– Нет, я этим не занимаюсь. Что такое эпатаж? Это изготовление собственного имиджа. Зеленое ухо, например, волосы до пояса, шуба до пят, шмотки из говна, из кусочков материи, и при этом золотая цепь до пупа. Эпатаж – это когда я иду по улице и все говорят: "Ой, какой идет! Видно, что это художник или поэт". Вот Богдан Титомир – это эпатаж.
– Ты любишь золото – часы, цепи, кольца?
– Не люблю, но это надо носить. Это рабочий инвентарь. Когда я учу людей платить деньги, я даю понять, что я не бедный. Я всегда должен быть при параде, потому что я не знаю, где и когда я встречу заказчика. Одному моему другу художнику четыре года назад новый русский велел сделать оформление ресторана. Мой друг ходил тогда в туфлях "Саламандер", в тех, что по распределению давали. Заказчик спрашивает его: "Сколько вы стоите?" Художник начал с четырех штук. А тот ему говорит: "А ты хоть штуку в глаза видел? Ты на брюки свои и туфли посмотри". Почему многие артисты этой страны идиоты? Плебеи и твари. Потому что они постоянно жалуются на свою жизнь. Они вечно плачутся, что у них нет денег. Они не могут сказать: "Дай мне Десять тысяч за концерт", к примеру. "Да почему."- "(да П0Т0Му? чт0 я так стою". Артисты начинают давить на жалость:
"Понимаешь, все Очень сложно, тяжело". – "А почему ты с меня начинаешь подыматься? Почему я тебе первый должен платить большие деньги?" А я этим уродам хочу доказать, что сегодня никто не понимает кожаный ремешок на часах. Я могу надеть часы престижной фирмы, элегантные, дорогие, но их не поймут – какие-то плоские, маленькие, простенькие, на кожаном ремешке, у меня такие же "Победа" были. А вот золото понятно всем. Я только два года назад начал носить костюмы и галстуки, а то все ходил в простых рубашках, джинсах и свитерах. Понял: нельзя. А мой завпроизводством приходит на переговоры в затрапезном виде. Я ему столько раз говорил: "Носи костюмы". На переговорах заказчик,! показывая на него, спрашивает: "А сколько твоим рабочим платить?" А он директор крупнейшей фирмы, сделавшей все крупные шоу в этой стране. Но ему и его людям будут платить, как рабочим, только потому, что он поленился надеть костюм. Это советский менталитет: люди считают, что затраты художника – только бумага и краски.
Я не могу перевоспитать эту страну. А вот уже мои дети, дай Бог, продолжат мое дело и смогут позволить себе ходить в сандалиях на босу ногу и холщовых штанах, но про них будут говорить: "Это дети Краснова". Если имя известно, то клиентам до фени, в чем ходит руководитель фирмы-Если человек представляет крупное дело, он может прийти на переговоры весь обмазанный дерьмом, перебинтованный и в прыщах. Но есть правила игры в этой стране, и им нужно следовать, если хочешь добиться успеха. А в данный период времени люди понимают только вещественные доказательства преуспевания, поэтому я еще долго буду носить золотые часы.
Каждая игра соответствует своему полю. Если я играю на этом поле, я обязан соблюдать все условия. Например, мне было противно, когда Б. пришел на "Овацию" в джинсовом рваном дерьме, грязный, мятый и смеялся над нами, что мы все, дураки, вырядились в смокинги. Да, мы парились в смокингах, но мы соблюдали церемониал. Игра есть игра. Я считаю, что люди должны не скупиться на зубы, если они у них плохие. Я ездил в Америку, улыбался-улыбался, увидел, что все отворачиваются, и сделал себе зубы.
– Значит, если здесь ты играешь по правилам "золотой цепи", то в Америке ты играешь по правилам "хороших зубов"?
– Да, если хочешь. А в этой стране еще половине населения не нужен дезодорант.
Пройти же нельзя ни в одной тусовке. Вот, например, мы каждое воскресенье оформляем студию передачи "Русское лото". Я прохожу там через толпу людей и всякий раз задыхаюсь. Ты только представь, люди приходят на телевидение в воскресенье утром, представляешь, как они готовились. Они нарядные, они прически сделали, только П°Д мышками не помылись. А так все нормально. А есть среди них такие, которые годами не сдают вещи в химчистку. В стране вонь. ~- Ты помнишь свои первые деньги?
~- Конечно. Я был в четвертом классе и подкатил колесо одному чуваку, ремонтировавшему Машу. Он дал мне сорок копеек. Я очень переживал. Я пришел домой и спросил: "Что делать?" Родители ответили: "Брать".
– Твое первое поражение?
– Мне дали почувствовать провал, когда меня не приняли первый раз в институт. Мне по-; ставили "два" по истории, хотя в аттестате было "пять". Сказали: "То, что вы говорите, на руку буржуазным фальсификаторам истории". Просто на Украине, в Киеве не любят евреев. Тут же я сдал экзамены в полиграфический на отделение графики – по специальности ставят "пять", по истории "пять", сочинение – "два". Одна ошибка в слове "оккупация" – написал одно "к". Вывод экзаменатора – "не раскрыта тема". Мои родители чуть не поседели с горя, даже собрались уезжать из страны. Они столько сил на меня потратили – мало того, что я в художественной школе учился, так еще брал частные уроки за 50 рублей в месяц. Можешь себе представить, какие это тогда были деньги?! Натурщики стоили – рубль пятьдесят в час за "обнаженку". Портрет 80 копеек, торс – рубль. Это были деньги – в столовой можно было за 30 копеек поесть. Что главное было в институте? Момент реализации. Меня поражало, что ребята с архитектурного факультета участвовали в конкурсах, представляли проекты, но я знал, что они никогда в жизни этого не построят, все это воздушные замки. Я не хотел делать то, что никогда не реализуется, и с первого курса начал ставить декорации для спектаклей в народных театрах. Это удивительное состояние! Когда делаешь первый спектакль, рисуешь какие-то эскизики, потом выходиш в зал и видишь – в этом живут люди! Это как ребенок, который внезапно вырос. Ты дал ему жизнь!
После института работал фактически главным художником Киевского академического русского драматического театра. Потом ездил по стране ставить спектакли – в Челябинске, Свердловске, Минске, Баку, Витебске, Ярославле, Горьком. А ты можешь себе представить, какие в провинциальных театрах амбиции! Потому что в Москве сорок театров, и зритель может выбирать. А когда один театр в городе и одна народная артистка! Все очень настороженно относятся к халтурщикам. Если уж ты приехал, то отношение к тебе, как к легионерам в футболе, – ты должен играть на две головы выше. Какой толк был мне оплачивать гостиницу, перелеты, платить гонорар, когда в театре на ставке и так есть художник. Значит, я должен сотворить нечто особенное, чтобы меня пригласили еще раз.
– Что для тебя деньги?
– Разумеется, свобода. Говорят, что человеческие желания беспредельны, а я считаю, что это неправда, чепуха. Я сам могу установить контроль над своими желаниями. У меня все есть, я не собираюсь покупать себе яхту или вертолет. Мне нужны деньги только на дело. Например, все мои друзья дали деньги на постановку гала-концерта Плисецкой как спонсоры, я на декорации для Лаймы Вайкуле взял денег, попросил: "Дайте реализоваться". Почему? Да потому что я Сем рассказываю, что у меня уже есть квартира -00 метров на Тверской, у моей семьи пять автомобилей, есть квартира у родителей и есть гараж Мне лично уже ничего не надо. Дайте денег на работу. А что творят наши уроды? Первое, что они делают, взяв кредит, – это быстренько покупают себе машины и квартиры или едут куда-нибудь отдыхать на чужие деньги. А я не отдыхал уже пять лет.
– А на женщин ты много тратишь денег?
– Я отдавал в своей жизни столько денег другим женщинам, что сейчас уже не хочу.
Романтика меня не привлекает. Деньги надо нести в дом, к детям. И вообще, ухаживать за женщиной – это тяжелая работа. Не хочу вести двойную жизнь – слишком утомительно. Мне не нужны романы для стимуляции творческой деятельности. Женщина – это фронт, а жена – это тыл. Женщина, которая с тобой постоянно, должна быть "на фарт", на удачу. Как один мой друг жаловался: "Первая жена была – гроши не шли, а женился второй раз – денежка в дом прикатилась". "Баба на фарт" – это когда удача идет тебе в руки, когда деньги идут к тебе, идут в дом. Я знаю, о чем говорю. Поверь мне. И дело тут не в женской помощи, интуиции или советах. Это необъяснимое влияние. Удачную женитьбу можно сравнить с покупкой машины. Вот купил я машину "Жигули", сосед-ветеран в Киеве предложил за бесценок. Я объездил на этой машине всю Москву, и на ней живого места не было. Она постоянно ломалась, каждая авария на дороге была ее. До смешного доходило. Ставлю машину на тротуар у театра, кто-нибудь рядом открывает двери своего авто и срезает моему "жигуленку" бок. Это была не "фартовая" машина.
То же самое с женщинами. Свой первый серьезный контракт я получил, когда уже жил со своей будущей женой. До этого у меня было много работы, но разбогатеть не получалось. А тут я понял: "Вот она, удача!" Мой вам совет: ищите "фартовую" женщину.
Вопросы дрянной девчонки: Гарику Сукачеву
Игорь (Гарик) Сукачев. Подпольная кличка – Горыныч. Рокер, тусовщик, талантливый музыкант, чьи песни больно бьют по сердцу, с недавнего времени режиссер (поставил фильм "Кризис среднего возраста"). Умница-мужик и вдохновенный пьяница с подлинно вакхической искрой. Буравчики острых глаз и внешность "прыщавого пэтэушника" (по его же собственным словам). Забубенная головушка и отчаянная душа. Там, где Гарик, царит веселое безобразие. У него не развито чувство общественных расстояний – способен сказать "Привет, чувак!" и президенту страны, и последнему бомжу. Любимое словечко – "клево". Отказывается от внешних Форм приличия с беспечностью Диогена – может явиться на помпезный светский прием в Кедах, шортах и спортивной вязаной шапочке, надвинутой на глаза. Внешне простоват, но отлично знает, что почем. Писательница Нина СаДУР называет его "хитрым деревенским мужичиной, который за всеми нами подсматривает из-за Угла".
– Гарик, судя по твоему фильму, тебя мучит тема первых отношений между мальчиками и девочками. А ты сам в детстве подсматривал в дырочку женской бани, как это делает мальчик из "Кризиса среднего возраста"?
– В бане – нет, но в школьных туалетах все мальчики сверлили дырки в фанерных стенах и подсматривали за девочками. В этом возрасте это нормальное, здоровое любопытство. Надо же посмотреть, как у девочек все устроено. Но мне было противно, когда мои сверстники подглядывали, как трахаются бобик и жучка, и грубо ржали при этом, гораздо противнее, чем просто смотреть на любовь бобика и жучки.
В 17 лет я прочитал Фрейда, но все это показалось мне слишком простым. Если человеческие отношения завязывались бы только на сексуальных эмоциях, то любые поступки можно было бы легко просчитать. А мысль Дарвина, что человек произошел от обезьяны, вообще меня жутко унизила. Я подумал, что это всего лишь идея, оригинальная и симпатичная, но не более того. Я представил себе, что вот я инфузория-туфелька. Нет, здесь что-то не так. Есть, конечно, такие, которые от обезьян произошли, но я от родителей.
– А кто и как лишил тебя невинности?
– Мне было тогда 14 лет. Я жил в Тушино, на берегу Химкинского водохранилища. От пристани ходил пароходик в сторону речного вокзала. Наша компания брала гитары и портвейн, все садились на заднюю палубу и ехали на другой берег, в парк
"Дружба". Однажды мы пили в парке" и одна девушка пошла в туалет. Она была постарше меня и абсолютно мне не нравилась, но у нее были пышные формы – то, на что у подростков встает. Ну, знаешь, этот период полового созревания. Я сказал ребятам: "Чуваки, я сейчас вернусь". Девушка стояла в кустах в четвертой позиции, я скинул штаны и попытался сделать это. И когда мне почти удалось, девушку вырвало, оказывается, она пошла блевать. Она даже не заметила меня. Короче, типичный случай. После этого у меня был большой перерыв в сексе, потому что очень мне это не понравилось. Осталось только чувство глубокого омерзения.
– А когда случилась первая чистая любовь?
– Это было с Ольгой, моей женой. Ей исполнилось тогда 14, а мне 16.
– Ты в ту пору лелеял ее девственность?
– Конечно. Мы с ней, что называется, "гуляли".
– Вы уже столько лет с ней вместе. Даже ревности, наверное, не осталось?
– Ольга не дает мне поводов для ревности. Если бы я заседал в Синодской комиссии, я бы ее канонизировал. Она святая.
– А ты сам святой?
– Ты меня еще причасти, налей немножко кагора, дай просвирки и пригласи на исповедь. Я не святой, но любящий муж. ~ Ты хочешь сказать, что не изменял жене?
– Нет, не хочу сказать. Хотя что называть изменой. На мой взгляд, измена – это разлюбить Человека.
– Значит, переспать с другим партнером – это не измена?
– Если ты этим занимаешься изо дня в день, это предательство, а если случайно, по пьянке – это пустяки.
– А ты винился после этого?
– Конечно, себя ненавидел прежде всего. Это как пятно.
– А что для тебя табу?
– Проснуться со случайной женщиной в супружеской постели.
– Значит, где угодно можно трахаться, но брачное ложе – это святое?
– Однозначно, сто пудов.
– А что ты делал, когда с утра не помнил имени своей партнерши?
– Лежал и не помнил имени. (Смеется.)
– Что тебя заводит в женщине?
– Мне нравится русский тип. Знаешь, как говорят, титечки и попочка.
– Сиськи-письки, как говорят подростки.
– Нет, именно титечки и попочка. Ладные, аппетитные. А еще светлые глаза – серые или зеленые. Очень возбуждают хрупкие косточки-ключицы, особое женское движение ими, – мужчины так не умеют. Люблю, когда девушки идут босиком в длинных юбках, волнуют их щиколотки.
– А ты экспериментатор в сексе?
– Лет десять назад переспал бы с резиновой куклой, у нее такие совершенные формы. Даже сделал бы это весело, клево, позвал бы друзей, а сейчас я уже старый. Мы в юности все позы из "Камасутры" проэкспериментировали, весь сексуальный самиздат перепробовали.
Тогда я был молодым и задорным, мог провести 48 часов в постели.
– А сейчас бы выдержал?
– Сейчас бы просто не захотел.
– А как ты относишься к групповому сексу?
– В групповухе люди похожи на червей. Ты пойми, все это захватывающе только в юном возрасте. А когда люди уже много лет вместе, начинается просто любовь, а не эксперименты. Секс не может являться рекламным приложением, это часть любви.
– Но вокруг тебя – молоденькие поклонницы, это ведь непременно провоцирует на случайный секс.
– Да, периодически в меня влюбляются девчонки, но для того, чтобы что-то произошло, мне надо бесшабашно влюбиться. Когда все отключилось к чертовой матери и понесло. Но я могу влюбиться в женщину, не в девчонку. Хотя чем черт не шутит – седина в бороду, бес в ребро.
– Ты способен на страсть?
– Страсть – страшная вещь, все сжигающая. Люди из окошек выкидываются, девочки вены вскрывают. Мне повезло, что меня это не тронуло.
~ А может быть, ты просто не способен. ~ Нет. Просто не встретилось, не случилось, У нас в душе всего понамешано: и страсти, и ненависти, и дружбы, и холода, и стали, и любви. " А разве не стоит все попробовать? " Я был когда-то человеком, который экспериментировал, существовал в другой системе координат, замешанной на религиях, на философии, на "траве". Но такого рода эксперименты связаны со смертями. Я периодически хороню людей, которых очень люблю.
– А ты часто рисковал?
– Я стоял на краю много раз. По дурости. На одиннадцатом этаже по карнизу ходил, пьяный и обкуренный. Начал падать, меня сдернули обратно в квартиру. На льдине тонул, спасал друга. Мы сдуру переходили по льдинам на речной вокзал в ресторан за вином.
– Прямо как Ленин по льду Финского залива.
– Ага. Там прошел ледокол, и на середине реки плавало много маленьких льдинок.
Мы стали скакать по ним. Трижды мой приятель проваливался, и трижды я его спасал. У меня был длинный пояс, я по всем правилам ложился на лед и кидал конец пояса утопающему. Пьяный-пьяный, а соображал. Короче, дошли. А на том берегу нас уже ждала милиция. Ребята-милиционеры забрали нас в отделение, сбегали за водкой, отогрели нас на каких-то батареях и на своем "газике" отвезли домой. Я вообще закаленный. Я родился у проруби. Мама пошла меня рожать в роддом пешком ночью (отца не было дома, он работал в ночную смену) и не дошла – я начал рожаться прямо по пути. Мать пролежала у проруби два часа в лютый мороз. Но самое странное, что бабке-сосеДке приспичило вдруг в два часа ночи за водой пойти. Так нас и спасли. Хотя я сильно застудился, но выжил.
– Ты человек запойный?
– Иногда, не чаще, чем раз в два месяца по четыре-пять дней. Я отношусь к запоям как самурай. У самураев верхом считается знаешь что? Напиться до потери человеческого облика, упасть в лужу и валяться. Лучший способ самоуничижения. Мне это очень нравится. Зато потом какие муки! Башка-то работает, все соображает.
– А как ты выходишь из запоев?
– Я все время хожу по улице, пью много минеральной воды. Очень трудно целый день ходить, но запомни – это лучший способ. Никогда не вызывай капельницу. Прими аскорбинку и в скверик. Человека трясет жутко, он ходить не может, садится на лавочку, потом опять идет. Вставлять будет до семи вечера, причем крепко, но надо терпеть. Потом идти домой и пить много чая с сахаром. Перед сном принять 35 капель валокордина. Огурцом на следующий день. Я всегда так гуляю. Меня этому научил режиссер Ванька Охлобыстин.
– На фестивале в Сочи тебя грузили в самолет в жидком состоянии. Ты не боишься спиться?
– Нет. Это сработал инстинкт самосохранения. Я никогда в жизни не находился в атмосфере такого недружелюбия, поэтому я автономно начал передвигаться в пространстве с помощью водки, чтобы не сделать никому плохо. Как спутник, который потерялся и сошел с орбиты. Со Мной трудно пить, я путешествую один. Существует, правда, параллельная фаза вхождения в запой – это когда я созваниваюсь с близким Другом и спрашиваю: "Ты пьешь?" "Пью", – отвечает он. "И я пью". Один мой товарищ недавно сказал: "Черт возьми! Когда же мы научимся благородно выпивать! Хорошая закуска, водка в графине, хрустальная рюмка". Но не получается.
– Но где водка, там и разврат. Ты податлив к разврату?
– Еще как. Гипотетически. Только все заканчивается: "Ребята, где у вас диван? Я спать хочу". Я ж за своих ребят рублюсь, чтоб им было хорошо. Я им говорю:
"Чуваки, а давайте устроим разврат. Поедем в клуб, возьмем девок посиськастее". Я жуткий провокатор. Я всех везу, а потом спокойно ложусь спать. Алкоголь, наркотики и секс – вещи несовместимые.
– То есть, грубо говоря, ты алкоголик, а не. ебарь.
– Вот-вот. Однажды в Мурманске мы после концерта пошли в бар "Интуриста" и набрали винно-водочных изделий. Там было полно проституток с сутенерами. Мы девчонкам очень сильно понравились. Знаешь, чем все это закончилось? Лютой пьянкой у меня в номере. Пили водку и орали песни. Приходили сутенеры и спрашивали: "Чуваки, у вас все нормально?" – "У нас все в порядке". Девки нам говорили: "Мы с вами зависнем на пару суток. Нам по кайфу. Мы с работы отпросились". Представляешь! Проститутки сбежали с работы, чтобы протащиться. А ребята-сутенеры – те вообще зарплату за ночь не получили! У них был рабочий простой. Правда, я к утру всех разогнал.
– Неужели никто не попользовался доступным телом?
– Можно было, конечно, заплатить сто долларов и получить онанизм, только зачем?