизнь, кровь и почва. В то же время рассказы Дегтева глубоко лиричны. Не все решается победой на поле брани. Русская душа не может полноценно жить вне поиска истины и подлинной веры. В книге нет всепоглощающей ненависти к чужим, есть вся гамма чувств, есть презрение, отчаяние, гнев, ярость, но ненависти в чистом виде нет. Скорее чувствуется очень сильная православная направленность книги. Есть место и любви, и смирению, и раскаянию.
Вполне естественно, что либеральная публика навешивает на Вячеслава Дегтева все, обычные уже, ярлыки – шовинизм, фашизм, принадлежность к "красно-коричневым".
Не обращайте внимания, такую книгу грех пропустить.
Плеханов Илья для журнала "Русский Образ"
В Воронеже на 46-м году жизни скоропостижно скончался русский писатель Вячеслав Иванович Дегтев. Смерть наступила в ночь с 16-го на 17-е апреля 2005 года в одной из городских больниц, куда писатель был доставлен с подозрением
на инсульт. Через сутки мне позвонили из Воронежа и сообщили трагическую новость. Для меня это было настолько неожиданно и горько!
Знакомство с Вячеславом Ивановичем началось год назад, после публикации рецензии на его книгу "Крест" в третьем номере нашего журнала. О творчестве и заслугах Дегтева написано в рецензии более или менее подробно, поэтому
не буду повторяться. Расскажу о Человеке и о его причастности к нашему изданию. Мы были знакомы с ним почти год. Первый раз увиделись в Воронеже. Мы общались в течение суток. Вячеслав Иванович интересный собеседник,
тонко подмечающий, казалось бы в мелочах, многие важные показательные вещи. Мне сразу понравилась его прямолинейность и честность, живой пытливый ум. Чувствовалось, что Вячеслав Иванович человек, который ничего не боится
и откровенно говорит на наболевшие для всех нас темы. Мы обсудили качество текстов и оформление журнала "Русский Образ", а также распространение журнала в Воронеже и само будущее нашего издания. Вячеслав Иванович сделал ценные замечания по журналу, высоко оценил его и высказал много лестных слов по этому поводу. Рассказал он также об обстановке в российском литературном мире, о проблемах преемственности в современной русской литературе. Мы разговаривали
о России, о творческих планах… В течение года не раз встречались Москве. Он сделал много для того, чтобы мы смогли организовать продажу журнала "Русский Образ" в фойе Дома литераторов в Москве на вручении премии "России Верные Сыны". Он же познакомил многих известных писателей и журналистов с нашим изданием, наш журнал читали многочисленные авторы от Распутина до Бондаренко. При встречах я всегда отмечал, что довольно унылая литературная публика
Москвы с появлением Дегтева как будто наэлектризовывается, оживает. Вячеслав Иванович был глотком свежего воздуха, вносил жизнь в устоявшуюся среду. От него всегда исходила сила и энергия, он громко разговаривал и жестикулировал, часто шутил, смеялся.. В беседах по телефону мы обсуждали некоторые вопросы и по личному творчеству. Вячеслав Иванович спокойно и с интересом мог прокомментировать мои статьи или рассказы, что-то подсказать. Не чурался и спросить сам что-либо по узко профессиональным вопросам, хотя мы и знакомы то были недолго.
Горько понимать, что такого человека больше нет в России. "Русский Образ" в лице Вячеслава Ивановича понес первую серьезную потерю. Горько и оттого, что кроме личных человеческих симпатий, я прекрасно понимаю, что это
потеря для Русской культуры в целом. Ничего похожего нет даже на горизонте русской литературы, такого оригинального, именно очень русского, таланта не найти. А, ведь, сколько было планов!
В мае я побывал на могиле Вячеслава Ивановича. Она утопает в цветах.
Люди не забудут его…
Редакция "Русского Образа" глубоко скорбит о преждевременной кончине
Вячеслава Ивановича. Мир праху его!
This file was created
with BookDesigner program
bookdesigner@the-ebook.org
03.01.2009