- отец Селестины шел на фотокарточке на беговых лыжах между деревьев - загорелый - в красном свитере с вырезом - и черной шерстяной кепке - стильной кепке - очень загорелый - в дорожном алтаре помещалась также свеча - в смысле огарок - у моей зад был покрупнее - немножко непропорциональный - при ходьбе он волновался, бросаясь в самые разные стороны - за эти два года она раздалась - на коробочке было написано - на неграмотном французском - святой Франциск, защити меня от французских водителей - чтобы мне в зад не въехали - пояснил Рон - мы пошли купаться - моя с готовностью разделась - как всегда - она радовалась, когда попадалась цветущая мимоза - но как-то натужно - я ей отчасти отказывал в искренности - это была не моя глубина искренности - рядом, на Муравьином пляже, был француз с женой и ребенком в коляске - он бросал в море бутылочку из-под перрье - его поджарая коричневая собака бросалась в Средиземное море - сначала нам это понравилось - но потом мы заметили, что он очень грубо командует - а когда собака не пригляделась - и вернулась без бутылочки - он на нее так выразительно посмотрел - а она так выразительно струсила и поджала хвост - что стало все понятно - и она снова бросилась в море - выловила бутылочку - и я снова почувствовал особенное отвращение к этому большому куску американского мяса, обтянутому нежной кожей - который представляла собой, с белокудрым лобком, красавица Сара - иногда, переключая каналы, мы натыкались на старые передачи самой Сары - из Шри-Ланки - Мадагаскара - или с Карибских островов - Сара показывала нам в камеру невероятно длинные ногти местных женщин, пробитые жемчугом - беседовала с совершенно лысым французским резидентом с сигарой и русской фамилией - резидент с тревогой следил за обстановкой, складывающейся в регионе в связи с ослаблением британского влияния - он отказался говорить более конкретно по понятным причинам, но закатил в честь Сары шикарный прием - созвал лидеров местных партий, от фашистов до коммунистов, адвокатов, преподавателей, поставщиков рома - горели факелы забастовщиков на северной оконечности острова - их креольские зубы сверкали на экране - Сара призналась, что она могла бы не устоять - не устоял сам носитель русской фамилии, чей дед служил вместе с Буденным на Дальнем Востоке - напившись казенного шампанского - бутылки которого он открывал специальным мечом для рубки сахарного тростника - рубил по горлышкам - sabler! - с каждой бутылкой он рубил все более страстно - его нашли спящим на заднем сиденье в собственном "ситроене" - у Рона оказался значительный член - который не перестал быть значительным даже после 12,7-градусной воды - а Селестина не разделась - что было немножко жалко - на расстоянии Манька казалась мелкой злючкой без особого значения - вечером поехали к радушным французам, похожим на ялтинских строителей - по дороге полюбовались рекламой хуя - глаза Сары сияли от счастья - куда ты теперь? - спросил Рон - в Москву - сказала Сара - она посмотрела на нее с Воробьевых гор - такого города больше в мире нет! - чтобы так щедро пользоваться пространством! - в восхищении она повернулась от балюстрады к Сисину - Сисин ее немедленно поцеловал - московские молодожены оглядывались - он отвечал на вопросы - по сравнению с Роном и Селестиной французы задавали грамотные вопросы - вообще были ближе - роднее - особенно здесь, в Провансе - на освещенной неоном рекламе стрелял здоровенный хуй - полицейские машины перегородили движение - они кого-то искали внизу - падать было далеко - до самого моря - была большая пробка - да с чего вы взяли, что это из-за нашего хуя? - сказала Сара - отсюда его почти не видно! - видно - вздохнул Рон - Сара пожала плечами - она посмотрела на Сисина - по-моему, тоже не видно - сказал Сисин - видно, еще как видно! - сказала Селестина за рулем с непонятным упрямством - эта маленькая перебранка нас разобщила - в машине наступила тишина - до дома ехали молча - тяготились друг другом - я хочу завтра уехать - сказала Сара, раздеваясь - Рон вообще никогда мне не нравился - из гостиной донесся телевизор Рона - судя по счету, это был баскетбол - Сисин вышел на балкон послушать прибой - я так и думал, что кто-нибудь разобьется - признался он - купим завтра местную газету и прочтем - предложила Сара - они купили "Nice-matin" в аэропорту на следующее утро - Селестина отвезла их, все такая же немногословная и недовольная - капал дождь - вообще это возмутительно! - сказала Сара по-французски, когда они сели в самолет - ну, что там в газете? - ничего - улыбнулся ей Сисин - совсем ничего? - совсем ничего - Сисин свернул "Nice-matin" - он хотел было сунуть газету в карман переднего кресла - цветная фотография тщедушного ветеринара мелькнула на первой странице - смотри-смотри! - обрадовался Сисин - сейчас почитаем, за что его полюбила полиция.
Может быть - думал Жуков - все это было большой неудачной шуткой? - он меня разыграл - втянул в свою безумную игру - психушка даром не проходит - я поддался - может быть, он разыграл свой жизненный роман - и когда с моей помощью кончил - или вообще все не так? - генеральская дача сгорела дотла - вместе с мертвым Сисиным - никаких следов - Жуков усмехнулся - мы проезжали брестскую границу - вдоль дороги стояли покосившиеся автомобили мелких торгашей - томились неделями - перепрятывали - жгли костры - в панамах и кепариках- срали в сторонке - кто родил - кто неудачно порезал вены - тренировочные костюмы - разгоряченные - нет - думал медленно Сисин - проезжая все это мимо - нужен полный, исчерпывающий геноцид - вывести с лица Земли - а эти прыщавые? - лучше? - они что, лучше? - деточки бегают - с мячиком - милые - кому-то они дороги - ладушки - Сисин отвернулся - тоже уничтожить - всех - разом - детишек - убить всех - только чем? - чтоб не мучились - он потер лоб - но сперва разберусь с Манькой - проходи, Жуков - проходи, что стоишь? - да - все это мое - заработано литературным трудом - не ожидал? - писать нужно лучше - настенные росписи сталинского периода - медведь с глазами зэка - а трубы? - ты посмотри, что за трубы! - не трубы - стволы берез! - здесь жил генерал - историческая личность - участвовал в поимке Хрущева - в шкафу его фуражка - Жуков примерил на лысину генеральскую фуражку - тебе идет - а погреб - иди сюда! - не погреб, а бункер! - умер-умер - здесь в одиночестве я коротаю свои дни - играю с компьютером в шахматы - целый год сижу и играю с ним в шахматы - пью липовый чай - молчу - стал молчуном - молчальником - монашествую - компьютер, блядь такая, сильно канает! - а это, видишь, девятый вал - я думал сначала, что это горы - но живописец на Новый год приезжал, разъяснил: - девятый вал - требовал водки - бывший генеральский телохранитель - Россия затоварена талантом - позвонила на следующий день сама- грустная - с извинениями - ты ж не ревнивый - мириться хотела - только через наказание - сказал Сисин - какое? - увидишь - он ехал к ней уже отчасти равнодушный - нет, он ехал к ней в мутной злобе - он не мог понять, какой он едет - ну, какое наказание? - спросила - игриво - шутливо - он сидел в кресле и смотрел в монокль на свои ботинки - пришли голландские женщины непонятного возраста и совсем неуклюже принялись копаться в помойке его характера - он шел мимо невзрачного миланского парка - в одних машинах было пусто - в других сидели любовники и целовались - бросались в глаза короткие юбки - Сисину больше нравились пустые машины - тянуло к вегетарианству - Гауди был отстрелянной гильзой - энтузиасты-коротышки бросали куртки на арену - приветствовали тореадора белыми грязными носками - не то чтобы жалко было быка - Хемингуэй хуев - добродушно подумал он - опять откуда-то понаехала Сара - там каждая девка появлялась на сцене со своей кроватью - тужась, выкатывала ее из-за занавески - Сисин за долгое время первый раз развеселился - выпил виски - Сара взяла его за руку: смотри! - старая испанка быстро разделась - схватила сисинского соседа - уволокла на сцену - стащила с него брюки - надела резинку - пососала - положила на пол - залезла на него и оттрахала - публика ржала - он подставной? - с неподдельным интересом спросила Сара - не знаю - сказал Сисин - они улыбнулись друг другу - проехал на коляске хмурый дебил - на какой-то момент Сисин стал патриотом - он думал о том, что пройдет десять лет, и Россия покажет, на что она способна - и он примет участие - тогда все заткнутся - но он знал, что никогда ничего не будет - а если будет - то будет еще противнее - богатая Россия покажет свои гнилые зубы - и он переставал быть патриотом.
От Ирмы осталась бумажка - милый мой! - неприятно начиналась она - Сисин отпел ее в церкви - несмотря на самоубийство и латентное лютеранство - договорившись с отцом Василием - книжником, другом богемы - Сисин стоял со свечой посредине церкви в оливковом кашемировом пиджаке и серой "неприхотливой" рубахе из нью-йоркского Gap’a - все нашли, особенно Никифор, что у него одухотворенное лицо - он похоронил ее, как полагается - на Ваганьковском - неподалеку от Есенина - не хватило рук - подсобил Жуков - в глазах у него блестели слезы - видишь, моя тожевыбросилась - сказал Сисин Жукову - и зачем-то сокрушенно добавил: - в лазурном халате - с какого этажа? - сквозь слезы уточнил Жуков - с третьего - а моя - с пятого - не без гордости сказал Жуков - Крокодил и Бормотуха подставили свои слабенькие плечи - впереди шел, блестя очками, отец Василий - по дороге к воротам Сисин, заблудившись, наткнулся на несвежую могилу - он был Сруль Соломонович - она - Цыпа Давыдовна - они умерли в один год - Жуков! - закричал Сисин - глянь! - Сруль и Цыпа - прочитал неизвестно откуда взявшийся Жуков - они переглянулись - с тех пор Сисин иногда звал Жукова Цыпой - а Жуков иногда звал Сисина Срулем - зато на поминках собрался народ - Сисин накупил гору жратвы - все напились - некоторые переели - отец Василий выступил как тамада - много хороших слов сказал он об Ирме - Бормотуха называла его владыкой- он застеснялся - уединился в туалете на полтора часа - к нему стучались, он не ответил - Крокодил с Бормотухой остались на ночь мыть посуду - где в это время Манька? - в каком году исчезает Ирма? - Сисин едет в Америку - находит Воркуту - в фестивальном Эдинбурге приходит к выводу, что основа жизни - самооправдание - но разочаровавшись в Воркуте - уже в Париже - вот моя переводчица - Сара увидела по-русски мешковатого Сисина - который считал себя сверхъевропейцем - Сисин влюбленно смотрел на Воркуту, выбиваясь из последних сил - Сара была заинтригована - она любила горячие точки и роскошь - она обыкновенная chi-chi - ходили из бара в бар - глубокой ночью, не найдя лучшего места, поцеловались на мосту Александра Третьего - Сисин проснулся как ошпаренный - ранним утром вышел на кухню - мутно блестели плохо вымытые рюмки - скатерть была вся в разводах - Ирма всегда хорошо мыла рюмки.
Бормотуху с Крокодилом он нашел в ванне - она провела под водой двенадцать минут! - заорала Крокодил в лицо Сисину - в мокрой руке у нее был большой круглый будильник - мировой рекорд! - шли телеграмму Гиннессу! - болтались ее грушевидные петербургские груди - Бормотуха, раздвинув черные волосы, скромно кивнула - с укусом на шее - Сисин молча взял будильник и вышел, прикрыв дверь - его голову охватили угрызения совести - в большой нерешительности он заходил по заплеванной квартире - их не заставишь пылесосить - печально подумал он - взял записную книжку - полистал - Валентин оставил ему свой служебный телефон - но он его не находил - еще раз перелистал - Валентина не обнаружилось - он лег на пол посреди комнаты и попытался прийти в то промежуточное состояние, когда его вызывали на связь - никто долго не откликался - Сисин не знал, как это делается - потому что это делалось без его усилий - более того, вопреки его воле - он долго лежал, прислушиваясь к пустоте - в ванной снова началась возня - плеск воды - Сисин медленно погружался во мрак - из мрака он выловил наконец какой-то далекий голос - это был темный голос, сливающийся с темнотой - совсем неразборчивый голос - сделав над собой нечеловеческое усилие, Сисин стал вникать в суть монотонного сообщения - кто-то читал по складам расписание электропоездов на Можайск - восемнадцать двадцать пять - услышал Сисин - Сара страдала - она любила женатого мужчину - она бралась лихо судить об Иране - Эфиопии - Палестине - Турции - получалось если не верно, то складно - но стоило ей приблизиться к Восточной Европе - как она несла дичь - она мечтала проехаться по Транссибирской магистрали и увидеть Кремль - она твердо знала: - шапка, самовар, Достоевский - она гордилась тем, что никогда в жизни не была в "Макдоналдсе" - она воспитана на Достоевском и nouvelle cuisine - Кевин тоже на Достоевском - но он не брезговал и "Макдоналдсом" - они все почему-то не смыслят в России - в Москве Сара съела в "Савойе" борщ - поданный в духе nouvelle cuisine - с пампушками - сделала круглые глаза - поразилась ресторанной дороговизне - белье из рыбьей чешуи - ходит по снегу - толкает его в сугроб - смеется - Сисин устало бредет вдоль всего этого фольклора - она кладет монетки на рельсы - чтобы электричка их раздавила - Сисин решает на ней жениться - Сара блондинка - она лиха - предприимчива - находчива - стремительна - не трусиха, в отличие от Маньки - Сара умница - любит Африку - вообще жизнелюбива - но Сара не любит Запад - она не любит скучный Запад - она не любит Запад, потому что там правило господствует над чувством - неприличие вытеснено в отбросы общества - парадокс заключается в том, что она носится по "третьему миру" в борьбе за ценности Запада - эти ценности она отрицает, отметает, но пропагандирует - Сисин ей сообщил об этом - она не смутилась - или все-таки смутилась - то есть она говорит, что внутри нее пустота - если бы она не писала с позиций западных ценностей, ее бы не посылали, не печатали, не платили, наконец, денег - нет ни одного конфликта, который бы она не посетила - даже те, куда не посылали женщин - непоседа - она повсюду бесстрашно ездила - плакала над сиротами, разоблачала войны, коррупцию местных властей, наркобизнес, хунты, фаллократию, носительниц натуральных мехов, антиэкологические мероприятия - рубила правду-матку - ее специальность: беспощадные интервью - ее любили читать, еще больше смотреть по телевизору - у нее были совсем девичьи веснушки - задор в глазах - Микки-Маус вас съест с потрохами! - предупредила Сара - Сисин хмуро дернул головой - не увлекайтесь вы в вашей России Микки-Маусом! - она бежала из Нью-Йорка в Париж - собрала свои пластинки, кассеты, три тыщи книг - и бежала - не могла жить по соседству с нищетой, лицемерием, безнадежностью - Нью-Йорк для нее был незаживающей кровоточащей раной - Восточный Бруклин! Гарлем! Бронкс! - прижизненным адом для миллионов гниющих заживо людей - отстань - а в это время на Манхэттене, гео графически похожем на говяжью вырезку - Сисин дальше никогда не слушал - он не говорил Саре, кто он на самом деле - она нелепо повела себя в Лурде - ну, раз ты не погиб - сказала она - после того, как Элла Борисовна чуть было не укокошила его в Женеве - проницательная русско-еврейская женщина, маленькая служительница ООН - когда-то в прошлом перемещенное лицо - настрадавшееся - знавшее толк в языках и товарищах с Востока - раскусила Сисина незамедлительно - таких людей не бывает - Элла Борисовна считала Ленина всемирным сумраком и была готова это доказать с помощью фотографий из старых фолиантов по истории РКП(б) - ничего удивительного, что раскусила - она сразу поняла, что Сисин лишит ее как смысла фирна, так и самого фирна - и не только ее - она догадалась, что он замыслил уничтожить юманитэ - что делать? - оповестить ООН? - но ООН такая неэффективная организация! - Элла Борисовна зазвала его на ужин - заехала за ним в гостиницу - повезла к себе домой, затараторила, не замолкая ни на секунду, оглушая Сисина сведениями о Женевском озере, Набокове, чудовищными потоками ооновских идей - он любил кормить школьниц в Монтрэйе конфетами - конфеты таяли у него в карманах - все ноги всегда в шоколаде - плела она о своем родственнике - въезжая в подземный паркинг - он не выносил беременных - по себе помню - от меня его просто физиологически рвало - Элла Борисовна въебалась на ускорении в бетонную стену - хрясь! - всем телом вылетел Сисин навстречу смерти - лобовое стекло хрустнуло - треснуло - но не разбилось - разбил лоб, сломал руку в четырех местах - отлетел назад в кресло - Элле Борисовне следовало бы выбрать другой аппарат - став камикадзе, Элла Борисовна поломалась об руль - очнулась уже в больнице - поедем в Лурд - сказала Сара - там поблагодаришь - Сисин мысленно добавил - но не сказал ничего - во-первых, вышло бы неловко - не к месту - тем не менее они поехали - бросившись к Маньке, уверенный, что она его любит до гроба - не тут-то было - встретившись зимним вечером в ресторане с Манькой, Сисин в полном недоумении узнал, что та посмела полюбить другого - кого же? - догадайся - не знаю - ну, как ты думаешь?