- Когда-то давно, четыре года назад, Виктор Лебедев был дружен со своим заместителем, Колей Степанищевым. Они вместе пили пиво, гоняли мяч, гуляли с девочками, но в один прекрасный момент Витя вдруг стал замечать, что кресло зама стало для того тесно. Да и сам Коля уже не удовлетворял его запросам… В общем, в один прекрасный день Лебедев приглашает Степанищева к себе домой на день рождения жены. Там под шампанское он поручает ему раскрутить на контакт компанию мобильной связи и заодно начинает жаловаться на Рогулина. "Он недалек, он совсем не понимает, как выглядит настоящая реклама", - говорил Витя Коле. "Ты близкий человек, я могу тебе довериться. Если мы будем держаться тесно, черта с два нас кто поломает", - против такого резонного довода Коля не возражал. Его устраивала роль друга человека, имеющего авторитет компании. "Рогулин любит, чтобы в рекламе было мало света, чтобы цвета были блеклые, лица расплывчаты, движения замедленны. Это безумие для рекламы, факт, - говорил Витя ближайшему другу Коле, - но нам придется настраиваться на его волну, чтобы волна нас не смыла. Итак, Коля, я уезжаю на месяц в Белокуриху, а ты сделай Рогулину то, что он просит. Мы сбацали неплохую тему, так что тебе теперь останется лишь убрать краски, замедлить ход событий и убрать с переднего плана лица"… И как потом Коля ни старался, Рогулин мрачнел и скучнел. По возвращении Лебедев со скорбью сообщил, что Колю увольняют, и что это не он его увольняет, конечно, а Рогулин. Так перспективный парень был выставлен за дверь, а Рогулин потом долго удивлялся, почему Лебедев так настаивал на его увольнении. Я был на совещании и слышал, как Витя кричал и твердил, что сделать макет рекламы в таком цвете и при такой динамике мог только идиот… Особенно Рогулин не расспрашивал, потому что он любил яркие цвета, суматоху на экране и лица крупным планом.
- Невероятно.
Я присмотрелся к Але, и мне показалось, что она восхищена. Непонятно только, чем - моей осведомленностью или способностями Лебедева.
- Это невероятно, - повторила она. - Идет война за что… за должность?
- За ресурсы, милая. За русские рубли, американские доллары… Будучи руководителем, а ты будешь им в той фирме, которая начнет жить после нашей с тобой победы, важно не перегнуть палку. Дурак, оказавшись на верхотуре корпоративного мироздания, вдруг обнаруживает в себе нетронутый ресурс авторитета и начинает гонять стаф по углам. Когда терпение низовых исчерпывается, те реализуют проект под названием "Мы будем жить теперь по-новому" и проваливают работу отдела или управления. Фирма несет реальные убытки, и возомнивший себя Зевсом авторитет вышибается с работы… Что вам, любезный?
- Девушке - кофе?
На этот раз официант приблизился не ближе пяти метров.
- Не только, - я кладу на стол сто баксов и встаю. - Кофе, фирменное блюдо и бордо девяносто пятого года.
- В общем, как вам, - понимает официант.
- В общем, как мне, но с уточненными требованиями, - я выкладываю перед Альбиной сотовый телефон, купленный два часа назад. - Аля, разговаривай со мной только по этой трубке. На нее же буду и я тебе звонить.
Положив ей руку на плечо, я быстро выхожу из кафе. Девочка проголодалась, пусть поест то, что не решится купить сама. Ужин на сто долларов для нее непозволительное удовольствие, так пусть она будет уверена в том, что это - обязательная часть корпоративных посиделок с боссом. На самом деле черта с два босс покормит служащую, если только не собирается с ней переспать. Не знаю почему, но мне приятно делать ей приятно. С удовольствием посидел бы напротив и попытался понять, на самом ли деле голубые туфли подходят к желтой юбке при синей блузке в горошек, но боюсь, что в этом случае есть она не станет.
Через минуту я уже забыл о своих благих порывах.
Пора начинать действовать. Вера без дел мертва.
Глава 17
И первый выстрел сразу попал в цель.
Ровно в девять мне позвонила Альбина. Я велел не экономить на связи, и ее монолог продолжался не меньше двадцати минут. Она была у президента компании "Атточи".
Она вошла, села напротив, и пока тот с нескрываемым интересом разглядывал ее туфли, играла пальчиками на сумочке.
- Я вас слушаю, - сказал Якушкин.
- Нам известно, что вы прекратили отношения с "Вижуэл", и потому готовы предложить свои услуги из расчета восьмидесяти процентов от той суммы контракта, что была прописана в вашем договоре с "Вижуэл".
- "Нам", это кому - нам?
- Рекламная компания "СВП".
- Не слышал о такой, - Якушкин воспринял появление импозантной молодой особы как забаву и теперь старался держаться соответственно ее представлениям о серьезном разговоре. С лица его не сходила улыбка с прищуром, в пальцах танцевал "Паркер".
- "Вижуэл" скоро прекратит свое существование, - сказала Аля, откинувшись на спинку кресла. Я велел быть ей непринужденной, поскольку в восемь часов вечера деловые люди в своем офисе, как правило, напряжены до беспредела. В их голове хороводятся только мысли об отдыхе и о том, кабы чего не случилось за ночь. Неожиданные появления под конец рабочего дня не прописаны в адженте ни одного делового человека, а потому разговор происходит не на фоне столкновения корпоративных интересов, а как беседа на отвлеченные темы. Я знаю, что при таких обстоятельствах проще всего договориться - руководители компаний, состоящих из сотен мелких, задерживаются допоздна, потому и велел Але прийти в восемь.
- "Вижуэл" скоро прекратит свое существование, - сказала Аля, откинувшись на спинку кресла. - Компания подготавливается к сделке в формате M&A, и уже через месяц это будет не рекламная компания, а холдинг, не имеющий никакого отношения к рекламе. Руководство компании-поглотителя сейчас вводит новые резервы для поглощения. Подготавливаемая к введению в совет директоров и назначению на место нового президента нового "Вижуэл" Мария Белан во что бы то ни стало стремится вывести из договорных обязательств большинство компаний, чтобы потом якобы предложить услуги нового рекламного монстра, с новыми технологиями и возможностями. На самом деле, как нам стало известно, Мария Белан лишь реализует свои личные планы по собственному проекту. Скажите, Лев Яковлевич, Белан предлагала вам внешнюю встречу, на которой вы обсудили бы перспективы? Я попробую угадать… Она пригласила вас в ресторан "Торнео" на Большой Якиманке, нет?
- Положим, - спустя некоторое время ответил Якушкин, на лице которого улыбки уже не было.
- На встречу уже согласился директор сети ресторанов быстрого питания. К сожалению, мы не успели вовремя вмешаться. И рады, что успели сюда. В "Торнео" вам будет предложен новый контракт. Расчет будет тот же, текст договора не изменится. Разве что за исключением небольшой мелочи… Вам, как акционерному обществу, будет предложено участвовать в совместных проектах. Предложение заманчивое, так как в случае поглощения "Вижуэл" компанией… мне бы пока не хотелось называть ее имя… новая компания Белан будет обладать активами на сумму, превышающую двести миллионов. Быть стратегическим партнером такой компании всегда заманчиво, это гарантирует перспективы. Вы дадите согласие, и едва это случится, вы окажетесь в сети.
- Почему? - спросил Якушкин, вместо того чтобы выставить странную ясновидящую вон.
- Потому что в случае вашего согласия стать партнером нового "Вижуэл" вы будете обязаны предоставить определенную информацию и документы. Проще говоря - раскрыть перед Белан портфель, который наполнен тайнами и корпоративными секретами. Такими, к примеру, как местонахождение и финансовый вес дочерних предприятий, недвижимости в России и за рубежом. То есть указать на все свои позиции. Компания, как правило, стремится ограничить предоставление недружественному акционеру этих документов, во избежание негативных последствий для нее, но, поскольку вы уверены в доброжелательности Белан, вы сделаете все, что она попросит.
- Мне трудно разговаривать с вами, - заметил Якушкин, - поскольку я понятия не имею, кто вы, что такое "СВП", однако вы владеете информацией, которая недоступна для широкого круга пользователей. Вы не хотели бы предоставить какие-нибудь документы, подтверждающие ваши полномочия, или указать на свою должность в "СВП"?..
- Все потом, Лев Яковлевич, все потом… У нас очень мало времени, давайте его экономить, тем более что я не прошу вас ни о каких услугах. Итак… Запросы о предоставлении документов могут поступать в отношении большого количества документов, эти запросы могут быть составлены некорректно. Часто возникает вопрос о наименовании документа, подлежащего предоставлению акционеру. Либо затребован документ, не подлежащий предоставлению акционеру… Вы не в силах контролировать каждый входящий и исходящий документ, вы знаете об этом…
- Вы намекаете на поглощение "Атточи"? Это невозможно в силу ряда причин.
- Вы не интересуете рейдерские планы Белан как компания-цель, - сказала Аля.
- Что же мне угрожает, по-вашему?
- Указав на месторасположение ваших акций, хотя бы двадцати процентов, вы будете подвержены Greenmail.
Якушкин не сводил с Альбины глаз. Удостоверившись, что ее слушают, она улыбнулась и сказала:
- Компания Белан скупит эти акции, и у вас возникнут резонные подозрения, что компанию перекупят. После этого новый "Вижуэл" предложит вам купить собственные акции по завышенной цене. И вы их купите. Или потеряете "Атточи", потому что я только что рассказала вам о том, что случается, когда люди вроде Марии Белан начинают перестраивать столичный бизнес по собственному усмотрению. Итак, я ничего у вас не прошу. Потому и не показывала никаких документов. Если вас заинтересуют предложения "СВП", которые явно выгоднее ранее предлагаемых издыхающим "Вижуэл" условий, вот мой телефон, - и Аля, положив на стол перед Якушкиным листок бумаги, попрощалась и направилась к двери.
- Подождите!
Остановившись, она повернулась.
- Черт возьми… Почему я должен вам верить?
- Я не прошу вас верить мне сейчас, - и Альбина рассмеялась. - Хотя я очень удивлена, что вы мне не верите… Вам, видимо, нужно поужинать в "Торнео". Не потеряйте, ради бога, телефон.
И она ушла, чтобы тотчас позвонить мне и пересказать все это.
- Умница! - я был в восторге, потому что не ожидал от Альбины, одевающейся, как кубинка, такой прыти. Больше половины из того, что она мне рассказала, - ее экспромт. - А теперь записывай телефон, потому что сейчас ты позвонишь директору сети закусочных Шмелеву и слово в слово скажешь ему то, что сказала Якушкину…
Я знаю наверняка - люди вроде Якушкина и Шмелева уезжают домой не раньше десяти.
Как раз к этому времени я вдруг вспомнил, что в семь мы с Раечкой договаривались о встрече. Я позабыл о таком важном мероприятии, потому что сразу после инструктажа Альбины убыл к человеку, занимающемуся моими бумагами. Если кто не знает: регистрация предприятия за один день в Москве стоит денег. В моем случае пришлось расстаться с тридцатью тысячами долларов. Люди в регистрационной палате работают по принципу: "вечером деньги - утром стулья". Стулья в виде готового пакета документов с печатью компании Вольдемара Петровича мне должны были выдать в одиннадцать, и чтобы это случилось, мне пришлось почти два часа готовить устав и прочую дребедень ООО. Представляю, какой заслон сейчас выставлен в палате. Инструктированные лица сидят и ждут, пока появится человек, заявляющий, что он Медведев и что он собирается открыть компанию "Медведь".
Бедная Раечка. Не знаю, испытывает ли она оргазмы со мною, но мое отсутствие дома она сейчас переживает тяжело. Машеньке уже доложено, что встреча состоится у меня дома, и сейчас ей трудно будет объяснить, почему Медведев, падкий, как выяснилось, на сладкое, вдруг не оказался дома. Мужчины класса "Медведев" таких вульгарных поступков не совершают.
А меня мама не пустила! И все…
Поднимаясь в лифте, я набираю на телефоне ее номер.
- Рая, Рая! Рай, ты прости, милая…
- Это было очень романтично, Женя.
- Рая, меня только что выпустили.
- Откуда?
- Откуда у нас выпускают? Из милиции!
- В смысле?
Я же говорю - она дура.
- Меня на улице замели, - я подумал, почему меня могли замести. - За девочку вступился. Злодеи убежали, а девочка с перепугу объяснить сразу не могла, кто я. Пока то да се… ты приедешь?
- А право на один телефонный звонок?
- Рай, мы же не в Нью-Йорке, мы в Москве. Здесь нет никаких прав.
Зайдя в квартиру, с ходу накатываю полстакана виски. Я умный мальчик. И мне известно, что Раечка сидит сейчас в машине метрах в ста от моего дома и дожидается моего возвращения. Задача поставлена, и не выполнить ее нельзя. Она будет сидеть здесь, как сотрудник "семерки", сколько будет необходимо. Едва я успел скинуть пиджак и туфли, раздался звонок.
Ай да Раечка, ай да дура! Хотя бы минут двадцать, да нужно было выдержать.
Распахнув дверь, я вдруг едва не потерял сознание. Тупая боль ослепила меня и заставила на мгновение одуреть. Пытаясь разобрать сквозь фиолетовые круги, что происходит, я отнял руки от лица и увидел на них кровь.
И второй удар, еще сильнее первого, повалил меня на пол…
Глава 18
С чувством облегчения я сейчас увидел бы на пороге своей квартиры крепких ребят в масках, которые, связав меня, принялись бы искать утюг. Я отдал бы им все, отделавшись ожогами, и они бы ушли. Крупных сумм дома я не держу, мамы, перенесшей два инфаркта, у меня нет, так что все закончилось бы за полчаса.
Но в мой дом вошли, прикрыв за собой дверь, хорошо знакомые мне люди. По той причине, что они пришли не за деньгами и не за аппаратурой, они ничего не потребовали и утюг искать не стали. Они просто принялись меня молотить. Трое ребят из офиса Вики Мухиной, пареньки для спецпоручений, ног и рук не жалели. В "Вижуэл" они работают по линии дебиторов, то есть подразумевается, что у них юридическое образование и большой опыт написания исковых заявлений и участия в судебных процессах. На самом деле я сомневаюсь, есть ли у них вообще какое-то образование и умеют ли они что-то писать, не говоря уже об исковых заявлениях. На самом деле это группа силовой поддержки. Трое мальчиков от двадцати пяти до тридцати пяти - за буграми мышц возраста не разобрать, плюс ко всему они все лысые. Четвертым человеком, вошедшим в мою квартиру, оказалась девочка, имеющая привычку крутить ката в рабочее время. Вика Мухина прошла в мой дом, как в собственный, и развалилась в чиппендейловом кресле, как на шезлонге. Ее появление произвело на работников линии дебиторов успокаивающий эффект. Вряд ли они посчитали, что в присутствии дамы втроем бить одного неприлично, скорее они не посчитали возможным заниматься любимым делом, когда им еще не занималась дама.
А Вика тем временем, выбравшись из кресла, стала осматривать мое жилище. Оно ей нравилось. Не знаю, понимала ли она толк в скромной коллекции офортов, но DVD-диски ее заинтересовали немало.
- Женя, как ты себя чувствуешь? - найдя в моем баре одинокую бутылку боржома, которую я берег на тот случай, если когда-нибудь придется перебрать с вечера, она скрутила с нее пробку и с удовольствием начала пить.
- До вашего прихода было ничего, сносно… - размазывая кровь по лицу, как первоклашка, ответил я. Сотрясения не было, было потрясение. Один из мерзавцев угодил мне по носу, это был первый удар, но кости, кажется, были целы.
- Тебе известно, Женя, что причина и повод - не одно и то же? - спросила она, прохаживаясь с бутылкой. - Вот, к примеру… Поводом к Первой мировой войне послужило убийство эрцгерцога Фердинанда. А причинами были экономические и политические противоречия в Европе, накопившиеся к 14-му году.
- Вы пришли, чтобы устроить семинар по истории?
- Нет, Женя, я пришла, чтобы спасти твою жизнь. Ты думаешь, что причина нашего появления - твой ночной визит в "Вижуэл"? Нет, это повод. Причины куда серьезнее. Их много, и они стали доставлять беспокойство. При этом меня не столько беспокоит волнение Рогулина, сколько собственное. Ты упрямо хочешь лишить меня работы.
Шагнув ко мне, она взмахнула рукой. Это было столь неожиданно, что голову я руками закрыл уже после того, как полупустая бутылка разлетелась вдребезги. Слизывая языком соленую воду и кровь, я повалился на бок.
- Сначала ты взрываешь офис, потом двое руководителей крупных организаций ни с того ни с сего вдруг отказываются работать с Рогулиным и Белан…
- Что за бред, Мухина?!
Сотрясения все равно нет. У меня или кость каленая, или бутылки нынче пошли не те. Стерва поцарапала осколком голову, и кровь ручьем течет только поэтому. На голове достаточно небольшого рассечения, чтобы появилось море влаги цвета кумача. Столько не вытекает, если всадить нож в живот.
- Какие руководители?
Она присела передо мной, широко раздвинув ноги. Она так смела потому, что ей нет никакой разницы, в брюках она или нет?
- Якушкин, Шмелев. Ты не знаешь, почему они вдруг отвернулись от "Вижуэл"? Еще вчера разговаривать с ними было одно удовольствие, а сегодня, - она развела руками, - их будто подменили? И я знаю, кто их подменил, Женя.
Сплюнув на паркет, я старательно оттер то место на лице, где у меня глаза.
- Попроси кого-нибудь из юристов принести мне полотенце из ванной.
Она кивнула, и через десять секунд мне на голову шлепнулось полотенце.
- Медведев, у тебя есть сейф?
- Есть, конечно.
- Можно, я посмотрю, что ты там хранишь?
Я прикинул. Диск лежит в сейфе, каракули Белан лежат в сейфе. Там же пули для пневматического пистолета, пять штук баксов и одна из первых 10 тысяч пластинок "Битлз", выпущенных в Лондоне и купленная мною три года назад на аукционе Дома Захаровых.
- Код, Медведев.
Я медлил, и чтобы процесс соображения в моей голове шел быстрее, один из людей Мухиной врезал мне туфлей в бок.
- Подключи ноутбук к сети… - пробормотал я, перекатываясь на другой бок.
От рывка вверх рубашка моя затрещала. Словно убогого, меня довели до столика и посадили в кресло.
- У тебя сейф отпирается ноутбуком?
- Нет, программой, которая в него загружена…
Пока комп грузился, я вынул шнур, и один разъем вставил в гнездо ноутбука, а второй - в панель сейфа.
- Хитрая штучка, - похвалил один из пула Мухиной. - Ни ручек, ни табло, ни клавиатуры… Только резать.
- Не разрежешь, - усмехнулся я сквозь кровавый рот.
- Ну, у нас другие способы, - довольно ухмыльнулась Мухина.